(Не) эскортница для мажора

(не) эскортница для мажора

Пролог

– Выпусти меня, Ринат. Это похищение человека.

– Нельзя похитить человека, когда тот себя продал, красивые глазки. Ты товар, и я тебя купил.

– Это все ошибка! Я не знала!

– За ошибки приходится платить. Кровью. Знаешь, что это значит? – на его красивых губах расплывается самодовольная ухмылка.

Он получит то, чего так отчаянно желал. И ничто этого человека не остановит.

– Ты псих! – хватаюсь за ручку двери, и с жаром начинаю ее дергать.

– Ты даже не представляешь какой, Эйни.

Мне плевать, что мы гоним по ночной трассе, что, если дверь откроется, я скорее всего расшибусь насмерть. Я хочу выйти. Этот человек меня пугает до дрожи в коленках.

Настойчивый. Вспыльчивый. Не признающий «нет» в качестве ответа. Он привык к тому, что если он щелкнет пальцами, то ему будут ноги целовать.

– Прекрати суетиться. Ты все равно отсюда не выйдешь, – холодно осажает меня.

И от этого холода в голосе сердце замирает в страхе. Рука безвольно падает на колени, а сама я сверлю профиль мужчины, уверенного в своей правоте. Монстр. Он монстр в красивой оболочке.

В следующий момент машина со свистом тормозит, и Ринат отдает мне приказ, точно собаке:

– На выход.

Раздается щелкающий звук, означавший что блокировка с дверей снята, и я буквально выскакиваю из машины, чтобы тут же попасться в руки двум амбалам.

Они не трогаются меня, но стоят готовые в любой момент поймать. За их спинами виднеется частный джет, и я понимаю, что крупно попала. Сегодня я домой не попаду.

– Сама пойдешь или помочь? – Масур надменно заламывает бровь, кивая подбородком в сторону джета.

– Ринат, послушай, я не хочу! Отпусти меня, пожалуйста!

В моем голосе отчетливо прослеживаются нотки подкатывающей истерики. Черт! Меня реально похищают!

– Я не спрашиваю шлюх, чего они хотят. Ты здесь, чтобы угождать мне. Не захотела по-хорошему, будет как ты этого заслуживаешь. Если тебе так нравится вертеть задницей перед мужиками, то будешь это делать передо мной. Пойдешь добровольно?

– Я с тобой никуда в этой жизни добровольно не пойду! – яростно выплевываю ему прямо в лицо.

Пусть катится в ад! Там для него уже отдельный котел подготовлен!

С жуткой улыбкой на лице он лениво подходит, неожиданно ласково гладит большим пальцем по щеке, и выносит приговор:

– Значит, поедешь недобровольно. Парни, – он рукой подает знак своим шавкам, и те хватают меня под руки, а лицо накрывают тряпкой.

Не дышу. Специально задерживаю дыхание, смотря дьяволу прямо в глаза. Он наслаждается моим сопротивлением. Ломать меня отдельный вид кайфа для него.

«Сопротивляйся, красивые глазки, сопротивляйся до последнего» – вот, что читается в его насмешливом взгляде.

И, к сожалению, я не выдерживаю. Вдыхаю резкий запах, к горлу подкатывает приступ кашля. Вдыхаю еще и еще, пока не начинается кружится голова, и меня не уносит в царство морфея.

Я проиграла бой, Масур, но не войну.

Глава 1

Виолетта

Ошарашенно хлопая глазами, таращусь на невозмутимого коменданта. Лысый дядька с тараканьими усами и темными глазами-бусинками поигрывает ключами и, хитро прищурившись, интересуется:

– Так что, Новикова, я тебя выселяю?

– Что? Нет, конечно! – яро восклицаю.

– А как по-другому? Доплачивать ты не хочешь…

– Мне не с чего! – в отчаянии всплескиваю руками, готовая вот-вот позорно разреветься.

– Предлагаешь мне за тебя заплатить?

Коменданта совершенно не трогает мой потерянный вид. Такой хапуга если будет проходить мимо лежачего больного его пнет, а не руку подаст.

– Я найду!

– Когда? – выпрямляется, явно заинтересовавшись.

– На этой неделе, честно! Я найду деньги!

– Ну-с, ладно, Новикова, – неохотно соглашается комендант. – Но учти, время тебе до понедельника. Если не заплатишь, вылетишь у меня, как пробка от шампанского! Знаю я вас – приезжих! Вы по ушам горазды ездить! Но, Петрович, – ага, он говорит о себе в третьем лице, – не дурак! – важно поднимает указательный палец вверх.

– Я правда заплачу.

– Вот и посмотрим. До понедельника, Новикова. У меня на твое место и желающие уже есть. Жалко тебя дуреху, – преувеличенно-тяжело вздыхает. – Вот и иду на уступки.

– Спасибо, – вяло отзываюсь, едва сдерживая слезы.

– Спасибо, как говорится, в карман не положишь…

Комендант на пятках разворачивается и шагает по коридору, а я захлопываю дверь.

На ватных ногах дохожу до кровати и обессилено падаю, утыкаясь лицом в подушку.

Проклятье! И кто ж знал, что в этом году повышение платы за проживание в общежитии? О которой, естественно, забыли предупредить! И это не считая того, что буквально последние я отдала на всякие «нужды» вроде краски, моющих средств и черт знает чего еще. И где мне эти деньги взять, спрашивается? У родителей, так у них самих нет. Заработать? Уже не успею. Разве что в долг у девчонок попросить…

Они, кажется, живут в достатке, хоть и почему-то в общежитии. Дорогие платья, косметика, туфли и все от известных брендов. Я хоть и из маленького городка, но эти бренды знаю. Да что там! Их весь мир знает. И, судя по тем биркам, что я видела краем глаза, это не подделка. Для них это, должно быть, копейки, а я потом все отдам. Со стипендии буду откладывать, подработку найду!

Да, так и поступлю!

***

Вечером того же дня, когда я, надавив на горло своей гордости, решаюсь попросить помощи, то слышу в ответ:

– Прости, Вилка, но мы сами на мели. Вчера все своим предкам перевела.

– А я на последние купила белье от «Виктория Сикрет». Не знала, что у тебя такая ситуация…

Заметно сникаю, понимая, что если не найду деньги, то никакой универ мне не светит. Где я буду жить, спрашивается? На лавочке в парке? На вокзале?

– Вилка, ты не расстраивайся! И заканчивай уже со своими книжками!

Рита плюхается на мою кровать, заглядывает за плечо, где разложены конспекты, и корчит такую мину, точно съела лимон.

– Вот именно! Сегодня пятница! Впереди два выходных! Можно тусить целых два дня! – вертясь перед зеркалом и примеряя к телу платье, замечает Алена.

– Я на бюджете. Мне нельзя слететь, – сняв очки и, устало потерев глаза, ворчу.

Ага, на бюджете, но без жилья. Тоже мне, тусовщицы. Я, конечно, понимаю, что девчонки на контракте и им по барабану на свою успеваемость. Главное, худо-бедно предмет закрыть, а вот мне… А мне приходится ночами под одеялом с фонариком зубрить, чтобы пинок под зад не получить до самого своего Сорочинска, богом забытой дыры. Там из перспектив только продавщица ларька «У дяди Бори». Нет уж, спасибо. Я лучше без тусовок, но в столице и с перспективами получить красный диплом. Это дорога в светлое будущее.

– Да ладно тебе, Новикова! От одного вечера ничего с тобой не случится. К тому же я знаю как тебе помочь! У нас есть к тебе, можно сказать, деловое предложение, – небрежно откинув наверняка дорогущее платье, произносит Алена.

Девочки между собой заговорчески переглядываются. Во мне загорается маленький огонек надежды. Все-таки займут?

– И какое?

Алена не отвечает, пристально меня оглядывает, точно товар на витрине. Мне от этого взгляда становится не по себе, но выпрямляю плечи, чтобы не казаться такой уж простушкой.

– Она зеленая. Совсем девчонка еще, Рит, – неодобрительно качая головой, хмыкает Алена.

– Ну и что? Ты же знаешь, свежачок любят. Да и платят за него… – Рита многозначительно подмигивает подруге, пока я озадаченно хмурюсь. – Заработать хочешь?

Девчонки смотрят на меня выжидающе, и я теряюсь от такого вопроса. Я нищая студентка первого курса филологического факультета. На грани того, чтобы меня выперли из общежития. Разумеется, хочу!

– А что нужно делать? – с осторожностью интересуюсь.

– Да так… Фигня! На одной тусовке посветить фейсом, сделать пару фоток, покрутиться для вида и свалить.

Звучит заманчиво, но одно непонятно, зачем кому-то за это платить?

– Извините, девочки, но звучит странно, – высказываю свои опасения.

Спрашивается, какому чокнутому может прийти в голову платить за то, чтобы пришли на вечеринку? Глупость да и только. Наверняка какой-то развод, а мне реальные деньги нужны.

– Ничего не странно! А даже если и так… Ты в столице, Вилка. Привыкай! Тут море странностей! У людей денег куры не клюют. Они уже не знают куда их девать. Вот, например, вчера какой-то блоггер выпустил в воздух целый миллион, прикиньте! Чем не странность?

Когда Аленка так уверенно говорит, веришь ей безоговорочно. Возможно, она и права. И мне не верится только из-за глупых предостережений мамы и бабушки, что, мол, столица – город греха, что тут одни жулики и девицы легкого поведения. Стоит ли говорить, что отпустили меня исключительно с тем условием, что я буду прилежно учиться и не думать о всяких глупостях. И эти условия явно не включали в себя сомнительные вечеринки.

– Нифига себе! Целый лям! – восхищенно выдает Рита. – Целый лям в воздух, а нам всего каких-то двести баксов…

– И не говори, – удрученно поддакивает Алена. – Ну так что, Новикова, ты с нами?

– Только фотки? И ничего больше? – с сомнением протягиваю, на что девочки убедительно кивают, точно болванчики.

Пожалуй, впервые в жизни я ввязываюсь в авантюру, но чувствую – это единственный выход, поэтому отвечаю:

– С вами! Что нужно делать?

Глава 2

Виолетта

– Вилка, не стой как пришибленная. Голову повыше, плечи расправила, грудь вперед, задницу назад и походкой от бедра пошла. Ты должна излучать уверенность.

Рита нетерпеливо подталкивает меня в спину, когда я, минув охранников в фойе отеля, уставилась на себя в зеркало.

В отражении на меня смотрела незнакомка. Яркий макияж прибавил лет, очки пришлось снять, отчего я чувствую себя незащищенной. Вообще-то у меня не настолько плохое зрение, чтобы постоянно носить очки, но с ними мне как-то спокойнее. Обтягивающие платье из гардероба Алены не оставляет простора для фантазии. Оно черное, шелковое и обтягивающие, точно вторая кожа. Я молча все это проглотила, несмотря на закрадывающиеся подозрения. Откровенно говоря, я выгляжу как шлюха. Не дешевая, а дорогая, но определенно не вчерашняя выпускница медалистка, коей я являюсь.

Боже правый, надеюсь, мама никогда не узнает об этом. Позорище какое!

Взмахнув светлыми ровными волосами, следую инструкциям Риты. Напускаю на себя крайне самоуверенный вид, хотя это последнее, что я сейчас чувствую.

– Рит, точно только фотки? – когда мы подходим к лифту, нервно спрашиваю в который раз.

Девушка раздраженно закатывает глаза, ворча:

– Ты такая зануда, Новикова. Конечно, фотки. Ты же бледная как моль, что с тебя еще взять?

И на том спасибо. Наверное меня должен задеть ее комментарий про моль, но я радуюсь. Не хочу быть заметной. Впрочем, когда мы выходим из лифта на последнем этаже отеля и охранники заводят нас в президентский люкс, я действительно ощущаю себя молью.

Не меньше двадцати первоклассных девчонок. Все яркие, длинноногие, знающие себе цену и уверенные в своей неотразимости. Я им не ровня. Среди таких затеряться нечего делать. И это придает мне немножко спокойствия.

Пройдя вглубь, мы с Ритой и Аленой размещаемся на одном из кожаных диванчиков. Ненавязчиво играет спокойная музыка арабских мотивов, но самих виновников торжества пока не наблюдается. Девушки негромко переговариваются между собой, обсуждают предстоящую неделю моды, каких-то мужчин, но я не вникаю.

Сижу как на иголках, и не могу не поинтересоваться:

– А долго все это мероприятие будет длиться? Когда можно будет уйти?

– Уйти? – Алена таращится на меня, как баран на новые ворота. – Детка, когда ты еще побываешь в президентском люксе? Наслаждайся! Выпей шампусика «Моёт», закуси клубничкой в сливках и почувствуй эту атмосферу роскоши и богатства!

– Не пью, спасибо, – откинувшись на диван, вяло буркаю.

Соседки на мой ответ только закатывают глаза. Сами они не брезгуют закидываться шампанским и пробовать закуски, точно пришли с голодного края. Да, я впервые в таком месте, где все насквозь пропитано деньгами. Должно быть, этот номер в сутки стоит столько сколько я не заработаю за год. Элитный алкоголь и замысловатые закуски соблазняют. Сомневаюсь, что я в ближайшее время где-нибудь такое попробую, но тем не менее не хочу выглядеть хабалкой.

Может, в нашем ПГТ и нет «Моёт», но пирожки, которая печет жена того самого дяди Бори, что держит ларек, выше всяких похвал. Не в пример этим странным скользким устрицам, так похожим на сопли. И запах соответствующий.

Когда большинство девчонок уже навеселе, а, стоит заметить, накидались они быстро, из комнаты напротив выходит солидный мужчина не старше тридцати лет в темном классическом костюме.

– Кормилицы мои, как настроение? – весело спрашивает, обводя взглядом наш цветник.

– Отлично, Пака!

– Супер!

Выкрикивают с разных сторон девчонки, растягивая на губах одинаково восторженные улыбки. Стараюсь следовать их примеру, и очень надеюсь, что моя улыбка такая же располагающая, а не как у городской сумасшедшей.

– Вижу у нас новые лица?

Изо всех сил стараюсь быть незаметной, но кто ж знал, что этот Пака знает всех девочек в лицо.

Не выказывая удивления и нервозности, еще сильнее натягиваю на лицо улыбку. Совершенно по-дурацки хлопаю ресницами и хихикаю, как это часто делают Алена и Рита.

Должно быть, кокетство не мой конек, поскольку мужчина криво усмехается и комментирует:

– Зеленая еще.

– Зато неискушенная! – вставляет свои пять копеек Алена.

– Это хорошо, Масур таких любит.

Он медленно проходится по мне оценивающим взглядом. Задумчиво кивнув сам себе, хмыкает, хлопает в ладоши и громко объявляет:

– Правила все помним?

Все двадцать девиц кивают головами, точно болванчики.

– Для неискушенных повторю, – делает акцент на слове «неискушенных» и, загибая пальцы, перечисляет: – Первое – не нюхать, второе – не нажираться в сопли, чтобы вас потом отсюда не выносили, третье – никакой блевоты. Плохо – встали и вышли. И последнее и не менее важное: желание клиента – закон. Сегодня вы, мои прелестницы, феи крестные.

Слова вульгарные и абсолютно не вяжутся с тем, что говорили мне соседки. Это не может настораживать.

– Пака, а что сам Масур будет? – с плохо скрываемой надеждой интересуется какая-то блондинка.

Она выглядит как живая барби, и на фоне такой я действительно бледная моль. Спасибо тебе господи!

– Будет-будет, – кивает головой мужчина. – Но ты, Лика, губу бы не раскатывала. Ты же знаешь, одно и тоже ему быстро надоедает.

Глаза девушки сужаются. Очевидно, ей неприятно, но сказать об этом не может, поэтому она просто кидает:

– Посмотрим!

Еще через пять минут в комнату входят пять мужчин. Поправочка, пять неземной красоты мужчин. Они словно с обложки журнала. Широкоплечие, высокие с модными прическами и голливудскими улыбками. Такие привыкли от жизни получать все, и даже больше.

– Соскучились, дамы? – спрашивает один из них. Самый, на мой взгляд, наглый. Уж больно, вид у него такой, знаете, хулиганский и обещающий неприятности.

– Очень!

– Мальчики, без вас туса совсем тухлая!

Снова лобызают девчонки, а меня от такой неприкрытой лести тошнит. Да они тут сидели и в ус не дули, пока эти красавцы не пришли. А сейчас… Сейчас началась работа. Это именно оно. Взгляды, жесты, позы – все в девушках поменялось и словно обрело еще большую привлекательность.

– Ничего, мы вам скучать не дадим! – отзывается второй, лукаво подмигивая.

Парни размещаются. К счастью, возле нас никто не садится. Начинаются шутки, какие-то пошлые разговоры, от которых мои уши сворачиваются в трубочку. Сижу и жду, когда же наступит тот заветный момент фото, чтобы наконец-то сделать работу и отправиться восвояси. И желательно забыть этот день как страшный сон и крайне неудачный опыт.

– Слышала, сам Масур будет, – шепчет Рита Аленке.

– Офигеть! Вот бы он меня выбрал! Говорят, он такое вытворяет!

– С ним Лика была в прошлый раз, но быстро надоела. До сих пор отойти не может. Ну его, Ален! После таких как Масур очухаться сложно.

– Зато он ей браслет от «Картье» подарил. И сумку из новой коллекции «Диор». Уж как-нибудь можно утешиться! – прыскает Алена.

– А что ты хотела? Для него это гроши, пыль. Наследный принц все-таки, нефтяные скважины и все такое. Если бы он ей подарил «Пандору» было бы очень странно.

– Да, жадный мужик – хуже нищеброда. Нищеброд может разбогатеть, – горестно вздыхает Алена. – Ну знаешь, я бы не отказалась. Он красив, молод, богат. Еще и щедрый.

– И говорят, извращуга.

– Та ну, сплетни это все! Был бы извращенцем, Лика бы так не страдала. Да и остальные тоже.

– Слушай, у Лики сестра больная, она этот браслет продала и лечение оплатила. Даже если он ее на горящих углях заставит танцевать, она ничего не скажет. Ей деньги нужны.

– Твоя правда, – уже без особого энтузиазма соглашается Алена. – И почему все красавцы такие психи? Вечно им нужно то ударить тебя, то по полу заставить ползать, то еще какую-то дрянь выдумают.

– Испорченные потому что. Могут себе позволить все что хотят и не знают отказов, – глубокомысленно заключает Рита, пока я с раскрытым ртом слушаю их беседу.

Что. Тут. Происходит?

Мы точно пришли сюда фоткаться?

Нервно оборачиваюсь по сторонам, и замечаю несколько развратно целующихся парочек. Даже не так. Они не целуются, а просто пожирают друг друга, запихивая языки в глотки.

– Вы говорили только фото! – вскочив с места, разъяренно нависаю над этими лживыми мерзавками.

Рита удивленно вскидывается, выгибает стервозно бровь и с колючей насмешкой протягивает:

– Тебе только фото. И лучше бы тебе не отсвечивать, Вилка, а то найдешь на свою жж приключения.

Уже нашла! При чем не выходя из комнаты общежития! Поразительный талант!

– Я ухожу, – горячо заявляю и уже поворачиваюсь, чтобы сделать шаг, как дверь из комнаты напротив открывается и выходит мужчина.

Это он, сразу понимаю я.

Восточный принц, как из сказки. Волевой подбородок, трехдневная щетина, ровный нос, точеные скулы, изогнутые темные брови и глаза. Глаза в которых за радость утонуть. Они не темные, как у большинства восточных мужчин, а светлые. Голубые, как чистейшее небо, как самый бездонный океан. На загорелом лице они выделяются особенно ярко. Только холодные. Ничего не выражающие, и от этого какие-то безжизненные.

Ежусь под внимательным взглядом. От слишком пристально меня разглядывает.

Чувствую, как Алёна дергает меня за руку, призывая сесть. Растеряв весь свой пыл, сажусь и смирно кладу руки поверх колен, точно прилежная ученица.

– Ринат, да неужели ты почтил нас своим присутствием! – выкрикивает тот самый наглый парень, оторвавшись от шеи девушки.

– Не надолго, – сухо парирует, не отрывая от меня своих дьявольских глаз.

Энергетика у этого мужчины мощная. Даже с полувзгляда понятно, что он наделен небывалой властью и что дорогу переходить такому чревато последствиями.

– Тебя хочу, – без прикрас говорит он мне, и что удивительно без малейшего акцента. Голос глубокий, хриплый, мужественный, но вместе с тем пугающий. – Идешь со мной.

Даже не дожидаясь, очевидно, привыкший к тому, что его решения не обсуждаются, восточный красавец разворачивается и заходит обратно в комнату.

Сердце трепыхается в груди, словно запертая в клетке птица. Тук-тук. Тук-тук.

Может, он хочет фото?

Тьфу! Не будь тупицей, Вилка, тебя он хочет. Тебя и точка.

– Черт, Вилка! – шикает на меня зло Алена. – Говорили же, не отсвечивай!

– Вы же говорили только фото! – не хочу отпускать эту последнюю ниточку надежды, но приходится, когда Рита отводит взгляд, делая вид что она вообще здесь ни при чем.

– Та ладно тебе! – фыркает Алена, смотря на меня с какой-то завистью. – Потерпишь немного. Знаешь, сколько тебе заплатят? Ты за всю свою жизнь столько в руках не держала.

– Я не хочу, чтобы мне платили. Я хочу домой.

Решительно встаю, и даже делаю несколько шагов по направлению к выходу, когда на меня налетает Пака со словами:

– Малышка, ты дверями ошиблась. Тебе туда, – указывает пальцем на комнату, в которой меня ждет ж Масур.

– Я не буду… Я домой…

– Нет-нет, сладенькая, ты может что-то не поняла, но Масуру не отказывают, – схватив меня за подбородок и больно его сжав, цедит сквозь зубы. – Иди к, и чтобы без глупостей, если не хочешь проблем. А я, поверь, их устроить могу.

Воистину, бесплатный сыр только в мышеловке. Какая же ты дура, Новикова. Вот тебе и «просто» пофоткаться.

Глава 3

Виолетта

Нет, все будет в порядке. Сейчас я все объясню этому мужчине, скажу что не по этой части и он меня отпустит. Не станет же он меня насиловать, в самом деле! Тут двадцать девушек готовых на все, что только его душа пожелает, а он будет возиться со мной? Неумелой девственницей? Смех да и только.

В этом я убеждаю себя, когда на ватных ногах дохожу до комнаты. Набравшись смелости, нажимаю на ручку и толкаю дверь внутрь. Захожу и, не отходя от входа, неловко переминаюсь с ноги на ногу.

– Дверь закрой, – отдает приказ мужчина, не отрываясь от наверняка дорогущего смартфона в руке.

Делаю, как он говорит, но от двери не отхожу. Масур стоит возле окна, вальяжно облокотившись на стол и что-то печатая в телефоне. Не обращает на меня ни малейшего внимания, точно я пустое место. Впрочем, для него наверняка так и есть.

Замечаю, что это даже не комната, а рабочий кабинет. То есть, меня даже в комнату не пригласили. Чувствую себя настоящей дешевкой.

Тело бьет мелкая неконтролируемая дрожь, и я неосознанно тереблю пальцами край слишком короткого платья. Платья которое, теперь я понимаю, предназначено не для красивых фото, а чтобы с тебя захотели его снять и рассмотреть в подробностях то немногое, что оно скрывало.

Наконец-то спустя, должно быть, вечность ожидания, когда мои нервы натянуты до предела, Масур откладывает смартфон и устремляет на меня равнодушный взгляд. Я бы даже сказала, скучающий.

– Чего ждем? – заламывает пытливо бровь. – Особое приглашение нужно?

Черт! Что я должна, по его мнению, делать?

Вероятно, все мои эмоции написаны на лице. Для этого мужчины я открытая книга.

Ринат, кажется, так его зовут, прикусывает нижнюю губу, пока лениво скользит глазами по моему телу. Особенно долго он задерживается в районе шеи, округлой груди второго размера и ног.

– Что ж, эту игру я люблю, – задумчиво протягивает с греховной ухмылкой.

В его равнодушных глазах вдруг вспыхивает интерес и голод. И это пугает меня еще больше. Лучше бы он оставался безэмоциональной ледышкой.

Подзывает меня пальцем к себе, на что я испуганно трясу головой, мол, нет.

– Послушайте, я здесь случайно оказалась. Правда! Мне сказали только фото. Я ни на что больше не соглашалась. И вообще не хочу, – дрожащим голосом выпаливаю на одном дыхании.

– Подойди, – требовательно отрезает.

Понимаю, что если подойдет он – будет хуже, поэтому делаю несколько нерешительных шагов по направлению к столу, но вплотную к Масуру не подхожу. Боюсь его до чертиков. Впрочем, сам он не спешит на меня набрасываться. Привык, что все к нему в руки само плывет, падает и попадает.

– Хочешь сказать, что не такая?

Из его уст это звучит издевкой. И я понятия не имею, какой ответ в данном случае правильный, но, задрав подбородок повыше, говорю:

– Не такая.

– И попала сюда, – обводит рукой пространство, словно демонстрируя всю роскошь, – случайно?

Да, он совершенно точно издевается надо мной.

– Д-да, – заикаясь, уже менее уверенно мямлю.

– Я оценил твой спектакль. Накину сверху, раз так сильно стараешься.

Протягивает руку и касается пальцами моего плеча, ведет им до шеи и медленно проводит по пульсирующей жилке. С хищным прищуром смотрит на мои губы, словно уже сделал с ними всевозможные пошлые вещи.

Тяжело сглатываю, и, черт, не знаю почему! Не знаю, ясно! Но я машинально облизываю пересохшие губы и, похоже, это становится роковой ошибкой или же каким-то скрытым сигналом шлюх, потому что в следующий момент…

Ринат понимающе усмехается, резко хватает меня за руку, тянет на себя и, развернув, приперает своей внушительной фигурой к столу. Все это происходит за секунду. Чувствую твердое, точно вылитое из стали, тело и… О, боже правый, отчетливый бугор упирается мне в ногу! Да он возбужден!