- -
- 100%
- +
– Как и просила. – Кира кладёт рядом с Есенией кофту.
– Здравствуйте, Пётр Алексеевич. – Дима, не отвлекаясь, осторожно перекладывает лапу поудобнее.
– Как? – Пётр Алексеевич, выдыхая, идёт к креслу.
– Как вы допустили Тёмных к Арсению? Или как вы додумались дать добро на его арест? – Кошка косится на главу Света, осторожно пересаживаясь на кофту. – Или лучше спросить, чем вы думали?
– Как выбралась? – Пётр Алексеевич косится на Костина. – Сама должна понимать, что иначе было бы хуже.
– Он не слышит. – Кошка устраивается на кофте и прикрывает глаза.
Пётр Алексеевич терпеливо ждёт, наблюдая за действиями Костина. Есения достаточно сильно повредила лапы, и Пётр Алексеевич прекрасно понимает её недовольство. Да и от вины своей не отказывается. Хотя, принимая документы, надеялся, что Есения сможет просто спрятаться и переждать.
– В форточку вылезла и по стене спустилась. – Есения приоткрывает глаза и снова закрывает, ненадолго замолкая. – Сдать Арсения – идиотское решение. Он в подвале сидит.
– Это не смертельно. – Пётр Алексеевич закатывает глаза. – Его арестовали бы в любом случае. В момент, когда мне дали бумаги, Тёмные уже стояли возле подъезда и ждали команды. Если бы я начал сопротивляться или попытался бы предупредить, то квартиру они взяли бы штурмом. Успела бы ты тогда сбежать или спрятаться?
– Пётр Алексеевич. – Костин вздыхает, отрываясь от лапы. – Его же отпустят, да?
– Ага, когда с ума сойдёт, выдаст им всю информацию, тогда и отпустят. – Есения придирчиво осматривает лапу. – Ах, не-ет, извините, он же им понадобится, чтобы меня в порядок привести. Так что не отпустят.
– Арсений не виновен. – Пётр Алексеевич хмуро смотрит на кошку и переводит взгляд на Костина. – Ты закончил?
– Ещё задняя лапа. – Дима устало разминает шею. – Когти были почти все сломаны, часть выдрана, бока все расцарапаны… Не приспособлены кошки в человеков-пауков играть.
– В следующий раз просто с окна спрыгну. – Есения встаёт, разворачивается, ударяя Диму по лицу хвостом, и ложится на толстовку Арсения, вытягивая раненую конечность.
– Извините. – Дима садится поближе. – Следующего раза не надо. И так еле идёт. Постараюсь за двадцать минут управиться, Пётр Алексеевич.
Глава Света кивает и прикрывает глаза, откидываясь на спинку кресла. Кира устроилась в углу комнаты на подушках и тихонько подпитывает всех присутствующих. У Димы уходит явно больше сил чем обычно. Раны Есении с видимой неохотой поддаются лечению, хотя получены не магически. Да и энергия Киры оседает только на тех местах, где была сфокусирована Димина энергия. Пётр Алексеевич тихо усмехается. Баюн. Сказка, просочившаяся в мир людей. Легенда. Маги, в попытках докопаться до истоков, придумывали множество теорий своего происхождения. И ещё больше теорий строили вокруг оборотней, вампиров и фамильяров. Всё же маг по своей сути такой же человек, который просто умеет управлять энергиями. А вот существа, обладающие способностями к превращению…
Кто-то считал появление фамильяров безжалостным экспериментом. Кто-то говорил, что фамильяры и есть прародители магов. Некоторые верили в то, что это существа, прибывшие с других планет. Жили где-то себе спокойненько, да решили однажды ещё один шарик в космосе для себя забрать. Отправили самых сильных на разведку и уничтожение всех лишних, если они там окажутся. А потом что-то пошло не так и сильнейшие остались здесь, дав потомство, которое стало верным спутником магов. Но не все готовы были мириться с тем, что есть существа, намного сильнее их самих. И уничтожили всех сильнейших. Об этом прознали и обычные люди, которые напридумывали сказок. Про Горыныча, про соловья-разбойника, про принцессу лягушку, Кощея, Бабу Ягу, кота Баюна, русалок, леших, домовых… А может, не напридумывали, а записали изначально, как оно было, а потомки переврали на свой лад.
Одно Пётр Алексеевич знал точно. Фамильяры по силе не равны, и в мире действительно существовали особо сильные экземпляры. Возможно, Есения из их числа, а легенды – просто легенды, которые хорошо легли на её образ, и ничего мифического в ней нет. А может, действительно, она тот самый Баюн, о котором слухов ходит больше, чем песчинок на земле. Древняя. Сильная. Что-то большее, чем просто фамильяр. И если это так, то…
– Арсения ведут на допрос. – Есения бьёт хвостом по дивану.
– Откуда знаешь? – Пётр Алексеевич с интересом открывает глаза.
– Вижу. Чувствую. Присутствую. – Есения поворачивает голову и смотрит на главу Света с явным осуждением. – Точно так же, как вы можете увидеть всё, что происходит в вашем офисе или с вашими магами.
– У Тёмных везде защита от глаз Светлых. – Пётр Алексеевич хмурится. – Даже я не могу видеть, что конкретно сейчас происходит с Арсением в стенах их офиса.
– Вот именно. – Есения отворачивается и замолкает ненадолго. – Я не Светлая.
– Я закончил. – Дима убирает руки от лапы и встаёт. – Если вдруг что, то я на связи.
– Спасибо, Дим. – Пётр Алексеевич с благодарной улыбкой кивает ему. – Проводишь, Кир?
– Конечно. – Кира улыбается, вставая на ноги. – Может, чай, кофе? – Она смотрит на Есению. – Молочка?
– Очень смешно. – Кошка недовольно фыркает.
– Чего-нибудь. – Пётр Алексеевич дожидается, когда Кира и Дима выйдут из комнаты, и смотрит на Есению. – Ты не зарегистрирована. Почему?
– Я похожа на кошку, а не на бессмертную. – Есения встаёт и перекладывается поудобнее. – Дурак!
– Кто? – Пётр Алексеевич непонимающе хмурится.
– Тёмные провоцируют Арсения, а он ведётся. – Есения бьёт хвостом по дивану. – В допросной больше защиты, держать тяжелее. Нужно его оттуда доставать.
– Достанем, куда денемся. – Пётр Алексеевич жмёт плечами. – Он не виновен, Тёмным предъявить нечего. Ты из-за отсутствия регистрации от Тёмных сбежала?
– Нет. Я нужна Князеву.
– А ему-то зачем? – Пётр Алексеевич хмурится ещё сильнее. – У них сильных фамильяров хватает, чтобы не устраивать спектакль ради ослабленной тебя. Даже с учётом восстановления потенциала. Риски этого не стоят.
– Ну вы-то рискуете. – Кошка скептически фыркает.
– Ты как-то связана с Арсением. Я просто хочу разобраться и помочь своему магу.
– А я просто была фамильяром Князева.
Главный офис Стражей Тьмы. Подвалы.
Перед глазами вспыхивают два голубых огонька. Они так близко… Можно разглядеть мельчайший узор на радужке, и даже адский отблеск в них не пугает. Он, наоборот, притягивает. Манит. Вызывает желание застыть и смотреть бесконечно. Ведь именно столько нужно, чтобы понять, чтобы хватило, чтобы гордо заявить: в этих глазах больше нет ничего нового. Арсений смотрит в них, не отрываясь. Вокруг – враждебная тьма, холодная, мерзкая, а между ними словно огонёк зажгли, который греет и уют создаёт. Они в коконе, созданный ими только для них двоих, чтобы оградиться от неприятного мира и остаться только вдвоём.
Горячая энергия касается холодной кожи и медленно расползается по всему телу, согревая. Арсений внимательно смотрит на то, как горит огонь в глазах напротив. Адский. Но для Арсения совершенно не опасный, и он это чувствует. Тепло, так приятно расползающееся по душе, прогоняет мерзкую сырость подвала и успокаивает. Арсений чувствует огонь не только в глазах напротив. Ещё и ладони полыхают голубым пламенем. Не обжигает. Бережно, приятно и радостно разбегается по коже во все стороны, изгоняя переживания.
Арсения заполняет странное чувство изнутри. Магии так много, что сердце начинает трепыхаться словно птичка в клетке и быстро-быстро стучит, кожу изнутри почти обжигает, а Арсения переполняет какой-то эйфорией. Сейчас кажется, что он способен собственноручно вылепить каждую планету и поджечь абсолютно все звёзды для новой вселенной. Глаза всё ещё манят, но краем взгляда Арсений видит, что руки и вправду окутаны голубоватым пламенем, таким же, как и в глазах напротив. Магия. Чистая. Первозданная. Настоящая. И Арсений её чувствует. Вслед за голубым пламенем она бежит по венам с такими же голубыми искрами. От количества кружится голова и перед глазами образуется какая-то пелена…
Арсений открывает глаза, выдыхая. Он всё ещё в подвале, вокруг темнота, ничего даже близко похожего на глаза рядом нет, а внутри бурлит магия. Не так сильно, как… Во сне? В видении? В забвении? Не важно. Арсений, словно заново рождённый, впервые действительно ощущает движение энергии внутри себя, а на коже будто всё ещё должны светиться следы огненных прикосновений. Кажется, что он каким-то образом умудрился прикоснуться к ядерному реактору и выжил, наконец-то согревшись в этом страшном подвале.
Глава 7. О доказательствах, спасении и неожиданной встрече
Главный офис Стражей Света. Кабинет боевых магов. Почти ночь.
– Да где же он?! – Серёжа злобно задвигает верхний ящик.
На столе царит хаос из перевёрнутых бумаг, ящики по десять раз перебраны и опустошены до основания, содержимое мусорного ведра ровным слоем размазано по полу, благо, что там только бумага была, шкафы обысканы, цветы почти раскопаны, а нужного так и нет. Серёжа, выдыхая, прикрывает глаза, в очередной раз пытаясь нащупать нужное. Зубочистку в офисе найти явно проще, чем амулет, которых здесь столько, что в глазах рябит от количества энергии.
– Нас обокрали? – Макар лениво входит в кабинет с кружкой кофе.
– Надеюсь, нет. – Серёжа открывает глаза и снова начинает перебирать бумаги на столе.
– Чего потерял-то? – Макар присаживается на край стола, отпивая кофе.
– Браслет. – Серёжа со вздохом кладёт бумаги и вновь зарывается в ящик. – Когда фамильяра побитого привезли, Арсений Кате браслет оставлял. Там должна быть вся информация.
– Так чего ты его здесь ищешь? – Макар зевает. – Инфу сняли давно и в вещдокошную закинули.
– Я надеюсь, не обнулили? – Серёжа задвигает ящик, выпрямляясь.
– Нет, конечно. Ждали показаний, чтоб со всех сторон всё подтвердить.
Серёжа кивает и хлопает Макара по плечу, выходя из кабинета. Арсений от патрулей далёк так же, как и Князев от Света, но зато базу в него вбили до состояния рефлексов. Маги обязаны таскать с собой простенькие амулеты-пустышки, на которые в случае чего можно «записать» всё происходящее. Многие, к сожалению, умудряются забывать и забивать на эти безделушки при каких-либо спорных ситуациях или встречах с Тёмными, ведь что может случиться. А некоторым банально лень уделить пару секунд на подпитывание амулета своей магией, чтобы тот начал впитывать всё происходящее. Да, картинку подобные амулеты не в состоянии показать, они лишь копируют в себя энергию происходящего, но вместе с показаниями мага расшифровщики вполне могут составить полную картину и вынести вердикт.
В «вещдокошной» Серёжа вновь обращается к подпространсту и идёт к нужному стеллажу. Здесь тоже немало всяких амулетов, но, когда точно знаешь вещь, к которой прикасался, искать намного проще. К тому же, тут всё культурно разложено по дате поступления и назначению. Главное успеть к Тёмным, пока Птахов не ушёл. Впрочем, даже если уйдёт, адрес квартиры, где он живёт, достать не так сложно.
Квартира Петра Алексеевича. Вечер.
– Ты… Что? – Глава Света в шоке хлопает глазами.
– Я – кто. – Есения дёргает хвостом, выпуская на пробу когти. – Баюн, кот смерти, кися, фамильяр, эй ты, блохастая, Боже, помоги… Могу до завтра перечислять. Но предпочитаю, чтобы звали Есенией. Можно Есения Львовна, если так угодно.
– У него же Арина. – Пётр Алексеевич садится ровнее. – Давно уже.
– Лет сто, да. – Кошка морщится, убирая когти обратно. – Помогла сбежать, кстати. Только… Я всё равно не успела. – Она качает головой, прикрывая глаза. – Арсению нельзя там оставаться. Как только Князев узнает, что мы связаны, а он узнает, Арсения уже ничего не спасёт.
– Винета. – Пётр Алексеевич откидывается на спинку кресла.
– Вы бы всё равно не спасли его. – Есения поджимает лапы. – Мне нужна тишина, а Арсению слегка коснуться своей силы.
– Ты знаешь про его силу. – Пётр Алексеевич кивает сам себе, складывая пазл в голове. – Он тебя слышит?
– Чувствует. Но не понимает, что это я. – Есения тяжело вздыхает. – Долгая история. Тишина будет? Через защиту и так не просто продираться, а устанавливать контакт, будучи почти без сил и продираясь сквозь защиту, то ещё удовольствие.
Пётр Алексеевич улыбается Кире, когда она заходит в комнату, и берёт чашку с чаем. История начинает складываться во что-то совершенно сумбурное и невероятное. Есения об Арсении знает явно больше, чем он сам. Да ещё и эта связь с Князевым… Глава Тьмы предпочитал держать возле себя сразу несколько сильных фамильяров, однако никаких кошек, похожих на Есению, рядом никогда не водилось. По крайней мере, он их не показывал, хотя тот ещё любитель повыделываться, демонстрируя своих «зверушек» на привязи. Отвратительнейшее зрелище, но Судьи бессильны, если фамильяры добровольно соглашаются на такое. Свобода личных отношений, чтоб её. Да и Князев не дурак. На публике всегда вежлив со своими фамильярами, не бьёт их, спокойно отпускает поговорить ещё с кем-то. Пётр Алексеевич однажды общался с Ариной. Та, по её словам, была счастлива служить такому человеку. Да и в целом говорила, что из тех фамильяров, которые чтут древние традиции, когда они именно служили и полностью подчинялись воле мага. Маг обеспечивает их едой и крышей над головой, а они выполняют все приказы. Безоговорочно. И с благодарностью, что живут не на улице.
Фамильяры давно уже не живут на улицах, не голодают, но остались ещё те, кто хочет вернуть старый уклад. У Тёмных в основном именно такие и приживаются. Но что там забыла Есения? Она явно против какого-либо подчинения. И как вообще попала к Князеву? Как сбежала? Где была все эти годы? Почему Арсений? Почему сейчас? Кем был тот маг, что умер, не сумев впитать силу? Пётр Алексеевич чувствует лёгкое прикосновение к плечу и поворачивается к Кире. Беспокоится. И в глазах её просьба оставить на время все эти вопросы. Пётр Алексеевич грустно кивает. Он может дотянуться сквозь подпространство до истины, но такое вмешательство не пройдёт незамеченным для Князева. Да и для остальных сильнейших тоже. Негласное правило: помнить о прошлом, но не лезть в него без сильной нужды. Как и в будущее. Прошлое прошло, там ничего не изменить, а память о нём и так выжжена на уровне ДНК. Будущее же многовариантно. И велик соблазн подстроить линии именно под то, что нравится, однако это практически невозможно и почти всегда ведёт к катастрофам.
Кира с улыбкой убирает руку с плеча и тихонько идёт на другое кресло, а Пётр Алексеевич сосредотачивает внимание на Есении. Она словно видит беспокойный сон, глубоко дыша и изредка дёргая хвостом и лапами. У Арсения явно стоит какой-то внутренний барьер. Такое иногда бывает у начинающих магов. Сила есть, а использовать не получается. Не чувствуют движение энергии. Иногда помогает демонстрация и словесное описание от других магов. Но чаще прибегают к помощи фамильяров, которые могут направлять энергию. Забавно, на самом деле. Сами не могут её пустить в ход даже с помощью заклинаний, а управлять ей внутри мага – запросто. Передают ему немного своей и двигают по телу, пока маг не поймёт принцип и не совладает со своей собственной.
С Арсением такой фокус не сработал. Помогли долгие Серёжины объяснения, как, что и куда направлять. Арсений словно каждый раз натыкался на стенку, которую то ли сам построил, то ли кто помог. Последнее сомнительно, ибо следов магического вмешательства Пётр Алексеевич не обнаружил. В теории, существует парочка заклинаний, снимающих абсолютно все защиты. И психологические, и магические. Но они запрещены, ибо если поставлены самостоятельно, не важно целенаправленно или неосознанно, то значит, что так было нужно и ломать их опасно для жизни. Фамильяры же могут только своей силой управлять. И что именно сейчас делает Есения в голове Арсения, Пётр Алексеевич старался не думать, потому что вряд ли это что-то разрешённое.
– Всего лишь освежила немного память. – Есения фыркает и встаёт, потягиваясь. – Я кошка, а не сумасшедшая.
– Зачем ему нужно было касаться силы? – Пётр Алексеевич хмурится, отпивая чай. – Он хороший маг и допросы Тёмных выдержит без каких-либо проблем. Тем более, он не виновен.
– Не в допросах дело. – Есения подозрительно косится на Киру, которая решила подойти к ней с кружкой чая. – Говорю же, долгая история.
– Я не тороплюсь. – Пётр Алексеевич с интересом наклоняет голову, смотря на то, как Кира присаживается рядом с Есенией.
– Я слегка приоткрыла безопасный кусочек памяти, чтобы Арсений не добрался до того, что его сейчас сломает. – Есения переводит взгляд с кружки на Киру. – Не надо меня гладить. Я грязная.
– Как на счёт помыться? – Кира лучезарно улыбается.
– Кир! – Пётр Алексеевич осуждающе цокает.
– Она не расскажет, Петь. – Кира с улыбкой качает головой. – Только сильнее всё запутает. Лучше дал бы гостье отдохнуть и подумал над тем, как забрать Арсения у Тёмных.
– Вода мокрая. – Кошка недовольно переступает лапами. – Но вылизываться совсем унизительно.
– Вот и договорились.
Вход в главный офис Стражей Тьмы. В целом, уже ночь.
– Чего тебе надо, Светлый? – Орехов уныло косится на влетевшего в двери их обители Серёжу.
– Понизили-таки, Сев? – Серёжа изумлённо выгибает бровь. – Не важно. Я к Птахову.
– У нас не проходной двор, Светлый. – Орехов морщится. – И к охране заключённых мы относимся серьёзно, в отличие от некоторых.
– Я за вас бесконечно рад. – Серёжа раздражённо цокает. – Вещдок по делу Тернитасова принёс.
– Оставляй. – Орехов жмёт плечами. – Завтра разберёмся.
– Щас, ага, разбежался. При мне будете вскрывать.
Орехов молча смотрит на него, преграждая путь. Чисто теоретически, прорваться можно. Вряд ли ночью тут много народа. Однако тёплого приёма в таком случае ждать не стоит. Он и так маловероятен, ведь Тёмным лишняя работа вообще не нужна, тем более, когда главного виновника из-под носа собираются увести…
– Согласно Кодексу, я имею право присутствовать при вскрытии вещдоков и при допросе, когда дело касается Стражей Света.
– Согласно Кодексу, это делается в рабочее время. – Орехов смотрит на настенные часы. – Которое закончилось четыре часа назад. К тому же, Владислав Владимирович уже уехал, а без него допуск ты никак не получишь. Завтра приходи.
– Допуск может выписать Птахов.
– Может. – Орехов жмёт плечами. – Но не будет. Ему и без тебя возни со Светлыми хватает.
– Так я пришёл от неё избавить. – Серёжа мило улыбается.
– Завтра приходи.
– Да что ты заладил? Завтра, завтра… Нужно сегодня, понял?!
– Иди отсюда вон, Светлый. – Орехов сжимает кулаки. – Так понятнее?!
– Конец тебе, когда я вернусь, Тёмный.
Серёжа качает головой, еле сдерживая порыв познакомить лицо Орехова со своим кулаком, и выходит на крыльцо, доставая из кармана телефон.
Квартира Петра Алексеевича. Ночь.
– Как унизительно… – Есения запрыгивает в ванну и осматривается.
– Ничего унизительного. – Кира достаёт полотенце и шампунь. – Просто у тебя лапки.
– Ты же понимаешь, что рассказать всё равно придётся. – Пётр Алексеевич тормозит у входа в ванную и прислоняется плечом к косяку.
– Я вам что, экспонат в музее? – Есения недовольно смотрит на Петра Алексеевича.
– Какие мы нежные. – Пётр Алексеевич отходит от двери и встаёт возле неё, прислоняясь к стене. – Даже просто освежить память – вмешательство в сознание.
– Я не трогала его сознание. – За стенкой слышится шум воды. – Это было что-то вроде «а помнишь…»
– То есть вы с ним уже были знакомы? – Пётр Алексеевич хмурится. – Когда? Как? И каким образом ты попала к Князеву?
– В некотором смысле все люди так или иначе знакомы. Есть же теория шести рукопожатий, которая гласит, что каждый человек знаком с любым жителем планеты через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из шести человек. Я могла быть знакома с Арсением ещё в тот момент, когда он только родился. Как и с Князевым и с любым другим человеком. А с учётом того, что знаю я достаточно большое количество людей и магов, эту цепочку из шести человек можно сократить до одного-двух. Таким образом, могу с уверенностью ответить, что с Арсением я абсолютно точно знакома. А отвечая на вопрос «как» и «когда», могу сказать, что случай нас столкнул в вашем кабинете, когда ваши сотрудники принесли меня к вам.
– Ты вот давай без этих длинных сказок, ага? – Пётр Алексеевич устало трёт переносицу, понимая, что к концу рассказа уже не слышал, что именно говорит Есения, просто плыл куда-то за её голосом.
– Петь… – Из ванны доносится смех Киры. – Сказки – её профиль. Она же Баюн. Не нарывайся, а то заболтает так, что уснёшь.
– Всё-таки Баюн, значит. – Пётр Алексеевич тяжело выдыхает.
– Ну не просто фамильяр точно. – Кира выключает воду. – Сейчас вытру и феном высушу, чтобы было не так неприятно. Я же вижу её сущность. Не похожа она на простого фамильяра. Да и в целом я таких ещё не видела. А то, что в сказках фигурирует именно кот, а не кошка… – Кира вздыхает. – Скорее всего перевели с древнейших языков некорректно.
– Замечательно. – Пётр Алексеевич качает головой.
Сказок и легенд о Баюне ходит по миру столько, что лучше даже не пытаться влезать в них. И самое страшное даже не это. Есении не видно. Ни её ауру, ни энергию. Неизвестно, на что именно она способна и сколько в ней силы. Неизвестно, как отреагируют на неё Судьи, если всё же придётся им её представлять. А может, и не придётся. Сбежала же когда-то от Князева, что мешает сбежать и от них, когда силы восстановит?
– Да, просто прекрасно, когда тебя либо пугаются и хотят убить, либо на опыты сдать хотят, либо силами пользуются, желая мир поработить.
– Князев реально хотел мир поработить? – Пётр Алексеевич изгибает бровь.
– Нет. – За стеной включается фен. – Ему просто нужен значительный перевес сил, чтобы Свет начал играть по его правилам. Что толку от мирового господства, когда у людей просто выбора нет, кому поклоняться? Так не интересно. А вот когда есть конкуренция и люди выбирают его, а не Свет… У вас так-то такие же цели.
– Мы во благо. – Пётр Алексеевич всё же заглядывает в ванную. – Что такого в памяти Арсения, до чего ему нельзя добираться?
– Жизнь. – Есения недовольно смотрит на Петра Алексеевича, пока Кира сушит её феном, причёсывая.
– Содержательно.
– А я разве на допросе? – Есения замирает, когда Кира проходится рукой по её шерсти от головы к хвосту.
– Такая хорошенькая… – Она восторженно выдыхает, выключая фен.
– Вряд ли с тобой согласится большинство. – Есения отряхивается и гордо выходит из ванной.
– Князев тебя прятал. – Пётр Алексеевич идёт за кошкой.
– Скорее насильно удерживал в подвалах и пытал. – Есения запрыгивает обратно на Арсеньеву толстовку.
– Для чего? – Пётр Алексеевич садится на кресло и отвлекается на звонящий телефон. – Момент. Куликов, тебя отпустили, иди спи. – Пётр Алексеевич хмурится, слушая Серёжу. – Понял. Сейчас приеду. Жди и даже не думай лезть напролом! Лично прибью!
– Что там? – Есения замирает, стоя на толстовке.
– Есть вариант Арсения вытащить. – Пётр Алексеевич подрывается с кресла и идёт в прихожую.
– Я с вами. – Есения спрыгивает с дивана и идёт за главой Света.
– К Князеву в гости захотелось? – Пётр Алексеевич обувается и оборачивается к Есении. – Сиди. Привезу я твоего Арсения. В целости и сохранности.
Главный офис Стражей Тьмы. Допросная. Ночь.
– Продолжим, Арсений Андреевич? – Птахов мило улыбается, сидя напротив.
– Нужно ещё раз повторить сказанное или новые вопросы появились? – Арсений ёрзает на стуле, морщась от яркого света.
Его всё-таки выдернули снова из подвала. И снова с мешком на голове. Только в этот раз не было ощущения, что его ведут на казнь. В теле всё ещё ощущалось тепло и бушующая энергия. Её словно взболтали внутри него, да так, что успокаиваться не собиралась. Дискомфорта это не причиняло, но явно отличалось от обычного состояния покоя, когда она лениво перетекала туда-сюда. И будто уверенности прибавилось.
– Новые. – Птахов достаёт что-то из кармана и кладёт на стол перед Арсением. – Узнаёшь?