Падение вверх. Хранитель

***

Не очень раннее и уже не особо доброе утро началось с диких трелей дверного звонка и истеричного стука в дверную створку.

Заполошная Ида, как была, в халате, взъерошенная, заспанная, инстинктивно прижимающая к груди кофейник, предусмотрительно посмотрев в глазок, распахнула дверь. На пороге маячила бледная до синевы Юлька.

– Заходи, – без лишних слов велела Ида.

– Он ушёл, – обречённо сообщила Юлька, не двигаясь с места. Её глаза медленно стали наливаться слезами, сплетённые в замок пальцы побелели.

– Заходи уже, – с нажимом повторила Ида. «Главное – не поддаваться её состоянию и не впасть в истерику, – подумала она. – Это Тим у нас понимающий, может запаниковать…»

Тим, появившийся секундой позже, паниковать не стал, но всполошился.

– Что стряслось? Юля, на тебе лица нет…

– Он ушёл, – как заведённая пластинка повторила девушка. Её затрясло.

– Тише, тише, – Тим спрятал её ледяные руки в своих ладонях и усадил Юлю на диван. – Давай успокойся, и всё по порядку… Кто куда ушёл?

– Антон ушёл, – мрачно сказала Ида, входя в комнату с двумя дымящимися чашками в руках. – Пока ничего серьёзного не натворил, не паникуй.

Юлька заревела в голос.

– Тихо, – приказала Ида, заставляя Юлю взять одну из чашек. – Пей, – уже мягче велела она, – Я же сказала, всё пока в порядке.

– П-почему – п-пока? – пробормотала Юлька, судорожно пытаясь отхлебнуть из чашки.

– Натура такая – прогнозированию не подлежит…

– Ты его чувствуешь? – тихо спросил Тим, глядя на Иду.

– Да… Особой угрозы нет… пока, – задумчиво ответила она, делая глоток кофе.

– Хватит говорить «пока»! – зарыдала Юлька, едва не расплескав так и не пригубленное содержимое своей чашки.

– Не реви, – сухо обронила Ида. – Пей.

Тим бросил на неё укоризненный взгляд.

– Что это? – слегка успокоившись, поинтересовалась Юля, косясь на свою чашку.

– Горячий шоколад со сливками. В самый раз тебе сейчас…

– Пойдёшь его искать? – тихо спросил Тим.

– Придётся. Хотя я не знаю, где он. Знаю, что пока он в безопасности…

– Пока… А потом? Что будет потом? – Тим, нахмурившись, внимательно следил за глазами Иды, темнеющими и тускнеющими.

– Будет плохо… очень плохо… из-за меня… из-за того, что я не с ним…

– Где он сейчас? – тревога Тима нарастала, он понимал, о чём говорит Ида, и это его пугало.

– Говорю же, не знаю!… Но я постараюсь его найти… – Ида сорвалась с места и метнулась в свою комнату. Пару минут спустя, уже полностью одетая, она бросилась в прихожую и, натягивая кроссовки, бросила:

– Тим, подойди!

Ангел с опаской бросил взгляд на застывшую над своей чашкой Юльку и выскользнул в прихожую.

– Я вернусь поздно… очень поздно, – зашептала Ида. – Никуда её не пускай, сам никуда не ходи… Отвлеки её, успокой… Покорми чем-нибудь вкусным, музыку включи, спой ей, что хочешь делай, ей тяжело, ты же чувствуешь. Я всё исправлю, скажи ей… Всё, я побежала.

– Удачи, – Тим легонько поцеловал Иду в щёку и закрыл за ней дверь.

Тусклое прохладное утро, в котором как в тумане плавал полусонный город, подействовало на Иду, так стремительно в него ворвавшуюся, удручающе. Оно дезориентировало, сбивало с толку. Ида понятия не имела, куда бежать, где искать Антона, где ей нужно оказаться именно в этот момент. Всё, что она чувствовала – медленно, но верно надвигавшуюся опасность. Людей на улице становилось всё больше, сонные и недовольные, они торопились по своим делам, и эта спешка, естественная для большого города, которая обычно так нравилась Иде, считавшей движение главным признаком настоящей жизни, теперь едва ли не провоцировала у потерянного ангела панику. Ида брела наугад, спешила, хотя вполне отдавала себе отчёт, что она не знает, куда идти, где искать этого глупого мальчишку, который, видимо, так сильно не хотел быть найденным, что, казалось, каким-то невероятным образом полностью заблокировался от своего горе-хранителя. Ида не слышала его, не чувствовала, словно его и не было… В полном отчаянии она опустилась на обшарпанную лавку посреди аллеи, по которой нёсся непрерывный поток людей.

Люди… Ну почему вы бываете такими? Поверхностными, циничными. Вы не просто не видите свет, вы не пытаетесь его увидеть, вам проще поверить, что его вообще не существует. Как я давно не встречала человека, который бы сам захотел увидеть свет, с тоской подумала Ида, ощущая себя Диогеном. В этом городе хоть с фонарём побегай, а нужного человека не найдёшь…

Ида сжала кулаки, и в её руках появились два небольших кинжала с инкрустированными рукоятками – самое большое её богатство. Они напоминали ей о том, кто она на самом деле.

У каждого ангела на земле с собой непременно была какая-нибудь вещичка, заключавшая в себе его благодать, энергию, которая и делает ангела ангелом. В Идином случае это были два кинжала – одновременно ещё и оружие, которым она, впрочем, не умела пользоваться. Хотя метать их Ида навострилась довольно ловко. Кинжалы были не просто вещью, они были частью Иделии, появлялись и исчезали по её желанию, помогали сублимировать силу в нужный момент, но сейчас, когда помощь была необходима, как воздух, они почему-то отказывались помогать, и Ида не знала, что делать. Она чувствовала себя пустой, бессмысленной, бестолковой и бесполезной. И сейчас, постукивая лезвием одного кинжала о другой, она мысленно звала… кого угодно, лишь бы он, этот кто-то, услышал тихий звон и понял, что ей нужна помощь. Антон, конечно, не услышит… Но вдруг… кто-нибудь…

Утреннее небо быстро затягивали грязно-серые тучи, люди заторопились ещё больше. Усилием воли Ида сдержала подступившие было слёзы и убрала кинжалы. В голове неожиданно прояснилось, дышать стало легче. Тихий гул окончательно проснувшегося города нарушил весёлый безмятежный смех. Мимо скамейки пронеслись трое молодых людей – два парня и девушка, весело щебечущие, хохочущие, беззаботные до завидного. Иде даже стало чуть-чуть легче, хотя она до сих пор не представляла, как ей поступить, поэтому она боялась подняться со скамейки. Ведь нужно будет куда-то идти… Куда?..

Один из троих весёлых ребят, уже было миновавших Идину скамейку, вдруг резко повернулся и, в три прыжка подскочив к ней, не спросив разрешения, уселся рядом.

– Юрка! – на всю улицу крикнула сопровождавшая его барышня, обернувшись. Парень, не обратив на оклик внимания, затараторил, глядя на Иду:

– Девушка, вы извините, но вы тут сидите, такая грустная, мне вас жалко стало!

Иде стало любопытно. Это был пожалуй самый необычный пикапер из всех, что ей попадались. Было даже интересно послушать, что он скажет дальше. А юноша не преминул продолжить:

– У вас что-то случилось, да? А мы тут с друзьями в кино собрались, может, вы с нами? Развеетесь…

Издевается, что ли?

Ида внимательно оглядела юношу. Лет двадцать на вид, не больше. Одет во всё вызывающе модное, типичный «золотой мальчик». Неприятное впечатление «портили» большие ореховые смеющиеся глаза, широко распахнутые и наивные, как у ребёнка. Что-то ещё насторожило Иду, но парень не дал ей сосредоточится.

– Девушка, соглашайтесь, ну пожалуйста. Такое чудесное утро, а вы тут одна… У вас что-то случилось? Давайте я вам помогу?!

Искренность и непосредственность паренька были настолько забавными и наивными, что Ида не удержалась от улыбки. На сердце сразу стало легко.

– Спасибо вам, но боюсь, у вас не получится.

– Вы меня плохо знаете!

– Юрка, оставь девушку в покое! – У спутницы «пикапера» видимо лопнуло терпение, она решительно зашагала к скамейке. Второй парень, меланхолично сунув руки в карманы, поплёлся следом.

– Он к вам пристаёт? – полушутя спросила девушка, силой поднимая Юрия со скамейки. – Вы не бойтесь, он у нас не буйный, просто слишком общительный…

Молчавший до этого парень расхохотался и заявил красивым баритоном:

– Маринка, не лезь, может, он наконец свою судьбу нашёл, а тут ты!

– А тут я! – подтвердила Марина, подталкивая резко покрасневшего Юрку.

– Ладно, идите, я сейчас догоню.

Марина, сделав вид, что обиделась, подцепила второго парня под локоток и потащила за собой по аллее. Юра снова уселся на скамейку.

– Не обижайся, я правда сейчас не могу никуда пойти, – Иде, несмотря ни на что, стало весело.

– Да я вижу, – безмятежно ответил парень. Он, похоже, не очень-то и рассчитывал на успех, – но тебе же нужна помощь? Кстати, как тебя зовут?

– Ида. Да, ты прав, мне нужна помощь, но, боюсь, ты ничего не сможешь сделать…

– Я бы вам посоветовал, Иделия… как тебя по батюшке?

Ида на секунду замялась.

– Ну-у… Глебовна.

– Так вот, – важно продолжил Юра, – Я бы вам посоветовал, Иделия Глебовна, никогда и ничего не бояться… Как там дальше, забыл…

Ида усмехнулась. Она тоже любила Булгакова.

– Я учту, – сказала она, пытаясь подавить растущее беспокойство.

Что-то было не так, но что?

– Ладно, мне пора, – вздохнул Юра, протягивая Иде сложенный вчетверо листок бумаги, – Вот по этому адресу его найдёшь, только ближе к вечеру. Будь осторожна, что ли…

С этими словами он пружинисто вскочил со скамейки и бросился догонять удалявшихся друзей. Ида, будто окаменев, глядела в одну точку, сжимая в кулаке протянутую Юрой записку. Её внезапно осенило, что так коробило в общении с новым знакомым. Запах. Точнее, его отсутствие. Обычно столь модно одетые, ухоженные юноши пахнут дорогим парфюмом или хорошим табаком. Но здесь Ида не уловила даже лёгкого запаха человеческого тела. Ни-че-го. Юра был абсолютно эфимерен, будто и тела у него не было… Да и своего полного имени Ида ему не называла. Сходу догадаться назвать её Иделия было, мягко говоря, непросто.

Ида наконец догадалась развернуть переданную Юрой бумажку. На ней крупным небрежным почерком был записан адрес, номер дома и квартиры. Название улицы Иде ни о чём не говорило, но до вечера было много времени, чтобы выяснить где находится это место. Отчего-то Ида безоговорочно поверила, что найдёт там Антона, и что всё непременно будет хорошо. Интуиция нашёптывала ей голосом Юры: «Ничего не бойся!».

На хмурый город стремительно, как рождественский снег, опадали сумерки. Юля, забравшись с ногами в кресло, задумчиво мешала ложечкой остатки травяного чая. Это была уже четвёртая чашка. Тим категорически отказался выпускать её из квартиры, но ей и самой не очень-то и хотелось возвращаться в дом, куда ещё не вернулся Антон. Отчаянная надежда, что он всё-таки вернётся, не покидала Юльку, она старательно верила ангелам, больше ей не на кого было положиться. Она успела расспросить Тима, кажется, обо всём на свете, узнала о них с Идой, о погибших хранителях, о демонах, охотящихся за душой Антона… Удивительно, но ей не было страшно. Навалилась какая-то странная аппатия. Ангелы? Чудесно. Демоны? Ничего страшного. Борьба тёмных и светлых сил? А когда её не было? В каждой второй книжке описание этой борьбы выжимает последние соки из извращённой фантазии современных сказочников… Юлька фантастику не любила…

Случайно брошенная Идой фраза показалась Тиму хорошей идеей, и, чтобы хоть немного отвлечь Юлю, он спел ей под гитару пару баллад. Юле это показалось совершенно восхитительным. Пел ангел превосходно. До настоящих небесных певчих ему было, конечно, далеко, но впечатление на неискушённую девушку он всё же произвёл, и Юле действительно удалось слегка отвлечься и даже расслабиться. И теперь, за очередной чашкой чая (от еды Юля весь день отказывалась, несмотря на все уговоры Тима), она казалась довольно спокойной, от утренней истерики не осталось и следа.

– Как думаешь, ей удастся его изменить? – задумчиво спросила она.

– Изменить? – Ангел выглядел озадаченным, он не совсем понимал, что его подопечная имеет в виду. – А тебе бы хотелось, чтобы он изменился?

– Да! – твёрдо заявила Юля, отставляя чашку в сторону.

– Он настолько тебя не устраивает? – Тим не смог сдержать улыбку. – Ни за что бы не поверил…

– Да!.. Нет!… Ты не понял, – запуталась Юля. – Я имею в виду, он может быть лучше. Мне в нём просто кое-что не нравится… многое. То, что он делает, как он думает…

– А что же остаётся? Что тебе в нём нравится?

– Только он сам, – тихо ответила Юля.

– Это очень серьёзно.

– Я просто хотела, чтобы она помогла ему… ну, разобраться в себе, что ли? – помолчав, продолжила девушка. – Он же с самим собой не в ладу. Постоянно думает… какие-то нелепые мысли ему в голову лезут, идеи бредовые… Ничего важного для него не существует. Он даже жизнь не ценит. Я его иногда не понимаю… и боюсь… за него. Нельзя так жить… А у меня уже не хватает слов… Он меня не слушает. – Юля вновь была готова заплакать. Тим встал с дивана, присел на корточки перед сжавшейся в комочек Юлей и привычным движением спрятал её руки в своих ладонях.

– Я уверен, – проникновенно заговорил он, – Ида сумеет, непременно сумеет до него достучаться. У них особая связь, небесная… Как у нас с тобой. Ты ведь мне веришь? Чувствуешь, что я смогу защитить тебя?

– Я верю, – прошептала Юля.

– И он поверит! – убеждённо сказал Тим.

От его рук шло ровное тепло, Юля чувствовала, как оно разливается по всему телу. Безмятежное счастье, как в детстве. Полнейшее чувство защищённости. Свобода и спокойствие. Юля уже давно не ощущала ничего подобного.

– Как нам с вами повезло, – тихо сказала она. – Мне было так нужно…

Девушка не договорила, но Тим и так её понял. Так просто – всё будет хорошо, я знаю, я проверил.

– Я так хотела верить… Нет, я верила, но так хотелось, чтобы мне подтвердили… что я не ошиблась. Я хотела знать правду. А теперь знаю. Ты – правда.

– Я – правда. – Тим усмехнулся. Трудно было поспорить.

Иде раньше не приходилось бывать в этом районе. Больше всего это напоминало промзону. Бесконечная дорога вдоль шоссе тянулась и тянулась, поднимаясь вверх, невдалеке изредка стучали колёсами товарняки, машин было мало, и все они ехали навстречу Иде, будто сбегая оттуда, куда направлялась она. Темнело, и вместе с сумерками наползал липкий страх, издевательски-вкрадчивый, деликатный, но такой неотвратимый, что Иде к моменту, когда за очередным поворотом показались две уродливые серые многоэтажки, хотелось выть. Однако, даже мысли повернуть назад не возникало, не могло возникнуть. Вроде, именно это у людей называется храбростью – боюсь, но делаю! И чем сильнее боюсь, тем решительней иду вперёд. И она шла. По пустырю, мимо ржавой ограды с кое-где вырванными и погнутыми прутьями, прямо к мрачным высоткам. Точнее, к ближайшей из них. Зайдя в грязный подъезд, Ида попыталась выровнять сбившееся дыхание, потерпела неудачу и, наплевав на гостеприимно распахнутую кабину изрядно загаженного лифта, поплелась вверх по лестницы на четвёртый этаж.

Нужная квартира встретила её обшарпанной железной дверью с солидным на удивление дорогим замком. Храбро нажав на липкую кнопку звонка, Ида достала кинжалы и спрятала их за спину. Опасно, опасно и тоскливо, она это чувствовала… Дверь открыл тощий молодой парень с длинными немытыми волосами.

– Чего? – осведомился он тихим бесцветным голосом.

– Я к Антону, – заявила Ида, пытаясь заглянуть в глубь квартиры. Однако, парень полностью закрывал собой обзор.

– Это кто? – пробубнил открывший и внезапно начал раскачиваться из стороны в сторону. – Кто? Кто?..

Парень осел на пол, дверь тихонько распахнулась шире. Не на шутку струхнувшая Ида осторожно коснулась его кинжалом – юноша обвалился всем телом навзничь, его дыхание выровнялось, лицо приобрело безмятежное выражение. Он уснул. Ида аккуратно переступила через него, прикрыла дверь и побрела вглубь квартиры, держа кинжалы наготове.

Квартира оказалась неожиданно огромной. Впрочем, на коммуналку она не походила. Сразу из прихожей Ида попала в маленькую клетушку без окон с одной-единственной софой, на которой блаженно похрапывал некто, с головой завернувшийся в некогда светло-коричневый плед. Откуда-то из недр квартиры доносился гитарный перебор и донельзя фальшивое пение. Ида храбро пошла вперёд, миновав ещё одну комнату. Казалось, апартаменты перепланировывал настоящий псих, здесь начисто отсутствовали коридоры и двери между комнатами. К тому же ремонт тут явно делали не меньше пары десятилетий назад. Вообще квартира напоминала места, где полвека назад обычно тусовались хиппи. Следующая комната оказалась просто необъятной, здесь даже присутствовало окно, выходившее на пустырь, однако, она тоже оказалась практически пустой. Исключение составляла тощая девчонка, лежавшая прямо на полу; её голова покоилась под небольшим столиком, а длинные ноги в изодранных колготках, едва прикрытые коротенькой юбчонкой, были вытянуты к дверному проёму. Ида, едва не споткнувшись о красавицу, быстро присела на корточки и осторожно потрясла девушку за плечо.

– Эй, вы меня слышите?..

– А-а-а! – внезапно заорала девчонка, приподнимая голову. Ида испуганно отпрянула.

– Я… я… а-а-а… М-м-м, – простонала обитательница квартиры, не делая ни малейших попыток выбраться из-под стола. Внезапно она сфокусировала взгляд на Иде и неожиданно членораздельно и агрессивно заявила:

– Уйди! Не буду! – и с глухим стуком вновь уронила голову. Ида покосилась на её худые, покрытые бесконечными кровоподтёками руки и молча поднялась с пола, коснувшись плеча несчастной наркоманки одним из кинжалов. «Мне не спасти их всех, – пронеслось в её голове, – Нехорошая квартира». Подумала и невесело усмехнулась. Хватит, хватит на сегодня булгаковщины.

Следующая комната, почти такая же большая, как предыдущая, была вся в дыму и полна народу. Здесь бренчали на гитаре, выпивали, курили и совершенно не обращали внимания на вошедшую Иду.

– Где Антон? – без обиняков спросила она у парня, сидевшего прямо возле входа. Тот поднял на неё замутнённый взгляд и прошелестел:

– Я Антон…

– Мне нужен другой Антон, – терпеливо сказала Ида. Парень вздохнул и отвернулся. Ида беспомощно обвела собравшихся взглядом; Антона среди них не было. Ничего, подумала она, в конце концов, можно просто обыскать всю квартиру. Он здесь, он точно где-то здесь…

– Ты с кем?

Наконец-то на Иду обратил внимание один из обитателей квартиры, грузный тип с опухшим лицом.

– Я с Антоном.

– Принесла?

– Наоборот.

– Деньги есть?

– Есть.

– Вали к Лёхе. – Тип махнул рукой в сторону противоположной стены и потерял к девушке всякий интерес. Ида перевела взгляд в указанном направлении и заметила, что за колыхающейся занавеской, больше похожей на половую тряпку, виднеется ещё один дверной проём. Преодолев неожиданно нахлынувший страх, она пересекла комнату и откинула занавеску. В открывшейся её взгляду крохотной клетушке, больше напоминавшей чулан, куда каким-то чудом поместился раскладной диван, начисто отсутствовало освещение; полумрак обеспечивала полупрозрачная занавеска, загораживающая вход, и неимоверно грязное окно, почти слившееся по цвету со стеной. На диване сидели двое – Антон и незнакомый щуплый парень, очевидно, вышеозначенный Лёха, который не обратил внимания на откинувшуюся занавеску и яркую полосу света, разрезавшую полумрак комнаты. Антон же, напротив, резко вскинул голову, сузив отвыкшие от света глаза. Ида, пожалуй, впервые в жизни ни о чём не раздумывая, в два прыжка преодолев расстояние между дверью и диваном, изо всех сил плашмя ударила кинжалом Лёху по руке, в которой был зажат ещё наполненный шприц.

– Охренела, дура? – тихо, но злобно прошипел он. Ида автоматически вскинула кулак вверх – Лёха получил удар снизу в челюсть и, словно окаменев, опрокинулся на спину. И без того ослабленное наркотиками тело отказывалось подчиняться кипящему от ярости разуму, рука, на которую пришёлся удар кинжала, побурела, как от сильнейшего ожога. Понеслась грязная брань.

– Ты зачем пришла? Как ты нашла меня? – В голосе Антона, наконец-то узнавшего Иду, звенела сталь.

– Это неважно, – отмахнулась девушка, не обращая внимания на корчившегося в бессильной злобе, изрыгающего проклятья Лёху. – Я за тобой.

– Я тебя не просил! Что ты лезешь?

– Меня Юля попросила.

По лицу Антона пробежала тень.

– Где она? – чуть спокойнее спросил он.

– У нас дома. С ней Тим, – спрятав кинжалы, Ида сорвала с руки Антона резиновый жгут.

– Оставь меня в покое! – Он резко вскочил и наклонился за упавшим шприцем.

– И это ты называешь покоем? – Ида присела на краешек дивана, пытаясь унять дрожь. Опоздай она на минуту – и стряслось бы непоправимое, она как никогда ясно это ощутила.

– Всё равно я сделаю по-своему, – прошипел Антон, вертя в пальцах злополучный шприц. – Ты мне не указ! Ни ты, ни она, ни этот твой белобрысый!

– Назло маме отморожу уши…

– Пошла вон!

– Я без тебя никуда не уйду.

Антон поймал себя на мысли, что какой-то непреодолимый барьер никогда не позволяет ему применить по отношению к Иде силу. Казалось бы, что может быть проще – схватить девчонку за плечи и вытолкать из комнаты. Но он не мог и только ещё больше бесился, чувствуя её власть над собой.

– Давай пойдём к тебе домой? – немного помолчав, неожиданно предложила Ида, тупо глядя, как Антон безуспешно пытается одной рукой затянуть на предплечье жгут. – Можешь даже эту гадость с собой взять. Если я не смогу тебя убедить – уколешься.

Пойти у неё на поводу, даже в такой мелочи? Ну уж нет!

Ида поняла, что её увещевания здесь бесполезны.

– С чего это тебя на наркотики потянуло? Ты ведь не пьёшь, не куришь…

Антон злобно покосился на неё и промолчал. Жгут никак не поддавался его стараниям, и парень чувствовал, что выглядит жалко.

– Ты вообще очень интересный кадр в плане вредных привычек, – продолжила Ида, вставая с дивана. – Пить ты в принципе почти не можешь, у тебя аллергия, довольно редкая, на этиловый спирт. На первой же вечеринке в институте, пять лет назад, ты здорово напугал своих однокашников. Тебя даже никто с тех пор не подкалывал по этому поводу, очень уж жутко выглядел твой приступ. Тебя еле откачали, ещё хорошо, никто не успел напиться, и скорая быстро приехала…

– Хочешь сказать, твоя работа? – злобно рявкнул красный от натуги Антон, справившись наконец со жгутом.

– Нет, – слегка удивилась Ида. – У тебя был другой ангел. Ему, кстати, пришлось с тобой помучаться… Ты ведь собирался курить начать?..

– И что? И начну!

– И ничего! – не выдержала Ида. – Говорю же, у тебя редкая восприимчивость к наркотикам, любым. Если не окочуришься сразу, подсядешь навсегда…

– Пиво я спокойно могу пить! – заявил Антон, отчаявшись сладить со жгутом и забросив его в угол.

– Угу, и вино, кстати, тоже, – подтвердила Ида. – Это непростые напитки, особенно вино…

– Знаю, – перебил её парень. – Кагор, причастие, всё такое. В жизни не причащался, – с какой-то вызывающей гордостью добавил он.

Ида пожала плечами.

– Понадобится – причастишься. Когда сам почувствуешь, что тебе это нужно…

– Да не нужно! – сорвался Антон, обхватывая голову руками. – Когда ж до тебя дойдёт, ничего мне не нужно! И никто не нужен!

– Даже Юля?

– Что ты заладила – Юля, Юля! Не нужна мне Юля, и я ей не нужен! Найдёт себе нового «сыночка», будет ему мозг трахать, ей же без разницы!

– Идиот! – неожиданно злобно прошипела Ида, быстро поднимая с пола жгут, в мгновение ока перетянула предплечье опешившего Антона, да с такой яростью, аж кожа скрипнула. Парень едва удержался от негодующего вскрика, а Ида нависла над ним грозной фурией: