Панические атаки

Вот это слово – «дистония» – я тогда услышал впервые. Прозвучало почти как диагноз, но внутри не было ощущения «вот, мы нашли корень проблемы». Скорее – очередная бумажка с новым словом.

Когда диагноз не успокаивает

К неврологу попасть оказалось не так просто – запись, ожидание, опять очередь. Сидишь в коридоре, слушаешь обрывки разговоров: у кого спина, у кого руки немеют, у кого голова «как в тумане». Я чувствовал себя как-то неуместно. Они жалуются на конкретные боли. А я? Мне вроде бы ничего не болит. Просто жить страшно.

Невролог оказалась женщиной лет сорока, уверенная, очень собранная. Я начал рассказывать ей всё: как ночью просыпаюсь, как внезапно «накрывает», как в груди бешено стучит, как кружится голова, как кажется, что вот сейчас упаду и умру.

Она выслушала, задавала уточняющие вопросы, проверила рефлексы, посмотрела шею, спину.

Потом сказала:

– У вас выраженное напряжение нервной системы. То, что вы описываете, похоже на панические атаки в рамках вегетативного расстройства.

Я немного замер. «Панические атаки». До этого я такого словосочетания не слышал. Звучало и страшно, и в то же время облегчённо: значит, это как-то называется.

– Это лечится? – спросил я.

– Да, – она кивнула. – Но нужно понимать, что это не один укол и не одна таблетка. Тут комплексный подход: работа с режимом, с образом жизни, иногда медикаменты, плюс психологическая помощь.

В тот момент меня зацепила фраза «психологическая помощь». Внутри сразу включился внутренний критик: «А, понятно… К психам записали. Значит, всё это в моей голове, мне просто кажется, да? Я что, сам себе это придумал?»

– Вы хотите сказать, что я… ну, – я замялся, – сам себя накрутил?

– Я хочу сказать, – спокойно ответила она, – что ваши симптомы реальны. Вы их не выдумываете. Просто причина в том, как работает ваша нервная система и как вы реагируете на стресс. Это не «всё у вас в голове», как любят говорить. Это уже в теле. Но начинается действительно с того, что у вас внутри – в мыслях, в отношении к себе, к жизни.

Эта фраза тогда пролетела мимо. Я был сосредоточен только на одном: «Дайте мне что-то, чтобы это просто прекратилось».

Мне выписали препараты – лёгкое успокоительное днём, что-то посерьёзнее на ночь, плюс витамины, магний, рекомендации по режиму: «больше гулять, меньше нервничать, регулярный сон».

Я вышел от неё с пачкой рецептов и тонким, но заметным ощущением, что меня как будто «отправили дальше». Да, что-то сказали, дали таблетки, но внутри всё равно сидел вопрос: «Почему именно со мной? Почему вдруг? Я же раньше спокойно жил».

Таблетки, которые сначала спасают, а потом пугают

Первые дни на таблетках я действительно почувствовал облегчение. Не то чтобы «счастье, я снова прежний», нет. Но уровень тревоги чуть снизился, стало легче засыпать, голова перестала работать как радиоприёмник, включённый на тысячу станций одновременно.

Я схватился за это как утопающий за спасательный круг.

Начал жить по часам: когда какую таблетку выпить, когда чай, когда лекарство от давления. Вроде это давало ощущение контроля. Но буквально через пару недель я поймал себя на том, что начинаю бояться… остаться без таблетки.

Если выходил из дома, я проверял карманы: лекарства на месте? А если меня накроет где-то в метро, в гостях, на улице? Что тогда? Без таблетки-то я не справлюсь. И главное, чтобы флакон нашатыря был с собой.

Так незаметно к панике добавился ещё один страх – страх самого страха и страх остаться без «поддержки» в виде упаковки таблеток в кармане.

Однажды я забыл их дома. Уехал на работу, посреди дня обнаружил, что привычной пачки нет. И всё – меня накрыло. Словно кто-то выключил свет. Пот пошёл градом, сердце забилось, внутри стало пусто и страшно.

На самом деле в моём организме ничего не изменилось. Не прошёл ещё и тот срок, когда лекарства должны были бы подействовать или перестать действовать. Но голову это не интересовало. Я был уверен: без таблетки я беззащитен.

Только гораздо позже я понял, что это – замкнутый круг. Таблетки на время помогали, но параллельно закрепляли внутри ощущение, что я сам по себе – слабый, неспособный справиться. Меня лечили как сломанную деталь, а я всё больше верил, что действительно «сломанный».

«Интернет, что со мной?» – странные ночи и онлайн-диагностика

Параллельно я, конечно, полез в интернет. Ночи, когда сон не идёт, а ты сидишь с телефоном и читаешь форум за форумом, знакомы многим. Люди пишут: «Сегодня опять накрыло в метро», «Не могу выйти из дома», «Кажется, схожу с ума».

С одной стороны – становилось чуть легче: я видел, что не один такой. С другой – меня засасывало. Я начинал примерять на себя чужие истории. Кто-то писал про опухоль мозга – я тут же находил у себя симптомы. Кто-то – про скрытую сердечную болезнь – у меня сразу болело в такой же области. Кто-то – про редкий синдром – и я уже видел себя инвалидом.

Нужно честно признаться: я тогда искал в первую очередь страшные вещи. Будто внутри была какая-то потребность подтвердить: со мной действительно всё ужасно. Не просто нервишки сдают, а серьёзная смертельная болезнь. Не знаю, зачем. Возможно, это был способ оправдать перед собой: «Я не слабак, у меня просто тяжёлый диагноз».

Но чем больше я читал, тем сильнее напрягался. Иногда выходило так: начинал читать советы по расслаблению, дыхательные техники, психологические статьи – а через час уже сидел с уверенностью, что у меня то рак, то инсульт на подходе, то ещё что-нибудь.

Однажды ночью я наткнулся на длинный пост мужчины, который описывал мои чувства почти дословно. Он тоже ходил по врачам, сдавал анализы, всё «нормально», а жить невозможно. В конце он написал: «Пока я не перестал бегать по обследованиям и не начал разбираться с головой, ничего не менялось. Я понял, что моё спасение – не в десятом кардиологе, а в том, как я думаю, как реагирую на жизнь».

Я прочитал это и отложил телефон. Внутри зашевелилось лёгкое сопротивление: «Ну да, сейчас опять начнут рассказывать, что всё от мыслей. А мне вот реально плохо». Но зерно уже было посеяно.

Добрые советы: «не нервничай» и «возьми себя в руки»

Когда ты начинаешь рассказывать знакомым, что с тобой происходит, очень быстро сталкиваешься с набором стандартных фраз.

– Да ты просто устал, отдохни.

– Не накручивай себя.

– Перестань думать о плохом.

– Возьми себя в руки.

– У всех стресс, не только у тебя.

Я долго злился на эти фразы. Они звучали так, будто я специально устроил спектакль. Будто мне нравится задыхаться среди бела дня и думать, что я сейчас умру. Будто я не отдал бы всё, лишь бы оно прекратилось.

Однажды я рассказал одному знакомому, что, бывает, не могу зайти в магазин, потому что внутри всё сжимается, и кажется, что упаду прямо между полок.

Он посмотрел на меня и сказал:

– Да брось. Просто отвлекись, подумай о чём-то хорошем.

Эту «мысль о хорошем» я потом пытался применять, когда очередной приступ подступал. Что-то хорошее находилось с трудом. В такие моменты всё тело было занято только одним: как выжить ближайшие пять минут.

Потом я понял: люди, которые никогда не сталкивались с подобным, искренне не понимают, что происходит. Для них «нервничаю» – это когда переживаешь перед экзаменом или собеседованием. А у нас это как будто кто-то нажимает внутреннюю красную кнопку с надписью «опасность», когда всё вокруг в обычном режиме.

Из-за этих советов у меня появилась еще одна штука – чувство вины. «Раз другие как-то живут и не падают, а я не могу спокойно доехать до работы, значит, я слабее, хуже, не такой». И эта мысль только усиливала тревогу.

Очередной круг обследований: вдруг всё-таки что-то пропустили?

Несмотря на слова невролога, медикаменты и отчасти понимание, что у меня теперь есть название моему состоянию, внутри сидел червяк сомнения: «А если они ошибаются? А если что-то пропустили?»

Тело тоже подбрасывало поводы для сомнений. То кололо в груди. То немела левая рука. То бросало в жар. То поднималось давление. То в висках стучало так, будто там живёт отдельное сердце.

И я… пошёл по второму кругу. Уже к другим врачам. Частные клиники, платные обследования, консультации «ведущих специалистов».

Кардиолог в частной клинике посмотрел все мои прошлые исследования, сделал своё УЗИ, посмотрел холтер:

– Сердце у вас нормальное. Есть небольшие функциональные изменения, но не такие, чтобы давать симптомы, которые вы описываете. Я бы на вашем месте больше занимался нервной системой.

Я вышел от него, чувствуя себя как-то странно. С одной стороны – вроде радоваться надо: сердце здоровое. С другой – внутри обида: «Да как так? Мне же реально плохо! Значит, вы считаете, что я сам себе всё это придумываю?»

Потом был эндокринолог – тоже ничего особенного. Потом невролог в другой клинике, который снова сказал про ВСД, прописал ещё одну схему лекарств, напугал возможными последствиями, но толком не объяснил, что мне делать, кроме как «избегать стрессов».

Как избегать стрессов, когда ты сам для себя стал главным стрессом, он не объяснил.

Первый разговор, который что-то во мне сдвинул

Переломный момент наступил не у врача и не в интернете. Как ни странно, он случился в обычном разговоре с человеком, которого я не очень хорошо знал.

Мы пересеклись по работе. После совещания задержались, разговор зашёл о здоровье, я в очередной раз пожаловался на свои странные приступы, бессонницу и постоянное ощущение, что живу «на грани».

Он спокойно выслушал и сказал:

– Знаешь, у меня было очень похоже. Тоже думал, что сердце, что голова, что всё. Сделал кучу обследований – ничего. А потом попал к одному специалисту, который спросил: «Как ты вообще живёшь? Как отдыхаешь? Что про себя думаешь? Как с собой разговариваешь?» И мне стало как-то не по себе.

Я удивился:

– В смысле – «как разговариваешь»?

– Ну, – он пожал плечами, – когда у тебя что-то не получается, что ты себе говоришь? «Ладно, бывает»? Или: «Ты идиот, опять всё запорол, другие нормальные, а ты…»?

Я задумался. Если честно, второе было гораздо ближе к правде.

– Он мне тогда сказал вещь, которая меня задела, – продолжил собеседник. – «Ты живёшь как будто в доме, где тебя постоянно унижают, орут, пугают, но этот дом – твоя собственная голова. И ты же сам в нём главный».