- -
- 100%
- +
© Лана Бард, 2018
ISBN 978-5-4490-5642-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Васька
Одно из моих первых воспоминаний детства – большая белая печка, покрашенная мелом, мел пачкает мои ручки, когда я упираюсь в нее, делаю шажок в сторону, но попка перевешивает и я падаю, встаю, все начинается сначала – это я учусь ходить. По свидетельству очевидцев, было мне на ту пору 10 месяцев от роду.
Я удивительно много помню из самого раннего детства, чуть ли не с материнской утробы. Хорошо там было, чего уж (это я про материнскую утробу). Родившись, мне, поначалу, жить снаружи понравилось меньше. Лежать в мокрых пеленках – это, я вам скажу, какой-то декаданс. И, кроме того, сразу возникает множество вопросов: где я, что это, кто те и пр. Спросить невозможно, т.е. физически невозможно: открываю рот, пытаюсь что-то сказать, а получаются такие звуки, что даже кот ржет. Хотя, он, и вообще, смешливый. Учится говорить еще хуже, чем учится ходить. Получалось нормально общаться только с упомянутым котом, телепатически.
На многочисленные вопросы мои: «Какие это не как те?», «Кудой появляются?», «Что за дверью?» и прочее, он отвечал уклончиво, любимые ответы его: «Потому что дураки», «Не знаю» и фырканье. Меня он, кажется, немного презирал, бабулю уважал, отца ненавидел, мать мою он обожал. Бабуля, суровая женщина, называла его просто кот, а вот мама, нежное и доброе создание, звала его Васенька, кормила вкусненьким и любила его гладить. Посадит к себе на колени и гладит целый час, читая книгу. Васенька этот от такого отношения обалдевал и любил ее беззаветно. На мой вопрос: «Кто мама?», демонстративно смотрел в окно прозрачными зелеными глазами, а если я очень доставала, то поднимал хвост трубой и гордо уходил. Вообще, он уходил часто. У него каждый день образовывалось огромное количество каких-то неотложных дел. А то, бывало, сядет вне зоны досягаемости и делает вид, что вот прямо сейчас ему надо решить главную проблему мироздания, так что – отстань, глупое дитя. Я, понятное дело, ревела. Еще он любил такой фокус проворачивать: сядет возле двери и отвечает на все мои вопросы (бдительность усыпляет), вид при этом имеет ангельский, а на самом деле, только дверь приоткроется (кто-то входит или выходит), он туда – шмыг и нет его! Я за ним, подлым обманщиком, на четвереньках (так быстрее), со всей возможной скоростью… Но тут, уже у двери, чьи-то заботливые руки перехватывают меня и сажают в деревянную детскую кроватку с очень высокими стенками. Проклятая клетка и находится высоко от пола, я пробовала преодолеть преграду, но так грохнулась, что будь здоров.
Так вот, то, о чем я хочу рассказать, случилось в одну из безлунных зимних ночей, когда скрипучий мороз и вьюга. Было мне уже около года от роду. Снега тогда наметало до окон. Ну, и понятное дело, печь топили 2 раза – утром и вечером, другого отопления не было. И вот, однажды, такой ночью, будит меня Васька:
– Давай ори так, как тогда, когда с кровати грохнулась!!!
– Чегой-то? – спрашиваю я.
– Ничего хорошего. Плохим пахнет. Сдохнем. Выбраться никак.
– А если бы смог сам выбраться – нас бы бросил? – я начала спросонья качать права
– Дура!!! Если бы можно бы было выбраться, в ту дыру угар бы вытянуло. Мне кажется, кто-то трубу закрыл, подыхаем! Ори давай!!! Я их будил-будил, а они как глухие, а у тебя голос как у бешеного волка, – и тут он за руку меня каааак угрызнет!!!!
А я каааак заору!!!
Мать, конечно, первая вскочила. «Что?! Что?!!!» Свет включила. Отец проснулся, говорит: «Что-то голова сильно болит». Пошел, открыл дверь на улицу, бабулю разбудил, спрашивает:
– Как ты? Чуть не угорели, труба закрыта, чегой-то.
Бабуля ойкать давай.
А кот под канапе лежит, думает: «ой, тупые, блин». А потом призадумался, начал соседку подозревать: « Она очень поздно засиделась. Те двое одевались, чтобы провожать ее идти, а Она с ребенком этим тупым возилась, т.е. время было. Время было. Времени было достаточно, чтобы заслонку задвинуть».
– Это кто ребенок тупой?! – я встряла.
– Отстань хоть сейчас, – был ответ.
Легенда о том, как чуть не угорели, а я всех спасла, жила в нашей семье много лет. Мне, каким-то образом, удалось скрыть следы укуса на руке, а потом, когда они обнаружились, уже поджившие, на кота и не подумали.
Василий умер от старости у меня на руках, когда мне было 10 лет. Все говорили: «Нельзя так убиваться по коту, это ж тебе не человек». Прав ты был, Вася, туповатые они какие-то.
Правду об этом случае я рассказываю только сейчас. И я могла бы подумать, что все это мне приснилось в детстве, но следы от кошачьих зубов на руке росли вместе со мной, потому что он, зараза, прокусил до кости.
За это тебе, Васенька, большое человеческое спасибо
Ужасная тварь
Часть 1
Бой шел два часа.
Из восьми золотоискателей ранены были трое, правда, не смертельно, остальные пятеро были полностью измотаны. До старого форта добрались каким-то чудом, в основном, благодаря Дику, который и мешок с динамитом тащил и остальных поддерживал, да еще и успевал стрелять, иногда, назад, в кошмарную тварь. Кстати сказать, твари их пули нисколько не вредили, отскакивая от ее чешуйчатой шкуры.
Ввалились в форт, задвинули засов на воротах.
– Вы видели сколько зубов?! И когти, шипы!!! – это Том сказал, самый молодой из всех. Он был местным, вырос на прииске, – откуда эта тварь взялась?!
– Ниоткуда, – буркнул Генри, высокий, худой мужчина.
– Это что? Дракон? Как в сказках? – спросил Том. Он был очень бледный, зрачки расширены – ему было очень страшно.
Никто ему не ответил. Адам и Питер сразу принялись наблюдать за периметром, а раненые занялись собой. Дик и Генри раскладывали динамитные шашки на столе.
– Похоже, дракон один? – Дик посмотрел на Генри.
– Да, похоже.
– Форт его не остановит, а когда он нас сожрет, то пойдет в поселок, – Дик хлюпнул носом и некрасиво утерся рукавом. Ему было не до потери лица – в поселке у него было двое детей.
На золотой прииск, за счастьем, приехал он четыре года назад. С золотом ему везло с переменным успехом, но буквально из ничего он обзавелся хозяйством, домом и сделал себе семью из местной салунной «девочки». Его в поселке уважали даже видавшие виды охотники за удачей.
– У меня только один план, – сказал Дик, – на живца.
Все посмотрели на него.
– Я возьму динамита, в карманы, сколько можно и побегу к складу. Там же еще пару бочек керосина осталось? Тварь за мной, там и встретимся…
– А не добежишь? – спросил Генри.
Дик был большой как гризли, но очень подвижный, а бегал, и правда, быстрее всех, но дракон (или что это за ужасная тварь?), тоже был не медленный.
– Дельное замечание. Я спереди и сзади повешу по связке динамитных шашек, и если… Ты стреляй в связку… Ты ведь белке в глаз…
– Да, – тихо сказал Генри.
– Том пусть бежит в поселок, предупредит. План сработает, я знаю. Добейте потом жуткую гадину.
Некоторое время спустя, Дик, обвешанный динамитом, отодвинул засов и приоткрыл ворота. Дракон похаживал на вершине ближайшего холма. В ярком свете солнца его чешуя блестела как зеркало, и казалось, было слышно свист рассекаемого длинным, ужасным хвостом воздуха.
– Мне было приятно было быть знакомым с вами, парни, – сказал Дик.
– И мне было честью дружить с тобой, – ответил Генри.
– И мне, – сказал Том. Он больше не боялся.
– И мне, и мне, и мне, – раненые поднимались, чтобы пожать ему руку.
Дик кивнул всем и, выйдя за ворота, очень быстро побежал в сторону холма. Генри задвинул засов, вытер глаза и, подняв к плечу ружье, прицелился.
Часть 2
Нет, ну, ты че? Серьезно, что ли?
Обвязался каким-то взрывчатым веществом и бежишь к деревянному строению, от которого на всю округу воняет какой-то горючей жидкостью! А я, значит, как дурак – за тобой, и там поджарюсь?! Ну и ну! Р-р-р-р-не-Ув, какие тупые существа! Надоела мне эта игра.
– Стоп программа, – сказал я компьютеру, – дверь.
Позади меня открылась дверь на 4-ый уровень звездолета, я вышел с галопалубы, дверь закрылась.
– Сохранить и продолжить программу, – приказал я компьютеру.
Компьютер звездолета, живущий на бесконечной космической энергии Дит, мог поддерживать жизнь миллиона-другого таких миров. Да ему и самому, поди, было не скучно с ними во время долгих перелетов.
А я больше к ним ни за что! Пусть живут, как хотят.
– Никогда, никогда, никогда, – напевал я в душе, отчищая любимой щеточкой хвост от комьев грязи из дурацкого мира.
Нет, ну это ж надо! Себя хотел убить! Они что, не признают разума ни в ком, кроме себя?
А я думал, будет весело побегать за ними по лесу…
Ой, да ладно, Змей с ними.
Сегодня вечером на большой галопалубе вечеринка с танцами. Р-р-р-па-па-па-пам, ти-ри-ти-ла, р-р-р-па-па-па-пам.
Маньяк
Дубрава проснулась поздно ночью от дурного сна и плохой мысли. Чужой плохой мысли. Захотелось встать и закрыть окно на улицу, но страшно было разбудить бабулю. У бабули – чуткий сон, если разбудить, потом до утра не уснет. А неизвестно, может, чужие мысли и приснились. Кроме того, открытое окно – дверь для кота. Кот тоже был старый, как и бабуля. Тоже страдал, иногда, бессонницей и любил ходить на улицу и домой, туда-сюда, всю ночь.
С котом Дубрава знакома всю жизнь. С роду. А сейчас ей – 11 лет, а коту – 78 по человечьим меркам. И, как человек, любил он повспоминать прошлое, и порассказать на тему: «А вот раньше было дело…»
Легли вчера рано, засыпали под сумасшедший стрекот кузнечиков, ничто не предвещало никаких гостей. Но кто-то шел сюда, в стоящий на отшибе деревенский дом. Кто-то, кто знал, что тут, в доме живут: старуха старая и девочка малая. Кто-то, у кого мысли были одна ужаснее другой. Ну, что значит, к примеру, такая мысль: взять дубравины ноги, силой раздвинуть их и делать что-то ужасное там, между ног? А бабулю он планировал, вроде, сильно ударить по голове. А еще, он зарился на их не очень богатый быт. Но для него, ужасного гостя, их вещи и сбережения, кажется, были большой ценностью.
Дубрава, сидя в своей кроватке, завернувшись в одеяло, слушала и слушала ужасные мысли чужака. Было ей страшно, ой, как страшно!
Поселилась Дубрава у бабули сравнительно недавно, когда родители уехали в другую страну, зарабатывать денюжки. Да и до того, Дубрава очень много времени проводила здесь, в деревне. Здесь было хорошо. Никто не вязался, не называл сумасшедшей, не учил, как правильно надо думать. Здесь можно было уйти в поле или лес и разговаривать с животными сколько угодно. И с деревьями.
Раньше, там, где сейчас дорога (ууууу, проклятое место!), дубы стояли. Все свое детство, до пяти лет, Дубрава провела на этих дубах, как птица какая-нибудь. Дубы были столетние, много знали, много видели. Рассказывали столько – слушать, не переслушать.
А однажды, приехала Дубрава с родителями в деревню, а в воздухе – тишина. Не слышно их. Никаких мыслей. Так и поняла, что нету их больше.
Дубраве, что ж, пять лет: сразу в крик, в слезы. Температура потом поднялась такая, что фельдшер, перепугавшись, скорую в деревню вызвал. Долго в больнице лежала, все дубами бредила. Добрая докторица уговаривала: « А что деревья? Это ж просто – дерево. Де-ре-во».
Дубрава лежала, уставившись в потолок и все думала: «Как так? Пришли, убили, а сейчас обзывают?»
Вот из-за таких случаев, за Дубравой водилась недобрая слава
неуравновешенного ребенка.
В школе стало жить еще хуже. Все, кому не лень, учили, как надо думать. А также, говорили о том, что существует, а что – не существует. Телепатии, вот, например, не существует. Хе-хе.
В присутствии многочисленных свидетелей, и с дворовым котом было не поговорить.
Потом, вроде, жить стало легче. Родители уехали, а Дубраву отправили к бабушке. Устроили в местную школу, где детей не много. А главное, тут, в деревне, отстали от нее раз и навсегда: ходи – куда хочешь, разговаривай – с кем хочешь. Просто счастье.
И вот – пожалуйста. Дубрава никогда и не думала, как опасно может быть жить на отшибе, в деревне, где много пожилых людей и мало молодых. Где они с бабулей будут беспомощны перед бродячим злодеем.
– Что ж делать? – думала Дубрава.
Бабка у нее, в принципе, боевая, если сейчас разбудить, да подготовиться…
А что ей сказать? Что к нашему дому целенаправленно идет чужак, который желает нам зла? Поверит ли в это бабуля?
По опыту Дубрава знала, что – нет, не поверит. Дубы, однажды, рассказали ей, где в этой местности клад закопан. Так даже за кладом не пошли, не выкопали. А сейчас, и вовсе, бабуля скажет: «Дурной сон». И будет ворчать, что разбудила.
Мысленно Дубрава осмотрела все окрестности на предмет того, кто может ей помочь в таком деле. От их огорода направо до озерца и леса и от их огорода налево до болота – не было никого, кто мог бы помочь. Ни кабана, ни волка, ни хоть какой бродячей собаки. Домашним собакам она давно уже сообщила о своей проблеме, но они, домашние, были ленивы, трусливы, а большинство еще и привязаны. Впрочем, парочка собак все же прибежала к их дому, но были они низкорослые и чужака сами боялись. Не бойцы.
– Ну, давай, я бабулю разбужу, – предложил кот, – прыгну на нее, она и проснется. Поворчит, встанет, свет включит. Может, свет его отпугнет?
– Не отпугнет, – сказала Дубрава в глубокой задумчивости, как в трансе, – он твердо решил нас убить и ограбить. У него – топор, он и дверь может взломать.
– Не, я все-таки прыгну, ужасти какие, – сказал кот. И прыгнул, сперва на бабулю, потом на пол, потом к Дубраве на кровать, где и затих.
Бабуля проснулась, а Дубрава, наоборот, притворилась спящей.
Гулко залаяли собаки. Да под самым окном.
– Чего вас черти сюда принесли? – спросила бабуля у собак.
Собаки залаяли еще громче, в их голосах был страх.
– Может, какой дикий пес рядом ошивается? – проворчала бабуля, но окно закрыла. Встала, выглянула по очереди изо всех окошек и, кажется, что-то увидела нехорошее, потому что быстро перекрестилась и зашарила впотьмах в дубравиной полке. Видно, искала телефон. Телефон все не находился. Но это было ничего: Дубрава в милицию уже позвонила.
В это время со двора послышался страшный шум: кто-то ломал дверь. Ломал шумно, пьяно, не стесняясь и не боясь. Собаки исходили лаем, но на злодея не кидались. Почему-то они очень боялись его.
– Господи, святые угодники! – взмолилась бабуля. Она уже включила свет и набирала номер деревенского милиционера.
Дубрава бросила притворяться спящей, села в постели, завернувшись в одеяло, и впала в транс.
Дверь, наконец, сломалась. В комнату заглянуло злобное, косматое чудище. От него воняло грязью и перегаром. В руках был топор. Сомнений не было в том, что хозяевам сейчас не поздоровиться. Чудище рыкнуло и шагнуло в комнату. Замахнулось топором.
– Господи! – успела вскрикнуть бабуля.
И, вдруг, чудище, визгнув фальцетом, плашмя упало на пол. Вокруг его ноги обмоталась приличных размеров гадюка.
– Мамонька! – сказала бабуля, плюхаясь на табуретку.
– Спасибо, конечно… – сказал кот, пятясь задом под дубравину кровать. Гадюк он страшно не любил.
– Фух, успела, – сказала гадюка, – это тебе, что? Шуточки? Ляг на живот и доползи до болота! У меня там, между прочим, дети одни остались!
– Я – сейчас! – закричала Дубрава, вскакивая и накидывая халат, – сейчас я.
Обратно на мне поедешь!
Она быстро всунула ноги в резиновые сапоги, подхватила гадюку, перепрыгнула через тело чудища и – была такова.
Темная ночь за окном осветилась фарами – это к дому бабули подъехала милицейская машина.
Разгадка
Вчера Федор впал в депрессию. Вернулся с прогулки, сказал только, что он не виноват, что его подставили и – все. Отвернулся носом к стенке, не разговаривает (со мной, по крайней мере), не ест.
А зря, кстати, не ест. Еда тут отличная. Да и вообще, база наша – последнее слово науки и техники. Расположена она частично на берегу, в пещере, частично – «утоплена» в море. Мы с Федором да Кирилл Васильевич, да Ольга, да мрачный, неразговорчивый Терентий – вот и весь «персонал» базы.
Не верю я, что его «подставили». Выходил он вчера с Кириллом Васильевичем, а Кирилл – замечательный человек. И веселый, и добрый. Тут все такие.
А Федор твердил свое: дескать, он умер, потому что его, Федора, обманули.
Кто умер? Что произошло? – Не отвечает.
Ладно, лично я думаю, что это – какой-то несчастный случай или недоразумение.
С другой стороны, Федор с пустяка в депрессию не впадет.
Сегодня утром я видел, как Федор разговаривал о чем-то с Терентием.
Попытался узнать подробности у Терентия, а в ответ услышал:
– Дурак ты, Егор.
И этот про дурака. Хам. Мало мне Федора. Шепчутся между собой у меня за спиной, а потом дураком обзывают. Знаете что-нибудь, так скажите мне, а не как…
К счастью, за мной зашел Кирилл, и мы отправились с ним на прогулку.
А через некоторое время я, уткнувшись носом в стенку, ни с кем не разговаривая, пытался понять: отчего он умер?!
Мы играли как обычно – никто раньше от этой игры не умирал.
Столько крови вытекло из него, как будто сделали дырку в сосуде с красной жидкостью. И это началось сразу после моего незначительного толчка. Возможно, он был болен. Тяжело болен.
В таком случае, зачем Кирилл Васильевич пригласил его играть с нами? Наверняка не знал, что тот болен. Хотя, как можно этого не знать?
Один из самых логичных ответов: Кирилл изначально замыслил убийство этого человека и использовал меня.
Но ведь этого не может быть, правильно?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.