- -
- 100%
- +
-–
**Свистуны**
Дождь в Топях – не вода. Это жидкая грязь, холодная и едкая, стекающая за воротник, забивающаяся в стволы и скрипящая на зубах. Он лил третий день без перерыва, превратив дорогу к Могильным Болотам в коричневую реку, в которой тонули сапоги по щиколотку.
Вектор оперся на прокуренную трость, сгорбившись под плащом, стянутым веревкой. Каждая кость в его хромой ноге ныла, предвещая долгую ночь. Он смотрел на загон – кривое сооружение из гнилых бревен и колючей проволоки, притулившееся к зловонному краю болота. Внутри копошились полдюжины тощих, перемазанных грязью тварей, которых местные гордо называли «говядиной». Мутировавшие свиньи, с кабаньими клыками и глазами, полными тупого страха.
«Вот он, золотой рудник», – хрипло процедил Вектор, сплюнув в грязь. Плевок тут же растворился в общей бурой массе.
Рядом Клык, закутанный в пропитанный влагой капюшон, лишь глухо хрюкнул. Его желтые глаза, узкие щелки во мгле, неотрывно следили за кромкой трясины. Он чуял. Чуял гниль болота, страх свиней и… что-то еще. Острое, хищное, скользкое. Он напряженно втягивал воздух, ноздри раздувались, улавливая тонкие ноты в вони разложения.
Тень, юркая как болотная крыса, уже исчезла в полумраке, слившись с тенями покосившегося сарая. Ее задача – найти подкопы, лазейки, все, что могло помочь тварям утащить добычу. И, возможно, прикарманить что-нибудь не слишком вонючее.
Шепот стояла чуть поодаль, съежившись. Ее худое тело дрожало не только от холода. Могильные Болота… Здесь магия Хаоса вела себя как испуганный зверь, шипела гнилыми пузырями на поверхности топи, шептала эхом. Она чувствовала это кожей – липкое, агрессивное эхо боли и голода. Ее пальцы судорожно сжимали края плаща.
Хозяин загона, человек по имени Борк, больше похожий на комок засохшей грязи с глазами, вышел им навстречу. От него пахло потом, страхом и дешевым самогоном.
«Наконец-то!» – прохрипел он, не скрывая облегчения. – «Опять утащили! Ночью! Проклятые свистуны! Третью за неделю! Лучшую свиноматку!» Он тыкал грязным пальцем в сторону болота, где туман висел особенно густо. «Слышите? Иногда свистят… такой тонкий, мерзкий… мозги сводит! А утром – следы в грязи, подкоп, и нет свиньи! А то и охотника, который по глупости за ними полез!»
Вектор кивнул, не глядя на него. Его глаза методично сканировали периметр загона. «Подкоп. Где?»
Борк повел их к дальнему углу, где проволока была приподнята, а под ней зияла дыра в вязкой земле, ведущая в темноту болота. Земля вокруг была изрыта множеством мелких следов – когтистых, трехпалых.
«Тут», – буркнул Борк. – «Каждую ночь новое место делают, гады!»
Клык опустился на корточки у дыры. Он принюхался, потом резко дернул головой назад, чуть не зарычав. «Слизь. Гниль. Голод. Много». Его голос был низким, хриплым, как скрежет камней.
«Стая», – констатировал Вектор. Он вытащил из-под плаща сверток, развернул его. Внутри лежали несколько зазубренных металлических пластин и моток тонкой, почти невидимой проволоки. Ловушки. – «Пять, не меньше. Быстрые. Из засады».
«М-могут ли они… люди?» – шепотом спросила Шепот, глядя на дыру как в бездну.
Вектор хмыкнул. «Если ты вкусом и запахом как болотная свинья – да. Иначе – нет. Им мясо нужно. Просто мясо». Он бросил взгляд на Клыка. «Следы. Куда ведут?»
Мутант поднялся, его взгляд устремился вглубь тумана, к островку кривых, полумертвых деревьев. «Туда. Гнездо. Вонь».
«Хорошо», – Вектор начал расставлять ловушки вокруг подкопа и по тропинке следов. – «Тень! Нашла что?»
Из тени сарая материализовалась фигура в мокром капюшоне. «Дыра – не единственный путь. Еще два слабых места в заборе снизу. Подгрызли. И…» – она бросила на землю обглоданную, покрытую слизью кость. – «Последний ужин».
Борк побледнел под слоем грязи. «Моя Белка…»
«Теперь она *их* Белка», – безжалостно констатировала Тень, вытирая руки о плащ. – «Платишь за тварей, а не за свиней. Уточнение важное».
Вектор закончил с ловушками. «Шепот. Чувствуешь что? Близко?»
Девушка закрыла глаза, ее лицо исказилось от внутреннего напряжения. Она протянула дрожащую руку в сторону болота. «Да… Волнение. Голод… растет. Как пузыри в грязи… лопаются…» Она открыла глаза, полные страха. «Они идут. Сейчас».
Тишину разрезал пронзительный, леденящий душу свист. Он не имел источника, вибрировал в самом воздухе, заставляя зубы сводить оскоминой. Потом еще один. И еще. Со стороны островка деревьев.
Свиньи в загоне взвизгнули, заметались в панике.
«Позиции!» – скомандовал Вектор, не повышая голоса. Его трость с глухим щелчком раскрылась, превратившись в короткий арбалет. Он вложил в желоб толстый, тяжелый болт.
Клык сбросил плащ. Под ним – темная, облегающая одежда. Он не достал оружия. Его оружием были когти, которые он выпустил с тихим, металлическим шуршанием. Длинные, кривые, смертоносные бритвы. Он встал перед подкопом, приняв низкую, готовую к прыжку стойку. Его дыхание стало глухим рычанием, сливающимся со свистом из болота.
Тень растворилась снова, на этот раз забравшись на крышу сарая, откуда открывался вид на загон и подходы. В ее руке появился маленький, изящный арбалетик.
Шепот прижалась спиной к гнилому забору, стараясь дышать ровно. Ее руки сжались в кулаки. Она чувствовала приближение не просто зверей. Чувствовала тупую, инстинктивную *боль* мира в этом месте. Хаос в ней встревоженно забился.
Из тумана выскочили тени. Быстрые, низкие, скользкие. *Свистуны*. Они напоминали помесь крысы, выдры и ящерицы, покрытые грязно-бурой чешуей и слизью. Длинные хвосты, перепончатые лапы, маленькие, свиные глазки-бусинки, полные хищной тупости. И пасти – полные мелких, острых как иглы зубов. Их было пятеро. Они двигались стремительно, почти не касаясь земли, зигзагами, оглушительно свистя.
Один рванул прямо к подкопу, к Клыку.
*Щелк! Хлюп!*
Передняя ловушка Вектора сработала. Зубчатая пластина, сорвавшись с натяжения, с хрустом впилась в переднюю лапу свистуна. Тварь завизжала нечеловеческим, пронзительным воплем, кувыркаясь в грязи.
Но остальные четверо не остановились. Один метнулся в сторону, прямо к тому месту в заборе, что нашла Тень. Двое других ринулись на Клыка, пытаясь обойти его с флангов. Четвертый, самый крупный, задержался, его маленькие глазки искали добычу в загоне.
С крыши сарая просвистела тонкая игла. Попала крупному свистуну в шею. Тот взвизгнул, дернулся, но не упал. Яд действовал медленно.
Клык встретил атаку. Он не отступал. Он *бросился* навстречу. Его движение было взрывом ярости и мускулов. Коготь левой руки рассек воздух и впился в шею первого свистуна. Тварь захрипела, извиваясь. Правой рукой Клык блокировал укус второго, его коготь скользнул по чешуе, оставляя глубокую борозду. Свистун отпрянул, шипя.
Третий свистун, тот, что метнулся к забору, вдруг вскрикнул и рухнул. Его лапа попала в проволочную петлю Тени, спрятанную у слабого места. Петля затянулась, перерезая сухожилия.
Но четвертый, раненый иглой, проигнорировал боль и свиньи. Его взгляд упал на Шепот. На дрожащую фигурку у забора. На легкую добычу. Он рванул к ней, пасть разинута, свист превратился в боевой клич.
Шепот вскрикнула. Страх сжал ее горло. Она не думала. Она *реагировала*. Ее руки инстинктивно выбросились вперед. Не жесты заклинателя. Это был жест паники, отчаяния.
Волна дикого, неконтролируемого Хаоса рванулась от нее. Это был *удар гниения*.
Он ударил свистуна в прыжке. Не сжег, не разорвал. Чешуя твари мгновенно покрылась черными, зловонными пятнами, будто пролежавшими неделю в гниющей трясине. Мясо под ней стало разлагаться на глазах. Свистун свалился в грязь в двух шагах от Шепот, дико забился, издавая хриплые, булькающие звуки, его тело быстро покрывалось язвами и плесенью. Запах был невыносимым.
Шепот отшатнулась, схватившись за голову. Боль пронзила виски, ее стошнило в грязь.
В это время Вектор спокойно прицелился в крупного свистуна, который, оправившись от иглы, пытался прорваться через забор к обезумевшим свиньям. Болт с тяжелым наконечником просвистел и вонзился твари между лопаток. Она рухнула, дернулась и затихла.
Клык расправился с последним нападавшим на него свистуном, разорвав ему горло клыками. Его собственные руки были исцарапаны и покрыты слизью и кровью. Он тяжело дышал, его глаза горели желтым огнем. Боль от мутаций, усиленная адреналином, грызла его изнутри, но он стоял.
Тишина. Точнее, ее заполнили только хрип раненого в ловушке свистуна, тяжелое дыхание Клыка, тихие всхлипы Шепот и паническое хрюканье свиней.
Борк вылез из-за угла сарая, его лицо было пепельно-серым. Он смотрел на разлагающегося свистуна у ног Шепот, потом на остальных мертвых тварей. «Боги болот…»
Вектор перезарядил арбалет, его лицо оставалось каменным. «Пять. Как и думали. Ваши свиньи спасены. Плата».
Тень спрыгнула с крыши, подошла к твари в проволочной петле. Без колебаний вонзила тонкий кинжал в основание черепа. Свистун дернулся и затих. Она вытерла кинжал о его шкуру. «И мясо. Вы же не будете есть этих тварей?» – она кивнула на убитых свистунов. «А нам на ужин что-то нужно».
Борк, все еще потрясенный, кивнул. «Б-берите… берите тушку свиньи… любую, кроме пестрой… она мне…»
Вектор кивнул. «Клык. Выбери. Тень, помоги ему. Шепот…» Он подошел к девушке, которая все еще дрожала, стоя на коленях в грязи. «Встань. Это контракт. Ты справилась».
Она подняла на него полные слез и боли глаза. «Я… я не хотела… это было… гниение…»
«Оно было эффективно», – сухо сказал Вектор. – «Меньше работы нам. Держись. Скоро костер».
Пока Клык с окровавленными руками и звериным аппетитом выбирал самую упитанную свинью, а Тень умело ее разделывала, отрезая лучшие куски, Вектор осматривал ловушки. Одна сработала, две нет. Он собрал их. Инструменты стоили дорого.
Позже, в вонючем, пропахшем навозом и кровью сарае, где Борк разрешил им переночевать, они развели небольшой костер из сухих щепок. Дождь стучал по крыше. В воздухе витал сладковато-тошнотворный запах жареной на сквозняке свинины. Тень торговалась с Борком за дополнительный мешок зерна «за моральный ущерб и потраченные стрелы».
Клык сидел на корточках у огня, пожирая кусок почти сырого мяса, не обращая внимания на жир, стекающий по подбородку. Его когти, все еще покрытые запекшейся кровью и слизью свистунов, блестели в огне.
Шепот сидела в углу, завернувшись в плащ, глядя на пламя. Она не притронулась к еде. Ее руки все еще дрожали. Внутри все горело и болело после выброса Хаоса. И запах… запах разлагающейся плоти не выходил из ноздрей.
Вектор сидел на ящике, чиня порванный ремешок на своей трости-арбалете. Его лицо в свете костра казалось высеченным из старого, потрескавшегося дерева. Он посмотрел на Клыка, пожирающего мясо, на Шепот, сжавшуюся в комок, на Тень, с довольной ухмылкой запихивающую в мешок украденную у Борка медную кружку.
«Завтра к рассвету», – сказал он тихо, больше самому себе. – «До города три дня хода. Есть еще контракт?»
«"Гнилые Слизни" в канализации "Призрака"», – ответила Тень, не отрываясь от мешка. – «Но платят копейки».
«Берем», – хрипло сказал Вектор. – «Любая монета лучше голода».
Он подбросил в костер щепку. Пламя на мгновение вспыхнуло ярче, осветив четыре измученных, циничных лица в вонючей тьме сарая на краю Могильных Болот. Они спасли свиней. Убили тварей. Получили мясо и медяки. Завтра будет новая грязная работа. Такова жизнь в Топях.
-–
**Слизни**
Город "Призрак" не спал. Он гноился. Воздух в районе Низин, куда "Гадюка" спустилась с рассветом, был густым коктейлем из вони: испарения канализации, горелый жир с бесчисленных жаровен, дешевый парфюм девиц с подмостков, пыль вековых руин и вездесущий запах отчаяния. Крики торговцев, ругань, пьяные песни и скрип телег сливались в один непрерывный, оглушающий гул.
После трех дней пути по размокшим дорогам и ночи в вонючем свинарнике, Низины показались Шепот почти… приемлемыми. Почти. Ее голова все еще гудела от отголосков болотного Хаоса и того ужасающего выброса гниения. Она шла, плотнее кутаясь в плащ, стараясь не смотреть в глаза прохожим. Каждый громкий звук заставлял ее вздрагивать.
Тень, напротив, расцвела. Она двигалась легко, как рыба в мутной воде, ее глаза метались, выискивая карманы, слабые засовы и лица с "платежеспособным" видом. Она уже успела "скомпенсировать" потерю медяков у Борка, ловко срезав кошелек с пояса слишком самоуверенного торговца скрипящими колесами.
Клык шел позади, его капюшон натянут низко, скрывая желтые глаза. Запахи Низин – грязь, человеческие экскременты, гниющая органика, специи, пот – били в ноздри какофонией, от которой сводило скулы. Он фыркал, как раздраженный зверь, его когти сжимались и разжимались под перчатками. Здесь было тесно, шумно, опасно. Его инстинкты требовали пространства для маневра или жертвы для когтей.
Вектор шел впереди, его трость отстукивала ритм по неровному булыжнику. Он выглядел усталым, но собранным. Хромота сегодня была особенно злой, отдаваясь тупой болью в бедре с каждым шагом. Контракт на "Гнилых Слизней" был дерьмовым в прямом и переносном смысле, но Тень была права: платили копейки. А копейки кормили. И покупали порох.
Их клиент, а вернее, посредник, ждал у входа в сточную шахту – огромную, заржавевшую решетку, вмонтированную в основание древней стены. От нее шел устойчивый запах… ну, канализации. Человек по имени Глэб был живой карикатурой на подпольного дельца: тощий, в потертом бархатном камзоле, с маслянистыми усиками и быстрыми, бегающими глазками. Он нервно теребил мешочек с монетами.
«А, наши храбрые искатели приключений!» – воскликнул он, слишком громко и слишком фальшиво. Его взгляд скользнул по Клыку, спрятавшемуся в тени, и Шепот, и замер на мгновение. «Готовы к подвигу?»
«Готовы к контракту, Глэб», – отрезал Вектор. – «Кратко. Что, где, сколько платят».
Глэб понизил голос, озираясь. «Видите ли, почтенные, проблема в коллекторе номер семь. Там… развелись. Гнилые Слизни. Крупные. Очень».
«Слизни?» – переспросила Тень, поднимая бровь. – «И за это платят? Их лопатой бить, а не мечом».
«Ах, но это не обычные слизни!» – зашептал Глэб таинственно. – «Они… токсичные! Их слизь разъедает кожу, а газы от них – голова кружится, тошнит! Проклятые твари забили сток. А коллектор семь…» – он многозначительно понизил голос, – «…ведет прямиком в погреба нескольких *очень* уважаемых торговцев спиртным на Сером Рынке. Застой – угроза бизнесу. А бизнес, понимаете, должен течь!»
«Торговцы спиртным не могут нанять дворников?» – спросил Вектор с ледяным спокойствием.
Глэб заерзал. «Ну… слизни большие. И… агрессивные. Пару человек уже… э-э-э… растворили. Частично. Искать желающих стало трудно. А вам, героям, все нипочем!»
Вектор взглянул на решетку, откуда шел устойчивый запах тухлых яиц и чего-то кислого. «Плата. Аванс».
Глэб сунул ему жалкую горсть медных монет. «Остальное – по результату! За каждого слизня – бонус!»
«За килограмм, надеюсь?» – язвительно бросила Тень, но Вектор молча взял монеты. Дебаты в Низинах были лишними. Он кивнул Клыку: «Решетка».
Мутант без лишних слов ухватился за холодные, скользкие прутья. Мышцы на его спине напряглись под тканью. Раздался скрежет ржавого металла, и решетка поддалась, отъехав в сторону достаточно, чтобы пролезть человеку. Волна вони ударила в лицо, заставив даже Вектора поморщиться. Шепот подавила рвотный спазм.
«Ждем здесь! Удачи!» – крикнул им вдогонку Глэб, уже отступая к безопасному расстоянию.
Спуск был крутым и скользким. Чугунные скобы лестницы покрыты липкой, черной жижей. Внизу царила кромешная тьма, нарушаемая лишь редкими, тусклыми светлячками дешевых магических фонарей, прилепленных к сводам. Воздух был густым, влажным и едким. Шум города сверху превратился в глухой гул.
«Тень, свет. Шепот, следи за ситуацией. Клык, вперед. Тише», – скомандовал Вектор шепотом, доставая свой фонарь. Его луч выхватил из мрака полукруглый туннель из древнего, пористого камня. По дну, едва покрывая дно, текла черная, маслянистая жижа. Стены и свод блестели влажными пятнами слизи – зеленоватой, фосфоресцирующей в свете фонаря. «Токсично. Не трогать».
Тень зажгла свой фонарик, ее луч метнулся вглубь туннеля. «Там что-то шевелится. Много».
Шепот прижала ладонь к стене. Ее лицо исказилось. «Да… Гниление… но не природное. Искусственное? Ядовитое… как кислота. Много точек… впереди… они спят? Или… ждут?» Ей было плохо. Магия Хаоса здесь висела тяжелой, ядовитой пеленой, смешиваясь с реальными токсинами. Она чувствовала, как ее собственная сила, все еще нестабильная после болот, начинала бурлить в ответ.
Клык зарычал – низкий, предупреждающий звук. Он указал когтем вперед. Его звериные глаза видели в темноте то, что остальным открывалось лишь по мере приближения: туннель расширялся в небольшой зал, заваленный какими-то обломками. И на этих обломках, на стенах, на самом дне канавы лежали… они.
Гнилые Слизни. Они были размером с крупную собаку, но бесформенные, амебообразные. Их тела, полупрозрачные и студенистые, переливались грязно-зелеными, желтыми и черными оттенками. Внутри виднелись темные сгустки – непереваренная органика или токсичные железы. От них исходил тот самый удушливый запах тухлых яиц и химического брака. Они медленно пульсировали, некоторые с тихим бульканьем. Десятки. Возможно, больше.
«Это не слизни. Это ходячая язва!» – прошептала Тень, прикрывая нос и рот рукавом плаща.
«Тише», – шикнул Вектор. Он осмотрел зал. – «Видите трубу?» – он направил луч на массивную чугунную трубу, впадающую в дальнюю стену зала. – «Основной сток. Забит ими и… тем, что они не переварили. Наша цель – прочистить устье. Убивать – по необходимости. Шепот, можешь почувствовать… ядро колонии? Или просто толпу?»
Шепот с трудом сфокусировалась. Ее Хаос тянулся к ядовитой энергии слизней, как магнит к железу. «Везде… вся слизь… ядовита. Но… там, за трубой? Что-то… большее. Сильнее. Как… пульсирующий гнойник». Она указала в темноту за трубой, где слизь на стенах казалась особенно густой и светящейся.
«Вожак? Или матка?» – пробормотал Вектор. – «Ладно. План: Клык, Тень – отвлекаем основную массу. Шепот, со мной. Попробуем прочистить трубу. Если найдут ту самую "большую" – зови. Избегай слизи!»
Клык кивнул, его глаза уже горели в темноте. Он снял перчатки, выпустив когти. Тень бесшумно скользнула вдоль стены, ее арбалет наготове.
Вектор и Шепот начали осторожно пробираться вдоль стены к трубе, стараясь не шуметь и не касаться блестящих пятен. Запах был невыносимым. Шепот дышала через рукав, ее тошнило.
Первыми проснулись слизни у входа. Ощутив вибрацию шагов и свет, они зашевелились. Раздалось влажное шлепанье, бульканье. Один из ближайших медленно, но неумолимо пополз в сторону Клыка, оставляя за собой шипящий след на камне.
Мутант не стал ждать. С рыком, больше звериным, чем человеческим, он бросился навстречу. Его когти рассекли воздух и вонзились в тело слизня. Раздался звук, как будто режут мокрую тряпку. Зеленовато-желтая слизь брызнула во все стороны. Клык отпрыгнул, но несколько капель попали на его рукав. Ткань немедленно задымилась, начав разлагаться. Клык взревел от боли и ярости, срывая тлеющую ткань.
Этот рев стал сигналом. Зал ожил. Десятки слизней зашевелились, забулькали, поползли к источнику шума и движения. Их медлительность была обманчива – они перекрывали пути.
Тень выстрелила. Тонкая игла вонзилась в "глаз" крупного слизня, ползущего к ней. Тварь забулькала и замерла, пульсируя. Но яд, эффективный против людей, действовал на нее медленно.
«Стреляй в железы! Черные сгустки!» – крикнул Вектор, уже у трубы. Он снял с пояса складную саперную лопату и начал отгребать от устья трубы вязкую массу из слизи, нечистот и непереваренных остатков. Запах ударил в нос с новой силой. «Шепот, следи за спиной! Чувствуешь приближение?»
Шепот, дрожа, кивнула. Она стояла спиной к Вектору, ее фонарь дрожал в руке. Ее магия бушевала внутри, реагируя на ядовитую энергию. Она чувствовала волны отвращения и голода, исходящие от слизней. И… да. Что-то большое двигалось в темноте за трубой. Оно было не просто большим. Оно было центром. Источником яда. «Идет… Оно идет!»
Из-за трубы выползло Чудовище. Оно было размером с теленка. Его студенистое тело было темнее, почти черным, испещренным пульсирующими желтыми жилами. Внутри светились несколько крупных, как кулак, черных сгустков-желез. На его "головной" части зияло несколько щелей, из которых сочилась густая, дымящаяся слизь. И оно двигалось быстрее своих собратьев.
«Клык! Тень! Большая цель за трубой!» – крикнул Вектор, продолжая яростно ковыряться лопатой в зловонной пробке. Труба была почти очищена, но последний слой был особенно плотным.
Клык, отбиваясь от трех слизней, услышал команду. Он рванул сквозь медлительную массу тварей, не обращая внимания на шипящие брызги слизи. Он видел цель. Большую. Угрозу.
Тень метнула в матку-слизня две отравленные иглы. Они вонзились в железу. Тварь взвыла, ее тело затряслось, из ран хлынул поток едкой слизи. Но это лишь замедлило ее.
Клык прыгнул. Его когти вонзились в студенистую массу матки. Он не резал – он рвал изнутри, пытаясь добраться до черных сгустков. Горящая слизь заливала его руки, предплечья, капала на лицо. Он ревел от боли и ярости, но не отпускал. Его мутации давали ему чуть больше сопротивляемости, но кислота жгла плоть.
Матка-слизень извивалась, пытаясь сбросить мутанта. Ее щели раскрылись, выпуская облако желтоватого газа.
«Газ! Задержи дыхание!» – закричала Тень, отступая. Она почувствовала головокружение.
Шепот, стоявшая ближе всех, вдохнула едкий туман. Мир поплыл перед глазами. Тошнота ударила с новой силой. Но что-то внутри нее… взбунтовалось. Боль от слизи Клыка, ядовитый газ, страх, гниение – все это ударило по ее нестабильному Хаосу. Она не могла контролировать. Она не *хотела* контролировать. Руки сами поднялись.
На этот раз выброс не был направленным. Это был взрыв. Волна искаженной, ядовитой энергии Хаоса, смешанной с отчаянием и болью, рванула от Шепот во все стороны. Она ударила по матке-слизню, по Клыку, цеплявшемуся за нее, по ближайшим мелким слизням, по самой трубе и по Вектору рядом.
Эффект был… специфическим.
Матка-слизень буквально вскипела. Ее студенистое тело покрылось пузырями, которые лопались с шипением, выпуская клубы едкого пара. Она сжалась, замерла и начала быстро разлагаться на глазах, превращаясь в лужу зловонного бульона.
Клык, находившийся на ней, был отброшен взрывной волной в стену. Он рухнул в грязь, оглушенный, его обожженная кожа покрылась странными черными прожилками там, где попала слизь матки. Он не двигался.
Ближайшие мелкие слизни лопнули, как перезревшие плоды. Те, что были дальше, замерли, их тела хаотично пульсировали.
Самый важный эффект – пробка в трубе, над которой бился Вектор, растворилась под воздействием выброса. Черная жижа с громким бульканьем хлынула в трубу, унося с собой остатки гнили и пару мелких слизней.
Вектор, отброшенный взрывом на спину, медленно поднялся. Его плащ дымился в нескольких местах, лицо было покрыто грязью и каплями ядовитой слизи. Он посмотрел на Шепот. Она стояла на коленях, рыдая, ее руки тряслись. Потом он посмотрел на трубу. Чисто. Потом на разлагающуюся лужу, которая была маткой. Потом на неподвижного Клыка.
«Контракт выполнен», – хрипло сказал Вектор, вытирая лицо. – «Тень, помоги Клыку. Шепот… встань. Иди сюда».
Тень, прикрывая рот, подбежала к Клыку. Он дышал, но был без сознания, его тело было покрыто страшными ожогами и черными прожилками. «Жив. Но… выглядит как кусок жареного мяса, попавший в кислоту».
Шепот, всхлипывая, подошла к Вектору. «Я… я не… он…»
«Он жив. Ты прочистила трубу. Контракт выполнен», – повторил Вектор. Его голос был усталым, но без упрека. – «Помоги Тени. Надо выбираться».
Вытащить бесчувственного Клыка по скользкой лестнице было адом. Тень и Вектор тащили его за плечи, Шепот подталкивала снизу, едва держась на ногах от слабости и отравления газом. Когда они, наконец, вывалились на улицу, в серый свет дня Низин, Глэб ахнул.