Вернуть время вперёд. Сёрфинг через чёрно-белые дыры

Глава 1. Пробуждение

Александр начал процедуру подготовки к старту.

Гравискаф медленно развернулся в направлении только что сформированного облака квазиплазмы, сконцентрировавшего в себе мощнейшее информационно-глюонное поле. Ещё ни один человек не пытался выйти из нашей Вселенной. Существующие теории говорили, что это невозможно. Профессор галактической академии Хрон предложил свою теорию и свой метод перемещения между Вселенными. В первоначальном варианте теория Хрона говорила о необходимости гигантских количеств энергии для реализации этой идеи. Концентрация такого количества энергии в точке входа в канал между Вселенными должна была привести к неминуемой гибели человека, попытавшегося войти в этот канал. По сути, вход в канал был чёрной дырой. Новый метод профессора требовал многократно меньшей энергии, чем в известном решении, но экономия оборачивалась риском оказаться в той части Вселенной, где жизнь могла быть невозможна. Тем не менее, автоматический гравискаф в последнем эксперименте посредством глюонного канала связи сообщил об успешной материализации в другой Вселенной. Профессор был горд тем, что эксперимент удался, и его новая гипотеза подтвердилась, сразу став подтверждённой теорией. Теория Хрона вселяла надежду, что у человечества есть будущее!

Теперь команде добровольцев предстояло не только убедиться в возможности путешествий между Вселенными, – предстояло найти точку в Мироздании, куда можно было бы переселиться всему человечеству и, обеспечить безопасный коридор для переселенцев.

Используя решения на основе ранее существовавшей теории, удавалось выводить из Вселенной миниатюрные гравискафы, но их масса была недостаточна, чтобы переместить с ними и средства связи. Результат перехода определялся косвенными методами. Теперь, с методом профессора Хрона, можно было надеяться на перемещение огромных комплексов вмещающих в себя большие группы людей, которые смогут сообщать о себе и о своих действиях в других Вселенных.

Этот полёт сквозь пространства и время, несмотря на огромный риск, должен был открыть новую эру в жизни человеческой цивилизации, позволив людям продолжить развитие цивилизации даже после гибели их Вселенной.

Александр был ассистентом профессора, когда делались первые эксперименты с микрообъектами. Теперь ему выпала роль командира корабля. Он должен обеспечить безопасность всего экипажа, в который вошли ещё 14 добровольцев.

На мониторе, экран которого занимал всю переднюю стену отсека управления гравискафом, появилась продублированная голосом информация о достижении стартовой позиции. Александр включил инфоглюонный нагнетатель, чтобы довести состояние облака квазиплазмы до начала резонанса. Затем по системе бортовой связи он сообщил экипажу о тридцатиминутной готовности. В правом верхнем углу монитора часы показывали «11:15:23» местного времени.

Ещё в экспериментах в лаборатории профессора Хрона было определено, что в окружении квазиплазмы близкой к резонансному состоянию, даже под защитой стенок и силовых полей гравискафа, человеческая психика была на грани разрушения. Хотя физическое воздействие на человека гравитационных потенциалов во время перехода через искусственную чёрную дыру было вполне переносимым даже для не тренированного человека. Автоматика перехода позволяла удерживать уровень физических нагрузок на безопасном уровне. Но психику можно было защитить только её выключением. Все члены экипажа должны были подключиться к системе сохранения психики. Эта система на период перехода отключала сознание, возвращая его после выхода из канала в другой Вселенной. Это был очень рискованный период перехода, вся надежда была на верность расчётов инженеров. Квантовый компьютер, учитывая миллионы параметров перехода, должен был обеспечить сохранение жизни и здоровья экипажа. Режим резонанса квазиплазмы тоже контролировался квантовым компьютером. После выключения сознания экипаж был в полной власти искусственного интеллекта. Ни один из командных и диспетчерских пунктов управления полётами во Вселенной не имел возможности повлиять на работу систем гравискафа после входа в облако квазиплазмы.

Перед выключением сознания члены экипажа могли, возможно, в последний раз связаться с родными. В полной мере опасность перехода осознавали только два человека, – командир гравискафа и профессор Хрон. Члены экипажа и их родственники были уверены в безопасности техники, создаваемой человеком. Поэтому сеансы связи несли только положительные эмоции экипажу. Лишь Александр был взволнован, когда его возлюбленная Огонёк, остававшаяся на космической базе «Бетельгейзе» неподалёку от места, где существовала когда-то одноимённая звезда, просила его сообщить об успешном переходе сразу по его завершении. Конечно, он обещал сразу же выйти на связь, и не показал своей взволнованности. Но полной уверенности в том, что ему удастся выполнить обещание, у Александра не было. Поэтому, он объяснил Огоньку, которая не очень хорошо разбиралась в таких вопросах, что, возможно, время связи окажется сильно сдвинутым относительно среднего вселенского времени, может пройти год или два, когда сигнал будет, наконец, принят.

Сам Александр прекрасно понимал, что никакого сдвига времени не будет. Есть только две возможности, либо сигнал принят вовремя, либо сигнал не принят никогда. А ещё он понимал, что обратно вернуться возможности не будет. От успеха экспедиции зависит время, когда Огонёк примет участие в очередном переходе, и станет возможной их встреча.

Оставалось ещё пять минут до начала прыжка. Начали поступать сообщения от членов экипажа об их готовности к началу перемещения. В назначенное время весь экипаж корабля потеряет способность что-либо воспринимать и реагировать на ситуацию. Александр боролся с искушением не входить в бессознательное состояние и наблюдать весь процесс перехода. Но воспоминания о времени, проведённом в лаборатории профессора, всё же, убедили его надеть контактный шлем. Вероятно, что есть возможность преодолеть весь переход, находясь в сознании, но времени на эксперименты уже не было. С помощью квантового искусственного интеллекта, был найден способ, защитить человека от всех неблагоприятных факторов, связанных с переходом. События в период от старта до финиша никак не повлияют на возможность дальнейшей деятельности человека. Защита с выключением сознания требовала минимальных ресурсов по сравнению с другими вариантами, которые искусственный интеллект просто отказался демонстрировать.

До прыжка две минуты. На гравискафе включился собственный генератор квазиплазмы. Внешние генераторы не могут проникнуть во внутреннюю часть канала перемещения. Если не поддерживать генерацию квазиплазмы во время перехода, то ни один материальный объект не доберётся то пункта назначения. Именно поэтому невозможно использовать для перемещений естественные чёрные дыры – расплодившиеся предвестники приближения конца жизненного цикла Вселенной. Движение через естественную чёрную дыру можно сравнивать с падением с отвесного обрыва. У человека, падающего с обрыва, нет шансов на выживание. Новый метод профессора превращал падение в сёрфинг. Для этого создавалась искусственная чёрная дыра. Гравискафу необходимо было удержаться во время перехода на волне квазиплазмы, проскользив таким образом, до самой точки прибытия. В конце пути оставалось только выбраться на твёрдую землю, роль которой в данном случае играет обычное пространство другой Вселенной. Оставался некоторый риск оказаться в таком месте Вселенной, где выживание будет невозможно. Но вероятность такого события чрезвычайно мала. Параметры исходной и конечной точек путешествия очень близки. Старт выполняется в невозмущенном пространстве в облаке квазиплазмы, – таким должен быть и финиш. Облако квазиплазмы на всём протяжении перехода обеспечит генератор гравискафа. Правда, никто не знает, как это облако будет выглядеть в процессе перемещения, но в конечной точке это будет неожиданно вспыхнувшее, и быстро теряющее яркость облако, внутри которого и будет находиться гравискаф. Экипаж получит своё сознание только после полного гашения облака квазиплазмы.

Александр в соответствии с инструкцией сгруппировался, чтобы минимизировать свои размеры и снизить действие гравитационных градиентов. Начался обратный отсчёт:

9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1,…

Сознание вернулось. Мышцы ныли, как будто Александру пришлось перетаскать тонну камней или побегать по планете с увеличенной гравитацией. Тем не менее, каких либо иных проблем в своём самочувствии Александр не заметил. Как командир, пробудился он первым. Теперь ему следовало убедиться, что условия в месте, где они оказались, позволят безопасно проводить исследования и подготовку ко второму прыжку. Эта работа может занять около полугода. Должно быть совершено несколько таких прыжков, пока экипаж не убедится, что место, куда они прибыли, пригодно для переселения всей цивилизации. Сразу попасть в конечную точку было невозможно. Но, собрать энергию, необходимую для очередного короткого прыжка было вполне реально.

В правом верхнем углу монитора часы показывали «11:45:26». Надо же, – подумал Александр, – прошло всего три секунды, а я уже и камни потаскал, и поспал. Александр стал рассматривать изображение окружающего пространства, занимавшее сейчас всю плоскость экрана, переключив монитор в 3D режим. В этом режиме расстояния до объектов показывались в естественной для навигационных устройств системе координат. В таком режиме легко можно было отличать объекты, находящиеся на различном расстоянии. Вместо масштаба применялись двенадцать нелинейных зон дальности. Разрешение для первой зоны составляло от 5 до 30 метров, а для двенадцатой от 5 до 100 световых лет. Всё, что ближе 5 метров, не представляло интереса для навигации, а то, что далее 100 световых лет, помещалось на условной внешней сфере, поскольку на таких расстояниях для навигации полезным было только направление. Это напоминало небесную твердь в представлении древних цивилизаций.

На границе 11-й и 12-й зоны сияла жёлтая звезда. Ничего подозрительного и опасного на расстоянии нескольких световых часов обнаружено не было. Теперь требуется работа штурмана для выяснения предполагаемого места высадки на время подготовки очередного прыжка. Похоже, что можно будить экипаж. Только прежде, необходимо отправить сообщение в родную Вселенную. Сообщение должно быть кратким. В отличие от обычных средств связи, глюонный передатчик сформирует во Вселенной получателе гравитационное возмущение, которое может возникнуть в любой точке её пространства. Все центры связи человечества непрерывно прослушивают это пространство, чтобы не пропустить сообщение от первопроходцев. В сообщении было закодировано лишь одно слово – «первый». Это означало, что удачно завершён первый прыжок, а все члены экипажа здоровы. Отправив сообщение, Александр дал команду бортовому интеллекту на пробуждение экипажа.

Глава 2. Штурман Клава

Все члены экипажа собрались в кают-компании. Выглядели они не выспавшимися и слегка помятыми. От гравитационных градиентов досталось каждому, но общий настрой остался боевым. Осознать своё перемещение всего за несколько секунд в другую Вселенную, где условный сдвиг времени составляет двадцать тысяч лет, не всем удалось сразу. Некоторым показалось, что никакого перемещения не произошло, и скоро с ними выйдут на связь руководители эксперимента. Но, постепенно придя в себя, и скептики убедились, что теперь общение возможно только между собой, а если повезёт, то с обитателями этой чужой Вселенной.

Через некоторое время предстояло общение со Штурманом Клавой. Клава была штурманом и у себя дома. Она работала на регулярных подпространственных рейсах, соединяющих все области Вселенной, где уже работали люди. В состав экипажа она прошла благодаря своей способности держать в памяти координаты и параметры более миллиона объектов Вселенной. Одного взгляда на монитор навигатора или просто в иллюминатор корабля было достаточно, чтобы Клава определила координаты своего места нахождения с точностью не хуже одного светового часа. Теперь ей потребуется время, чтобы оценить отличия в распределении объектов этой Вселенной от их распределения во Вселенной домашней. Теория говорит, что отличия должны быть не такими уж значительными, чтобы это помешало использовать имеющийся опыт навигации. Окружающая обстановка должна быть похожа на прошлое нашей Вселенной, с некоторыми особенностями и отличиями, которых можно будет заметить тем больше, чем глубже осуществлён переход.

Клава заняла место в штурманском кресле и погрузилась в обзор пространства и расчёты, определяя наиболее удобное место в этой Вселенной для организации временной базы. Работа была достаточно напряжённой, но подсознание не хотело отпускать Клаву из родной Вселенной. Приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы не включить в расчёты давно известные параметры объектов, на которые были так похожи те, что изучала теперь Клава. Странным казалось Клаве и отсутствие каких-либо разумных сигналов на индикаторе и в динамиках маршрутного приёмника. С тех пор, как инженеры стали использовать спутанность частиц для передачи информации, благодаря новым маршрутным приёмо-передатчикам Вселенная в сознании людей стала значительно меньше, чем казалась раньше. Корабли, ныряющие в подпространство, и моментальная передача информации сделали все удалённые космические базы близкими соседями. Может быть, – подумала Клава, – теперь такими соседями станут и разные Вселенные? Пока, перемещение – совсем новая технология, а связь между Вселенными требует огромных затрат энергии. Но наука и техника развиваются. Мысленно Клава начала представлять себе многомерные маршрутные карты для путешествий по Вселенным, но моментально остановила эти фантазии, осознав их несбыточность. Во время предполётной подготовки в центре перемещений кандидатам достаточно подробно объяснили, что не во все Вселенные можно перемещаться свободно. Те Вселенные, перемещение в которые требуют минимум энергии, так похожи на нашу Вселенную, что не исключена встреча со своим «близнецом», готовящимся к перемещению. И ещё, физические законы запрещают обратный переход. Только почти нематериальные кванты информационно-глюонного поля, специальным образом подготовленные, чтобы получить у них эффект отрицательной массы, могут совершить перемещение в сторону старших Вселенных.

Клава окончательно погрузилась в работу. Картина складывалась вполне благоприятная. Ближайшая звезда оказалась очень похожей на Солнце. Нет необходимости терять энергию на длительные поиски места для организации временного лагеря. Нужно только найти планету, которая находится в зоне возможной жизни. На этой планете с большим или меньшим комфортом вполне можно пережить время подготовки к следующему прыжку. Клава включила анализатор структуры пространства. Свойства пространства изучены достаточно хорошо, чтобы в незнакомой Вселенной, в зоне действия неизвестной звезды с высокой степенью надёжности указать наличие планет и оценить параметры их орбит. Этот способ исследования пространства восхитил Клаву еще в раннем возрасте, когда преподаватель космодинамики показал изображение Солнечной системы, полученное посредством анализатора пространства за несколько минут его работы. Преподаватель тогда отметил погрешности, которые дал анализатор. Чем дольше работал анализатор, тем меньше становились погрешности. Вот и теперь, в течение нескольких минут анализатор показал на мониторе вид ближайшей звездной системы. Уже этой приблизительной картинки было достаточно, чтобы увидеть, что гравискаф оказался вблизи звездной системы, подобной Солнечной. Отличие состояло в том, что условия наиболее близкие существующим на Земле были на четвёртой по счёту планете.

Завершив предварительные расчёты параметров маршрута к четвёртой планете, Клава открыла виртуальные шторы, визуально отделяющие её рабочее место от остального пространства гравискафа. Шторы были именно виртуальными. При необходимости можно было пройти сквозь них, но они позволяли создать ощущение уединения на рабочем месте, не отвлекаясь на то, что могло происходить вокруг. Взоры членов экипажа были обращены к Клаве, а она с торжествующим видом смотрела на друзей и молчала.

Не томи, – произнёс её дублёр и астробиолог Иннокентий, – что ты там такого торжественного обнаружила?

Они были мужем и женой, и Иннокентий не очень-то пытался соблюдать формальную вежливость, которая требовалась по уставу при общении между членами экипажа.

Клава с некоторым высокомерием взглянула на Иннокентия, дав ему понять, что это не семейный разговор, а важное сообщение для всего экипажа.

Уважаемый командир, уважаемые члены экипажа, – начала свою торжественную речь Клава, – только что я завершила предварительные исследования места нашей материализации. Вселенная, в которой мы оказались, очень похожа на нашу Вселенную. Более того, мы находимся рядом со звездой, необыкновенно похожей на Солнце. Видимо, для того, чтобы показать нам, что это не наша Вселенная, и не наше Солнце, звезда организовала порядок своих планет таким образом, что наиболее подходящей для жизни оказалась четвёртая по счёту планета. Расстояние до звезды около трёх световых лет, но анализатор пространства показал, что здесь оно анизотропное, и на столько, что это позволит нам оказаться в области орбиты четвёртой планеты примерно через шестьдесят часов. Придётся, конечно, ещё посидеть в стартовой готовности во время начала и завершения подпространственного перехода, но отключение сознания уже не обязательно. У нас будет больше двух суток, чтобы подготовиться к организации лагеря. Возможно, потребуются ещё сутки, чтобы выйти на орбиту около четвёртой планеты, с которой возможен спуск на поверхность.

Клава нашла глазами командира, и продолжила, – Как вы уже заметили, не очень комфортно объяснять ситуацию около незнакомой звезды и незнакомой планеты, которые не имеют имён. Предлагаю дать имена звезде и планете. Нам еще неоднократно придётся менять Вселенную, поэтому имена предлагаю сделать нарицательными. Пусть каждая звезда, около которой нам придётся остановиться, будет Солнцем, а каждая планета, куда придётся высадиться, станет Землёй. Для того чтобы в бортовом журнале и личных дневниках не запутаться с именами звёзд и планет, к имени будем добавлять порядковый номер прыжка между Вселенными. Если в одной Вселенной придётся посетить не одну планету, то к номеру можно добавить букву. Звезда, к которой мы скоро направимся, может иметь имя Солнце-1, а планета Земля-1. Остальные планеты называть не обязательно. Достаточно их номеров в звёздной системе. Вы согласны, командир?

Предлагаю проголосовать, – обратился к экипажу Александр, – кто против предложения Клавы поднимите руку.

Нормальное предложение, – произнёс инженер по жизнеобеспечению Вадик и осмотрел присутствующих, – нет голосов «против». На жизнеобеспечение предложение повлияет скорее положительно, чем отрицательно, закончил своё выступление Вадик.

Выяснять кто «за», не будем, принято, – сообщил Александр и обратился к Клаве, – Значит, можем стартовать?

Можем, – ответила Клава, – если ни у кого нет других предложений.

В таком случае, объявляю двухчасовую готовность, инженерам подготовить подробный отчёт о состоянии систем. Командир остановил взгляд на бортинженере Вячеславе, который всем своим видом выражал полное понимание необходимости подробной диагностики систем после материализации.

Глава 3. Земля-1

По громкой связи уже звучало поздравление автоматического бортового информатора о завершении первого перелёта в новой Вселенной. На этот раз экипаж, кроме периода старта и торможения, занимался подготовкой к высадке. Бортинженер Вячеслав со своим помощником Юрой проверяли системы генератора квазиплазменного облака. Генератор должен был в течение времени пребывания экипажа на планете собрать достаточное количество энергии для накачки облака квазиплазмы информационно-глюонным полем, которое обеспечит выполнение следующего прыжка.

Гравискаф находился в нескольких тысячах километров от поверхности Земли-1. Клава включила навигационную систему в режим выведения гравискафа на стационарную орбиту. Необходимо было также сориентировать гравискаф таким образом, чтобы экипаж мог осмотреть планету через иллюминаторы.

Инженер по жизнеобеспечению начал сбор информации о планете. На все персональные мониторы поступала информация об условиях, которые ожидали экипаж на поверхности планеты. Информация поступала от обзорного телескопа, анализатора спектра излучения поверхности, микрозондов, которые были направлены на поверхность планеты для контактного обследования, без риска попасть в поле зрения живых существ, если они обитали на планете. Все данные обрабатывались бортовым интеллектом, и на мониторы попадала уже пригодная для восприятия картина.

На поверхности планеты была выбрана зона с наиболее подходящими для человека условиями. Постепенно изображение выбранной зоны на мониторах заполнялось информацией об атмосфере, ландшафте, растительности, водных поверхностях. Появились и первые данные от микрозондов, которые сообщили, что в атмосфере Земли-1 обнаружены микроорганизмы, очень похожие на те, что до сих пор существуют на Земле. Самой неожиданной оказалась информация о наличии следов явно разумной жизни. Обзорный телескоп отметил на изображении поверхности область, на фоне ландшафта которой угадывались архитектурные элементы. Конечно, несмотря на совершенство техники, за короткое время получить исчерпывающую информацию о планете невозможно. Но уже было понятно, что наиболее подходящим местом для высадки может быть плоскогорье, окружённое с трёх сторон горной цепью. Цепь, извиваясь, тянулась через похожие на лес заросли, и одним концом примыкала к побережью внутреннего моря, а другим сливалась с гористой местностью, покрытой множеством горных пиков, высотой не менее 15-ти – 20-ти километров.

По данным микрозондов атмосфера на плоскогорье была вполне пригодной для непродолжительного нахождения в ней даже без дыхательных аппаратов.

Приземление гравискафа выполнялось в сумерки, которые длятся на Земле-1 около трёх часов. Решили, что если поблизости окажутся разумные обитатели, то под прикрытием сумеречного времени легче остаться незамеченными. Контакт с чужим разумом не входил в обязательную программу экипажа, но не исключался, если избежать его не получится. Сам спуск выполнялся аналогично подпространственному перемещению, только с предварительным ювелирным расчётом точки финиша. До рассвета оставалось еще больше часа, когда гравискаф возник на высоте нескольких миллиметров над ровной каменистой площадкой на краю плато, примыкающем к отвесной скале. Мастерство штурмана позволило выполнить посадку практически без перегрузок, с мягким касанием поверхности. Сказывался Клавин опыт регулярной транспортной работы на Вселенских линиях.

Через иллюминаторы открылся вид на каменистую пустынную равнину. Никто не проронил ни слова. Даже на мастерски выполненную посадку никто не отреагировал ни улыбкой, ни словами одобрения в Клавин адрес.