Танго смерти. Основано на реальной истории дирижёра Якоба Мунда и музыкантов Львовского оркестра, ставших жертвами Холокоста

Редактор-составитель Дмитрий Минц

Продюсер Елена Минц

Дизайнер Наталья Лыса

Верстальщик Елена Повалий

Консультант Алексей Злыдин

Консультант Ольга Минская

Консультант Елена Пономарёва

© Михаил Барановский, 2020

ISBN 978-5-4498-7152-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все жаждут света.

Одних ведёт божественный огонь,

других же – пламя преисподней.

Copyright ©2020 Mr. Mintz

www.MintzCorp.com

Все права защищены. Нарушение авторских прав является нарушением закона.

Автор и издатель предоставили вам эту книгу только для личного использования. Эта книга или любая ее часть не может быть воспроизведена или использована каким-либо способом, включая копирование, аудиозапись и пр. без письменного разрешения издателя.

Если вы считаете, что копия этой книги нарушает авторские права, сообщите об этом издателю по адресу: lena@mintzcorp.com.

От редактора-составителя

Когда мы готовили к публикации книгу «Танго смерти», мы хотели не только передать трагедию дирижера Якоба Мунда и его оркестра, но и показать максимально достоверно всё, что происходило во Львове во время Второй мировой войны. Мы исследовали огромное количество источников – читали книги и документы, обращались в архивы и музеи Холокоста в разных странах, писали энтузиастам, которые публиковали тематические материалы на своих сайтах, буквально по крупицам собирая фотографии и детали тех событий.

Яновский лагерь смерти редко упоминается даже в списках концлагерей – во время войны Львов был польским, а сейчас он украинский. Возможно, поэтому этот концлагерь теряется между списками и не так известен, как Бухенвальд или Освенцим, но происходящие в нём зверства были не менее ужасны. Тем не менее, нам удалось найти около 50 документальных фотографий Львовских событий 1939—1944 гг., чтобы показать жестокую правду Холокоста. Большая часть этих фотографий непосредственно соответствуют сюжетной линии, остальные мы включили в книгу, чтобы лучше показать вам атмосферу того времени.

К сожалению, информации про Якоба Мунда сохранилось очень мало, в нашей книге сейчас опубликованы все его фотографии, которые существуют в настоящее время. Один из этих двух снимков оркестра заключённых Яновского концлагеря был в числе обвинительных документов на Нюрнбергском процессе. Работника лагеря, тайно сделавшего из окна эту фотографию, гестаповцы повесили.

Некоторые события кажутся невозможными в силу своей чудовищности. Конечно, в «Танго смерти» есть доля авторского вымысла, но эта книга написана в соответствии с реальными событиями, и в полной мере отражает ужасающую действительность того времени. Трудно представить, через что прошли эти люди, что они пережили, как жили и как умерли.

Мы очень надеемся, что наша книга поможет сохранить память и о дирижере Якобе Мунде, и о его оркестре, и о 200 тысячах других евреев, погибших в Яновском концлагере. Чтобы новые поколения знали и помнили. Чтобы ужас Холокоста больше никогда не повторился.

Дмитрий Минц

Об авторе

Михаил Барановский – известный писатель, сценарист, драматург. Лауреат многих литературных премий.

Автор сериалов: «Таксистка», «Час Волкова», «Девочки», «Склифосовский», «Сестры Королевы», «Антиквар» и др.

Его перу принадлежат книги «Последний еврей», «Про баб», «Форточка с видом на одиночество», «Чужие сны», «Джинса», а также детские бестселлеры «Я воспитываю папу», «Собачий вальс» и пр.

Синопсис

Эта история основана на реальных событиях. Она о том, что делает с талантом посредственность, получив власть; о том, как дело своего Учителя продолжает сын его врага; о музыке, любви, чести, верности и предательстве.

1932 год. Якуб Мунд – новый дирижёр оркестра Венской филармонии, гений и виртуоз. Публика купает его в овациях, красавица Софья согласна выйти за него замуж. Мунд счастлив, и ему вовсе нет дела до посредственной второй скрипки Рокито и его мечты выбиться в первые ряды.

Но венская сказка Мунда обрывается в один момент после официального сообщения о запрете всех еврейских композиторов. Однако дирижёр не унывает – у него уже есть предложение от Львовского оперного театра. Отправляется он туда не один, а с уже беременной женой – австрийкой Софьей и талантливым другом – музыкантом Шмуликом.

Первые годы после переезда всё идёт отлично – у Якуба и Софьи рождается дочь Шера, львовский оркестр и публика с восторгом принимают нового дирижёра. Но и эта идиллия вскоре кончается: война, немцы в городе, львовских евреев, в том числе, и родителей Мунда, грабят и расстреливают сотнями каждый день. Оркестр редеет, да и публике совсем не до концертов, но дирижёр продолжает выступать с оставшимися музыкантами.

Во время одного из концертов за кулисами появляется Рокито – теперь уже немецкий оберштурмфюрер. Мунд с трудом припоминает его и даже не догадывается об обиде, которую затаил на него провинциальный музыкант, когда-то пробившийся из кафешантана в Венский оркестр, но так и не ставший первой скрипкой.

Мунд принимает Рокито у себя дома, обучает его сына Максимилиана игре на скрипке и ничего не просит для себя – умоляет только сохранить жизнь оркестрантам и дать им возможность продолжать давать концерты. Рокито нравится чувствовать себя благодетелем, но это длится недолго. Став комендантом Яновского концлагеря, в числе первых он привозит туда Львовский оркестр в полном составе. Правда, Мунду он благосклонно разрешает уйти, но тот остаётся, и каждый день исполняет со своими музыкантами танго смерти, провожая в последний путь узников, идущих на эшафот.

Софья приходит в концлагерь сама, чтобы разделить участь любимого мужа. А вот маленькую дочь дирижёра Шеру Рокито доставляет силой. Мунд просит оберштурмфюрера отпустить дочь в обмен на его жизнь, но у Рокито другие планы: из лагеря никто не должен выйти живым.

И действительно, Софья, Мунд, весь оркестр, а позже и сам Рокито, погибают, но Шмулику и Шере удаётся бежать, в чём им помогает Максимилиан.

Проходит 30 лет и выжившие герои встречаются вновь. Теперь уже супруги Шмулик и Шера, их дочь и новый дирижёр оркестра Венской оперы Максимилиан, взявший фамилию своего Учителя – Мунд.

Часть 1

1932 год. ВЕНА

ЗДАНИЕ ВЕНСКОЙ ФИЛАРМОНИИ. ВЕЧЕР

Афиша: «Моцарт. Симфония №40. Венский филармонический оркестр. Дирижёр Якуб Мунд».

Рафинированная публика стекается ко входу.

ИНТЕРЬЕР ВЕНСКОЙ ФИЛАРМОНИИ. СЦЕНА/ЗАЛ

Мунд исполняет сольную партию на скрипке1. Достопочтенная публика – убеленные сединами мужи, их спутницы бальзаковского возраста, и те, что помоложе – вдохновенно слушают музыку: с приоткрытыми ртами, вздернутыми бровями, в полном восхищении. Их лица светлы, а глаза сияют.

Звучат финальные такты. Бурные овации. Многочисленные поклонницы преподносят маэстро цветы. Свет софитов, вспышки фотоаппаратов.

ИНТЕРЬЕР ВЕНСКОЙ ФИЛАРМОНИИ. ФОЙЕ

Торжество по поводу премьеры. Фуршет. Отборная аристократия. Оркестранты. Корреспонденты берут интервью у дирижёра. Восторженные и завистливые взгляды. Спутница Мунда Софья стоит в стороне и с восхищением за ним наблюдает. Наконец, сквозь череду рукопожатий, поздравлений и представлений он к ней подходит.

МУНД

Прости.

СОФЬЯ

Смотрела на тебя и думала: сейчас закончишь давать интервью и подойдешь ко мне. Ко мне одной из всех. Наверное, в отличие от тебя, я страшно тщеславна. Но это не так, потому что мне нет дела до того, как я выгляжу в глазах окружающих. Мне важно только то, как я выгляжу в твоих глазах.

МУНД

В моих глазах ты прекрасна.

СОФЬЯ

Ради тебя я могу бросить все: карьеру, семью, всю свою прежнюю жизнь…

МУНД

Уфф… никто ещё не говорил мне ничего подобного.

СОФЬЯ

Просто у тебя никогда ещё не было по настоящему сумасшедшей барышни.

МУНД

Тебе здесь еще не надоело?

Мунд и Софья заговорщически переглядываются. Он берет её за руку, и они направляются к выходу.

КВАРТИРА МУНДА. НОЧЬ

Мунд и Софья занимаются любовью.

СОФЬЯ (с закрытыми глазами)

Ты чувствуешь? Чувствуешь, как там все пылает, увлажняется и крепко тебя обнимает. Что ты чувствуешь, скажи?

МУНД

Ты меня отвлекаешь. Я пытаюсь сосредоточиться и подумать о своей бабушке Рахили.

СОФЬЯ (открыв глаза)

Что?

МУНД

Я очень любил свою бабушку. Когда она умерла… Короче, эти мысли помогают мне отдалить финал. Я хочу любить тебя долго… Длить и длить эти ощущения…

СОФЬЯ

Умоляю тебя! Никогда больше не думай о своей бабушке в такие минуты!

МУНД

Хорошо. Ты не будешь возражать, если я буду думать о еврейском погроме во Львове в восемнадцатом году?

СОФЬЯ (смеясь)

Ты издеваешься?

МУНД

Что ты! Там творились ужасные вещи… Кстати, моя бабушка Рахиль только чудом тогда уцелела…

СОФЬЯ (давясь от смеха)

Какая же ты сволочь! (целует Мунда) Ты счастлив?

МУНД

Я тебя люблю.

СОФЬЯ

Ты не ответил.

МУНД

Я ответил.

1932 год. ЛЬВОВ. ПОЛЬША

РЫНОК. ДЕНЬ

Мунд с родителями идут по рынку.

ИДА

Она что, не приведи господи, музыкантша?

МУНД

Нет, адвокат.

ИДА

Это мне нравится. И как вы с ней познакомились?

МУНД

На меня подал в суд уволенный тромбонист.

ИДА

Теперь понятно: она тебе помогла, и ты в благодарность решил жениться.

МУНД

Нет, все было немного не так. Она защищала тромбониста.

ТОРГОВКА (к Иде)

Женщина, женщина, не проходите! Мясо по цене костей!

ИДА (к сыну)

Она еврейка?

МУНД (смотрит на торговку)

Вряд ли.

ИДА

Я про твою невесту, шлемазл!

МУНД

Нет, австрийка.

МАМА

Австрийка? Господи! Что так?

МУНД

Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

ИДА

Это не вопрос. Это стон сквозь слезы. Юзя, он таки нашел себе шиксу да еще какую!

ЮЗЯ

Можешь не переводить – я все понимаю.

ИДА

Если ты все понимаешь, тогда переведи мне. Что он хочет этим доказать?

МУНД

Мама, я ничего не собираюсь доказывать.

ИДА

Она будет звать тебя «жидовской мордой».

МУНД

Не будет.

ИДА

Если сильно интеллигентная, то не вслух. (к торговке, тут же переключившись) Так что вы говорите за это мясо?

1933 год. ВЕНА.

РЕСТОРАН. СВАДЕБНОЕ ТОРЖЕСТВО

Музыка, шум праздника. Мунд и Софья среди гостей. Мать (красивая, ухоженная дама) подходит к Софье.

МАТЬ

Софи, можно тебя на минуту, детка? Папа хочет с тобой поговорить.

Мать и Софья присаживаются к отцу – высокому, седовласому господину с очень прямой спиной.

СОФЬЯ (целует отца в щеку)

Папочка, ты хочешь мне что-то сказать?

ОТЕЦ

Софи, я должен уточнить важный момент. Вы зарегистрировали брак в ратуше. И все?

СОФЬЯ

А что ещё нужно?

ОТЕЦ

Софи, ты ставишь нас в неловкое положение. Мы многое тебе позволяли, на многое смотрели сквозь пальцы. Хочешь учиться в университете – пожалуйста. Решила жить отдельно от нас – изволь. Наконец, ты выходишь замуж, всего лишь известив нас, как простых гостей – мы и это проглотили. Но теперь ты даже не считаешь нужным венчаться в кирхе, как положено доброй католичке.

СОФЬЯ

Папа, но Якуб-то не католик.

МАТЬ

Он что, ходит в синагогу?

СОФЬЯ

Да не ходит он ни в какую синагогу! Но, мама, креститься ради каких-то предрассудков – я не могу просить его об этом!

ОТЕЦ

Это не предрассудки, детка. Среди людей нашего круга не принято пренебрегать мессой. Среди людей нашего круга не принято выскакивать замуж за еврея, не спросив разрешения у родителей…

СОФЬЯ

Папа, мама, вы же образованные люди! Якуб – гениальный музыкант! Вы же любите музыку!

МАТЬ

Знаешь, милая, я и лошадей люблю. Но если бы моя дочь вышла замуж за конюха…

СОФЬЯ

Мама, как тебе не стыдно!

ОТЕЦ

Видимо, у нас, дочка, разные представления о стыде. Мы уходим. Передай наши поздравления своему гению.

Мать и отец уходят. Софья остается стоять, по щекам текут слезы.

ИНТЕРЬЕР ВЕНСКОЙ ФИЛАРМОНИИ. СЦЕНА

Оркестр настраивается. Мунд стучит палочкой по пюпитру.

МУНД

Коллеги, у нас мало времени. Осталось всего два дня до позора. Давайте уже приступим.

Оркестр начинает играть.

Стоп-стоп—стоп! Такое ощущение, что вы не вчитываетесь, а пролистываете. Моцарт – это подробности, понимаете? Нет подробностей – нет Моцарта. Еще раз, только с чувством и акцентами.

Звучит несколько тактов…

Стоп! Давайте найдем этого паразита, который присосался к группе вторых скрипачей. Кто это? (тычет палочкой) Это маэстро Рокито. Что вы там лабаете, можно поинтересоваться?

РОКИТО

(недоуменно) Что не так-то? (смотрит в ноты) Вроде все правильно.

МУНД

Что правильно? Если вы про ноты, то ноты – это еще не музыка. Вы все время играете какой-то марш. Ноты у вас все время разные, а марш выходит один и тот же! Я не знаю, как это у вас получается. Я правда не понимаю.

Музыканты смеются.

Вам надо найти какой-нибудь военный оркестр. Не знаю… Встречать поезда и пароходы. Что вы делаете в Венской филармонии? Вы просто гробите здесь свой талант.

(ко всем) Еще раз. Соберитесь. Давайте уже друг друга удовлетворим, наконец, и разойдемся.

Снова смеются, начинают играть и доходят до финала.

МУНД

Ну, наконец-то! Шмулик, у вас все было роскошно от начала до конца! (к Левиной) Мария! За такое соло ф бы вас поцеловал, жаль далеко сидите. Жду вас после репетиции у себя в кабинете.

Все смеются, Левина смущается.

КВАРТИРА РОКИТО. ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ

Рокито пьет бренди из горла. Он вне себя. Бросает бутылку в стену. Начинает крушить все подряд. Затем достает скрипку и со всей силы разбивает ее о край стола. На шум в комнату вбегает его жена Мина.

МИНА

Что случилось?

РОКИТО

Я больше не буду играть. Никогда.

ВЕНА. КВАРТИРА МУНДА. ВЕЧЕР

Мунд и Софья стоят у окна. На улице проходит факельное шествие. Под бой барабанов маршируют австрийские штурмовики. Прохожие относятся к происходящему по-разному: одни смотрят на штурмовиков враждебно, с презрением. Другие приветствуют их, вскидывая руку в нацистском приветствии. Грохочут барабаны.

СОФЬЯ

Как тебе такая музыка?

МУНД

Нет. Это только ритм. А музыка сейчас будет.

(берет скрипку, подстраивает)

Мунд играет на скрипке в ритме барабанного марша. Звучит веселая джазовая композиция – фантазия на темы прусского марша и «Большого канкана». Музыка доходит до кульминации и обрывается. По улице по-прежнему продолжается марш с факелами.

СОФЬЯ

Мне страшно.

Мунд обнимает Софью, продолжая смотреть в окно.

ВЕНА. ОТКРЫТОЕ КАФЕ. ДЕНЬ

За столиком Мунд, Софья и Шмулик. В руках у Мунда газета.

МУНД

По-моему, они сошли с ума. (зачитывает вслух) «Приказ президента государственной палаты по делам музыки… бла-бла-бла… в целях защиты культурной жизни немецкого народа от влияния разлагающей и вредной музыки…» Они запрещают Мендельсона, Оффенбаха, Мейербера…

ШМУЛИК

Они хотят вообще всех евреев запретить?

МУНД

Плевать. Мне предлагают оркестр в Львовском оперном театре.

ШМУЛИК

Писали, что во Львове перестали ставить оперы из-за кризиса.

МУНД

Ну и пусть. Будем давать симфонические концерты. Огромный театр поразительной красоты. Акустика в зале не хуже, чем в Венской филармонии. Шмулик, поедешь с нами?

ШМУЛИК

А как же венский шницель?

МУНД

Брось! Мама готовит такую фаршированную рыбу (сладострастно, закатывает глаза).

ШМУЛИК

О, да!

МУНД

Еще фаршированные куриные шейки…

ШМУЛИК

Я согласен.

МУНД (входя в раж)

Золотистый куриный бульон с кнедликами.

ШМУЛИК

Ладно-ладно.

МУНД

А какой форшмак…

ШМУЛИК

Когда надо ехать?

МУНД

Скажешь тоже: венский шницель…

ЛЬВОВСКИЙ ВОКЗАЛ. ДЕНЬ

На перроне старый цыган-аккордеонист играет вальс. Перед ним открытый футляр, в который люди бросают мелочь. Подходит поезд. Мунд и Шмулик выгружают из вагона тяжелые чемоданы, помогают спуститься Софье. Она беременна. Их встречают родители Мунда. Целуются, обнимаются.

ИДА

(к Мунду) Господи! Кожа и кости!

МУНД

Ты лучше посмотри на это пузо (про беременность Софьи)!

ИДА

(всплескивая руками) Вейз мир! (к мужу) Юзя, глянь какое чудо!

Обнимает Софью. Рядом смущённо жмётся Шмулик.

МУНД

Мама, папа, это Шмулик. Он потрясающий виолончелист. Юное дарование.

ШМУЛИК

Ну, не такое уж юное…

МУНД

Извини, вполне состоявшееся.

СОФЬЯ (к Мунду)

Юное дарование у меня здесь (про свой живот).

ИДА

Ну что, так и будем стоять на вокзале, как будто нам некуда пойти?

Мужчины подхватывают чемоданы.

Я приготовила фаршированную рыбу. Пошла на рынок, хотела взять большую щуку, азохин вэй, всех больших разобрали. Пришлось-таки взять две маленьких…

МУНД (подталкивает локтем Шмулика)

Ну, что я тебе говорил!

ИДА (вслед ретивому мужу)

Юзя, чепельништ – чепельништ (помедленнее – помедленнее), не расходись!

Шмулик бросает мелочь уличному музыканту.

1934 год. ЛЬВОВ. ПОЛЬША

КВАРТИРА МУНДА. ДЕНЬ

Софья расставляет вымытую посуду на верхние полки шкафа. Мунд входит на кухню, напевает и одновременно жует что-то только что подобранное со стола. Подходит к Софье сзади, гладит ее по попе.

МУНД

Как же я люблю твою задницу.

СОФЬЯ

Правда?

МУНД

Безумно. Она совершенна, как Моцарт.

СОФЬЯ

Тогда сделай ей одолжение.

МУНД

Всё, что угодно!

СОФЬЯ

Купи новое сиденье для унитаза. Иначе твоя любимая задница может пострадать.

МУНД

Я этого не переживу.

СОФЬЯ

Всё в твоих руках.

МУНД (сжимая задницу)

Это точно.

Софья поворачивается к нему лицом.

СОФЬЯ

И ещё надо купить вантуз. В мойке вода не проходит – каждый раз приходится вызывать сантехника.

МУНД

Да, моя королева, я куплю сиденье для унитаза и вантуз. Скажи, после всего этого ты будешь моей?

Софья делано размышляет и нерешительно кивает. Любовные прелиминарии. Раздается плач младенца.

СОФЬЯ

Проснулась. Надо её покормить.

МУНД (обижено)

А как же я?

СОФЬЯ

Ну, ты же ещё не исполнил два моих заветных желания.

1936 год. ЛЬВОВ. ПОЛЬША

КВАРТИРА МУНДА. ДЕНЬ

Из дальней комнаты слышна скрипка. Софья что-то выпиливает. Одной ногой она стоит на полу, другую задрала на табуретку и фиксирует ею фанерный лист. Когда часть листа отваливается на пол, раздается звонок в дверь. Софья открывает с ножовкой в руке. На пороге няня (Марыся) и Шера (уже трехлетняя дочь Мундов).

СОФЬЯ

Ох, как вы быстро.

МАРЫСЯ

Мне показалось, что она замерзла.

СОФЬЯ

Ты замерзла, любовь моя?

МАРЫСЯ

Что это вы делаете?

СОФЬЯ (с гордостью демонстрирует сиденье для унитаза) Смотри, Марыся, какая красота! По-моему, я гений!

Марыся делает недоуменное лицо.

ШЕРА (к маме)

Тихо-тихо. Ты же слышишь – папа играет. А когда папа играет, то что?

СОФЬЯ

Его нельзя беспокоить.

ШЕРА

Вот. Молодец.

1940 год. ЛЬВОВ. УКРАИНСКАЯ ССР

КВАРТИРА МУНДА. ВЕЧЕР

Софья в вечернем платье перед зеркалом надевает жемчужное ожерелье. Она явно не в духе. Мунд в брюках и белой рубашке лежит на кровати и наблюдает за женой.

МУНД

Красота.

СОФЬЯ

Мне обязательно туда идти?

МУНД

Что тебя смущает?

СОФЬЯ

Меня смущает, что дирижёрская палочка у тебя, что второй пенис.

МУНД

Ага, а смычок – третий. Не надо делать из меня монстра. Ну, перестань… Как ты можешь пропустить такой праздник!

СОФЬЯ

А что за праздник-то?

МУНД

Годовщина Великой октябрьской социалистической революции.

СОФЬЯ (ухмыляясь)

Это меняет дело. Заодно посмотрю на вашу новую скрипачку. А то я уже столько о ней слышала, а вот увидеть так ни разу и не довелось…

Мунд напрягается.

ЛЬВОВСКИЙ ОПЕРНЫЙ ТЕАТР. ХОЛЛ. ВЕЧЕР

Холл театра украшен. На видном месте – большой портрет Сталина. Оркестр играет вальс. Партийные бонзы танцуют со своими жёнами. Много мужчин в форме НКВД.

Армейский ансамбль песни и пляски исполняет «Яблочко». Мимо Мундов проходит Левина с двумя оркестрантами и улыбается Якубу и Софье. Софья натужно улыбается в ответ.

СОФЬЯ

Вот она. Как её? Левина, кажется? Единственная женщина в оркестре. Какая прелесть. Я надеюсь, ты был первым?

МУНД

Прекрати.

СОФЬЯ

Давай так: я сделаю вид, что ничего не знаю, а ты пообещаешь… Нет, поклянешься, что больше ни с кем и никогда. В противном случае я возьму Шеру и больше ты нас не увидишь. Это я тебе как юрист говорю.

МУНД

Ладно, договорились.

СОФЬЯ

Нет.

МУНД

Ну хорошо – клянусь.

Директор театра с тучным мужчиной в штатском и женщиной с высокой прической подходят с Мунду с Софьей.

ДИРЕКТОР (к мужчине)

Разрешите представить нашу европейскую знаменитость – дирижер и первая скрипка – Якуб Мунд, его жена Софья.

МУЖЧИНА (жмет руки Мунду и Софье)

Очень приятно. Первый секретарь горкома партии Грищук Владимир Иванович. Моя супруга – Клавдия Андреевна.

Мунд галантно склоняется над рукой Клавдии Андреевны.

КЛАВДИЯ АНДРЕЕВНА

Со вчерашнего дня я ваша поклонница. Мы были на концерте. Я до сих пор под впечатлением.