- -
- 100%
- +
Вейлин кладёт трубку и смотрит на меня, а затем берёт за плечи и наклоняется до моего уровня:
– Ты чувствуешь что-нибудь? – знать бы, что он имеет в виду…
– О да, адскую злость, оттого, что ты нагло скрываешь от меня всю важную информацию. Я вообще жена тебе или просто мимо проходила?
– Я просто не хочу, чтобы ты переживала.
– Но добиваешься ты совершенно противоположного! – скрещиваю руки на груди, будто ставя точку в нашем споре.
Хотя это и спором назвать сложно. Я просто повозмущалась. Сомневаюсь, что это приведёт хоть к какому-то результату.
– Перезвони Юле. Я хочу знать, что со мной происходит. Я всю свою жизнь за эту самую жизнь и борюсь. И сейчас отступать не намерена. Особенно если я беременна. Понимаешь?
Муж поджимает губы, но быстро соглашается. Уж мой обиженный вид его сподобил, или он просто согласился со мной, не знаю.
Он ставит на громкую связь, а Юлия Олеговна нехотя рассказывает, что мои анализы с прошлого раза не только не улучшились, а с точностью до наоборот. По всем показателям я должна чувствовать себя хуже, да и тошнота может быть симптомом чего угодно, но маловероятно, что беременности.
– Прости, Вей, я бы рада сказать что-то другое, но ты знаешь, я не обнадёживаю, если нет реального шанса.
Вейлин бледнеет и не сводит с меня глаз:
– Юль, прости, конечно, я не сомневаюсь в твоей компетенции, – качает головой он, – но я знаю, что я слышал.
– Давайте, поступим так, – вздыхает врач, – вы приедете ко мне через неделю, и мы проведём второе исследование, а там видно будет. Но, если Аннике станет хуже, немедленно привези её в больницу. Не дури. Истинность или другое, но надо разобраться с тем, что с ней происходит.
– Мы приедем, – отвечаю я и сбрасываю звонок. – Ты уверен, что не ошибся? – тихо спрашиваю я.
Как-то перспектива вернуться к тому, с чего мы начали, не воодушевляет.
Глаза мужа вспыхивают голубым:
– Клянусь.
– И это не может быть просто твоим желанием, чтобы я оказалась истинной и родила тебе сына?
– Да что ж это такое?! – повышает голос Вейлин, его голос будто сотрясает комнату, аж вздрагиваю.
А через секунду его вещи, разорванные в клочья, валяются вокруг. И передо мной стоит громадный белый волк с сияющими глазами. У меня такое чувство, что я никогда к этому не привыкну.
Когда Вейлин опускается на лапы, раздаётся жуткий грохот, заставляющий меня подпрыгнуть на месте.
– Господин, – тут же раздаётся стук в дверь.
Вейлин рычит, но стук не прекращается.
– Вон! – кричу я, но мой голос тонет в рыке Вейлина.
Быстро подхожу к мужу и кладу руку на его лицо:
– Ты чего? – тихо спрашиваю, запуская руку в белоснежную шерсть.
Но вместо ответа я получаю мокрый поцелуй, если можно так назвать то, что муж тыкается носом в мою щеку.
Прикасаюсь своим лбом ко лбу Вейлина и вздыхаю. Я редко видела его в этом облике, но уже подхожу к нему без опаски. Каждый раз мне сложно поверить, что где-то там под этой густой белой шерстью спрятан мой любимый.
Закрываю глаза и ощущаю, как моё сердце бьётся в унисон с тихим рычанием мужа. Проваливаюсь в собственное сознание, как в омут.
– Смотри, – рычит Вейлин.
Оборачиваюсь и понимаю, что я нахожусь на знакомой мне с детства поляне. Я сотни раз убегала сюда в детстве, когда пряталась от ребят из детского дома.
– Что мы здесь делаем? – удивляюсь, ведь поход внутрь моего сознания не даст понимание моего диагноза.
– Туда, – волк мордой указывает направление.
Перевожу взгляд и вижу недалеко от нас пустырь среди деревьев. Воздух там переливается почти так же, как перед ведьминской деревней.
Но…
– Что там? – еле слышно спрашиваю я и делаю шаг в направлении этих переливов.
Вейлин идёт рядом. И лишь его явная уверенность придаёт сил и мне. С каждым шагом ощущаю нарастающее напряжение. Будто даже треск слышу, как если бы рядом были высоковольтные провода.
А может, так оно и есть.
Когда подхожу к мерцанию вплотную, замечаю в глубине поляны движение. Глаза жжёт от боли, ведь я открываю их так широко, что закрыть, кажется, не смогу.
– Какого чёрта здесь происходит?! – кричу я, но собственный голос будто вязнет в мерцании, меня почти не слышно. – Эй!
Отчётливо вижу мужчину, уверена, это Гару. А на его руках лежит малыш.
– Эй! – меня начинает колошматить, а сердце заходится и щемит. – Это… это мой малыш? – падаю на колени, не в силах пробиться через этот купол.
Вейлин садится рядом и толкает меня мокрым носом:
– Теперь ты мне веришь? – раздаётся его голос в голове.
– Это наш ребёнок? – инстинктивно кладу руки на живот. – Но… почему я ничего не чувствую? А УЗИ?
– Думаю, дело в барьере.
– Гару, чёрт возьми! – подрываюсь и начинаю колотить по невидимой стене. – Подойди сюда!
Дух неспешно идёт в нашу сторону. И с каждым его шагом моё сердце пропускает удар. Это или безумие, или величайший дар – увидеть своего ребёнка ещё до рождения. И я не об исследованиях. Нет. Я о том, что вижу малыша так близко, что руку протянуть, и я коснусь его маленьких пяточек.
Но руку-то протянуть я и не могу.
– Здравствуй, Анника, – задираю брови, только сейчас поняв, что прекрасно вижу не только ребёнка, но и призрака, а именно его лицо.
Как это возможно?
– Что ты сделал с моим малышом?! – злобно смотрю на мужчину.
– Я защищаю его, – спокойно отвечает он.
– Так защищаешь, что врачи не могут его увидеть?
– Здесь я ни при чём, – качает он головой, а малыш на его руках слегка улыбается.
– Отдай мне моего ребёнка! – твёрдо заявляю я.
– Ещё не время, – меланхолично заявляет Гару и, отвернувшись, уходит вглубь поляны.
Меня накрывает волной ярости. Что значит, «не время»?! Да кто он такой, чтобы решать такое?
Упираюсь обеими руками в мерцающую преграду, что отделяет меня от сына, и кричу. Неистово, как волчица, у которой забирают её малыша. Мне кажется, будто я сама превращаюсь, но нет, я всё ещё человек.
Бросаю взгляд на мужа, а в мыслях лишь мольба о помощи. Теперь я понимаю – он был здесь, видел нашего ребёнка. Но он не смог в одиночку пробиться к нему. А теперь мы вместе.
И я уверена, что вместе мы справимся.
Вейлин рычит, а потом яростно кидается на купол, что отделяет нас от малыша. Раздаётся треск, а затем, словно тысячи осколков в разные стороны разлетаются сгустки энергии.
Я смотрю на Гару исподлобья и делаю решительный шаг вперёд, больше не ощущая никаких преград:
– Отдай мне моего сына! – требую я.
– А ты выросла, девочка, – со вздохом отвечает Гару. – Теперь им будет проще выследить тебя. Кажется, пришло время тебе узнать, кто ты такая и на что способна на самом деле…
Глава 8
Гару стоит перед нами, его силуэт мерцает, как свеча на ветру. Малыш на его руках тянет крошечные ладошки в нашу с Вейлином сторону. Моё сердце моментально сжимается от щемящей нежности и боли одновременно.
Неужели это мой ребёнок?
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, не решаясь забрать ребёнка.
Мне страшно, этот призрак годами жил в сцепке с моей душой, но кто знает, на что он реально способен, кроме того, чтобы бить людей молниями?
– Я не уверен, – качает он головой, а его взгляд неотрывно следит за ребёнком. – Я почти ничего не помню…
– Почему? – спрашиваю я встревоженно.
Вейлин стоит рядом, его волчья грива вздыблена, но в голубых глазах нет ярости. Там любовь. Именно так он смотрит на меня, а теперь и на малыша.
Дух медленно садится на землю, укачивая ребёнка. Трава под ним не прогибается – он словно парящая тень.
Ещё ни разу я не наблюдала Гару в таком виде. Я будто с человеком говорю, но он полупрозрачный и существует лишь внутри меня, изредка показываясь на свет.
– Я стал частью тебя, когда тебе было пять лет. Ты звала, просила о помощи, а я… – он замолкает, его голос теряется в ветре, будто сама природа вокруг меняется под его рассказ. – Я был мёртв. Но твой крик вернул меня. А может, мне так кажется, и я был с тобой дольше, а тогда лишь пробудился. Мне сложно судить, мои воспоминания как лоскуты разной ткани. Валяются в разных уголках сознания, но воедино собрать не выходит.
Гару наклоняется к малышу, а я вздрагиваю и выставляю руку вперёд. Но тут же перед глазами всплывает воспоминание. Маленькая я, прижавшаяся к стене детского дома. Мальчишки смеются, у одного в руках палка. Я сжимаю кулачки, и вдруг воздух вспыхивает синим светом…
Это Гару показывает мне свою память? Похоже именно на это, ведь я не могла себя видеть со стороны, да и ощущений таких не помню.
– Это я призвала тебя? – голос дрожит.
Вейлин тыкается носом в мою ладонь, напоминая о своём присутствии. Смотрю на мужа, а он подталкивает меня ближе к Гару.
– Ты создала связь, даже не понимая как, – продолжает дух. – Я стал щитом между тобой и миром, который хотел тебя сломать. – Гару смотрит на малыша и улыбается, словно держит на руках самое дорогое в своей жизни. – А когда забеременела, твоя сила окутала и его. Врачи не видят его, потому что ты сама спрятала – инстинктивно.
– Но как? Я же ничего не знала о… – жестом обвожу поляну, где воздух продолжает обрывками мерцать и сохранять свой купол.
– Шаманы не учатся. Они вспоминают. – Гару встаёт и подходит ко мне.
– Шаманы?
Вейлин довольно урчит. Невольно поворачиваюсь к мужу, а у него разве что на лбу не написано, что он уже это говорил.
– Похоже на то. Я бы не смог жить в твоей душе столько лет, если бы ты не была сильной ведьмой или шаманкой. Но, судя по твоим способностям, всё же ты шаманка, – заключает он.
– То есть ты ни черта не знаешь? – хмыкаю. – Тогда с чего эти выводы?
– Только шаман способен взывать к духам и использовать их силу. А учитывая твой возраст, когда ты неосознанно начала это делать…
– Простая логика, – заключает Вейлин.
– И что мне делать? Кто охотится за мной? Как мне защитить малыша? – мечусь взглядом между Гару и Вейлином.
Нет, конечно, я нисколечко не сомневаюсь в способностях супруга, но не могу же я сидеть сложа руки, пока он рискует своей жизнью ради нас с ребёнком?
– Что я могу сделать, чтобы помочь Вейлину?
– Тебе надо почувствовать свои силы, – тихо говорит Гару и вновь смотрит на ребёнка.
– Да как? Я же…
– Софья Игоревна, – перебивает Вейлин. – Она может научить?
– Она сильна, раз смогла перенаправить часть моей души в тебя, – отвечает ему Гару, – но Анника куда сильнее и ценнее.
– Что-то я не чувствую в себе этой силы, – опускаю голову и смотрю на ладони.
– Всё в порядке, любимая, – Вейлин прижимается ко мне своей огромной мордой, и это успокаивает.
– И кто же охотится на меня и моего сына? – спрашиваю у Гару.
– А ты ещё не поняла? – загадочно спрашивает он.
– Если бы понимала, не спрашивала бы…
– Такая сила, как у тебя может принадлежать лишь одному клану.
Вейлин рычит, низко опуская голову. Его шерсть будто светится, а затем он низко рычит:
– Красные…
– Что? – почти взвизгиваю. – Это те, у которых шаманки живут как рабыни? Но как бы… оу…
До меня быстро доходит. Значит, Юлия Олеговна была права? С такими способностями, как у меня, я не могла попасть в детский дом. Меня там спрятали?
Тогда кто мои родители? И почему меня решили спрятать?
– На эти вопросы ты обязательно найдёшь ответы, – тихо говорит Гару, будто читает мои мысли, хотя так оно и есть, скорее всего, – когда будешь готова. А сейчас ты должна понять себя и научиться пользоваться своими способностями осознанно.
Гару встаёт и делает шаг вперёд, его пальцы касаются моего лба. Холод пронзает тело, как игла:
– Ты боишься себя…
– Да кто угодно испугается, – шёпотом отвечаю я.
– Теперь у тебя есть он, – Гару кивает в сторону Вейлина. – Только вместе… Или они найдут вас, – заканчивает он.
Его мысли струятся в мою голову, как река: Красные Волки. Шаманки-рабыни. Сын – ключ к древней силе.
– Что? – удивляюсь я, хрипя от того, что воздуха не хватает, а перед глазами продолжают скакать неясные мне силуэты. – Что за сила?
– Всему своё время, ты ещё не готова, – голос Гару тает, а вместе с ним исчезает и мой малыш.
– Нет! – кричу я. – Возьми меня к нему, – прошу я, глядя в пустоту, где только что стоят призрак. – Хочу его увидеть… по-настоящему.
Неожиданно воздух дрожит, и барьер тает. Поляна меняется: теперь мы в круглой комнате с деревянными стенами, увешанными оберегами. Это всё чем-то похоже на избушку бабушки Вейлина. В центре комнаты – люлька, сплетённая из прутьев.
Подхожу к люльке, затаив дыхание, позади слышу тяжёлую поступь волка.
Малыш спит, завёрнутый в одеяльце, похожее на то, что было у меня в детском доме. Наклоняюсь и протягиваю руку к ребёнку. Его крошечная рука сжимает мой палец.
– Он… настоящий, – срываюсь на шёпот.
– Он такой, каким вы его создали, – отвечает Гару, который стоит в тени, даже не сразу нахожу его взглядом.
Вейлин превращается в человека, его рука ложится на моё плечо. Улыбаюсь, заметив, что в мыслях он вполне способен одеваться по собственному желанию.
Мы стоим, заворожённые, пока малыш открывает глаза – два озера чистой бирюзы, светящихся изнутри.
Похоже, Вейлин был прав. Глаза у малыша волчьи. Выходит, я и правда истинная?
– Привет, сынок, – глажу мягкую щёку, и он хватает мой палец, пуская пузыри.
Вейлин молча берёт малыша на руки. Его движения неловки, но ребёнок смеётся, трогая отцовскую щетину. Счастье накрывает волной, смывая страхи. Но Гару не даёт утонуть в нём:
– Они уже идут, Анника. Твой свет, как маяк во тьме. Софья научит тебя скрываться. И… – он смотрит на Вейлина, – …управлять тем, что ты дала ему.
– Что я дала? – морщу лоб.
Но в ту же секунду мир расплывается, как акварель на листе бумаги. Я цепляюсь за Вейлина, но нас уже уносит потоком света.
– Нет! – пытаюсь остановить это, но у меня ничего не выходит.
Ощущаю будто взрыв.
Открываю глаза. Мы в спальне, два огромных синих глаза смотрят на меня, но потом нас раскидывает по разные стороны комнаты, словно тряпичные куклы. Вейлин обращается в человека и в ту же секунду оказывается рядом со мной.
– Господин! – раздаётся крик Димы, а дверь слетает с петель.
Переглядываемся с мужем, а потом смотрим на охрану. Это в мыслях Вейлин умеет штаны натягивать за долю секунды, в жизни он таким талантом не обладает.
Хотела бы я читать мысли. Судя по виду Дмитрия, у него богатая фантазия. Мужчина за пару секунд возвращает дверь на место, не меньше сотни раз извиняется и исчезает в коридоре.
Мы же с Вейлином смеёмся в унисон, осознав, что произошло:
– Так значит, я всё же беременна? – тихо спрашиваю.
– А ты сомневалась? – муж нежно поправляет мои волосы и целует в нос.
– Как думаешь, что Гару имел в виду, когда говорил: нужно научиться управлять тем, что я дала тебе? Что я тебе дала? Ты что-то чувствуешь?
Вейлин пожимает плечами:
– Если честно, после свадьбы я был сосредоточен кое на чём другом, – он осторожно касается моего живота, – мне некогда было прислушиваться к своим ощущениям.
– Кажется, пришло время заняться этим, – хмыкаю и при помощи мужа поднимаюсь на ноги. – Хватит с меня сюрпризов. Я должна всё выяснить.
Глава 9
Вейлин усмехается и кивает в сторону двери:
– Сначала надо объясниться.
– Они, что, стоят там? – удивляюсь.
И на кой чёрт нужно было нанимать охрану? Теперь не чихни, чтобы они тревогу не забили. А то вдруг это не просто так, и кто-то насылает на меня порчу.
Тьфу.
Разве что не плююсь на самом деле.
Вейлин натягивает штаны из шкафа. Открываем дверь, а она с грохотом снова летит на пол. Вздрагиваю, но всем видом показываю своё недовольство. А если бы мы просто решили бы устроить постельный марафон?
А тут эти двое из ларца.
Скрещиваю руки и смотрю на охранников.
Дима застыл рядом с дверью, его лицо – смесь беспокойства и растерянности. Кира, пригнувшись, стоит за его спиной, и держит наготове нож, но, увидев нас целыми, медленно опускает его.
– Всё в порядке, – Вейлин поднимает руку, демонстрируя спокойствие.
– Может, нужна помощь? – тихо спрашивает Кира.
– Это какого рода? – не выдерживаю её вида и роняю на неё слова как кирпичи. – Может, хочешь помочь раздеться начальнику? Или спинку ему в душе потереть?
Девушка теряется от моего тона и быстро переводит взгляд на Вейлина. А он даже не думает ничего говорить.
– Я не знаю, что мой муж, – делаю яркий акцент именно на этих словах, – вам сказал. Униформа, может, в вашу работу и не вписывается, но правила приличия никто не отменял.
Дима хрюкает, сдержав короткий смешок. В уголках глаз Вейлина собираются мелкие морщинки, хотя улыбки я и не вижу. Но его явно забавляет то, что он видит.
Понятное дело, ему-то не удивительно моё поведение, он уже не раз видел мои подобные трансформации.
– Переоденься, – рыкаю Кире.
– На меня не смотрите, – Вей поднимает руки ладонями вперёд. – Вы не хуже меня знаете, что в стае самка вожака обладает не меньшей властью, чем он.
Изгибаю бровь и смотрю на мужа.
– Что? – разводит он руками. – Самочка?
– Жена, – рявкаю и поворачиваюсь к Диме, указывая на сломанную дверь. – Это спальня. Наша с Вейлином. Врываться туда без стука запрещено. В следующий раз голову оторву.
– Шеф? – Дима выпучивает глаза. – Я ж хотел, мало ли, а если…
– Если не хочешь испытать на себе действие электрического стула, не спорь с ней, – Вейлин кивает в мою сторону и, раздвинув охрану, спускается по лестнице, присвистывая, будто это лучший день в его жизни.
Хотя, наверное, так оно и есть. Он получил подтверждение моей беременности. Да и я теперь не сомневаюсь в том, что внутри меня зародилась новая жизнь. И это на все сто мальчик и явно оборотень.
Думаю, теперь даже Шона не сможет ничего нам предъявить. Правда, как он отнесётся к тому, что его сын женат на шаманке из клана Красных волков? Если это правда, конечно же.
Теперь меня терзают мысли на тему: а зачем эти Красные держат шаманок взаперти. Что они делают для клана? Какими способностями обладают? А ещё, если Гару прав, я сильнее Софьи Игоревны.
Выходит, я тоже могу делать все эти обряды?
В животе урчит, смотрю на охранников в последний раз и, качнув головой, ухожу вслед за мужем. Пожалуй, сейчас есть один очень важный обряд, который надо совершить.
А именно – приготовить нормальный ужин. Я голодная, аж зубы сводит уже.
Захожу на кухню и моментально расслабляюсь. Кухня, в отличие от спальни, выглядит как островок спокойствия. Здесь так уютно, почти как было в нашем домике в ведьминской деревне.
Ничего лишнего, много света, и уже стоит аромат сырого мяса, которое Вейлин успел достать из холодильника.
– И что мы будем готовить? – как в тумане подхожу к мужу со спины и провожу ладонью по его плечам.
От запаха дурманит. Съела бы и так, сырым. Но, думаю, это плохая идея.
– Хочешь рагу, хочешь просто стейки.
– Определённо второе, – подхожу к Вейлину вплотную и смотрю через его плечо на то, как он медитативно режет оленину. – Какая она на вкус, когда ты ешь её так? Ну, я имею в виду на охоте.
– Я читал, что у беременных меняются вкусы. Может, – он бросает на меня взгляд, – хочешь попробовать?
Небольшой кусочек сырого мяса появляется недалеко от моего рта. Вейлин аккуратно прикасается им к моим губам, а во мне что-то бурлит.
Тяжело сглатываю море слюны, будто передо мной не мясо, а лимон. Наверное, муж прав, всё-таки я жду не человеческое дитя, а оборотня. У него вкусы наверняка будут как у папочки. А он больше всего любит лакомиться свежей олениной прямо на природе.
Все эти шашлыки, рагу и супчики были для меня. Забираю кусочек и медленно жую его:
– М-м, – вырывается у меня удовлетворённое мычание. – Как же это вкусно. Хочу ещё.
– Не налегай, – усмехается Вейлин и проводит пальцами по моему подбородку, а затем смачно и громко чмокает меня в нос. – Ты всё же человек. Твой желудок не готов к такому.
Надуваю губы, но в душе полностью соглашаюсь с мужем. Достаю из холодильника овощи и принимаюсь сосредоточенно их резать. Аромат томатов и базилика заполняет комнату. Я прикрываю глаза, вдыхая запах домашнего уюта.
Изобилие зелени, жар от мяса, которое шкворчит в сковороде, муж, который то и дело приобнимает или касается меня – это ли не семейное счастье?
– Гару говорил, что я могу… – начинаю я, но Вейлин перебивает:
– Сегодня – только мы. Завтра разберёмся.
Он обнимает меня сзади, его губы касаются моей шеи. В это мгновение будто и не существует никакой опасности, никто не охотится за мной и моим ребёнком. Нет болезни, нет ничего, что могло бы помешать нам с мужем насладиться этим вечером и продолжить его в спальне только вдвоём.
А что нам мешает?
Да ничего. Именно так и поступаем. По моей слёзной мольбе Кира и Дмитрий уезжают домой, правда, обещают вернуться рано утром. Так или иначе я получаю передышку от их пристального внимания.
После ужина вместе моем посуду, и снова я вспоминаю ведьминскую деревню, где нам было легко и хорошо. Где всё складывалось само собой, как и обещал Вейлин, когда рассказывал об истинности.
В спальню поднимаемся в отличном настроении, сытые ужином, но голодные друг до друга. Поцелуй за поцелуем, и я не замечаю, как оказываюсь прижата к кровати. Но тут меня осеняет:
– А малышу ничего не будет? – широко открываю глаза.
– С чего бы? – удивлённо спрашивает Вейлин. – Ты же не думаешь, что мы девять месяцев воздерживаться будем, – на его губах появляется усмешка. – Я же тогда на луну выть буду каждую ночь.
Усмехаюсь и не могу удержаться от колкости:
– Даже боюсь спрашивать, как ты справлялся до того, как встретил меня…
– Честно? – муж становится серьёзным.
Настораживаюсь. Он же не собирается мне про свои похождения рассказывать? Я, наверное, предпочла бы не думать о его женщинах, что были до меня…
– Ещё чуть-чуть, и луна бы завыла в ответ, – улыбается Вей и наклоняется к моим губам.
Не могу сдержать смеха. Ладно, такой ответ меня вполне устраивает.
Засыпаю в объятиях любимого, как обычно, уткнувшись носом в его шею и вдыхая аромат его кожи. Но он быстро сменяется ароматом сырого хвойного леса.
Запах до боли знаком. Я уже бывала в этих местах. Я слышу шорох, но никого не вижу. Темнота стоит такая, что её можно резать ножом: плотный сгусток, который не даёт нормально дышать.
Деревья стоят слишком близко, их ветви сплетаются в решётку над головой так плотно, что не видно ни звёзд, ни луны.
– Где я? Гару? – спрашиваю в темноту, но темнота молчит в ответ.
Иду, сама не знаю куда. Пробираюсь сквозь ветви. Ускоряюсь. Бегу. Чувствую, как земля пульсирует под ногами, словно живая.
– Анника… – голос Гару эхом разносится между стволов.
Оборачиваюсь и ищу его взглядом, но не вижу.
– Гару! Мне страшно! – ощущаю, как тело наполняется сгустками, несущими в себе молнии.
Ещё никогда я не чувствовала такой мощи.
– Ты сможешь, – эхом разлетается неизвестный мне детский голос.
Я бы сказала, что это голос моего сына, но я только сегодня видела его крошкой в своём подсознании. Думаю, это была его душа. Но кто тогда говорит со мной? И что я…
– Мамочка, не оставляй меня, – раздаётся детский плач.
Он сводит мои мышцы, будто кто-то надевает на меня смирительную рубашку. Руки трясутся. Я ни за что не оставлю своего малыша. И никому не позволю к нему прикоснуться.
– Мама… – удаляется голос.
Мечусь из стороны в сторону и ищу взглядом, откуда идёт голос.
– Сынок!
Замечаю, как мимо меня проносится тёмная, огромная фигура, а потом прямо передо мной вспыхивают два огромных глаза:
– Попалась! – раздаётся мужской бас.
– А-а-а! – испуганно отскакиваю и напарываюсь на что-то обжигающе горячее.
Лишь успеваю понять, что это Вейлин, как белый волк перепрыгивает через меня и как щит встаёт впереди.
Просыпаюсь от собственного крика. Вейлин спит, прижавшись лбом к моему плечу. Его дыхание прерывистое, он весь в поту, будто только что загонял добычу, а его тело пылает жаром, как раскалённый металл.
– Какого чёрта это было? – шепчу я и пытаюсь разбудить мужа, но он не реагирует…
Глава 10
Вейлин спит как убитый, но его дыхание выровнялось, а лоб всё ещё пылает. Я пытаюсь проникнуть в его сознание, но у меня это не выходит. Зато он распахивает глаза и резко садится:
– Доброе утро, – он сонно трёт глаза. – А ты чего уже не спишь? – как ни в чём не бывало спрашивает муж.
– Э, а, – мямлю, – ты не помнишь?
– Ты о чём? Я что-то обещал? Какое сегодня число? – он оборачивается к тумбочке и хватает телефон.