Из пламени. Тайна изумрудной долины

Глава 4. Зов

Ночь. Она была такой тёмной и глухой, что слышалось биение собственного сердца, хотя, казалось, оно и не бьётся вовсе, пропуская один удар за другим. То замирало, то вновь ускоряло ритм, словно подгоняя идти быстрее. Шаги вели к гипнотизирующему зелёному свету, что мерцал между стволами лесных деревьев. Когда они начали редеть и, наконец, расступились, взору открылась просторная поляна, а свечение стало таким ярким, что глаза неприятно защипало и они заслезились. Внезапно в нос ударил резкий, едкий запах металла. Пришлось пересилить себя и с трудом разлепить тяжёлые веки, чтобы увидеть чуть поодаль лежащее на земле без движения человеческое тело. Из груди мертвеца – совсем ещё молодого парня – торчал нож. Кровь была повсюду: тонкими ручейками она стекала по каменистой почве; рубиновые капли поблескивали на острых листьях кустарников, росших по краю поляны, и виднелись на торчащих прямо из земли зелёных кристаллах, которые и излучали этот зловещий свет. Вдруг между пальцами рук ощутилось что-то липкое и скользкое – кровь была и там!

Анну внезапно выдернуло из сна. Она подскочила на постели и села. Сердце бешено колотилось, отзываясь глухой пульсацией в ушах. Будто всё ещё ощущая липкость между пальцами, она уставилась на свои трясущиеся руки, но крови не обнаружила. Людвиг, спавший рядом, проснулся вслед за женой и, приподнявшись на локтях, пытался сообразить, что происходит. В полумраке комнаты он увидел её подрагивающие плечи; до его ушей донеслись тяжёлые вздохи, распиравшие её грудь.

– Дорогая, ты в порядке? – тихо спросил он, но Анна не ответила, будто не расслышав вопроса. Тогда Людвиг оторвался от постели и присел рядом, – Эй, посмотри на меня. – ласково попросил он, проводя рукой по её спине. Взмахом другой руки он зажёг два настенных светильника над кроватью и мягко взял жену за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. Анна всё ещё была напряжена, не в силах отвлечься от своих ладоней, поэтому тут же отстранилась и принялась массировать виски, словно пытаясь прогнать последние следы жуткого наваждения.

– Это просто кошмар… Очередной кошмарный сон… – забубнила она себе под нос.

Людвиг снова приобнял её за плечи и прижал к груди, ощущая, как всё её тело бьёт мелкая дрожь.

– Кошмары перестали мучать тебя ещё года четыре назад. – произнёс он задумчиво, – Неужели моё успокаивающее зелье перестало помогать? – поняв, что она не в состоянии справиться со стрессом самостоятельно, Людвиг решил не углубляться в размышления. Он лёг и потянул её за собой, – Всё, всё, иди ко мне.

Анна послушно позволила накрыть себя одеялом и, опустив голову ему на грудь, уткнулась носом в шею.

– Без десяти минут четыре. – сообщил Людвиг, бросив взгляд на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке, – Даже для тебя ещё слишком рано. Засыпай. – он погасил свет, продолжая поглаживать Анну по волосам и спине. В этих укромных объятиях она, наконец, смогла расслабиться. Дыхание выровнялось, сердцебиение замедлилось, и она сама не заметила как погрузилась в тихий и безмятежный сон без сновидений.

Несмотря на странное ночное происшествие, проснулась Анна в своё привычное время. Вторник обычно был днём похода в тренажёрный зал, чему Анна была несказанно рада, ведь ощущала острую необходимость взбодриться и отвлечься от поселившегося внутри навязчивого чувства тревоги. За годы работы агентом Союза её тело привыкло к интенсивным физическим нагрузкам, поэтому даже после увольнения она старалась поддерживать форму, хоть и немного сократила количество занятий.

Тренажёрный зал располагался на нижнем этаже в западном крыле замка, и представлял собой просторное помещение, оснащённое всем необходимым для плодотворных тренировок. Там было несколько спортивных матов разной плотности и размера, стойки для приседаний, жимовый стол, а также техно-магическая беговая дорожка последней модели. С неё Анна и начала, постепенно усиливая нагрузку. Спустя час она покинула зал, испытывая приятную усталость и удовлетворение.

Добравшись до ванной, она сбросила с себя потную спортивную форму и вошла в душевую кабину, включив воду. Тёплые струи заскользили по разгорячённой коже, обволакивая мягким, уютным коконом. Анна прикрыла глаза и откинула голову назад, позволяя себе полностью расслабиться и отдаться приятным ощущениям. Простояв так минут десять, она, не разлепляя век, потянулась за своим гелем для душа, как вдруг снова почувствовала резкий, тошнотворный запах. Открыв глаза, она вскрикнула: вместо воды по её телу текла кровь. Во рту появился гадкий металлический привкус – вода, попавшая туда, тоже преобразилась. Анна с отвращением сплюнула кровавый сгусток и, дрожащей рукой потянулась к крану, стремясь остановить поток этой ужасной жидкости. Залитый кровью пол стал скользким, и её панические движения едва не привели к падению. Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за стеклянную стенку, оставив на ней кровавый отпечаток руки. С криком она выскочила из душа, растирая по телу липкую красную субстанцию.

– Кровь! Везде кровь! – кричала Анна, устремляясь к двери.

Выбежав в коридор, она столкнулась с Людвигом, только что покинувшим прачечную напротив. Через его плечо было перекинуто несколько свежих полотенец, которые он собирался отнести в свою ванную комнату. В глазах Анны внезапно потемнело и сильное головокружение заставило её всем весом навалиться на мужа. Тот среагировал мгновенно, заключив её в объятия.

– О чём ты? Какая кровь? – Людвиг легонько встряхнул её за плечо, пытаясь привести в чувство.

Анна быстро проморгалась и оглядела своё обнажённое тело, не обнаружив на нём ни единой кровавой капли.

– Я не понимаю… – пролепетала она, еле ворочая языком, – Только что ведь…

– Так, – прервал её Людвиг, заводя обратно в ванную и запирая дверь, – нечего разгуливать голышом по этажу. Мы тут всё-таки не одни живём. – он стянул с плеча одно из полотенец и бережно завернул в него жену.

Анна взглянула на душевую кабину, но кровавого отпечатка ладони на стекле уже не было.

– Что со мной происходит? – она схватилась руками за голову, – Я схожу с ума?

Ноги стали ватными, колени подогнулись и она снова едва не упала.

– Ну что за глупости, милая? – Людвиг вовремя её удержал, крепче прижимая к себе, – Ты просто устала. В последнее время на нас столько всего навалилось… А ещё твоя сверхурочная работа: мастер-классы для нескольких групп сразу, лекции, боевые тренировки. Руководство академии, похоже, совсем не думает о том, как такая нагрузка отразится на твоём здоровье. Им лишь важно извлечь как можно больше пользы из твоей популярности.

Анна нутром чувствовала, что дело в другом, но возражать не стала, ведь не была ни в чём уверена.

– Возможно, ты прав. Возьму отпуск, отдохну.

– Правильно. – Людвиг запечатлел на её щеке нежный поцелуй и отпустил, так как Анна уже совладала с эмоциями и поддержка ей не требовалась, – Одевайся. – он направился к двери, – А я пока приготовлю новую порцию успокоительного.

Оставшись одна, Анна быстро облачилась в то, что захватила с собой из комнаты, уложила волосы и, заметив под глазами тёмные круги, нанесла на лицо лёгкий макияж, чем очень часто пренебрегала.

Элен Кей уже отперла её кабинет, внеся туда поднос с чашкой чая и небольшую стопку свежих писем, поэтому, минуя спальню, Анна последовала за ней.

– Доброе утро, леди. – поздоровалась помощница, как только она вошла.

Анна ответила на приветствие привычной добродушной улыбкой. Она, хоть и не обладала больше «магией чувств», всё ещё умела держать себя в руках, и воля её оставалась непоколебимой, так что Элен не заподозрила ничего неладного. Анна дала помощнице какое-то поручение и, когда та удалилась, села в кресло и потянулась за своим чаем, бросив взгляд на край стола, где по-прежнему лежала папка, взятая из архива Союза, а сверху неё – конверт с посланием из газетных вырезок.

– Гринстоун! – воскликнула Анна, ощущая, как по телу пробегает волна ледяных мурашек. И сердце, и встревоженный разум подсказывали ей, что именно здесь кроется разгадка её состояния, но развить эту мысль она не успела.

Людвиг вошёл в кабинет с длинной стеклянной колбой в руке. Жидкость, плескавшаяся там, была лазурно-зелёного оттенка, она слегка пузырилась и пахла чем-то сладким и, в то же время, терпким, что напоминало смесь ванили и мяты. Он взболтал её и влил в чашку чая жены.

– Вот, выпей. – пододвинул он к ней поднос, – Я добавил в отвар дополнительную порцию сока полуночных ягод для усиления успокаивающего эффекта.

Анна признательно улыбнулась и поднесла чашку к губам, сделав пару глотков. В отличие от других его зелий, которые, хоть и были действенными, на вкус казались отвратительными, это было довольно приятным благодаря сладкому соку волшебных ягод из Кристального леса на острове Филеас.

Проследив, чтобы она допила чай, Людвиг ушёл, а Анна приступила к просмотру почты. К моменту, когда она ответила на последнее письмо, которых, к счастью, оказалось не так много, как вчера, целебный напиток начал действовать, и её эмоциональное состояние значительно улучшилось. Но, тем не менее, от гнетущего предчувствия избавиться полностью не получилось…

Анна всё же решила написать заявление об отпуске, но чистых листов бумаги на столе не осталось, поэтому она потянулась к одному из ящичков сбоку, где хранились запасы канцелярии. Кроме стопки белоснежных листов там лежали пустые конверты, коробочка с простыми карандашами и несколько других полезных и не очень мелочей, среди которых валялся старый серебряный портсигар. На крышке были выгравирована инициалы: «Ф. И.». Раньше Анна его не замечала, хотя много раз сюда заглядывала, однако сейчас смотрела именно на него. Взгляд сделался задумчивым, будто она погрузилась в воспоминания и пыталась сосредоточиться на неуловимых образах из прошлого. Открыв портсигар, внутри вместо папирос она обнаружила сложенную в несколько раз бумажку и, развернув её, прочитала: «Эбби-роуд, 21, квартира 8».

Спустя ещё секунду Анна, казалось, приняла какое-то решение. Она спрятала бумажку в карман брюк, набросала заявление и, взяв со стола папку и письмо из Гринстоуна, покинула кабинет.

Голода Анна не испытывала, ведь поздний ужин был достаточно сытным, но, чтобы не вызвать подозрений у близких, спустилась в столовую и присоединилась к ним за завтраком. Людвиг всё ещё был обеспокоен её состоянием, но Анна уверила его, что чувствует себя намного лучше и собирается на работу лишь затем, чтобы попросить начальника об отпуске, чему Людвиг был несказанно рад.

– Отпуск – это то, что вам обоим нужно, трудоголики вы наши. – с усмешкой заметил Джеймс.

– Не всем же в этой семье бездельничать. – строго парировал Людвиг, и тот тут же стушевался.

– В чём-то Джим прав. – Даниэла попыталась разрядить обстановку, – Вот когда вы в последний раз выбирались куда-то вдвоём?

Анна задумалась, и в голову пришло лишь свадебное путешествие, когда они провели две недели на курорте в Турции, но это был единственный случай совместного отдыха за все четыре года их супружеской жизни. Впрочем, сейчас ей было не до этого.

Она немного перекусила омлетом, предложенным Людвигом, накормила брата и вышла с ним в сад. Свежий воздух был полезен для Саймона, поэтому в тёплое время года Анна старалась как можно чаще выводить его на улицу.

– Ты не останешься со мной? – спросил он, когда сестра, усадив его на удобную скамейку в беседке, отошла в сторону.

– Прости, братик, не сегодня. – она взмахнула рукой, чертя в воздухе полукруг, и шагнула в открывшийся портал, оказавшись на территорию академии Союза. Там она провела не больше получаса, передав своё заявление напрямую ректору, который был не в восторге от её решения, но всё же отнёсся к нему с уважением.

– Нам будет непросто найти для вас замену на эту неделю, но мы постараемся что-нибудь придумать. Уж кто-кто, а вы точно заслужили отдых.

– Благодарю, сэр. – отозвалась Анна, – Только, боюсь, отдохнуть мне не удастся. – она мельком взглянула на папку в своей руке.

Покинув стены академии, Анна уже собиралась сотворить новый портал, как вдруг её внимание привлекла яркая зелёная вывеска магазина на противоположной стороне улицы. «Сахарный Босфор» – гласила объёмная надпись над входом. Не раздумывая, она направилась туда и, спустя пять минут, вышла с полной коробкой сочной фисташковой пахлавы. Переместившись на оживлённую лондонскую улицу Эбби-роуд, она, пообщавшись с парой прохожих, отыскала многоквартирный дом номер двадцать один. У здания было несколько входов, и, выбрав один из них, Анна вошла внутрь. Восьмая квартира располагалась на втором этаже. Найдя нужную дверь, Анна на мгновение замерла, но решение уже было принято и, подойдя ближе, она постучала.

Прошла минута, ещё одна. Никто не открывал. Анна уже было подумала, что никого нет дома или, что хуже, – тут никто не живёт, но спустя ещё минуту с той стороны послышались медленные, шаркающие шаги, замок заскрипел и дверь отварилась.

Анна встретилась глазами с невысоким мужчиной лет пятидесяти пяти.

– Лейн! – воскликнул он, удивлённо вскинув густые брови.

– Здравствуй, Фрэнк. – она обвела его быстрым взглядом, отмечая неопрятный вид, появившуюся седину в тёмных волосах и щетину на лице. За его спиной виднелась неубранная квартира, – Значит, вот как ты теперь живёшь…

Фрэнк криво усмехнулся, не сводя с гостьи изучающего взора.

– А ты ничуть не изменилась. – резюмировал он, завершив осмотр, – Разве что чешуя пропала. Брак тебе к лицу.

В его тоне Анна уловила скрытую ревность, смешанную с присущей ему иронией.

– Могу я войти? – поинтересовалась она, демонстрируя коробку с пахлавой, – Я ведь не с пустыми руками.

– О, ну, в таком случае, конечно. – Фрэнк посмотрел на изысканное лакомство с явным аппетитом и, живо отстранившись, пропустил её внутрь и запер дверь.

Продолжая осматриваться, Анна обратила внимание на толстый слой пыли почти на всех предметах мебели, которых, кстати, было немного: вешалка и полка для обуви в прихожей; в зале, совмещённом со спальней, – разложенный старый диван с наброшенным на него одеялом и подушками, письменный столик и большой шкаф, уставленный книгами; а на кухне, где они в итоге и устроились, – обеденный стол, да пара стульев.

Фрэнк опередил гостью и, взяв в охапку несколько пустых бутылок из-под вина, стоявших на полу возле одной из ножек стола, забросил их в мусорное ведро под раковиной. Затем он шепнул какое-то заклинание и со столешницы пропали сигаретные окурки и крошки, а грязная посуда переместилась в раковину.

Ничем не выдавая своего отношения к тому, что видела вокруг, Анна опустилась на предложенный ей стул. Фрэнк же поставил на плиту чайник с водой из-под крана и тоже присел.

– Хм… В «Сахарном Босфоре» неоправданно высокие цены. Никогда там ничего не покупаю. – сказал он, прочитав надпись на коробке с пахлавой, которую она определила в центр стола.

– Я увидела вывеску и сразу вспомнила о твоей любви к турецкой кухне.

– И решила таким образом задобрить?

– Скорее, просто угостить.

Несмотря на явные провокации с его стороны, Анна раз за разом оставалась невозмутимой, и Фрэнк, наконец, сдался, тихо выдохнув.

– Зачем ты пришла? После стольких-то лет молчания?

– У меня никого не осталось, Фрэнк. – призналась она, глядя ему в глаза, – Ни отца, ни наставников. Никого, к кому можно было бы обратиться за советом. А я, кажется, снова оказалась на перепутье. – с этими словами она положила на стол папку с информацией о Гринстоуне и письмо, которые всё это время держала подмышкой.

В глазах Фрэнка мгновенно вспыхнул профессиональный интерес. Без лишних слов он взял конверт и, нацепив на нос очки, висевшие на шее, прочитал послание.

– Что ты здесь видишь? – спросил он, тщательно изучив листок с вырезками.

Анна только и ждала этого момента.

– Тот, кто составил послание, боялся, что его могут вычислить, поэтому…

– Это очевидно. – властно перебил её Фрэнк. – Что ещё?

Хорошо знакомая с его методами, Анна не смутилась и, не теряя уверенности, продолжила:

– Он явно спешил… – Фрэнк откинулся на спинку стула, слушая её с видом придирчивого экзаменатора, – …поэтому с правого края вырезки выглядят чуть кривее, чем с левого. Они наклеены ближе к левой стороне листа и расположены асимметрично относительно центра, из чего можно сделать вывод, что он левша. А ещё он курит дешёвые сигареты какой-то американской марки, то ли Montclair, то ли USA Gold.

– Неплохо. – одобрил Фрэнк, принюхиваясь к листку, – Думаю, скорее Montclair. Однако ты упустила главное.

Анне казалась, что из этого клочка бумаги выжать больше ничего нельзя, поэтому она вопросительно посмотрела на собеседника.

– Дам подсказку. – вздохнул Фрэнк, скорее от нетерпения, чем от разочарования, – Приглядись ко шрифту.

Выполнив его указание, Анна обратила внимание на размер букв, наклон, интервал между ними.

– «Таймс»! – воскликнула она.

– Спрашивается: откуда у жителя американской глубинки взялась британская газета?

– Он был здесь.

– И, возможно, совсем рядом.

– Если он проделал такой путь, желая связаться со мной и проследить, чтобы послание точно попало ко мне в руки…

– …то вряд ли это глупый розыгрыш.

В этот момент засвистел чайник, сигнализируя о том, что вода вскипела. Фрэнк оторвался от стула, выключил плиту взмахом кисти и достал из буфета два стакана.

– По-прежнему предпочитаешь Эрл Грей? – спросил он и, оглянувшись, увидел её короткий кивок.

Заварив чай и поставив на стол наполненные стаканы, Фрэнк вновь сел.

– О, мне знаком этот взгляд. – произнёс он, обратив внимание на выражение её лица, – Неужели так хочется снова броситься на амбразуру?

– Я не могу иначе. – Анна поднесла к губам стакан и сделала нервный глоток, – Сегодня ночью мне приснилось нечто… странное, а потом…

– Видение? – предположил он, тоже отпивая из своего стакана.

– Зов. – ответила она, больше не сомневаясь, – Это место зовёт меня и не оставит в покое, пока я не откликнусь.

– Послушай, – в его голосе она уловила тёплую нотку. Фрэнк подался вперёд и мягко коснулся её плеча; их взгляды встретились, – ты ведь уже всё решила, так к чему это уныние?

– Фрэнк, – Анна чуть заметно вздохнула, сглатывая тугой комок в горле, – поедешь со мной? Одна я не справлюсь.

– Глупости. – хмыкнул он, отстраняясь, – Раньше же справлялась.

– Раньше у меня была драконья магия.

– Значит, ты убеждена, что без неё ни на что не способна? – он неторопливо вскрыл коробку с пахлавой, словно это занятие интересовало его куда больше их разговора, – Кстати, – вдруг добавил он, – помнишь, как мы впервые встретились?

Поняв, что он намеренно сменил тему и она больше ничего от него не добьётся, Анна решила подыграть.

– Помню, как ты отделал меня на нашей первой тренировке по магическому бою.

– О, да! – Фрэнк расхохотался. Он отщипнул кусочек душистой пахлавы, с наслаждением откусил и, прожевав, сказал: – Ты была такой подавленной, когда пришла в академию. Изводила себя по пустякам; тебе требовалась серьёзная встряска. И, признай, это сработало – спустя всего пару месяцев ты стала лучшей в группе.

– А я-то думала, что тебе просто нравится меня унижать.

Анна уже значительно проголодалась, поэтому, не удержавшись, тоже потянулась за пахлавой.

– Если бы это было так, то стал бы я брать тебя стажёром после выпуска?

– Видел бы ты мою физиономию, когда нам объявили результаты распределения. – в свою очередь рассмеялась Анна и в её потускневших глазах вспыхнула тёплая искра ностальгии.

– Ну вот, совсем другое дело. – одобрительно отметил Фрэнк, радуясь тому, что сумел зажечь на её лице улыбку.