О несчастном ректоре замолвите слово. Ректор необыкновенный, подвид начальственный

Глава 1

«Не ходите, дети, в Африку гулять…».

Настырная песенка из сказки крутилась в голове Марины последние пять минут. Почему последние? Все просто! Последние пять минут она пятилась назад, вместе с ней пятились озадаченные Топыч и Беато, а за ними полз жутко зубастый монстр, преследуя. Медленно и неповоротливо, но упрямо и дерзко, периодически подмигивая пятью глазами и облизываясь толстым, пупырчатым языком. В нем угадывался вполне определенный гастрономический интерес усатого Бармалея в отношении заблудившихся «детишек», а пальчик – на самом деле целое пальчище – очень уверенно манило-приглашало пожаловать к нему на обед этих самых «неудачников-детишек». Монстр полз, взгляд его становился все злее и краснее… Чего это он обиженный какой-то вдруг стал?

Так, стоп! А чего это он так нехорошо смотрит за спину Марины?

Марина повернула голову, страшась увидеть то, что взбесило монстра и… слишком поздно заметила, как собственный хвост бессовестно крутит неприличные жесты, дразня чудовище.

– Хозяйка, ну это уже перебор! Я и то не додумалась бы до такого непотребства! – даже Беатриче возмутилась, когда синяя кисточка девушки изобразила – очень художественно – монстра и левого ослика в интересной неприличной позе с рейтингом 21+. Как только шерстистого покрова хватило у бессовестной кисточки?!

– Это не я! – пропищала Марина. – Это он! – и попыталась угомонить лишнюю конечность.

Лишняя конечность бунтовала, монстр не выдержал надругательства, и с громогласным ревом бросился на обидчиков. Многоуважаемый ректор Всемирной Навьей Академии для Трудновоспитуемых и Неподдающихся с визгом бросилась наутек.

Эх, а день так хорошо начинался.

***

Каким стало возвращение Марины Хромовой в Навью Академию? Радостным и печальным. Нервным и принесшим облегчение. Подарившим желание побиться головой о ближайшую стену и при этом с удовольствием вдохнуть родной воздух. Действительно родной.

Толпа встречающих поразила до глубины души, когда таны, везшие всю толпу горе-путешественников, въехали в академический двор. Там находились и преподаватели с деканами, и студенты, и хозяйственники с безопасниками, и проводники. Даже Онор вылезла из своего Некрополя, который не любила покидать, и активно помахала, когда Марина выглянула в окно кареты. Да что там! Даже Бени и парочка знакомых призраков мелькали в многочисленной толпе. Невольно вспомнился самый первый день, когда девушка оказалась в Навьей Академии, силой и обманом приведенная в нее, и последующее собрание представления всем нового ректора. Какими безразличными, скучающими тогда все были, восприняв ее очередной и мимолетной… Даже не личностью, а кем-то вроде бумажной салфетки – использовал и выбросил. И как же отличались нынешние лица от тех! Смеющиеся, доброжелательные, приветствующие. Марине бы полагалось сохранять серьезность, как многоуважаемому ректору влиятельного и могущественно общеобразовательного заведения. Да только когда ее окружила толпа галдящих студентов, серьезность испарилась мгновенно. Особенно, когда всеобщее внимание привлекла новая часть тела Марины, оказавшаяся ну совершенно неподконтрольной хозяйке.

К сожалению, радость встречи была приправлена и горечью. Несмотря на спасение студентов и благополучное возвращение в Навью Академию, вернулись и выжили не все. Вскоре предстояли похороны несчастных, к которым Онор наверняка уже подготовилась. Многих поразило, задело предательство Селиванова. Да, он был порядочной сволочью, но все же сволочью своей, академической. И осознание того, что предал не чужак, ранило больше всего. Марина долго осмысливала все, что происходило во Фрисланде и пришла к единственно-верному решению, способному обезопасить Академию в будущем. В ближайшее время она планировала подправить некоторые правила в ней, а именно взять клятву о неразглашении и о непричинении вреда Навьей Академии и ее обитателям в настоящем и в будущем. До сих пор такие клятвы не приносились, и выпускники и увольняющиеся спокойно покидали мрачные стены, не имя никаких обязательств перед ней. Результат же был в настоящее время продемонстрирован наглядно: предатели продали Академию со всеми потрохами, тем самым позволив Советам и королевствам Нави влиять на некогда свободное место, контролировать на расстоянии. Больше подобного не будет. С этих пор Марина собиралась брать клятву с каждого, кто жил в Навьей Академии, когда-либо пришел бы в нее и когда-либо ушел.

Многим такое решение не понравится, и вполне возможно, что Академию покинут еще несколько преподавателей (и не только). Но даже они будут обязаны принести клятву, которая встанет поперек горла многим. Не отвертятся, как бы не сопротивлялись. Марина стала не очередным ректором на час в Навьей Академии, а той, кого инициировали по всем правилам, признав равной. Иными словами, Хромова имела несравнимо больше прав, чем ее предшественники, а потому могла не только ввести в обиход данную клятву, но и заставить принять ее любого. Никто бы не смог ни отменить ее, ни внести дополнения-изменения в текст. Вот так ректор планировала начать свое возвращение в Навью Академию, но позже… Не тогда, когда вокруг было хорошо и весело. Когда же Марину все-таки выдернули из толпы студентов Кайдэс и Джек, то мгновенно утащили в новый ректорский кабинет, который успели обставить за время ее отсутствия. Девушка лишь успела напоследок просигналить Дакоте и Онор, чтобы заглянули к ней в ближайшее время в гости. Хотелось поболтать с девчонками и узнать последние новости Навьей Академии. Ведь отсутствовала Марина даже дольше, чем рассчитывала, и считать, что за это время ничего особенного не случилось как минимум наивно, как максимум глупо.

– Трусишка, уезжала такой маленькой, наивной, нежной, пушистенькой, а вернулась целым генералом, – повертев всяко-разно, Джек сжал Марину в объятиях до хруста, пока Найтмер и Кайдэс о чем-то переговаривались в стороне, а головастики наверху высказывали восторги по возвращению «хозяйки-сестренки». – Чувствую себя гордым отцом, чья кровиночка выросла и впервые пошла на унитаз сама, а не в кровать.

– Фантазии у тебя, Джек, специфические! Отпустит, садистский папочка!

Крякнув, Марина захлопала по плечам бога холода, задушенной быть совершенно не хотелось. Но признаться честно, она тоже была рада увидеть этого несносного типа, ставшего ей другом и компаньоном по вечерним посиделкам за просмотром фильмов. Джек Фрост занимал в Навьей Академии почетный пост ее сторожа, следя за всевозможными проблемами и исправляя их. Хулиган, ехидина, хохмач, но под всей этой мишурой скрывался опасный тип, хранящий за пазухой множество тайн, своих и чужих. Вглядываясь в желтые глаза, искрящиеся от чертят в них, Марине хотелось засмеяться. Надо будет сегодня вечером чего-нибудь вкусненького сделать, а то ведь наверняка в гости придет с очередным фильмом.

– Рад, что ты в порядке, и даже обзавелась дополнительным аксессуаром.

Не успела она среагировать, как бессовестный Фрост схватил ее за хвост своей лапищей, чуть ниже основания, легко подергав и погладив.

От неожиданности и непередаваемости ощущений Марина задохнулась и шарахнулась от него в сторону, чем привлекла внимание Кайдэса и Найтмера, прервавших тихую беседу. Схватись Джек за грудь, она бы так не подскочила! Гад! Еще ухмыляется как будто точно знает, что она испытала в эти мгновения! Так вот что чувствуешь, когда кто-то хватает хвост? Или это только ей так повезло? До жути чувственное прикосновение оказалось… Кошмар! Надо быть осторожнее в будущем, а то схватит кто-нибудь посмотреть синюю кисточку, а она оргазм словит. Неудобно получится.

Но прокомментировать случившееся хулиган не успел, как и не успели задать лишних и смущающих вопросов остальные. В этот момент дверь кабинета с треском распахнулась… Бедная дверь! И вроде кабинет новый, и дверь новая, и вообще сама Марина вся из себя такая новая, но дверь и тут страдает! Впору начать искренне сочувствовать всем дверям Академии и устроить тотализатор: кто вперед доломает ректорскую перегородку в святая святых. Такими темпами можно было бы озолотиться. Внутрь влетели Топтыжка и Беатриче. Точнее влетел саламандра, а Беато величественно тряслась, сидя на нем. Величественность же была немного подпорченной: модная шляпка висела на одной заколке, глаза полыхали двумя рубиновыми очень злыми угольками, а в руке была зажата чайная ложка, которую забыли облизать от крема. Кстати, мордаха саламандры так же была испачкана в креме и крошках. Так эта парочка сладкое лопала, забыв встретить хозяйку? А она еще удивлялась, куда запропастились любимые монстры! У-у-у, злодеи-проглоты. Но все равно, издав возглас радости, Марина бросилась обниматься. Стоя, прижавшись к пушистой шее синей саламандры, которую призвала путем сложного, болезненного ритуала и о котором не помнила ничего, кроме самого факта призыва, она наслаждалась.

Топыч от избытка чувств фыркал и издавал звук, который иные могли бы назвать мурчанием в исполнении ящерицы-переростка. Но помимо радости Марина чутко улавливала и напряжение, сковывающее его тело, и то как он ее обнюхивал, особенно в тех местах, куда девушка была ранена. Пришла волна понимания, насколько сильный ужас он пережил, не имея возможности помочь хозяйке, но ощущая то, что происходило с ней. И, кажется, кукла отвлекала его от стресса, пичкая сладким, а потому компания и прискакала в таком виде – взмыленная и возбужденная. Топыч торопился поскорее к ней, а Беато – пострадавшая сторона – вон как обиженно мусолила ложку, поглядывая на саламандру, не давшего доесть лакомство. Тот же млел в объятиях Марины и обвился вокруг нее так, словно больше никуда не собирался отпускать. Тихо рассмеявшись, Хромова стащила куклу со спины питомца и потискала в порыве чувств. Пусть зазеркальное создание она еще плохо знала, да и побаивалась немного, но и симпатия в ней тоже зародилась.

– Не дуйся, – шепнула она, – сегодня устроим посиделки с чем-нибудь вкусненьким. В честь моего возвращения.

Удивленно расширившиеся жуткие глазищи пару раз моргнули, подбородок неуверенно кивнул, а потом Марину осторожно обняли в ответ. Кажется, кто-то немножко ошарашен? Забавно было видеть Беатриче, едва не убившую ректора Навьей Академии при знакомстве, настолько изумленной.

– Нас ты не обнимала, – проворчал Джек, отвлекая троицу от радостной встречи.

– Да ты меня чуть не задушил в порыве своих сногсшибательных чувств! – возмутилась Марина, глядя на деланно-обиженного бога холода.

Думала, что отбрила его, но как бы не так.

– Кая не обняла, – выкрутился засранец, гордо выпятив грудь.

Марина открыла рот, но потом захлопнула обратно. Взгляд метнулся к упомянутому кракену, являющемуся не только проректором Навьей Академии, но и целым королем Атлантиды, которой мистическим образом управлял на расстоянии своим царством. Каким образом он умудрялся это делать, оставалось для нее загадкой. Но ладно бы только это, с секретами она готова была мириться, от природы обладая умеренным любопытством, которое легко умела сдерживать. Вот только Кайдэс Зелхар тил Фианах сделал ей вполне себе конкретное предложение руки, сердца и короны. Ну, сердца – условно, ибо речь о глубоких чувствах навроде «любви» не шла, скорее о доверии и уважении. Он почему-то решил, что из Марины выйдет хорошая королева… Нет, ей объяснили мотивы данного поступка, но она все равно сомневалась в разумности данного шага, свято уверенная, что королевами должны становиться только принцессы, растущие в дворцовых обстановках и специально обучающиеся для ношения короны. А вот бывшая учительница и уборщица точно будет не к месту на морском троне Атлантиды, только опозорится.

Поэтому посмотрев на веселящегося Кайдэса, она смутилась, и притиснула к себе поближе Беато:

– У меня руки заняты.

Детская отмазка, и кукла тяжелая, но Марина скорее надорвет пупок, чем пойдет при всех обнимать этого впечатляющего черноволосого мужчину. Особенно в присутствие второго своего поклонника.

Если бы кто-нибудь когда-нибудь ей сказал, что на нее обратят внимания настолько привлекательные, могущественные мужчины, то она бы только посмеялась. Зря. Потому что всего два букета решили судьбу нового ректора: один предлагал замужество и трон, другой отношения и верность, которые вполне могли развиться в нечто большее. Найтмер, которого многие почему-то называли Вершитель, был не менее загадочной персоной, чем соперник. Он был королевских кровей, но почему-то отказался от престолонаследования и от принадлежности к королевскому роду Шиан и Навьего Королевства, но при этом создавалось ощущение, словно он-то отказался, а вот от него не отказались. Слишком большим влиянием он обладал, слишком обширные связи имел, слишком много проскальзывало в нем венценосного, чтобы наивно решить, что оставил ту часть своей жизни позади. Найтмер был слуа и палачом Нави. В первом случае сама по себе сущность этого навья вгоняла местных обитателей в ужас, и не только их. Марина знала о ней не понаслышке, увидев в действии, когда он сражался с Селивановым.

Непревзойденный убийца на службе закона, Найтмер подавлял, как тот Каа бандерлогов. В его «профессионализме» Марина успела убедиться, когда, спасая ее и студентов, Найтмер, лишь в компании своего проводника, перебил толпу предателей и призванных Селивановым сверхъестественных сущностей, а после еще и расправился с самым главным злодеем. Вот из таких кандидатур Марине и предстояло выбрать спутника жизни, или не жизни… как повезет. Марина пока еще сомневалась: стоило ли вообще кого-то из них выбирать? Как-то получалось, что поклонники как будто и не оставили ей иного выхода, кроме как смириться. Данный факт не вызывал радости, но и особо сопротивляться не хотелось. Мужчины ей нравились, и очень сильно. Только сложно было пока сказать, кто затронул сердце сильнее. Для себя Марина решила не торопиться, и спокойно принимать происходящее, плывя по течению, лишние метания были ни к чему. Когда сердце поймет, она об этом узнает в первую очередь и все сомнения потеряют значимость.

– Ничего, дождусь, когда освободятся, тогда и обнимемся, – усмехнулся Кайдэс, пройдясь по ней взглядом, и почему-то девушке показалось, что обниманием он не ограничится.

Хотя надо отдать мужчинам должное. Пока Марина не отдала предпочтение кому-то из них, они вели себя весьма сдержанно, что обычно, как она понимала, за ними не водилось. Или это потому что они не испытывали к ней жарких эмоций, как описывалось в различных любовных романах? Хромова в мужчинах не разбиралась от слова «совсем», поэтому о мотивах их поступков могла догадываться. Хорошо бы посоветоваться с девчонками, точнее с Дакотой. Онор-то была еще более несведущая во взаимоотношениях с противоположным полом, чем она сама.

– Я рад, что ты в порядке, – проговорил Кайдэс подходя, – но хотел бы услышать подробности из первых уст.

Пришлось рассказывать в подробностях о произошедшем во Фрисланде. В некоторые особо-неприятные моменты, которые озвучивала, Марина ловила на себе чересчур пристальные взгляды Кайдэса. И они ей совершенно не нравились, как, впрочем, не нравились и взгляды Найтмера. Какие-то похожие они у них были… Некая смесь из решимости и бескомпромиссности. Уж не надумали ли они окружить Марину вниманием и заботой помноженных на тотальный контроль? Самое опасное ведь заключалось не в том, что они надумали, а то что в их силах реально осуществить задуманное. Не будет с ее стороны «хочу-не хочу», будет только то, что они сказали. Одна надежда на обещание Найтмера, что он больше не будет скрывать от нее важную информацию, и принуждать к чему-либо тоже не станет. Может обойдется? Во время разговора Марина посматривала то на одного, то на второго, и думала, что иметь в поклонниках потустороннюю парочку проблематично. Может ну ее, эту любовь?

– Селиванов был слишком уверен, когда упоминал своих хозяев, – закончила Марина рассказ, погладив отливающие розовым бликом рога саламандры, специально подсунутые ей под руку. – Я понимаю, что королевские семьи влиятельны, но неужели их покровительство настолько сильно развязывает руки тем, кому они благоволят?

– Даже более чем, милая, – подтвердил Найтмер, вогнав ту в краску.

Как-то раньше он не называл ее так при всех.

Взгляд Кайдэса, брошенный на слуа, заставил бы даже солнце покрыться льдом. Наверное, она поторопилась, решив, что мужчиныспокойно относятся к своему соперничеству.

– Высокие дворы – отдельная вселенная, управляемая сильнейшими Нави, – начал объяснять Кайдэс. – Неподготовленный навий или явий там не выживет: интриги, политические игры, всевозможные заговоры и дележка власти. Это не то место, где можно легко прижиться и выжить.

– Ты серьезно, после такого заявления, хочешь ввести меня в этот мир? – непроизвольно вырвалось у Марины, о чем она практически сразу пожалела.

Да только фраза уже вырвалась, ее не засунешь обратно.

Но Кайдэс воспринял ее совершенно спокойно.

– Ты попадешь туда в качестве королевы, моей жены и женщины – это не то же самое, что оказаться на птичьих правах и без поддержки.

– Еще рано говорить о том, где она окажется, – вмешался Найтмер. – Ты торопишься.

Ой, трижды ой. Тут терпением и не пахло! Над головой раздавались смешки головастиков, которые они пытались прятать за кашлем, зато Джек и Беато – спевшиеся голубчики – хихикали вполне открыто, не стесняясь. Лишь Топыч, пока мужчины высекали искры между собой, оказывал Марине моральную поддержку, прижимаясь и приглушенно урча.

Девушка решила перевести тему разговора с щекотливой на более безопасную, а то воздух слишком накалился вокруг.

– Как ты контролируешь Атлантиду, оставаясь в Навьей Академии? – Давно надо было задать этот вопрос. Королевская власть, многочисленная аристократия, жаждущая оторвать себе кусок пожирнее, совершенно не похожи на образ «верной солдатской жены», которая терпеливо ждет возвращения блудного мужика. В Яви давно бы организовали особо предприимчивые личности переворот и с удобствами устраивались попами на чужих тронах.

– Я владыка океанов, в морской глубине не происходит ничего, чего бы я не знал и не контролировал, – последовал простой ответ.

Марина не совсем поняла.

– Это как?

Кайдэс добродушно хмыкнул:

– Любой уголок Атлантиды подконтролен мне. Там, где есть вода, есть и я. Помимо этого каждый атлант или полукровка приносит владыке, то есть мне, клятву на крови по достижению двенадцати лет в Храме Всех Океанов. И ни мысленно, ни физически не может меня предать.

– А пришлые? Гости? Туристы? Мигранты в конце концов?..

– От всего защититься невозможно, и кирпич на голову может с неба упасть.

Слов нет, одни эмоции. Марина застыла под большим впечатлением от услышанного, а перчинки добавил еще и Джек.

– Только стоит ему контроль довольно дорого, – осклабился он. – Не всякий способен сохранять разум под таким прессингом. Зато если наш Кай однажды не выдержит, то всей Нави придется либо переезжать в Явь, либо учиться жить на лодках и кораблях. Атлантикум быстро всех нас затопит.

Вот тебе и еще одно напоминание о том, что сила учеников Навьей Академии не давалась просто так никому из избранных в Нави. Да и никому не давалась. Как Найтмеру приходилось убивать, так и Кайдэсу, выходит, приходилось постоянно держать свой разум в узде.

– Не смотри с таким сочувствием, Маришка, – кракен неожиданно оказался рядом с ней и ласково провел по щеке девушки. – Я давно миновал тот период, когда сила доставляла неудобства. В Навьей Академии меня научили всему, чтобы контролировать ее и облегчили участь.

Хромова кивнула, смутившись сильнее. Зато совсем не смутился ее наглый хвост, который – как она подозревала – был разумным существом. Он нахально взлохматил волосы Фианаха и пощекотал под носом мужчины, заставив того усмехнуться. Раздосадованная Марина, чертыхнулась и попыталась урезонить чужеродную конечность, поймав руками. Вот будет забавно, если там душонка Селиванова поселилась… Жить с чертом на заднице, это еще хуже, чем иметь гигантских тараканов в голове.

Марина не знала, чем закончилась бы беседа и хвостатые бои, если бы в этот момент ее не отвлекли. Она ощутила отклик-зов от Навьей Академии, сообщающий ей образами и картинками о творящихся в эти мгновения шкодах студентов. Вполне себе безобидных, но требующих внимания ректора.

– Найт, – немного деревянным голосом позвала она, еще не привыкшая общаться с Академией и одновременно с теми, кто находился поблизости от нее в эти мгновения, – отправь к теплице № 20H парочку своих ребят. И профессора Флориуса тоже. Еще немного, и наших перспективных студентов съедят его цветочки, а у него эти хулиганы стащат тот ценный перламутровый георгин. Профессор ведь его шесть лет выращивал, если не ошибаюсь? Вот паразиты… Ладно, что-нибудь придумаю, они у меня воровать зарекутся до конца жизни, – мстительно рявкнула она, наблюдая как парочка оболтусов пытается прорваться к выходу из переплетений хищных растений и деревьев. – Джек, тебе тоже нужно прогуляться на второй подвальный этаж. В одном из подвалов гремлины закрыли влюбленную парочку и сейчас пугают. Чего им в комнате не сиделось? Экзотики захотелось? – сердито буркнула она. – Кайдэс, ты тоже… Хм-м, неожиданно… В общем, клуб твоих поклонниц разрисовал сердечками и прочими глупостями один из актовых залов в честь твоего грядущего дня рождения. У тебя день рождения?! Здорово! Ах да, со своими фанатками разбирайся сам.

Пошатнувшись, Марина начала оседать на пол – слишком много сил забрала Навья Академия стремительной связью.

По возвращению в замок, она ожидала всего, ведь Навья Академия вырвалась из заточения в отсутствие ректора. Но Академия вела себя на удивление тихо, даже передала ей волну радости, когда девушка впервые ступила на территорию после своего отсутствия. Мало того, внутри замка все работало хорошо, исправно, никаких прорывов и прочих катастрофичных явлений не наблюдалось, рай и идиллия. Вроде бы все хорошо, но Марина не спешила верить этому спокойствию и безмятежности. Проведя два месяца в Нави, особенно зная, что имеет дело с безумной сущностью, разрываемой противоречиям хаоса и порядка, она готовилась к чему угодно. Наивность сдохла в муках после исчезнувшего этажа с сожранными впоследствии студентами. Потому Марина приняла решение не откладывать в долгий ящик, и тем же вечером, несмотря ни на что, продолжить чистку Академии в ее внутреннем мире. Чем больше комнат она вычистит, тем больше вероятность, что та снизит уровень своей агрессии.

Марину успел поймать Кайдэс, стоящий рядом.

– Ты как? – спросил он, поддержав за талию.

– В норме, – почувствовав, что может стоять, отстранилась и шагнула назад. – Сейчас нужно…

Но у кракена были свои планы на этот счет. Перехватив ее за запястье и не дав далеко отстраниться, он сказал:

– Мы все сделаем, а ты отправляйся домой и отдыхай.

– Ну уж нет! – возмутилась Марина, представив, сколько работы накопилось за время отсутствия. – Мне нужно…

– Отдыхать, – вмешался Найтмер, оказавшийся рядом, хотя еще секунду назад был в другом конце кабинета. – Помнишь, что тебе сказали в центре? Отдыхать и не перенапрягаться.

При этом он мягко высвободил девушку из захвата Кайдэса, не нависал, но при этом встал с другого боку. И застывшая между двумя мужчинами, Марина недовольно зашипела:

– Я с вами двумя с ума сойду!

Хвост стеганул по ногам. Не только ее, прилетело обоим, и в кои-то веке он и хозяйка оказались солидарны.

Оказавшись на безопасном расстоянии, она укоризненно оглядела остальных присутствующих, наслаждающихся представлением. Им бы поп-корна и кока-колы, и была бы идиллия! Даже Топтыжка вовсю веселился, скаля зубастую пасть.

К Марине подлетела Беато и ухватила ее за штанину.

– Я позабочусь о хозяйке! – клятвенно пообещала она. При этом рот расплылся в улыбке, в которой мелькнули мелкие игольчатые зубы. Вылитая пиранья фарфорового разлива!

Марина сглотнула, и решила не возмущаться дальше произволом, с куклой спорить вообще не хотелось. К тому же, она действительно чувствовала, что навалились усталость и слабость, особенно после контакта с Академией. Фриц Лепрен и правда говорил, что с недельку ей не нужно переутомляться, хоть она и полностью выздоровела.

После этого все разбрелись по своим делам: мужчины разгребать академические проблемы, Марина с саламандрой и куклой отдыхать. Самое удивительное, что когда девушка оказалась в родной обстановке, то на нее тут же опустилась сонливость. Она только и смогла, что стащить одежду, умыться и улеглась в кровать, где мгновенно отключилась. Она даже не заметила, как под бок к ней подполз Топыч, грея и убаюкивая еще сильнее. Где-то на кресле разместилась Беатрича, замерев точно самая обычная игрушка, только уж больно жуткая. Пожалуй, она пугала даже больше, чем знаменитая Аннабель.