Конец света отменяется

Глава 1

Антон Филиппов относительно легко перенес самый сложный период засады. То, что именно с трех до пяти утра у бодрствующего человека до минимума падает мозговая активность, притупляется внимание, давно является научным фактом. Иногда импровизации подсознания воспринимаются как реалии, и наоборот. Антон это знал не понаслышке. На заре своей службы, находясь в секрете, он увидел сон с открытыми глазами. Причем привидевшиеся моджахеды появились на фоне реальной местности. Тогда он был еще лейтенантом. Едва не ставший роковым эпизод послужил хорошим уроком. Именно этот промежуток времени чаще всего используется для проведения операций специальными подразделениями ГРУ. Ведали о такой особенности организма и враги. Поэтому с их стороны под утро тоже сюрпризов хватало.

Сейчас, когда до смены остались пустяки, Антон вдруг почувствовал, что еще немного, и он уснет. Несколько раз крепко зажмурившись и открыв глаза, он огляделся. Быстро светало. Из сумерек и тумана, словно на брошенном в ванночку с проявителем листе черно-белой фотобумаги, проступал все тот же унылый серый ландшафт. Небольшой ручеек петлял по дну низины, повторяя изгибы невысокого, с человеческий рост, обрыва. Окружавшие место засады деревья напоминали людей, протянувших к небу руки. Раскачивая ветвями в такт порывам ветра, они будто молили о тепле. Сорванная осенью листва, плотным ковром покрывшая землю, к началу весны стала бурой и теперь источала горьковатый аромат, от которого першило в горле.

Антон слегка приподнялся на локтях, расправил под собой сбившийся за ночь брезентовый камуфлированный коврик и снова опустился на землю. Тело немело от долгого нахождения в одном и том же положении. Антон избавлялся от неприятного ощущения единственным доступным способом, по очереди напрягая мышцы груди, рук и ног. На некоторое время становилось легче. Однако голову приходилось держать на весу, и шея затекла.

Не меняя положения тела, Антон перевел взгляд с едва заметной тропинки на россыпь небольших, размером с футбольный мяч, камней. Сразу за ними притаился Дорофеев. Непоседливый майор с озорным взглядом на этот раз, в отличие от остальных, напялил на себя маскировочный костюм «Леший». Вооруженный винторезом с оптическим прицелом, сейчас он напоминал небольшую кочку, практически ничем не выделявшуюся на местности. Позиции остальных спецназовцев располагались левее Антона. Вахид Джабраилов устроился ближе всех, но его и вовсе невозможно было увидеть. Укрытие майора находилось практически у самой тропы, поэтому его маскировали особенно тщательно. Расширив и углубив небольшую вымоину, над ней оборудовали навес из веток и брезентового коврика, заложив все это кусками дерна, травой и листьями. При этом лишний грунт отнесли и ссыпали в воду. У чеченца не было возможности даже по нужде немного отползти в сторону. Для этих целей на дне окопчика вырыли небольшую ямку, куда насыпали наполнителя для кошачьего туалета. Вахид был самым старшим из трех чеченцев группы и отзывался на кличку Джин, которая была его позывным.

Невысокого роста рыжеволосый прапорщик Лаврененко устроился чуть левее и сзади. Ему досталось углубление под корневищем, образовавшееся в результате падения дерева.

Остальная часть группы сейчас отдыхала в километре от места засады, в специально оборудованном схроне. Они отдежурили здесь двенадцать часов и теперь находились в резерве, набираясь сил, чтобы сменить людей Антона. Старший там был Кот. Высокий, с бесцветными бровями и всегда спокойным взглядом майор Котов являлся прямым заместителем Антона.

Несколько дней назад разведчики-диверсанты вылетели в Чечню, не имея даже конкретной задачи. Усиление группировки на Кавказе специальными подразделениями ГРУ было связано с предстоящими выборами. Однако не успели они выгрузиться из самолета, как поступила вводная. В районе населенного пункта Ники-Хита обнаружен склад оружия и боеприпасов. Данные были получены через агентурную сеть и требовали проверки. Пока она шла, спецназовцы переехали в Курчалой и поселились в комендатуре. Она располагалась на территории бывшего завода по ремонту комбайнов. Как и в прежние командировки, устроились в помещении одного из цехов, переделанном под казарму.

Вскоре информация о тайнике подтвердилась. Было решено ничего не трогать, а устроить рядом с ним засаду. В непосредственной близости находились довольно крупные села. Это наводило на мысль, что бандиты планировали использовать припрятанные запасы для того, чтобы сорвать голосование и заявить о себе. Возможно, хозяева оружия устроили несколько подобных баз. Чтобы выйти на остальные и раскрыть замысел бандитов, нужно было часть из них взять живыми.

Два легких щелчка в наушнике переговорного устройства отвлекли от размышлений. Так спецназовцы подавали сигнал «внимание», если невозможно было говорить вслух. Попросту ногтем легонько стучали по микрофону.

Антон приподнял голову и выглянул на тропу. Никого. Неожиданный треск ветвей, словно кто-то продирался сквозь густой кустарник, заставил вжаться в землю и затаить дыхание. Он перевел взгляд в направлении звука и тут же увидел кабана.

– Козел! – прошипел эфир голосом Дрона.

– Не козел, а свинья, – тут же поправил Лавр.

– Разговоры, – одернул подчиненных Антон.

Несмотря на ложную тревогу, он ощутил легкое волнение. Появление кабана могло быть также не случайным. Эти хрюшки на большом расстоянии чувствуют людей и избегают с ними встреч. Здесь четверо человек. Животное подошло почти вплотную. Возможно, кабана кто-то напугал, и он забыл об осторожности. Да и не ходят они в одиночку.

– Это Лавр, на двенадцать часов двое, – подтверждая его предположение, зашелестел наушник. – С оружием.

Антон посмотрел прямо. Действительно, вдоль изгиба русла ручья в их сторону направлялись двое чеченцев. Шли со стороны равнинной части, до которой были считаные километры. Там в непосредственной близости друг от друга располагалось несколько достаточно крупных сел. Сержень-Юрт, Автуры, Гелдагена, Курчалой и Майртуп. Сзади Ники-Хита. Оружие могло предназначаться для акции в любом из этих населенных пунктов. Возможно, те, кто задумал теракт, живут среди мирных людей.

Между тем чеченцы подошли совсем близко. На них была камуфлированная форма и разгрузочные жилеты цвета хаки. Один был намного старше своего напарника, выше ростом и почти полностью седой. Оба без головных уборов, аккуратно подстрижены и выбриты. Подбородки отливали синевой, видимой даже на большое расстояние. Впрочем, сейчас все реже стали попадаться боевики с истинно ваххабитской внешностью. Косматые бороды демаскировали бандитов. В таком виде в населенных пунктах сейчас не особо уютно. Эти люди могли оказаться как местными жителями, так и головным дозором небольшого отряда. Крупных банд, по заверению милиции и ФСБ, в районе давно не было.

Негромко переговариваясь, чеченцы остановились у тайника. Он был устроен рядом с самым большим, казавшимся на фоне других деревьев черным, дубом. Старое дерево было своего рода ориентиром. От него в сторону Джина не больше десяти шагов. Почти превратившийся в труху пень показывал точное местонахождение схрона. Его принесли и установили сверху. Антон это понял, когда осматривали содержимое небольшого арсенала. В яме, заложенной сверху ветками и засыпанной прошлогодней листвой, было несколько самодельных взрывных устройств, сделанных из пластиковых бутылок, шесть автоматов, пистолет Макарова, гранатомет «Муха» и десяток ручных гранат. Если к этому оружию прибавить то, которое было в руках этой парочки, получается, что отряд может насчитывать до десяти человек. Уже сила. Возможно, бандитов значительно больше.

Между тем молодой чеченец присел перед пнем на корточки, взял за его верх двумя руками, несколько раз качнул из стороны в сторону и вытащил из земли. Послышался возглас удивления. Его напарник стал сгребать ногой в сторону листву. Бандиты вели себя так, словно оказались на этом месте впервые, отчего Антон пришел к выводу, что закладку осуществляли другие.

– Всем внимание! – Антон прижал прутик микрофона практически к самым губам. – Как вскроют, «атака». Брать живыми. Дрон, работаешь первым.

Это означало, что майор должен был произвести выстрелы, результатом которых стало бы невозможным либо было ограничено дальнейшее сопротивление бандитов. Одновременно открытие Дроном огня послужит сигналом к началу действий остальным. Винторез имел удлиненный глушитель, который существенно гасил звук, но Антон не волновался. Позиции находились на небольшом удалении друг от друга, и негромкие хлопки подвижных частей затвора должны расслышать все. Да и бандиты не будут молчать.

– Дрон понял, – прошептал наушник ПУ.

Василий находился позади «гостей». Наверняка они успеют развернуться в его сторону. Не более того. Дрону будет достаточно нескольких секунд, чтобы прострелить им колени. После этого из своего укрытия поднимется Джин. Он окажется всего в паре шагов от развернувшихся к нему спиной бандитов. Но им будет не до него. Боль от попадания шестнадцатиграммовой пули в коленный сустав нешуточная. Дальше дело техники. Но почему их только двое? Неужели они собирались тащить на себе весь арсенал? Антон посмотрел в том направлении, где находился Лавр. С его позиции русло ручья просматривалось намного дальше, чем от Антона.

– Лавр, что наблюдаешь?

– Чисто, – лаконично ответил он.

– Странно, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Антон. – Кот!

– На связи, – сразу отозвался заместитель.

– У нас гости.

– Я уже понял, – сквозь треск помех прохрипел майор.

Антон и не сомневался. Переговорные устройства не снимали даже во время сна. Поэтому для второй половины группы сигналом о готовности был оживший эфир. По замыслу Кот должен был выдвинуться к дороге, но не пересекать ее, а ждать команды Антона. Они не могли заранее знать, откуда придут боевики и какова будет их численность. Антон должен был назвать направление, на которое выходил Кот. В зависимости от обстановки он либо отрезал противнику пути отхода, либо атаковал во фланг. Никто не исключал и вероятности того, что боевики приедут на машинах. Возможно, из-за этого тайник был оборудован в непосредственной близости от дороги.

В наушнике ПУ стали раздаваться негромкие команды, голоса, звуки, красноречиво говорившие о том, что Кот уже на марше. Время на перемещение с учетом соблюдения всех условий скрытности не больше восьми минут. Это они рассчитали практически. Каждый раз, когда производилась замена, Антон включал на часах секундомер. Любой спецназовец на сегодняшний день мог пройти этот маршрут с завязанными глазами.

Между тем боевики вели себя странно. Озираясь по сторонам, сидевший на корточках убрал наконец верхний слой и что-то сказал на чеченском. Высокий в это время стоял к нему спиной, направив ствол автомата в сторону гор. Он обернулся, глянул в яму и снова стал осматривать подступы к тайнику. Взгляд бандита изменился. Его словно шокировало увиденное. Он стал заметно нервничать. Так не бывает, когда люди находят именно то, что искали. Это насторожило Антона. Почему-то ему стало казаться, что чеченцы даже не знали, что находится под пнем.

В этот момент со стороны дороги послышался гул машины. Длинный медленно опустился на корточки. Между тем его напарник отложил в сторону автомат, встал на четвереньки и вытащил наверх пластиковый пакет, набитый пачками с патронами.

Скрип тормозов заставил его замереть. Он с тревогой посмотрел на своего дружка, бросил пакет обратно и схватил автомат.

– Филин, это Кот, – быстро заговорил майор. – Вышел на рубеж. Наблюдаю автомобиль «УАЗ». Остановился напротив. Трое направляются в вашу сторону. Двое остались.

– Вот и остальные, – Антон ощутил прилив азарта. – Работаешь с транспортом.

– Понял.

По всему выходило, что бандитов восемь и оружие они собираются вывозить машиной. Теперь все сходилось.

Антон увидел мелькающие за деревьями фигурки людей. Трое мужчин уверенно направлялись в сторону схрона. Один был в камуфлированной куртке и черных штанах, заправленных в ботинки с высоким берцем. На голове кепка. Он шел первым. По возрасту – самый старший. Скорее всего, этот чеченец главный среди этой троицы. Остальные двое были в спортивных костюмах. Вороты наглухо застегнуты до самого подбородка. Руки в карманах. По сторонам не глядят. По всей видимости, эти двое парней оставили верхнюю одежду, чтобы легче было нести оружие, за которым они приехали. Обстановка резко менялась. Необходимо было перераспределить задачи. Антон мгновенно принял решение. Джин в паре с Дроном берут на себя пришедших раньше. По крайней мере, эти бандиты вооружены автоматами и представляют угрозу. Если у приехавших на машине есть пистолеты, то это их не спасает. Антон на пару с Лавром завяжет их огнем. За это время Кот разберется с теми, кто остался на трассе, и выйдет в тыл направляющейся к тайнику тройке.

– Лавр, – позвал Антон, но не успел поставить задачу.

Дальнейшие события начисто перевернули все вверх дном и разрушили стройный порядок оценки происходящего. Ни с того ни с сего молодой, находившийся уже у вскрытого тайника, резко бросился в сторону и растянулся на земле, направив ствол автомата в направлении приехавших. Его напарник стал пятиться прямо на укрытие Джина.

В это время шедшие от дороги люди заметили шевеление у дуба и, после небольшого замешательства, повернули назад. В тот же момент треск автоматных очередей у тайника разорвал тишину.

– У ямы не бандиты! – прохрипел наушник голосом Джина.

– Кот, встречай еще троих! – крикнул Антон, одновременно увидев, как на том месте, где находился Джин, из земли вдруг выросла кочка, быстро принимая очертания человека.

Находившийся рядом с ней пожилой чеченец от неожиданности вскочил, бросил автомат и шагнул назад. Однако споткнулся и свалился прямо в яму с оружием.

Эфир взорвался голосами спецназовцев.

Послышались указания Кота, кто-то смачно матерился. Чуткие микрофоны превращали в радиосигнал тяжелое дыхание, топот шагов, звук царапающих одежду веток.

– Оккуза ма тоха! – закричал не своим голосом Джин, обращаясь к молодому чеченцу, который при виде возникшего невесть откуда человека направил на него ствол своего автомата. Антон уже неплохо знал язык и понял, Джин требует не стрелять в его сторону. Треск автоматной очереди заглушил вопли майора. Парень потерял над собой контроль. Еще бы, можно было только представить, что подумал он, увидев вынырнувшее из-под земли чудовище. Перекошенное лицо Джина был обезображено черными и коричневыми полосами «грима». На правом плече развевался коврик, а во все стороны летели листья, ветви и прочий лесной мусор. Не хватало для полного счастья только хвоста. Между обезумевшим парнем и Джином была яма, в которой лежал длинный. Причем в нее провалилась только его спина. Кисти рук, голова и ноги оказались на поверхности. Джин успел пригнуться и бросить тело вперед. Со всего размаха он рухнул на мужчину. Под весом упавшего сверху Джина тот провалился еще глубже.

– Свои мы, не стреляй! – повторил Джин уже на русском.

Но парень не слышал и продолжал, отползая к ручью, поливать вокруг себя свинцом.

– Придурок, – с досадой выдавил из себя Антон и направил ствол винтореза в сторону дороги.

Пассажиров «УАЗа» уже видно не было. Они успели отбежать на достаточное расстояние, и теперь их скрывал частокол деревьев. Однако с той стороны раздавались редкие хлопки выстрелов, отдающие эхом в наушник. По обрывкам фраз Антон понял, что Кот уже заканчивает с гостями.

– Мордой в землю!

– Сука, лежать…

– Сюда…

В это время автомат замолк. Антон привстал. Парень был почти у самого ручья. Озираясь по сторонам, он лежал на боку, доставая из кармашка разгрузочного жилета новый магазин.

– Черт! – в сердцах выкрикнул Антон и вскочил на ноги: – Эй, ты, придурок, тебе сказали, не стреляй! Ты что, глухой?!

Парень замер, удивленно хлопая глазами.

– Хаким, – крикнул Джин, по всей видимости узнавший имя парня у длинного, – не надо стрелять. Мы не причиним вам вреда.

С этими словами он отполз в сторону, а на поверхности появился длинный. Он перевернулся на живот, потом, морщась от боли, встал.

– Хаким, это я, Рагим, – чеченец развел руками. – Нас принял за боевиков русский спецназ!

Антон облегченно перевел дыхание.

– Филин, это Кот, у меня все. Потерь нет.

– Понял, – бросил Антон, направляясь к тайнику.

– Кто такие? – услышал он голос Джина.

Майор задал вопрос сидевшему на корточках у ямы чеченцу. Ответа Антон не расслышал.

– Курчалой? – переспросил Джин.

Антон уже подошел к яме.

– Командир, – Джин с опаской посмотрел в сторону дороги и выпрямился, – это милиция. Рагим сегодня узнал, что здесь спрятано оружие. Местный житель нарисовал схему. Он взял напарника и пошел проверить.

– Решил найти, чтобы продать? – разглядывая милиционера, выдавил из себя Антон.

– Зачем так говоришь? – назвавшийся Рагимом чеченец поднял с земли свой автомат и встал. – Народу в отделе совсем не осталось. Все на выборах. А человек, который схема рисовал, не уверен был, что здесь оружие. Вот и решили посмотреть.

– Начальство твое знает? – Антон испытующе посмотрел ему в глаза.

– Нет, – покачал головой чеченец.

– Из-за вашей самодеятельности чуть не сорвали операцию, – назидательно проговорил Джин.

– Почему чуть? – удивился Антон. – Скорее как раз так оно и есть.

Теперь он был уверен: за оружием приехали не все бандиты. Взять их без шума не получилось. Наверняка остальные находились поблизости и теперь уже уносят ноги. Пленные, возможно, и расскажут, кто и где обитает, но толку от этого не будет. Как правило, после подобных инцидентов бандиты меняют места своего нахождения.

Подошел Хаким. Его руки заметно тряслись, взгляд бегал.

– А ты чего? – Антон сплюнул на землю. – Совсем глухой?

– Мы думали, боевик охрана оставил, – испуганно забормотал новоявленный блюститель порядка.

Антон посмотрел на Джина:

– Проверь их хорошенько. Я к дороге.

Его охватила злость. В который раз едва не пострадали, по сути, от своих. Такое случалось с завидным постоянством. Группа не раз подвергалась артобстрелу, ударам с воздуха. Нарывалась на свою разведку и пехоту. Были инциденты и с чеченской милицией. Как правило, подобные накладки отнимали гораздо больше сил и нервов, чем боестолкновение с реальными боевиками.

Глава 2

Мысленно ведя счет времени, Вероника Варламова вскрикивала под весом здоровенного бюргера, который, противно сопя, вколачивал ее хрупкое тело в огромную и жесткую кровать. Возгласы девушки скорее больше заводили обладателя заплывшего жиром лица, чем вызывали сострадание. Наверняка от этого у него лишь рос уровень собственной самооценки. Сам себе он казался лучшим на земле любовником. Ему невдомек, что он причиняет страшные мучения. А между тем ей было нестерпимо больно. Не только физически. Душа давно мечтала вырваться из терзаемой плоти.

Немец очень старался и считал, что она стонет от наслаждения. Свиноподобному существу и в голову не могло прийти, что женщина не может испытывать удовольствие с девятым по счету мужчиной за сутки. Тем более когда у нее нет другого выхода, как ложиться с ними в постель, и ни один из них даже близко не стоит с ее идеалом. Хотя какой может быть теперь идеал? Она одинаково ненавидит всех людей противоположного пола.

Они приходят сюда, чтобы расстаться с лишними деньгами и выпустить пар. Не спрашивая желания, терзают словно вещь. Все как один ущербные, мстят за свои неудачи, срывают зло и обиды на слабой половине человечества. Немудрено, ни с одним из клиентов Верки нормальная женщина не согласилась бы провести ночь. Она это делает, причем почти бесплатно. Хотя можно считать, что количество этих мерзких существ, выкроивших время между работой и домом, в какой-то мере уменьшает ее долг заведению за прожженную скатерть на кухне и разбитую напольную вазу. Стоимость ущерба была многократно завышена и не входила ни в какое сравнение с реальной ценностью тряпки и керамического горшка. Причем последний был перевернут клиентом, который, едва держась на ногах от выпитого, пытался стянуть с себя штаны сразу на входе в комнату. Еще удивительно, как в счет не попала потраченная на лоб этого недоумка зеленка. Она знала, за этим долгом последует еще. Тоже абсурдный. И так до конца. Вечность. Маленький ад на земле.

Бюргер продолжал яростно работать торсом.

Вероника отворачивала лицо, задерживала дыхание, хватала клиента за плечо зубами, ощущая мерзкий, кисловатый вкус обрюзгшей кожи, стараясь вдохнуть как можно меньше воздуха, который разбавлялся зловонием из его рта.

Он пытался поймать мочку ее уха своими слюнявыми губами. Иногда ему это удавалось. Тогда его щетина начинала неприятно щекотать кожу. Казалось, будто электрический разряд пробегает внутри, а к горлу подступал тошнотворный комок.

«Наверняка обожрался виагры, или что там у них?» – со злостью подумала она и на мгновенье открыла глаза. Немец, тупо уставившись ей в переносицу, продолжал свое дело. Как робот. Кожа на щеках стала малиновой, лоб покрылся крупными каплями пота.

Она снова зажмурилась. Да когда же он кончит?

Словно услышав ее мысли, он стиснул плечи. Она громче, чем нужно, простонала. Толстяк несколько раз вздрогнул, напрягся и замер.

– Уф-ф! – выдохнул он, словно превращаясь в спущенный мяч.

Она, затаив дыхание, ждала. Ей стало страшно. Вдруг сейчас он снова начнет, и весь этот кошмар повторится?

Но толстяк насытился. Нет, на большее он не способен, да и этого Верке хватило с лихвой. Свалившись на бок, он перевернулся на спину.

Интересно, кем он работает? А впрочем, какая разница!

Вероника медленно села на кровати. Обессилевшей рукой сорвала со спинки стула, стоявшего рядом, пеньюар, накинула на плечи. Свесила с кровати ноги и, пересилив себя, посмотрела на немца. Бюргер лежал на боку с закрытыми глазами и слегка вздрагивал в такт сердцебиению.

– Сейчас ты, мразь, пойдешь домой к своей костлявой, с нервным лицом фрау, будешь гладить по головкам белокурых детишек, мило и заискивающе улыбаясь, а мне еще пахать и пахать, – едва слышно проговорила она и встала.

– О! Я, я! Натюрлих! – пробормотал он, не открывая глаз.

Пол покачивался, во рту пересохло, в голове шумело, а мышцы ныли от усталости. Шаркая по полу ногами и пошатываясь, словно старуха, она вышла в коридор. Из соседней комнаты доносились ритмичные возгласы Аньки. Молдаванка еще отрабатывала свой кусок хлеба и право поспать несколько часов до полудня. Прозвище прикрепилось к этой смуглолицей, черноглазой девушке не из-за национальной принадлежности. Она была русской. Просто приехала из Кишинева, куда коренных родителей-сибиряков забросило во времена Союза институтское распределение. Теперь дочь доктора филологических наук и младшей научной сотрудницы факультета словесности зарабатывала на жизнь, в отличие от отца и матери, на другой кафедре.

Вероника остановилась перед зеркалом и посмотрела на свое отражение. За два месяца пребывания в притоне она страшно изменилась. Вместо синеглазой брюнетки с роскошными волосами, нежной белоснежной кожей и слегка припухшими губками, которую ласково и с уважением когда-то называли не иначе как Верона, на нее смотрела растрепанная кукла с отсутствующим взглядом. Лицо осунулось. Не помогал даже слой макияжа, который заставляла накладывать Сонька. Вытянутым бугорком сквозь него проступал на подбородке шрам – след от профилактической беседы с Парадой. На тонкой шейке две полоски от ногтей психопата, который едва не задушил ее в начале недели.

Глаза защипали слезы, а в горле запершило. Опасаясь разрыдаться, она бросилась в ванную комнату. Скинула на пол пеньюар, отодвинула штору и повернула никелированную рукоять крана. Душевая лейка фыркнула и зашипела струями воды. Она протянула руку и с минуту наблюдала, как они, ударяясь о ладонь, разлетаются на мелкие брызги. Наконец, успокоившись, вытерла слезы и встала под душ.

События, результатом которых стало нынешнее положение Вероны, она сама с грустной иронией назвала путешествием из Петербурга в Берлин. Роман Радищева в этой части и близко не стоял с ее приключениями. Она всерьез думала описать все происшедшее с ней. Если, конечно, удастся когда-то вырваться из этого ада. Все началось банально и просто. Родилась Вера в обычной семье среднего достатка. Мать – врач, отец – таксист. Накопления и связи деда, бывшего партийного работника одного из питерских заводов, помогли пережить сумбурные девяностые, успешно окончить политехнический институт и устроиться на престижную работу. Через год вышла замуж. Родители разменяли свою трехкомнатную квартиру, и молодая семья переехала жить на Литейный. Муж, бывший однокурсник по институту, не спешил заводить детей. По его мнению, нужно было вначале устроиться в жизни. Она соглашалась с ним. Действительно, в одной комнате с ребенком будет тяжело. Прошло несколько лет. Как-то, возвращаясь с работы, Вера случайно встретилась со своей одноклассницей. Шикарная машина и гардероб подруги поразили ее воображение. Как оказалось, причина благополучия женщины была не в удачном замужестве и тем более не в работе. Татьяна попросту выгодно вложила деньги в инвестиционный фонд «Гранит». Уже на следующий день Вера была в офисе этого чуда рыночной экономики. Несмотря на заверения подруги, тщательно изучила красочные проспекты, лицензии, поговорила с посетителями. Лишь после этого передала улыбающейся в окошке кассы девушке все свои и мужа сбережения. Дела пошли в гору. Полученные спустя месяц проценты превзошли все ожидания. Эти деньги она уже без опасения обменяла на бланки с печатями «Гранита», а еще через две недели приехала туда уже с суммой, вырученной от продажи квартиры и взятой в долг под проценты у знакомых. Нельзя сказать, что Вера не сомневалась в опасности затеянной ею игры. Но сомнения развеивались, когда она в очередной раз проходила мимо красивого здания в центре Питера. Разве могут вот так, под носом у государства, работать мошенники? Времена «МММ» и «Властилины» давно прошли. Народ научился разбираться и стал образованней. Но по ночам, мучаясь от рано появившейся бессонницы, все-таки пыталась понять, как в течение года один миллион может принести прибыль в пятьдесят процентов? Чтобы отвлечься от дурных мыслей, она занялась поиском подходящей квартиры. Приближалось время получения дивидендов. Несмотря на успехи фонда, о которых вещали газеты и телевидение, она решила больше не рисковать и забрать вместе с этим всю вложенную сумму.