Общая теория Доминант

– Мне нужно поговорить с тобой и куратором, наедине, в конференц-зале!

Причем произнес это так, словно он был начальником, а Макс подчиненным. Тут Берк впервые услышал как Макс материться. Тот покрыл его отборными матюгами, потом повернулся и ушел, громко хлопнув входной дверью.

– Ну и что теперь делать? – спросил Кей, подойдя к Берку.

– Отнесите ее в изоляционную камеру или комнату для допросов. Она еще час в сознание не придет. За это время я постараюсь все уладить, – ответил Берк. «В ту или иную сторону, – мысленно добавил он, – во всяком случае, если ничего не получиться, она умрет во сне».

Он пошел сначала в Общую комнату, бросил на свой стол сумочку доминанты, взял из ящика несколько распечатанных еще вчера листов и направился в конференц-зал. Там его уже ждали. Макс сидел во главе стола, хоть и не был здесь сейчас самым главным. Куратор Владимир Алексеевич сидел слева. Он посмотрел на вошедшего Берка и приглашая, гостеприимно махнул рукой:

– Проходи, садись.

Берк молча сел напротив куратора. Начинать разговор он не торопился, внутренне готовясь и еще раз повторяя про себя все аргументы.

– Ну расскажи, почему ты не ликвидировал эту доминанту, она ведь четверых человек убила, – совсем не сердясь, а вроде бы совсем наоборот, попросил куратор. Несмотря на внешнее добродушие Берк почувствовал в его голосе нотки досады, словно отец рассказывал о непутевом сыне.

– Она другая, – спокойно начал Берк.

– Как это другая? – задал вопрос Макс.

– Добрая, но не это главное. Она не хотела убивать. Она боролась и нашла выход, нишу в которой могла жить, убивая по минимуму. И если подтвердиться, что она действительно убивала только пациентов хосписа с их согласия. То я считаю, она должна жить. Эфтаназия у нас ведь законодательно не разрешена, а смерть от рака достаточно тяжелая штука, – ответил Берк.

– И что? Этой значит разрешить убивать, а остальным, им тоже? – жестко спросил куратор, от показного добродушия не осталось и следа.

– Остальные не пришли к этому решению! Понимаете, они все разные. И убивают по разному. Кто-то режет всех подряд и ловит кайф, а кто-то пытается бороться. Но против генов не попрешь, вот они и убивают. А эта доминанта нашла выход, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Я ведь случайно ее тогда увидел, не встреть я ее там, она бы до сих пор нормально жила.

– И убивала бы, – сухо сказал куратор.

– Да и убивала бы, – Берк разволновался, – но убивала бы только людей, которые на это согласны, для которых смерть – облегчение. Да поймите вы, доминанты все разные. Одни думают только о том как замаскировать свои убийства и не попасться, а другие думают, как жить и не причинить зла другим.

– Что ты предлагаешь? – холодно спросил куратор.

Берк разложил на столе бумаги, он очень волновался, даже руки немного дрожали. Часть листов он протянул Максу, часть подвинул к Владимиру Алексеевичу.

– В Москве больных раком почти не осталось, но я тут взял статистику по хосписам Евросоюза, если она будет ездить по странам, то вполне нормально будет жить, – Берк сжал руку в кулаки, чтобы дрожи не было видно. Куратор и Макс стали изучать бумаги, которые принес Берк. В зале повисла напряженная тишина. Берк пытался по лицам угадать, что они думают. Но на лицах Владимира Алексеевича и Макса читалась только сосредоточенность, а Макс даже иногда непроизвольно шевелил губами, изучая план Берка и пытаясь его лучше понять. Наконец куратор отложил в сторону листы и задумался. Макс все еще продолжал читать. Он дочитал и бросил документы перед собой:

– Берк, ты что с ума сошел?! Да ни один хоспис на это не пойдет, ни одно отделение Службы Безопасности Евросоюза! Разрешить доминанте колесить по всей Европе и убивать людей, к тому же с ведома Службы! Надо же до такого додуматься!

– Тихо Макс, – одернул его куратор, и обратился к Берку, сохраняя спокойствие, – действительно, ты представляешь, что будет, если об этом узнает пресса? Нас на куски разорвут. Вместо того, чтобы бороться с доминантами, мы помогаем им. Не знаю Берк, но мне кажется, что это ерунда. Ты сам не представляешь, что предлагаешь.

– До сих пор никто ничего не узнал и не узнает, если все будет на уровне Отделов Охотников или Отделов Информации. Хосписы или кого другого ставить в известность не надо. Люди сами будут решать, как им умереть с помощью доминанты или самим, – убежденно ответил Берк. Макс задумался и стал тереть переносицу.

– Да, но ты упустил один аспект. Она будет убивать, то есть помогать умирать только мужчинам. А как же женщины? Несправедливость получается, – заметил Макс.

– Спаси того, кого можно спасти, – процитировал Берк одну из ретро песен, – это конечно несправедливо, но лучше что-то чем ничего.

Владимир Алексеевич встал из-за стола и медленно прошелся вдоль него. Обернувшись он спросил Берка:

– А как там информация насчет человека, который отказался от предложения этой твоей «доброй» доминанты? Это подтвердилось?

– Я еще не проверял ее, времени не было, но если она не подтвердиться, я эту девчонку сам пристрелю, – ответил Берк.

– Но ты уверен, что подтвердиться? – снова спросил куратор.

– Думаю, что да, я почему-то верю этой доминанте, – честно признался Берк.

– Одной веры мало, – философски заметил Владимир Алексеевич, – как далеко ты способен зайти, защищая ее?

– До самого верха. Я нашел выход в Институте вирусологии, нашел сейчас, и буду настаивать на своем предложении, – твердо ответил Берк.

– Думаешь ты теперь герой, и можешь вытворять все что тебе вздумается? Ты не забывай о двух убийствах. Тогда ты еще не был Охотником и не имел права убивать доминант. Как самозащита это тоже не проходит, они на тебя не нападали. Думаешь справиться и с этой проблемой? – впервые повысил голос куратор.

– По крайней мере я попробую, – тихо ответил Берк, исподлобья недобро взглянув на куратора, тот тут жесменил тон, мысленно ругая себя за несдержанность.

– Хорошо пойди проверь информацию, а там посмотрим. Иди, свободен, – уже спокойно, но все же холодно сказал он.

Берк встал и не взяв принесенных бумаг, вышел из конференц-зала. Он вернулся в Общую комнату и сев за свой стол, включил компьютер. Как только появилась заставка сервера СБ, он быстро ввел поиск информации по хосписам, как это раньше делал Макс. В конференц-зале тем временем выяснялась судьба доминанты.

– Что думаешь Макс? – куратор хитро поглядел на начальника Охотников. Тот покачал головой, показывая, что он сомневается в этой затее:

– Слишком рискованно, это все равно, что выпустить дрессированного тигра из цирка в город. Вряд ли кого съест, но может попробовать ради любопытства. А если эта доминанта решит со смертельно больных переключиться на нормальных людей? Тогда что?

– Это думаю может определить психолог. Действительно ли она не хочет убивать или все это не более чем маскировка. Берк умный мальчик. Но если это «его» доминанта и он защищает ее, только потому, что у него к ней нет невосприимчивости? Вот что меня беспокоит, -куратор задумался.

– Нет, это исключено, если бы это была «его» доминанта, Берк придумал бы что-нибудь другое. Сбежал бы с ней, взорвав Службу Безопасности или еще что в этом роде. А он наоборот отправляет ее подальше. Нет с Берком все в порядке, – возразил Макс.

– Хорошо, тогда если информация о человеке, который отказался быть убитым ею подтвердиться, я даю добро на это и вот почему: у меня тетка умирала от рака, и я видел это. Ты как-нибудь побывай там, в хосписе, поговори с людьми, – сказал Владимир Алексеевич.

– Да был я на их сайте, – попытался отмахнуться Макс.

– Одно дело сайт, а другое – живые люди. Разница огромная, поверь мне, – строго ответил куратор, – давай поговори с психологом, а я свяжусь с другими отделами Охотников. Ох, и долго мне придется их уговаривать!

– А как психолог будет с ней разговаривать? У него же невосприимчивости нет? – задал вопрос Макс.

– Как обычно – через переговорное устройство, ах да, ты ведь этого не застал. Мы доминант сюда давно не привозили. Попроси поговорить с ней Илью, он хороший специалист, хоть и молодой, – пояснил куратор уже выходя из конференц-зала. Макс некоторое время сидел задумавшись, потом вздохнул, собрал со стола бумаги Берка и погасив свет, вышел вслед за куратором.

Берк вычислил по возрасту двух больных к которым могла обратиться доминанта. Они лежали в разных хосписах и он набрал телефонный номер первого по алфавиту.

– Алло, хоспис! – раздался в трубке приятный женский голос.

– Здравствуйте! – вежливо поздоровался Берк.

– Здравствуйте! – поздоровались в ответ.

– Я могу поговорить с Константином Александровичем Терковым? – спросил Берк.

– Да, сейчас я соединю, – ответили ему, и в трубке начала играть мелодия, заполняющая паузу между соединением абонентов, внезапно она кончилась.

– Алло, – раздался хриплый мужской голос.

– Здравствуйте, – еще раз поздоровался Берк, – вы Константин Александрович Терков?

– Да я, а кто это говорит? – осведомился голос.

– Я из Службы Безопасности, мы поймали доминанту, эта девочка утверждает, что приходила к вам и предлагала убить вас, но вы отказались – это правда? – в лоб спросил Берк, руки снова начали дрожать. В трубке раздавалось только хриплое дыхание. Наконец последовал ответ:

– Да. Было такое. Приходила очень красивая девочка, ребенок совсем. Сказала, что она доминанта, и предложила переспать со мной, но предупредила, что после этого я уже не проснусь. Я дурак отказался тогда, мне это на самоубийство казалось похожим, а теперь вот вспоминаю и жалею. Так хреново мне сейчас, лучше бы тогда согласился. А что с этой девочкой, неужели вы ее убили?

– Нет, – Берк облегченно вздохнул, информация подтвердилась, – с ней все в порядке и будет в порядке, я надеюсь. Минутку, – вдруг спохватился он, – опишите ее пожалуйста.

– Рыжая, и глаза зеленые как у кошки, красивая. Взгляд у нее добрый, ласковый, – начал рассказывать о Маше больной. Берк прервал его:

– Спасибо, достаточно. До свидания.

Он бросил трубку, и вскочив со стула громко закричал «Йес!». Находившиеся в комнате Кей, Рей и Алек обернулись на его крик. В из взглядах было недоумение. Берк редко так бурно выражал свои чувства.

– Все в порядке, она не убивала, если больные этого не хотели! – объяснил он.

В комнату вошел Макс.

– Макс все в порядке, информация подтвердилась! – с ходу выпалил Берк. Макс протянул Берку его распечатки.

– Это безумие, авантюра, – задумчиво сказал Макс, – но при всем этом я тут подумал и знаешь, согласился с тобой. Из правил должно быть исключение. А эта доминанта и есть исключение. Как говориться в семье не без урода. Куратор сейчас обо всем договаривается. Мы предадим это дело в Отдел Информации. Но ее еще должен протестировать психолог, – Макс посмотрел на часы, – Илья придет только через час. Иди пока, обрадуй ее, если она в себя пришла после инъекции.

Берк собрался уже выйти, но потом передумал и подойдя к столу, за которым сидел Макс и печатал отчет, негромко прошептал:

– Спасибо Макс.

– Не за что Берк, – не переставая печатать, так же негромко прошептал Макс.

Берк пошел в комнату для допросов. Он посмотрел на часы. Доминанта уже должна была придти в себя. «Чем хороши эти обездвиживающие смеси, так это тем, что через фиксированное время человек быстро, минут за пять, приходит в себя и никаких побочных эффектов типа головной болиили головокружения не остается. Теперь с ней можно поговорить, час прошел», – подумал Берк,спускаясь по лестнице. Он сначала решил посмотреть, что делает доминанта и завернул в комнату наблюдения. Там дежурил Айк. Берк кивнул ему и взглянул на мониторы. Девочка сидела за столом там же где он, когда был арестован Службой Безопасности. «Странно, три недели назад я сидел вот так же, на этом самом стуле. Теперь она сейчас на моем месте, а я на месте Макса, интересно, что он тогда чувствовал?» —подумал Берк. Девочка сидела за столом и с безразличным видом водила пальчиком по поверхности, но Берк заметил, как подрагивает у нее уголок рта. Она видимо сейчас была так напряжена, что не могла даже плакать. Он вышел из комнаты наблюдения и толкнув тяжелую дверь, оказался в комнате для допросов. Доминанта с испугом посмотрела на него, отпрянуть назад ей помешала спинка стула.

– Все в порядке, – поспешил успокоить ее Берк, – сейчас куратор договориться с другими отделами. И еще ты должна поговорить с психологом. Переговорное устройство тебе принесут. А дальше поедешь по Евросоюзу. Я подсчитал, если ты не будешь особенно усердствовать, то сможешь продержаться. Хосписы есть во всех странах.

Девочка внимательно посмотрела на него и вдруг быстро вскочив со стула, закричала:

– Я тебе не верю! Стреляй!

Берк опешил, такой реакции на свое известие, он не ожидал. Берк взял себя в руки и прошел чуть вперед к столу.

– У меня нет оружия, – спокойно сказал он, садясь перед ней. Доминанта продолжала стоять, тяжело дыша и сжав кулачки.

– Я не верю тебе! Это ты говоришь так, чтобы я успокоилась и не сопротивлялась. А сам хочешь убить! – она действительно не поверила Берку.

– Послушай, я мог убить тебя еще там на аллее, но не сделал этого, даже после того как ты меня пыталась отравить! Какого хрена мне сейчас убивать тебя? – Берка начало раздражать ее недоверие.

– Я не пыталась отравить тебя, это было только снотворное, – быстро ответила Маша, внимательно посмотрела на него, потом, сев обратно на стул тихо и неуверенно произнесла, – это действительно правда?

– Да действительно! – напряжение дало себя знать и Берк сорвался, – зачем мне врать?! Слушай я вообще чуть в лепешку не расшибся из-за тебя, а ты не веришь!

Крупные капли стали падать на стол. Берк смотрел на это с удивлением. Раздражение и ярость внезапно пропали. «Что это она разревелась? Все вроде в порядке, как бы у нее с радости крыша не поехала, тогда точно придется пристрелить», – подумал он, видя как девочка плачет.

– Ну ладно сейчас тебе переговорное устройство принесут, поговоришь с психологом, потом позвонишь родителям, чтоб тебя отсюда забрали. А дальше тебе все в Отделе Информации объяснят, куда ехать, как регистрироваться в отделах СБ. Кстати, тот больной, который отказался от тебя, сейчас передумал, плохо ему очень. Это тебе на заметку. Да, с родителями твоими тоже психологи пусть поговорят. А мне пора идти. Счастливо.

Берк поднялся в уже подошел к двери, как девочка окликнула его.

– Берк!

Он оглянулся. Доминанта смотрела на него широко открытыми глазами, словно на привидение.

– Ты придешь меня проводить? – девочка сказала это больше требовательно, чем просяще.

– Хорошо, приду если дел никаких не будет, – пожал плечами Берк и закрыл за собой дверь. Сделав это, Берк невольно облегченно и радостно вздохнул.

Через два дня он стоял на летном поле Шереметьево-2. День выдался ненастным, накрапывал мелкий теплый дождик. Берк не взял зонта, он стоял в легком полиэтиленовом плаще. Макс отпустил его сегодня, совершенно спокойно, попросив только на завтра ничего не планировать так как намечались учения на полигоне. Он решил не прощаться с доминантой в зале ожидания, где много народу и всегда суета. Не любил он этой вокзальной толкотни и спешки. По карточке его сразу пропустили на летное поле, и он сейчас стоял недалеко от самолета. Берк посмотрел на часы, ждать оставалось еще недолго, наверняка уже объявили о посадке на самолет. Он запрокинул голову к серому небу и несколько капель упало ему на лицо. За эти два дня он доминанту ни разу не видел, но узнал что собеседование с психологом прошло нормально. Илья одобрил план Берка и после трудных и долгих переговоров Владимира Алексеевича с другими кураторами отделов Охотников и Информации удалось установить соглашение, по которому доминанта останется жить. Она будет попеременно жить с родителями в разных странах Евросоюза, но при этом постоянно оставаться под контролем Службы Безопасности.

Берку сначала не очень хотелось идти провожать ее, но он решил, что если пообещал, значит надо выполнить обещанное. Подъехал автобус с пассажирами. Берк сразу заметил Машу, которую сопровождала какая-то женщина. «Скорее всего мать», – предположил Берк. Маша заметила Берка и что-то сказала матери. Та опасливо посмотрела на него, потом кивнула и стала подниматься по трапу. Доминанта подошла к Берку. Зонта она тоже не взяла или не захотела раскрывать. Капли падали ей на волосы, но сразу не впитывались, а некоторое время висели прозрачными бусинками. Берк нерешительно шагнул вперед.

– Привет, – поздоровался он, не зная, что говорить дальше.

– Здравствуй, – ответила девочка. Воцарилась неловкая пауза.

– Знаешь Берк, я столько тебе всего хотела сказать, – вдруг быстро начала говорить Маша, – но сейчас слов как-то нет. Я тебе даже письмо хотела написать, а потом разорвала, не то все. Я много думала и поняла, что ты не убийца. Ну в смысле тебе не нравиться убивать. Ты стремишься сохранить жизнь. Я для тебя ничего не могу сделать, ну если только…, – она замялась, – … ты же знаешь, доминанты могут контролировать уровень воздействия на партнера, так чтобы не до смерти. Но ты не согласишься на это, я знаю.

– Не соглашусь, – подтвердил Берк.

– Так вот, я подумала, – она раскрыла сумочку, при этом Берк непроизвольно напрягся, – у вашего отдела нет эмблемы. Ну флага, чтоли. Вот я и нарисовала его.

Она протянула ему, сложенный вчетверо лист. Берк взял его и хотел развернуть, но Маша остановила его:

– Не разворачивай, потом посмотришь.

– Хорошо, – Берк положил листок в карман. Стюардесса стала махать им рукой, показывая, что пора заканчивать прощание.

– Ну, что счастливо? Да, а как тебя на самом деле зовут? А то все Берк и Берк, как кличка какая-то, я хочу знать твое настоящее имя, – спросила она.

– Дима, можно Димка, – ответил Берк, почему-то смутившись.

– Пока, Дима, – вдруг улыбнулась девочка.

– Пока, Маша, – попытался улыбнуться он в ответ. Маша повернулась, собравшись уходить и вдруг резко развернувшись, быстро прыгнула к Берку, на мгновение обняла и поцеловала в щеку. От неожиданности Берк схватился за рукоятку пистолета, но доминанта уже отпрянула от него и побежала к трапу. Взлетев по нему она у самой двери еще раз обернулась и помахала ему рукой. Он автоматически помахал ей в ответ. Мысли в голове путались. Дверь закрылась и трап стал медленно отъезжать от самолета. Берк пошел к зданию аэропорта. Он думал об этой доминанте, об Охотниках, о СБ. Рассеяно он сел в метро, не замечая, что пассажиры с интересом смотрят на него, а некоторые улыбаются. Берк решил заехать в отдел, нужно было забрать оттуда кое-какие материалы. Он вошел в Общую комнату, обнаружив там почти всех Охотников. Кто-то играл на компьютере, Кей и Рей просматривали диск с новым боевиком, Макс что-то рисовал на бумаге. Когда Берк вошел, на него почти никто не обратил внимания. Только Алек поднял голову и тут же засмеялся. Берк недоуменно уставился на него. На заразительный смех Алека обернулись и другие. И тоже стали улыбаться, Кей и Рей засмеялись. Даже Макс, встал со своего места, и посмотрев на Берка, заулыбался.

– Так, значит, проводил доминанту? – давясь от смеха спросил Кей.

– Да, а что? – Берк не мог понять в чем дело.

– Она тебе печать на щеку поставила, – смеясь, объяснил Алек.

Берк провел по щеке рукой и посмотрел на ладонь. На ней остался след помады. «Сволочь, специально под цвет губ подобрала, чтобы не отличить. Так значит я с этим на щеке от аэропорта ехал?», – сердито подумал он и достав платок яростно стал тереть им щеку.

– Берк, а может она тебя не только в щечку поцеловала? – хитро спросил Кей.

– Заткнись, получишь сейчас у меня, – огрызнулся Берк и пройдя, сел за свой стол и спрятал платок. К нему подошел Макс.

– Почему она это сделала? – недоуменно спросил его Берк.

– Благодарность и одновременно месть, – предположил Макс, – мы же все таки Охотники и убиваем их.

Берк вытащил из кармана и развернул листок, который дала ему доминанта. На нем старательно был нарисован герб, причем аккуратно раскрашен цветными фломастерами. В центре были весы, на одной чаше которых лежала роза, на другой череп, в середине, как бы являясь стрелкой этих весов был нарисован меч, с боков весы обрамляли две пальмовые ветви. Под ними сверху и снизу шел девиз, сверху он был написан видимо на латыни, по крайней мере не на английском, а снизу дублировался на русском: «Больше некому!».

– Что это? – спросил Макс посмотрев на рисунок.

– Это она мне дала. Сказала, что это эмблема нашего отдела, ее подарок мне, – объяснил Берк и прикрепил рисунок скрепками к перегородке, так чтобы он всегда был на уровне глаз.

– А ничего, подходит, особенно девиз, – заметил Макс, и повернувшись пошел к своему столу. Берк некоторое время смотрел на рисунок доминанты, потом взял из ящика плеер, пару дисков и закрыв стол на ключ, пошел домой.