Огни морского дьявола

Этот день для дежурного по кораблю старшего лейтенанта Павла Лазаревского, высокого, стройного парня, светловолосого и голубоглазого, чем-то напоминавшего актера Ивашова, начался как обычно. С раннего утра он исправно выполнял свои обязанности: следил за порядком, прошелся по кораблю и проверил сохранность оружия и боеприпасов, состояние непроницаемых дверей, люков, горловин, наружных вентиляционных отверстий и иллюминаторов.

Несмотря на то что молодой офицер служил уже почти три года, ему не приелась служба. Каждое поручение он исполнял с охотой и удивлялся людям, считавшим дни до пенсии. Наверное, сказывались гены. И отец, и дед Павла были военными, дослужились до капитанов первого ранга. Лазаревский метил выше. В его семье еще никто не получал звание адмирала, и он втайне мечтал стать первым. Парень считал: для этого у него есть все возможности. Сторожевой корабль реально предоставлял их молодому офицеру – только твердо стремись к достижению цели. Лазаревский понимал: служба на нем – просто подарок судьбы. «Разящий» относился к типу кораблей, созданных по старым проектам. По архитектуре корпус корабля отличался удлиненным полубаком, округлыми обводами, клиперским форштевнем, большим развалом шпангоутов в носовой оконечности, плоской низкой кормой и строительным дифферентом на нос. Корпус был изготовлен из прочной стали; тринадцать стальных переборок делили его на четырнадцать водонепроницаемых отсеков. По расчетам, корабль должен был оставаться на плаву довольно долго.

Экипаж состоял из ста девяноста семи человек. Все жилые помещения были радиофицированы. Воздух освежали кондиционеры. Кабельная система телевидения позволяла экипажу не скучать по вечерам и быть в курсе последних новостей, как, впрочем, и библиотека. Чтобы снять напряжение, офицеры ходили в спортзал, а в жаркие летние дни устанавливали разборный бассейн. «Не корабль, а сказка», – часто с восхищением думал Лазаревский, но лелеял мечту о переводе на эсминец. Там быстрее идет карьерный рост, а ведь плох тот солдат, который не мечтает быть генералом.

Августовский день пролетел быстро. Сгустились сумерки. Немного утомившись, Павел отправился в помещение дежурного по кораблю, чтобы выпить горячего чая и посмотреть телевизор. Однако сделать это ему не удалось. В дверь постучали, и послышался взволнованный голос дежурного по низам, командира группы лейтенанта Игоря Гладышева:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите войти?

– Входи, Игорь, – расслабленно ответил Павел. – Что произошло?

Широкое лицо лейтенанта лоснилось от пота, его полные губы дрожали.

– Пропал матрос Петряков, товарищ старший лейтенант, – выдавил он.

Лазаревский откинулся на спинку стула:

– То есть как – пропал?

– Я приказал привести его ко мне, – продолжал Игорь, – хотел поручить ему подготовить материал для завтрашнего занятия по специальности. Но его не смогли найти.

В памяти дежурного по кораблю всплыл худенький высокий паренек с ямочками на щеках, всегда вежливый и обязательный. Кажется, его забрали на флот прямо со студенческой скамьи.

– Думаю, рано бить тревогу, – попытался успокоить Гладышева Павел. – На вечерней поверке он обязательно окажется. Знаешь, ты на сторожевом первый год служишь, а я тут, считай, старожил. С личным составом бывали различные недоразумения. Случалось, матроса недосчитывались на поверке, а он преспокойно спал в каком-нибудь помещении и в ус не дул. Так что не волнуйся.

Игорь покачал круглой головой:

– Не такой он, товарищ старший лейтенант, чтобы прятаться и спать. Этот паренек – один из лучших.

– Ну и куда, по-твоему, он мог деться?

Руки Гладышева затряслись:

– Не знаю. Что нам делать, товарищ старший лейтенант?

Павел взглянул на часы. Приближалось время вечерней поверки.

– Сейчас все и выяснится. У нас еще останется время, чтобы забить тревогу.

Игорь судорожно дернулся:

– Слушаюсь, товарищ старший лейтенант.

– Иди, готовься.

Лазаревский глотнул уже остывшего чая и поднялся. Как дежурному по кораблю, перед поверкой ему полагалось проконтролировать, проветрены и убраны ли помещения, задраены ли предусмотренные расписанием по герметизации корпуса корабля люки, двери и горловины. Все было в полном порядке. Павел отправился на палубу. Матросы и старшины уже выстроились четкой прямой линией.

– Начинай, – шепнул он Гладышеву. Тот принялся громко выкрикивать фамилии членов команды. Павел обводил глазами шеренгу, но не видел Петрякова. Матрос не отозвался на свою фамилию.

– Где Петряков? – спросил старший лейтенант у экипажа.

Все молчали.

– Немедленно отыскать его, – приказал дежурный по кораблю. – Осмотреть все помещения!

Матросы и старшины кинулись исполнять приказание. Лазаревский почувствовал, как липкий страх охватывает все его тело. Он судорожно начал припоминать молитвы. Господи, хоть бы Петряков нашелся, живой и невредимый! И куда он мог деться? Старший лейтенант взялся за поручни и пристально посмотрел на берег. Их корабль стоял в военном порту небольшого городка на Черном море. Офицеры жили в старых одно– и двухэтажных домах, однако на окраине уже разворачивалось строительство красавиц многоэтажек с квартирами «под ключ», обещанных морякам. «Вот получу такую квартиру – можно будет и о семье подумать», – мечтательно прошептал старший лейтенант и сразу же одернул себя. Сейчас важно отыскать матроса Петрякова! Взглянув на темно-синюю морскую воду, кое-где расцвеченную пятнами мазута, он отправился в помещение для дежурного по кораблю. В голове юлой вертелась нехорошая мысль. Что-то подсказывало ему: сегодня они Петрякова не найдут.

Опасения Павла оправдались. Пропавшего искали до поздней ночи. После двадцати четырех часов Лазаревский взял телефон и позвонил командиру корабля. Капитан второго ранга Сергей Петрович Кочкин, рыжеволосый грузный мужчина с хриплым голосом, отличался крутым нравом и любовью к нецензурным словам. Как шутили офицеры, тоже вставлявшие в свой лексикон матерные словечки, мат служил Кочкину связующим звеном между предложениями. Без него командир толком и не построил бы ни одного предложения вообще. Тем не менее все признавали его высокий профессионализм и организаторские способности, хотя и побаивались этого человека. Набирая номер телефона Сергея Петровича, Павел представлял, что он сейчас услышит. И действительно, его оглушил хриплый бас начальника:

– Какого черта! Кто меня беспокоит?

– Дежурный по кораблю старший лейтенант Лазаревский, – отчеканил офицер.

– Слушаю вас, старший лейтенант, – голос Кочкина зазвучал значительно тише. Он знал: такой человек, как Лазаревский, не станет беспокоить его по пустякам.

– ЧП у нас, товарищ командир, – выдохнул Павел, – пропал матрос Петряков!

В трубке воцарилось молчание.

– То есть как – пропал?

– Дежурный по низам хватился его еще до вечерней поверки, – пояснил Павел. – На нее он тоже не явился. Я дал команду проверить все помещения.

– И что же? – рявкнул Кочкин.

– Безрезультатно.

– Сейчас буду. – И он отключился.

Лазаревский побежал к Гладышеву, стоявшему на корме, чтобы сообщить ему о приезде начальства. Он знал: Сергей Петрович сейчас разбудит своего заместителя по воспитательной работе, капитана третьего ранга Андрея Егоровича Паршикова, добродушного, толстоватого, низенького человека, и они немедленно разовьют бурную деятельность. Это его немного успокоило. Оба начальника давно служили на кораблях, повидали всякое и наверняка лучше его знали, что в таких случаях надо делать. Гладышев тоже постепенно начал успокаиваться.

– Не сквозь землю же он провалился, – сказал Игорь, услышав о приезде командира и зама по воспитательной работе. – Сейчас они проведут следствие и быстро отыщут парня.

– Ты же сам говорил: Петряков не мог сбежать, – процедил Лазаревский, злясь на себя за нехорошие предчувствия. Гладышев тоже перешел на «ты». Молодые офицеры были товарищами.

– Да всякое бывает в этой жизни, – пробормотал юноша. – Вон и начальство едет.

Военный зеленый «уазик» затормозил у причала. Из машины торопливой походкой вышли двое мужчин. Один – высокий и худой, как колодезный журавль, другой – низенький, плотный, с фигурой боксера среднего веса. Худой был командиром корабля капитаном второго ранга Кочкиным, а второй – его заместителем по воспитательной работе. Они взошли по трапу, и молодые офицеры отдали честь.

– Ладно, – пробурчал Сергей Петрович. – Пойдемте ко мне в каюту. И вызовите старшину Цепкова. Я хочу знать, что делал и о чем думал этот матрос и почему он сбежал.

Гладышев помчался исполнять приказ. Начальники и старший лейтенант вошли в кабинет командира. Он указал им на диван:

– Присаживайтесь.

Паршиков сразу устроился поудобнее, словно собираясь слушать интересный рассказ, а Лазаревский продолжал стоять. Кочкин нахмурился:

– Садись, старлей. В ногах правды нет.

– Слушаюсь, товарищ капитан второго ранга!

– Не ори, – поморщился командир. – Не на плацу. Давай докладывай, что к чему.

Павел начал подробно рассказывать, как они обнаружили исчезновение матроса и какие действия предприняли. Вскоре к ним присоединились Игорь и старшина Цепков, маленький веснушчатый и очень толковый тридцатилетний мужчина.

– Значит, на занятиях по специальности он был, – Кочкин задумчиво потер переносицу, – а потом исчез в неизвестном направлении. Как же так получилось?

Подчиненные молчали.

– Давайте-ка еще раз обыщем корабль, чтобы не осталось ни одного неохваченного помещения, – отдал команду начальник. Ему становилось не по себе. Несмотря на двадцатилетний офицерский стаж, он всегда терялся, когда происходили ЧП подобного рода. Слава богу, в последний раз беглого поймали. Но в его памяти всплыл один старый и очень неприятный случай. Тогда Сергей Петрович был еще капитан-лейтенантом и служил на крейсере. Во время их трехдневного похода пропал матрос. Его так и не нашли, и командир предположил, что парня скинули за борт старослужащие. Замполит даже догадывался, кто это мог сделать, но, как говорится, не пойман – не вор. Вся тяжесть наказания легла на плечи начальства.

Паршиков листал личное дело матроса.

– Странно, как он решился на самоволку, – удивленно проговорил заместитель командира. – У него положительные характеристики. Студент, очень покладистый и исполнительный. Может, что-нибудь произошло с его близкими? С кем дружил этот Антон Петряков?

– С Иваном Зинченко, кажется, – подумав, ответил Гладышев. – Их забирали на флот из одного института.

– Немедленно приведи его сюда, – приказал Паршиков.

Игорь бросился в помещения для матросов и вскоре вернулся с нескладным юношей, протиравшим заспанные глаза. Иван уже успел заснуть, и лишь грозный окрик командира заставил его подняться с койки. Увидев Кочкина, матрос смутился. Сергей Петрович сурово посмотрел на него:

– Где твой дружок?

Зинченко заморгал белесыми ресницами:

– Какой?

– Как разговариваешь с капитаном второго ранга? – повысил голос Лазаревский.

Матрос вытянулся в струнку:

– Прошу прощения, товарищ командир.

Кочкин махнул рукой:

– Давай, рассказывай про своего товарища. Где Петряков? Куда исчез?

– Исчез? – вновь удивился парень. – Он никуда не исчезал, товарищ командир. Антона отпустили в увольнение.

Кочкин побагровел:

– Ты что, устава не знаешь?! Кто отпускает в увольнение?

– Командир корабля, – не очень уверенно ответил Зинченко.

Сергей Петрович кивнул:

– Твой друг сказал тебе, что я его отпустил?

Матрос покачал головой:

– Нет, не вы. Его отпустил капитан-лейтенант Мирзаев.

Капитан второго ранга сжал кулаки:

– Мирзаев?! Это Антон тебе сказал?

Иван кивнул:

– Так точно, товарищ командир. Сам он никогда не решился бы оставить корабль.

Кочкин испытал неприятные ощущения в левой части груди.

– У Петрякова что-то произошло?

– Так точно, произошло, – отчеканил Зинченко. – Его девушка выходила замуж, и он хотел посмотреть ей в глаза.

Заместитель по воспитательной работе взглянул на часы:

– Долго же он смотрит!

Сергей Петрович отвернулся к стене:

– Ступай в помещение.

Матрос развернулся и строевым шагом отправился спать. Паршиков развел руками:

– Ничего не понимаю! Если его отпустил Мирзаев, значит, он стал много себе позволять! Никого не предупредил, не отметил в журнале…

– Позвони ему, – буркнул начальник. – Пусть едет сюда, и я задам ему перцу. Слава богу, что все выяснилось. Не придется звонить в военную прокуратуру.

Павел опустил глаза. Тревожное ощущение не покидало его. Неужели все разрешилось и этот дурачок Антон скоро явится на корабль?

Несмотря на позднее время, капитан-лейтенант Никита Мирзаев прибыл на корабль, как всегда, тщательно выутюженный и причесанный, вытирая белоснежным платком мокрое от пота красивое лицо.

– Разрешите войти, товарищ капитан второго ранга? – обратился он к Кочкину.

Тот процедил сквозь зубы:

– Войдите.

Никита спокойно переступил через порог командирской обители. Его серые глаза с удивлением оглядели присутствующих.

– Что-нибудь случилось, товарищ капитан второго ранга?

– Случилось так, что у меня на корабле служат идиоты! – повысил голос командир. – По какому праву вы отпустили матроса Петрякова в увольнение без моего ведома, не сделав запись в журнале, да еще на ночь?

Офицер побледнел:

– Это какая-то ошибка, товарищ капитан второго ранга! Я прекрасно знаю устав и никогда бы не решился сделать это без вашего разрешения. Но почему вы так подумали? – тревожно спросил он.

– Потому что дружок этого Петрякова нас так проинформировал.

Капитан-лейтенант покачал головой:

– Это явное недоразумение. Видите ли, этот матрос действительно подходил ко мне и интересовался, можно ли покинуть корабль без вашего ведома на пару часов. Дескать, он никуда не денется и обязательно вернется.

– Вы узнали, зачем ему это понадобилось? – буркнул Сергей Петрович.

Мирзаев кивнул:

– Конечно, товарищ капитан второго ранга. Его девушка выходила замуж, не дождавшись парня. Он хотел поприсутствовать на свадьбе.

– Почему Петряков не обратился за увольнительной в той форме, в какой это принято? Почему он решил сделать из этого тайну? – удивился командир.

– Не могу объяснить… – капитан-лейтенант хотел было отчеканить звание командира, но тот поморщился:

– Давай без этого. Говори, как думаешь.

Никита скривился:

– Я почувствовал, что он хочет ее увидеть, чтобы разобраться с ней, – тихо сказал Мирзаев. – В общем, у меня создалось такое впечатление: парень может натворить глупостей.

Кочкин вздрогнул:

– Этого нам еще не хватало! – Он повернулся к заместителю по воспитательной работе: – Что ты там еще вычитал в личном деле? Где его родители?

– В этом нам повезло, – проговорил Андрей Егорович. – Юноша из нашего города, и отыскать его родственников не составит труда.

Капитан второго ранга посмотрел на часы.

– Вот сейчас мы их и навестим, – решил он. – Бывают родители, которые потакают своим детям и даже не догадываются, что тех ждет суровое наказание. Вы, – обратился он к Цепкову, – немедленно поедете по адресу, указанному в деле. Постарайтесь без матроса не возвращаться.

Старшина опустил голову:

– Слушаюсь, товарищ капитан второго ранга.

Сергей Петрович поднялся со стула и принялся мерить шагами кабинет.

– Лазаревский, чай мне организуйте, – приказал он. – Я буду ночевать на корабле. В такой ситуации дома не заснешь спокойно.

Паршиков кивнул:

– Я тоже остаюсь.

– Остальные пусть приступают к своим обязанностям, – распорядился Сергей Петрович.

Все, кроме Паршикова, вышли из кабинета.

Командир корабля расстегнул ворот рубашки.

– Что ты об этом думаешь, Андрюха? – поинтересовался он.

Заместитель по воспитательной работе скривился:

– Паршивое дело, Серега. Нам с тобой надо всевышнего молить, чтобы парень нашелся. Если передадут дело в прокуратуру… Сам понимаешь.

Кочкин вздохнул:

– Вот и верь личным делам призывников. Сам читал, что написано о беглеце. И интеллигентный, и ответственный, и такой-разэтакий, а на деле оказывается – разгильдяй! По-моему, Мирзаев – неплохой психолог. Он не зря решил, что парень просится на берег не с чистой душой. – Командир схватился за грудь. – Андрюха, если Петряков самовольно покинул корабль, он ведь уже вполне мог кого-нибудь убить!

Андрей Егорович сжал кулаки:

– Черт бы его побрал! Давай надеяться на лучшее. – Заместитель по воспитательной работе тронул еще не остывший электрический чайник: – Попьем чайку, Сережа?

– Давай, – откликнулся Кочкин.

Андрей Егорович нажал на кнопку, и чайник вскоре приятно запел.

– Только бы этот паршивец ничего не натворил! – воскликнул командир.

Паршиков хотел что-то ответить, но в дверь каюты робко постучали.

– Войдите! – с надеждой крикнул капитан второго ранга.

Въерошенный дежурный Лазаревский вбежал в каюту.

– Нашелся? – спросил командир.

Павел отвел глаза:

– Тут такое дело, товарищ капитан второго ранга… У кока с камбуза пропал топор.

Командир и заместитель по воспитательной работе многозначительно переглянулись.

– Когда заметили пропажу?

– Она совпала со временем исчезновения Петрякова, – проговорил Лазаревский.

– Так почему же вы так долго молчали?!

Старший лейтенант покраснел:

– Никто не думал, что это сделал он… что он взял топор.

– Не думали, – зло процедил командир. – Учитесь иногда делать и это!

Павел как-то съежился и словно бы стал меньше ростом. Паршикову стало его жаль.

– Идите, товарищ старший лейтенант, продолжайте нести дежурство.

– Разрешите идти? – спросил Лазаревский у капитана второго ранга.

Тот поморщился:

– Ступай.

После его ухода в каюте воцарилось молчание. Офицеры вспомнили слова капитан-лейтенанта Мирзаева. Скорее всего, Никита не ошибся: Петряков отправился убивать.

Главный корабельный старшина Валерий Цепков сел в военный «уазик», когда уже рассветало. Усталый матрос-водитель спросил:

– Куда ехать, товарищ старшина?

– На Горьковскую, – ответил Валерий. – Ты когда-нибудь в гостях у Петрякова был?

Парень покачал головой:

– Мы и не общались. Особенно в последнее время. Антон какой-то грустный ходил. А что стряслось?

Цепков пожал плечами:

– Сам еще не знаю.

– А все-таки? – юноша пытливо смотрел на старшину.

Тот неохотно пробурчал:

– Ушел в самоволку и до сих пор не вернулся.

Матрос вскинул белесые брови:

– Антон?! В самоволку?! Быть этого не может!

– Почему? – удивился Валерий.

– Да потому что он, как бы точнее сказать, правильный, – пояснил матрос. – И потом, показатели у него хорошие. Вот вы бы были против, если бы он у вас попросился в увольнение?

Цепков покачал головой:

– Знаешь, дорогой, на военной службе бывает всякое. Я и за самого себя не поручился бы. Допустим, никто не отказал бы Петрякову в увольнительной, но, возможно, ему нужно было немедленно сойти на берег.

Шофер недоверчиво хмыкнул:

– Неотложное дело?

– Вероятно, что-то вроде этого, если парень действовал не по уставу. Далеко еще до Горьковской?

Машина уже въехала в город, ее больше не подбрасывало – ехали по ровной дороге.

– Близко, – отозвался матрос. – В этом небольшом городишке все близко.

– Ишь ты! – усмехнулся старшина. – А сам-то ты откуда будешь?

Парень улыбнулся:

– Из Ярославля.

– Тогда понятно, почему тебе Приморск кажется маленьким.

Водитель свернул с трассы на дорогу, извивавшуюся между пятиэтажными домами.

– Вот и Горьковская. Какой у него номер дома?

– Шестнадцатый.

– Скоро увидим. Уже десятый дом… Так… в нашем городе не только по номерам счет идет, но и по корпусам и строениям, – сказал матрос. – Вот и приехали.

Он затормозил у первого подъезда. Цепков выпрыгнул из машины и подошел к двери, с облегчением заметив, что она без кодового замка. Он помнил: квартира семьи Петряковых значилась под номером восемь, как и у него. Валерию повезло. Сбежавший матрос жил на втором этаже в этом подъезде, и ему не пришлось долго бегать в поисках нужной квартиры. Быстро поднявшись по ступенькам, старшина нажал на гладкую кнопку звонка. Сначала ему никто не открывал, лишь минут через пять послышалось шарканье домашних тапочек. Дребезжащий голос поинтересовался:

– Кто там?

Цепков хотел назвать себя, однако вспомнил одну существенную деталь: родители иногда покрывали своих детей и всячески старались сделать так, чтобы их не нашли. Был случай, когда одна любящая мамаша не сочла нужным открыть дверь командиру корабля и тому пришлось полдня уговаривать ее это сделать. Старшина не знал, чем закончилась эта история. Возможно, начальник вызвал милицию или попросил помощи у кого-нибудь еще. Поэтому Валерий предусмотрительно ответил:

– Сантехник. Вы залили своих соседей.

– У меня все в порядке, – заскрежетали за дверью.

– И все же разрешите мне осмотреть трубы, иначе вам придется возмещать значительный ущерб.

Это подействовало. Лязгнул замок, и на старшину уставились два горящих глаза.

– Проходите. Только я не ждала гостей.

– А я и не гость.

Цепков мягко отодвинул хозяйку в сторонку и вошел в коридор, слабо освещенный лучами утреннего солнца. У стены стояла пожилая женщина с растрепанными волосами, в голубом халате, застегнутом не на все пуговицы. Пристально оглядев молодого человека, она поинтересовалась:

– Кто вы на самом деле? Вы ведь не сантехник?

– Где Антон? – не давая ей возможности перевести дыхание, спросил старшина.

Она искренне удивилась его вопросу:

– Как – где? На корабле. А вы разве… – Женщина вдруг тяжело и часто задышала. – Разве его там нет?!

– Вы его мать? – парень сыпал вопросами.

– Я его бабушка. Родители Антона давно погибли. Вот я и осталась с двумя малютками на руках – Надюшкой и Антошкой. – Она не отводила от него взгляда. – Мой внук на корабле. Почему вы его ищете здесь?

Наблюдая за старушкой, Валерий почти не сомневался: она ничего не знает. Нельзя так хорошо играть роль, если ты не профессиональная актриса. Щеки женщины побледнели.

– Но вы ведь военный. Скажите, почему вы пришли ко мне?

Цепкову стало жаль ее, и все же он пояснил:

– Ваш внук ушел в самоволку и до сих пор не вернулся.

Бабушка открыла рот:

– Антон?! В самоволку?! Вы ни с кем его не путаете?

– У нас не бывает подобных ошибок. Разве он не приходил домой? – Валерий подошел к женщине поближе. – Прошу вас, отвечайте правду.

Старушка засуетилась:

– Но мне нечего скрывать! Внук мой здесь не появлялся. И потом, я велела бы ему возвратиться вовремя. Мой покойный муж был военным. Правда, он служил в танковых войсках, не был моряком. В нашей семье он имел большой авторитет. Мои внуки знают, что такое дисциплина!

– Антон объяснил: ему необходимо повидаться со своей бывшей девушкой, она вроде бы выходит замуж, – продолжал Цепков. – Вы знаете, о ком идет речь?

Женщина кивнула:

– Лариска, бесстыжая дрянь! Дружила, дружила с Антошкой, обещала ждать его, а как богатый на дорогой машине появился, сразу все клятвы и забыла.

– Где живет эта девушка?

Бабушка со злостью взглянула на гостя:

– Ты чего это удумал? Чтобы мой Антон ей зло причинил? Да любит он ее до сих пор и на что-то надеется.

– Вот поэтому он и мог натворить бед, – откликнулся старшина.

Старушка побагровела от негодования:

– Не возводи напраслину на парня!

– Тогда почему он до сих пор не явился на корабль? – спросил Валерий.

Женщина промолчала.

– Где живет девушка Антона? – поинтересовался Цепков.

– В соседнем подъезде, в пятой квартире, – старушка глубоко вздохнула. – Вот ведь как бывает… со школы вместе, в институте вместе, а теперь порознь – из-за проклятых денег. Если ее мамаша начнет оговаривать моего внука, ты ее не слушай. Впрочем, я Маринку и не осуждаю. Каждый желает своему ребенку добра, и она по-своему его для Лариски хочет. Об одном тебя прошу: не торопись с выводами, – она присела на табуретку. – Лучше бы вы моего Тошенку дождались. Уверена, он бы все вам объяснил.

– Разумеется, так для всех было бы лучше, – согласился старшина.

Старушка пытливо посмотрела ему в глаза.

– Ты бы позвонил командиру, сердечный? Может, парень уже вернулся, а ты за ним, как за бандитом, гоняешься, – она вздохнула.

Вздохнул и Цепков.

– Если бы ваш внук объявился, мне бы уже сообщили.

Хозяйка тяжело поднялась и зашлепала к двери.