Осколки

Предисловие.

Всё с этим сборником может пойти не так.

Я знаю, знаю. Знаю, что у тебя останется вопросов больше, чем ты получишь ответов. Но тем не менее – помни: это всего лишь игра.

У этих текстов два обличия – мужское и женское. И, кто знает, может, мы встречались уже где-то (когда-то) давно.

Тексты – самое подходящее слово для лирики этих страниц.

Ведь они не стихи в чистом виде.

Это – короткие (иногда на один вдох) истории.

Порой, едва рифмованные.

Одно за другим, я расскажу тебе маленькие воспоминания из разных реальностей. Здесь иногда шумит море. Читая, помни – и это море, и я, и даже ты – придуманы воображением.

Мы с тобой видели это море много раз, засыпая.

Оно являлось тебе за секунды до самой первой фазы сна  нелогичными разорванными атласами, разбросанными на столе у дремлющего геолога.

Эта древность души, малыш, эта дряхлость, не имеет отношения к тебе, пока горит свет и ты живёшь свою обычную жизнь.

Эта дряхлость является во всей красе тогда, когда ты засыпаешь. Она – память предков, поколений, множества множеств живущих «до».

Именно она шумит морем, когда засыпаешь.

Именно она отключает всё объяснимое, что ты знал и отпускает тебя в полёт.

Перелистывай страницы.

Будь честен с собой.

S

Мы видим мир разорванно скроенным,

Как в дельте рек протекающее бытие.

Твоё – из берёзовых веток соткано,

Утоплено в тёплом густом ручье.

Моё – плотным телом тяжёлым космоса

Сгибается в «S»,

Не дотянутую до конца.

Мы – противоположные себе особи

Две крайности, не имеющие лица.

***

Эта осень очень скучает по тебе, малыш.

На песчаном берегу нет от нас ни следа.

Память сносит штормами.

Без тепла не спастись.

(В этот раз не спастись).

Кофе стынет.

Густой осадок рисует полукруг луны,

собачьи уши или горы.

Мы всё держимся за руки.

Идём меж крутых осыпающихся берегов, изредка

разжигая из хвороста несмелые костры.

А ветер хлещет.

Ботинки наполнены влагой.

Идём к теплу, малыш.

Я робко накрашу губы и посвечу тускнеющим

фонариком так, чтобы в эту снежную ночь ничто

не сбило тебя с пути.

Шаги

Шаги считаю, выходя из тьмы.

Боль выбивает полночь на виске

И гулкою волной по тёмным коридорам

Пустынным эхом раздаётся

в тишине бетонных плит.

Я слеп. Я нем.

Недвижны мышцы на лице.

И неизбежно ощущение неведомой

Крадущейся печали,

Которая есть смерть в её конце,

И радость – у неё в начале.

Сполна ответил

К чёрту Монетки и Капулетти.

В британском порту новые шлюхи латают старые сети.

Бездельники пляшут, стреляют дети.

Стерильно запертая душа

на этом свете, не замечая тот —

безоговорочно принимая ритм мостовой бредёт.

Чёрно-чеканны её шаги —

в безвременье стрелки секундной враги.

И тот, кто спешит на последний пир

(неоперившийся недоШекспир),

встанет у Бога в небытии у ног,

чтобы нести ответ:

ты, Бог, мною любим был, но знай же всё ж,

был и любим мной вечерний дождь,

где под зонтом мне смеялись дети.

И не было более ничего.

Спасибо, Бог.

Только то и всего.

Надеюсь, сполна ответил.

(Отредактировано для социальной сети)

***

Вдруг совсем скоро край ночи настанет.

Она застанет тебя врасплох.

В те самые полторы секунды, когда ничего не станет

Выдох замедлит вдох.

И душа пробежит, временами падая,

Выверенный марафон:

Все те же круги адовы: с первого до пятого.

Проигрыш исключён.

А затем, щелчком, тишина звенящая

Вырвет жизнь у неё клочком,

Разливая боль настоящую.

И по небу посыплются звёзды

С чёрными волнами наперегонки,

Разрезая пространство и воздух

Поперёк временной реки.

На моём побережье

Высветившийся градиент без приобретённого чёрного

Как сборник не высказанных слов,

Сметённых дворниками

Слёз на лобовом стекле

Размазываю акварель —

Капля за каплей

До дыр в рыхлой бумаге

Полотна бытия.

Знай, если бы все было просто,

Ты бы была моя.

Но имя твоё покоится на глубине в толщах вод,

Куда не нырнёт ни один идиот.

Не рискнёт.

Отмечая, что всё-таки глубина.

Не его забота. Не его война.

Не по зубам демон бытия полотна.

Знаешь…

Каждую ночь на моем побережье тихо.

Открыто.

Я слышу, как ты дышишь.

Закрываю глаза и, кажется, так засыпаю.

Я и во сне тебя обнимаю.

Я только так тебя обнимаю.

Все-таки, глубина…

Я знаю, откуда приходит свет

Я знаю, откуда приходит свет.

Он там, где веселье идёт полным ходом, а ты

читаешь в соседней комнате книжку.

Он в смехе – таком, когда не в силах

остановиться. Уже льются слёзы, но невозможно

смешно.

Он в каждом новом шаге тех утр, когда

подниматься с постели нет сил.

Он в выборе выпить снотворного, чтобы спать,

вместо того, чтобы, истязая себя, ворошить

прошлое, где ты бессилен что-то изменить.

Свет проникает повсюду, где есть место тьме.

Свет проникает в нас через наши трещины.

Вхожу, неслышно

открывая двери.

Наклоняюсь над ухом,

задыхаясь тёплым маслом волос.

Любуюсь.

Между тёмных и белых

судьбы полос

Расслабляю губы в невесомости поцелуя.

Просыпаюсь.

Утро врывается

сотнями всполохов,

Растворённых чернил ночи.

Ветром, наматывая слова на клок проводов снов,

Безжалостных многоточий.

Сумерки, расползаясь,

В свои углы прочь прячутся.

Настигает дрожь.

Накрывает дрожь.

…Это…

Душа коснулась.

Пошёл дождь.

По щекам катится.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.