Предновогодняя история сантехника Семёна

Каждое утро для Семёна всегда начиналось одинаково. Сначала просыпалось тело. Потому что сознание ещё долгое время блуждало где-то в надпространстве, а может ещё дальше и никак не хотело возвращаться в оболочку. Впрочем, сама оболочка довольно редко пользовалось сознанием, а в утренние часы вообще некоторое время могло обходиться без него. По какому-то ментальному каналу будильник на телефоне напрямую связывался с телом. Помятый и потрёпанный Сомнамбула по имени Семён принимал вертикальное положение и нетвёрдым шагом шествовал в санузел.

Какие действия он там производил, мы оставим «за кадром». После ежеутреннего ритуала Сомнамбула-Семён направлялся на кухню. Одна из верхних конечностей самопроизвольно подхватывала заварочный чайник и точным движением направляла его носик в ротовое отверстие Оболочки. Когда содержимое заварочного чайника иссякало, ротовое отверстие Сомнамбулы сплёвывало вчерашнюю заварку точным попаданием в пепельницу.

Наконец, Оболочка плюхалась на табурет и обхватив ладонями верхнюю часть туловища издавало звук, одновременно похожий на тяжёлый вздох и взлёт реактивного самолёта. Видимо для Сознания Семёна это служило сигналом, поэтому оно сразу же вонзалось в черепную коробку, привнося с собою боль и страдания.

И вот только теперь Сомнамбула-Семён становился Семёном Петровичем, что никак не доставляло радости. Ему в тот момент очень хотелось быть аквариумной рыбкой или ракушкой, чтобы вокруг него была только вода.

Соединившиеся Сознание и Оболочка приступали к осмотру окружающего пространства и понятия нахождения их самих в этой действительности.

Впрочем, действительность особо ничем не отличалась от каждодневной. Тесная кухонька в старой «хрущёвке» вмещала половину гарнитура, из того, что «пожертвовала» тёща.

Вторая половина успешно разместилась на балконе, тем самым преградив путь к древнему шифоньеру, в котором хранились удочки и рыболовная экипировка Семёна Петровича. Раскладной столик на шатающихся ножках сиротливо пристроился у окна. В другом углу сияла новенькая мойка из нержавейки с вечно подкапывающим смесителем. Рядом с «чудом итальянской сантехники» рычал древний и ржавый холодильник «ЗиЛ». Он только потому ещё не нашёл последнее пристанище на приёмке вторчермета, что исправно хранил продукты и блюда, припасённые и приготовленные Тамарой.

На этом холодильнике стояла наряженная новогодняя ёлочка, размеренно подрагивая в такт рычащему недоразумению и мерцала разноцветными огоньками. Вся эта картинка говорила о том, что до Нового года оставалось всего ничего.