© Нина Баканова, 2025
ISBN 978-5-0065-4732-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление
В марте две тысячи семнадцатого года мы с подругой придумали развлекательный квест для группы в Facebook1, который назывался «Пигмалион и Галатея». Мы его провели, и всем понравилось. А чуть позже, по мотивам этого квеста, я решила написать одноименный рассказ. Он получился небольшим – страниц на сорок. Я опубликовала его на своем сайте, где его почти никто не читал. И так он провисел без дела семь лет.
Как-то раз мне понадобилось привести в порядок сайт. И почему-то захотелось переписать концовку рассказа. Так я и сделала. Правда, на концовке не остановилась. В повествование вошли новые персонажи: дядюшка Карл, преподобный Вальдемар и господин Министр. Они принесли с собой новые сюжетные линии, особый антураж и нотку комедии. А небольшой рассказ вырос в роман.
Действие разворачивается в начале двадцатого века, в альтернативной вселенной, которая значительно отличается от нашей. Поэтому, дорогой читатель, пожалуйста, не ищи в этой книге историческую правдоподобность – здесь жизнь развивается по собственному сценарию.
В этой вселенной греко-римская цивилизация благополучно дожила до наших дней.
Во главе империи стоит римский император. А столица находится в Помпеях. Имей в виду, читатель – в этой вселенной Помпеи никогда не были погребены под пеплом Везувия! Серьезных извержений там не происходило. Климат прекрасен, люди – замечательные. Поэтому Помпеи росли-росли, пока однажды не превратились в огромный процветающий город – столицу Римской империи и центр моды, не хуже Парижа.
Миролюбивый вулкан Везувий стал модным курортом, с минеральными водами, грязевыми ваннами и гейзерами, которые один чудаковатый архитектор догадался превратить в фонтаны.
Альтернативная Римская империя включает в себя территории всех современных государств Европы, Турцию и частично – Ближний Восток. Они вошли в нее, как провинции. Каждой провинцией управляет свой Король или Королева. Провинции делятся на округа и приходы.
В каждом округе есть свой министр. А в каждом приходе – свой преподобный. Обычно округ и приход занимают одну и ту же территорию, поэтому считается, что министр и преподобный – это как правая и левая рука, которые во всем должны помогать друг другу.
Христианство в этой вселенной прекрасно уживается с политеизмом. Зевс, с его Олимпийским пантеоном, ничуть не мешают существовать любым другим богам.
Главная героиня Людевина проживает на территории современного Люксембурга, в провинции под названием Малая Галлия. Большую часть времени она проводит в своем поместье «Кукушка», которое расположено довольно уединенно. До ближайшего городка нужно добираться минут двадцать. Городок этот довольно милый – там есть речной вокзал, красивый городской парк со скульптурами и много магазинов. Осень в этих краях теплая, жаркое лето, а снега зимой почти не бывает. Эти климатические особенности сыграют важную роль в развитии нашего сюжета.
По небу курсируют дирижабли. На одном из них главная героиня, примерно два раза в год, летает в Помпеи, на выставки, в театры или просто прогуляться.
Все персонажи книги говорят немного пафосно, на устаревший манер – все-таки это начало двадцатого века! Знаю, сейчас это не модно… Но я отдаю дань тому времени. Мне кажется, оно должно быть одинаково прекрасно – в любой вселенной.
Люблю это время!
Спасибо за то, что читаете эту книгу. Надеюсь, вы получите от нее удовольствие.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1. Похороны
«В действительности всё совершенно иначе…»
Антуан Де Сент-Экзюпери
1
Отрывок из письма герцогини Алтеи Абеляр её дочери Людевине от шестого марта одна тысяча восемьсот восемьдесят девятого года.
«Репутация для женщины – всё. Она вручается тебе обществом как бы в долг. А потом ты постоянно её отрабатываешь. Увы, эта «долговая яма» бесконечна.
А если тебя заподозрят в каких-нибудь кознях, репутацию тут же конфискуют. Теперь, как бы ты ни старалась, вернуть ее смогут только две вещи: хорошее замужество или чудо.
Хорошего мужа в наши времена найти трудно. А чудес не было со времен епископа Григория, который жил в двенадцатом веке. Поэтому постарайся блюсти репутацию. Если чувствуешь, что всё испортила, придумай способ исправить. А не можешь исправить – заметай следы».
2
Кладбище Нотр-Дам
Десятое ноября 1905 года
В промозглый день поздней осени на кладбище Нотр-Дам, возле свежевырытой могилы, собралась траурная процессия: священник, нараспев читавший последний молебен по усопшему; хмурый сыщик в штатском; советник нашего друга Пигмалиона; тетушка Жозефин, со своим мужем дядюшкой Карлом; трое молодых гадюк; моя подруга Анита и молодой герцог, который до конца погребальной службы почти не проронил ни слова. Ну и, конечно, я.
Пигмалион на похороны не явился.
В небе, прямо над нами, кружили вороны. Их была целая армия. Как будто сама природа решила подчеркнуть драматизм момента, направив сюда этих представительниц потустороннего мира.
А впрочем, не все были и в трауре. Анита оделась, как фламинго – во всё розовое. Она была на голову выше всех остальных, включая мужчин, и весьма необычно смотрелась в нашем черном конгломерате.
– Должно же сегодня быть хоть что-то приятное глазу, – сказала она.
А на самом деле, у нее просто не было черного платья. А было всего два: одно вот это, розовое. Второе – зеленое бархатное. Но в нем она уже появлялась на том вечере. И чтобы не выглядеть какой-нибудь нищенкой, всегда ходящей в одном и том же, она и оделась, как фламинго.
«После похорон обязательно ее обрадую!»
Я же, пользуясь случаем, надела изысканную черную шляпу с вуалью. А под нее – черное атласное платье, которое недавно выписала по каталогу. Специально для шляпы.
Тётушка Жозефин ахнула, когда увидела меня. А я сказала:
– Я подумала, что наконец-то у меня появился повод выгулять эту шикарную шляпу.
– Какая красота, Людевина! Где ты такую достала?
– Я её купила в прошлом году на выставке, в Помпеях. Все тогда удивлялись, что я приобретаю черный аксессуар. А я подумала, пару раз в жизни – все равно пригодится. И вот теперь такой повод. Грустно, конечно. Но всё же…
Тетушка Жозефин приходится мне ближайшей родственницей. Она родная сестра папеньки. Мы с ней друг друга обожаем.
– Как не стыдно, в такой момент хвастаться туалетами, – зашипели на меня гадюки.
А я сказала:
– А что в этом такого? Покойнику ведь теперь все равно. Но если бы он мог нас видеть, ему бы стало приятно, что его провожают в последний путь такие нарядные дамы. Разве я не права, герцог?
Герцог вышел из состояния задумчивости и утвердительно кивнул:
– Любой покойник бы вас оценил, дорогая.
– Но не во время же похорон, Людевина! – опять зашипели гадюки.
Из уважения к покойному, я спорить не стала. И в следующие пятнадцать минут мы с тётушкой Жозефин старались придерживаться правил приличия и дружно промокали кружевными платочками глаза. Глядя на нас, даже господин Советник пару раз смахнул со щеки скупую мужскую слезу.
«Братья и сестры! Мы собрались на эту печальную церемонию, чтобы почтить память хорошего человека…» – нараспев читал священник.
Я склонилась к тётушке Жозефин и прошептала:
– Между прочим в Финикии, откуда он родом, на похоронах печалиться не принято. Они этому, наоборот, радуются.
– Дорогая, но мы тут пока не в Финикии, – прошептала она мне в ответ.
– И очень зря! По словам самого покойного, он при жизни только мучился…
– Тогда надеюсь, ему там лучше. Но радоваться и танцевать мы всё равно не будем!
Вдруг я уловила от стоящего рядом со мной господина Сыщика весьма осязаемый амбре.
– Что-то здесь сильно запахло вчерашним вином… – сказала я.
Он тут же понюхал у себя под мышкой, кашлянул и шепотом сказал:
– А что вы хотите от меня в такой момент? Мужчины ведь не могут плакать…
Я решила уточнить:
– И какая связь между слезами и пьянством?
– А такая, что сердце у нас подвергается большему эмоциональному напряжению. Алкоголь же частично снимает сентиментальность. Мы, мужчины, и так недолго живем, в отличие от вас, женщин. А если бы не пили, жили бы еще меньше.
– Надо же, – удивилась я, – А я думала, больше всех должен печалиться герцог. Это ведь его связывали теплые отношения с покойным! Правда, герцог? А страдаете почему-то вы, господин Сыщик.
– А правда, – удивилась тетушка Жозефин, – Что это вы так расчувствовались?
– По-моему, это попытка оправдать мужское пьянство, – предположила я, – Кстати, меня вы позавчера порицали за то же самое, господин Сыщик. Только в моем случае это считается пьянством, а в вашем – способом продления жизни. Но разве это не одно и то же?
– Это называется «двойные стандарты», Людевина, – просветила меня тетушка Жозефин, – Если ты женщина – то пьяница. А если мужчина, то соискатель долголетия.
– Неправда, – воспротивился господин Сыщик, – Это совершенно разные вещи. Всегда обращайте внимание на контекст! Бывают случаи, когда польза от алкоголя превышает объем вреда.
– Интересно, – сказала я, – Всегда считала, что статистика смертности, особенно насильственной, значительно выше у мужчин пьющих.
– А я и не говорю о насильственной смертности. Я о смерти от повышенной сентиментальности.
Я не стала вдаваться в подробности душевной травмы господина Сыщика. Меня больше заинтриговал научный контекст:
– Согласна, с возрастом сентиментальность растет, – сказала я, – Но как алкогольные напитки помогут дожить сентиментальным мужчинам до счастливой поры столетнего возраста?
– Средний возраст мужчин, уходящих на покой, 58 лет, – включился в беседу господин Советник.
– Под «покоем» вы ведь имеете в виду вечный покой, не так ли, Советник? – уточнила я.
– Вообще-то, я имел в виду, заслуженную пенсию…
– Тогда не 58, а 56, – поправил его господин Сыщик, – В общих разговорах, тем более на научные темы, необходимо придерживаться точных цифр.
– То есть, 56 – это заслуженная пенсия, а 58 – уже вечный покой? Я правильно поняла?
– Если не снимать душевное напряжение, то да, – подтвердил господин Сыщик.
«Как хорошее вино заставляет нас видеть все вещи в самом приятном свете, так плохое вино – в плохом… Ты же повидал его всяким…» поверх научной дискуссии, расхваливал священник нашего покойного.
– Не знаю, не знаю, – пожала плечами тетушка Жозефин, – Помню, у меня был конюх, так тот плакал при всяком случае. И без алкогольных возлияний. Чуть посмотри на него не так – и всё! Сопли, слезы, рыдания.
– Это не то, – сказал господин Сыщик, – Мужчины на трезвую голову, если и плачут, то сквозь зубы, сдерживая рыдания.
– Хотите сказать, мой конюх не был мужчиной?
– Я хочу сказать, что не все мужчины обладают таким полезным даром, как ваш конюх. Большинство сдерживается. А это очень вредно. В то время как женщина не сдерживает свой водопад слез и этим успокаивается. А мужчине необходимо или пить, или заниматься спортом, чтобы сбалансировать свой эмоциональный фон.
– Поэтому я еще и занимаюсь бегом, – добавил он.
Господин Советник оживился:
– Предлагаю бегать за женщинами. И приятно, и полезно.
– А вы бегаете за женщинами, Сыщик? – спросила я.
– Конечно! Но тут главное, чтобы дама была привлекательной. И одна или две… Не больше… Толпа из женщин вызывает у меня паническую атаку…
– Это почему же?
– Вид основной массы женщин, особенно в нашей стране, – не для слабонервных, – вставил свое слово дядюшка Карл.
«… если бы наша цивилизация зависела от женщин, мы бы до сих пор жили в пещерах… – незаметно перешел на Цицерона священник, желая подчеркнуть важную социальную роль, которую играл покойный при жизни, – Но тебе повезло родиться и умереть мужчиной… Жаль, ты пробыл им столь недолго…»
А я возразила:
– Говорят, в восточных странах самая большая продолжительность жизни среди мужчин. А у них там целые гаремы усатых женщин… Правда, Советник?
– Тут ничего сказать не могу, – задумчиво почесал затылок господин Советник, – Не был пока за границей…
– А что, Индия нынче не считается заграницей? – усмехнулась я, вспомнив, как на званом вечере, не далее как три дня назад, пьяный господин Советник хвастался нам своими военными подвигами в Индии.
Но тот лишь вопросительно на меня посмотрел. Я ответила ему таким же вопросительным взглядом и лишний раз убедилась, что обширные возлияния даруют мужчинам не только долголетие. Кому-то они даруют еще и брехливость.
– Я тоже за границей не особо бывал, – простодушно сказал господин Сыщик, – Но известна общая приветливость народа в заграничных странах. Хотя, что касается усатых женщин, в их положительном влиянии на мужское здоровье я сомневаюсь. У них в гаремах такие бойни идут! Большинству тамошних мужчин повезет дожить хотя бы до 35.
– Пока его не надумает отравить из ревности какая-нибудь восемнадцатая жена, – добавил он.
– Надеюсь, вы ни на кого не намекаете? – уточнила я.
– А у вас, что, есть усы, Людевина?
К счастью, усов у меня не было. Но я все равно решила закрыть эту тему:
– Убедили, – сказала я, – Пейте и рыдайте, как конюх тетушки Жозефин. И доживете до 150 лет. Или сколько он там прожил..?
– 48, – шепнула мне на ухо тётушка Жезефин.
Господин Сыщик ее не расслышал, и научная дискуссия продолжилась в оптимистичном ключе:
– Вы будете радоваться, Людевина, – сказал он, – Потому что тут я с вами почти согласен. Некоторое время назад я начал изучать рыдающее, или всхлипывающее, дыхание. Как альтернативу плачу. Оно крайне полезно, как метод снятия бронхоспазмов и других проблем с сердечно-сосудистой и дыхательной системами.
«Ничто не способно повредить доброму человеку, ни в жизни, ни после смерти… И мы с легким сердцем отпускаем тебя в вечность…»
Я рассмеялась:
– Я в восторге от ваших научных изысканий! Вот не зря вы мне сразу понравились! С вами ведь даже ругаться приятно. Вы вместо ответного оскорбления просто будете всхлипывать и рыдать. И никто не догадается, что в этот момент просто вы пытаетесь продлить себе жизнь.
– Я тоже хочу жить долго… Правда, рыдать пока не могу… Только всхлипываю… – грустно сказал господин Советник, наблюдая, как нахваливаю господина Сыщика, – А ведь обещала быть навеки моей…
Научная дискуссия тут же потекла в новом ключе:
– Советник, вы верите женщинам? – приподнял бровь дядюшка Карл.
– Веришь не веришь… А женщины все равно в дураках оставят…
– Вообще-то, в дураках осталась я. Несколько часов подряд слушала рассказы про его военные подвиги в Индии. А сейчас еще окажется, что следы от когтей бенгальского тигра у него на животе, которые он нам демонстрировал, – это царапины от какого-нибудь местного забора.
Советник во второй раз непонимающе хлопнул глазами. И я поняла, что нет никакого смысла его уличать, раз он всё равно ничего не помнит. Вместо этого я нежно взяла его под локоть и сказала:
– Но мы все равно вас любим, господин Советник!
– Любите, конечно… Вы и котов тоже любите… Еще вопрос, кого больше…
«Да пребудут с ним прекрасные девы, да убаюкают его слух и усладят взор…»
– Я, конечно, знал, что каждая женщина в той или иной степени актриса, – усмехнулся господин Сыщик, – Но вы, Людевина – непревзойденная!
– Да! Всем актрисам явно далеко до нашей Примадонны, – подобострастно прошептал господин Советник, – Учись хоть у самого Еврипида – с вами не сравниться. Такой талант раз в тыщу лет рождается…
– Как с языка сняли, – подтвердил господин Сыщик.
– Вы мне льстите, – сказала я, – Но у меня ведь даже нет актерского диплома…
– А диплом, мне кажется, вам и не нужен, – сказал господин Сыщик, – Наши дипломированные актрисы сегодня вообще не умеют играть. Они умеют ходить, что-то говорить, могут «заехать»… А играть лицом, чувствами, эмоциями – не могут.
– Знаете, господин Сыщик, – сказала я, – Вы первый, кто об этом сказал. Такое ощущение, что вы готовитесь попросить меня о каком-то одолжении. Вам что-то от меня нужно?
– Только чистосердечное признание! – шутливо сказал господин Сыщик.
– Тогда буду и впредь лицедействовать. Может, дольше проживу на свободе.
И я улыбнулась господину Сыщику самой очаровательной улыбкой.
3
Мне показалось, господин Сыщик меня слегка приревновал, когда я взяла под локоть господина Советника.
Я пока не очень сильна в подобных вопросах, но недавно наткнулась в библиотеке на очень интересную книгу. Она называется «Механизм парного обольщения. Как свести с ума за один вечер».
Там пишут, что еще в семнадцатом веке им широко пользовались фаворитки, когда пытались соблазнить короля. Они, говорят, специально везде таскали с собой подставного поклонника, который появлялся в нужный момент и начинал активно ухаживать за дамой. На глазах у короля, разумеется. А дама его всеми способами поощряла. Не знаю, удавалось ли поклоннику после этого выжить, но этой даме сразу же отписывалось какое-нибудь имение и ежемесячное содержание, в знак королевской благосклонности.
Согласно «механизму парного обольщения», как только дама начинает переключать внимание с настоящего кавалера на подставного, в первом срабатывает какой-то импульс. Он запускает в нем очень длинную цепочку неприятных эмоций. В итоге все сводится к тому, что «настоящий» кавалер желает стать единственным и неповторимым. Он всячески начинает нападать на «подставного». Но в книге пишут, по этому поводу не стоит сильно беспокоиться – это часть процесса! Пусть немного понападает. Главное вовремя переключить свое внимание на обратно. И лучше с этим не затягивать, потому что иначе дело может закончиться убийством.
Чтобы закрепить эффект, надо проделать так несколько раз: то подавать, то забирать надежду.
У нас, конечно, не семнадцатый век. А господин Сыщик не король. Все же надеюсь, та книга не зря занимает свое место на полке, и человеческая природа с тех пор не сильно изменилась.
«Надо будет попробовать», – решила я.
Вместо подставного поклонника буду использовать господина Советника. Ему уже не впервый раз играть для меня эту роль. Он себя, кстати, неплохо в ней показал.
Правда, непонятно, что потом делать с «подставным», если он тоже случайно влюбится… Есть ли какая-нибудь инструкция?
– Мне ведь в эти дни так вас не хватало, господин Советник, – сказала я, – Вы мне позавчера так помогали! Даже не знаю, как и отблагодарить.
Я нежно погладила его по плечу. И даже подалась слегка вперед, чтобы не закрывать обзор господину Сыщику, который мог этого и не заметить.
Господин Советник смутился. По лицу видела, что он совершенно ничего не помнит из репертуара того вечера. И даже начал беспокоиться – уж не подал ли он мне какую-нибудь ложную надежду? Он ведь все-таки женат!
Господин Советник попытался освободить свое плечо. Но я решила его не отпускать. И сказала:
– Ваше предложение еще в силе? – грудным голосом спросила я.
На самом деле, никакого предложения он мне не делал. Но видя, как он начинает нервничать, я решила ему не помогать – пусть помучается.
К сожалению, на господина Сыщика механизм парного обольщения не подействовал. Он отказывался за меня драться и продолжил рассуждать на научные темы.
Господина Советника пришлось отпустить.
– Еще раз про мужчин, – сказал господин Сыщик, – Мы не только рыдаем сквозь зубы. Еще у нас в крови – сдерживать слова и обещания. А это также негативно отражается на здоровье и ведет к сокращению жизни.
«Молчание лучше, чем бессмысленные слова… Упокойся с миром»
– Ну прямо какая-то Ода мужчинам! – возмутилась тетушка Жозефин, – Пытаюсь вспомнить, кто чаще сдерживает обещания. Явного преимущества мужчин, из моего личного опыта, не наблюдаю.
– Увы, личный опыт, дорогая госпожа Жозефин, ничего не дает, – вздохнул Сыщик, – Разве что эксперимент ставится по-научному в чистом виде… Отдельно поясню: «слово джентльмена» – звучит, а «слово леди» – не звучит. Поэтому женщина легко нарушает слово, а мужчина, если нарушит, будет мучиться, за исключением отъявленных подлецов. Не забудьте, что мы всё еще говорим о влиянии мужского поведения на здоровье.
«Время – мудрейший из судий…»
– Вы так печетесь о мужском здоровье, Сыщик! Можно подумать, слабый пол – это вы, а не мы. Кстати, по моему личному опыту, так оно и есть.
– Личный опыт – я повторюсь – содержит огромную ошибку. Извините за банальный пример, но люди и сегодня, по 50% опросов, считают, что Солнце, по их личному опыту, вращается вокруг Земли…
– Ну, у нас и не такие слухи ходят. Особенно в газетах. Но про «сдерживать обещания», господин Сыщик, я скажу так: народная мудрость никогда не появляется на пустом месте. А она гласит: «Мужчина – хозяин своему слову. Хочу – дал, хочу – взял обратно».
Спор продолжился с участием Дядюшки. Тот вспомнил, как недавно столкнулся с породой мужчин, которые откровенно мошенничают: берут деньги, причем немалые. А услуг не оказывают.
– А потом еще отпираются, с честными лицами. Мол, не знаю, не брал. Во времена моей молодости таких прохиндеев сразу же расстреливали! Без суда и следствия. Раз – и всё!
И он реалистично продемонстрировал на пальцах выстрел из пистолета, прицелившись почему-то в меня. А в конце даже подул на пальцы.
– А по моему личному опыту, – сказала я, – самым порядочным и честным джентльменом был покойный. Вот герцог не даст соврать. Жаль, мироздание забирает лучших…
И я промокнула глаза кружевным платочком.