Общая теория Доминант

– Берк, что с тобой? – спросила девочка, – у тебя в глазах отчаяние.

– Видишь ли, Тань…, – сбивчиво стал объяснять Берк, стараясь не встречаться с нею взглядом, – за это время много всего произошло…, – он замолчал, не в силах говорить дальше. Таня тоже опустила глаза.

– Это та девочка, твоя одноклассница? – задумчиво спросила она. Берк только кивнул в ответ.

– Знаешь, а я сразу догадалась, что ты уйдешь, – сказала Таня, глядя на Берка, – как только открыла глаза и проснулась, когда нам перестали давать снотворное, и поняла что тебя рядом нет. Вот только боялась себе в этом признаться и надеялась, что это не так. Наши уже все разъехались, а я тебя ждала. Родителей пообедать отослала.

Берку стало настолько тошно и стыдно, что он не знал куда деться.

– Тань, я свое обещание выполнил, – хрипло проговорил Берк, – ты жива, свободна.

Таня грустно улыбнулась:

– Так значит это ты все-таки нашел лекарство. Мы тут уже три дня нормально живем, ну как в санатории, что-ли. Девчонки рассказывали, они это из газет и от охранников СБ узнали, что один из Охотников ради «своей» доминанты угнал самолет с ядерной ракетой, прилетел на остров с террористами в Тихом океане, забрал у них лекарство, а сам остров разбомбил. Я думала, что все это выдумки.

– Это и есть выдумки, – быстро стал объяснять Берк, радуясь, что можно сменить тему, – летать на самолете я не умею, ядерных ракет у нас тоже не было, бомбу Айзек выкрал, он и погиб подорвав ее, и остров этот в Атлантике находиться, а не …, – тут Берк замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. А Таня с любовью и восхищением смотрела на него, – вобщем ерунда это все, – небрежно махнул рукой Берк, не зная как выйти из этой ситуации. Рассказывать дальше он не мог. Но Таня сама ему помогла:

– Скажи, я тут у себя в тумбочке засохшую еловую ветку и новогоднюю открытку нашла. Это ты приходил?

– Я, – признался Берк, – подарок хотел сделать. Апельсинов принес.

– А я думала, что ты мне приснился, – ответила Таня, – а зачем ты ветку сломал?

– Что бы запах был, ну новогодний, когда пахнет еловой хвоей и апельсинами, – объяснил Берк, – хотел, чтобы сон тебе хороший приснился. Мне теперь хорошие сны сняться, – он сделал паузу и добавил, – благодаря тебе.

– Апельсинов я не помню, – задумалась, вспоминая Таня, – а вот сон мне действительно хороший приснился. Мы танцуем на Новогоднем балу, не в школе, а в каком-то большом зале. Я в белом старинном платье, а ты в красочном камзоле. Смотрел исторические фильмы?

– Нет, – покачал головой Берк, он чувствовал непонятную вину перед этой девочкой, – Тань, я больше не Охотник. Отдел закроют в ближайшее время. Все закончено…, он сделал паузу, подбирая слова, – ты очень хорошая и красивая, ты словно вышла из прекрасных грез и снов, ты почти идеальная, но… – он замолчал, не зная как дальше продолжить мысль.

– А она? Чем она лучше меня? – неожиданно резко спросила доминанта.

– Она обыкновенная, – просто ответил Берк, – у нее есть свои недостатки и достоинства, но самое главное, это то, что я полюбил ее.

– А я? – танин голос задрожал. Берк понял, что она сейчас расплачется.

– Ну ты же осталась доминантой, – в замешательстве Берк взмахнул рукой, – можешь в рекламе работать или фотомодели пойти. Пойми, ты осталась жива.

– Я понимаю, Берк, – грустно ответила Таня, – но что ты от меня хочешь?

– Отпусти меня! – громко и твердо потребовал Берк, Таня даже отпрянула при его интонации.

– Как отпустить? – недоуменно спросила она.

– Не знаю, отпусти и все, – сбивчиво начал объяснять Берк, -мне Хороший…., а неважно, вобщем ты можешь дать мне невосприимчивость от себя если очень этого захочешь.

– Но я не хочу, – после паузы с жалостью произнесла Таня, – я же люблю тебя, Берк.

– Отпусти меня, – снова, но уже тихо и спокойно попросил Берк. Таня на мгновение задумалась, потом вдруг выпустила из рук плющевого медвежонка, который упал на пол, и крепко обняла Берка за шею. В то же мгновение он почувствовал огромную теплую волну, идущую снизу. И эта волна неимоверного, дикого наслаждения словно накрыла, захлестнула его целиком, с ног до головы. Берк никогда не испытывал ничего подобного. Когда эта волна прошла, Таня разомкнула объятия с отошла на шаг назад. Берк чуть не свалился на пол от навалившейся слабости, но вовремя схватился за стену. Он посмотрел на Таню и с удивлением заметил, что перед ним стоит обычная симпатичная девочка, не более. «Значит теперь у меня и к ней невосприимчивость? – рассеянно подумал Берк, – странная перемена, вот был перед тобой ангел и вдруг исчез». Он тяжело дышал, сердце билось как сумасшедшее,и только сейчас он обратил внимание на появившееся между штанин пятно. Заметив направление его взгляда Таня с непонятным торжеством заявила:

– И все-таки ты был со мной, Берк! Был! А теперь уходи. Ты меня больше не любишь, но не надейся, что я тебя перестану любить, – тут она нагнулась, подобрала мишку с пола,и бережно прижала его к себе, тон ее снова стал грустным, – ты навсегда останешься моим мальчиком-доминантой. Спасибо тебе за все. И знаешь, думаю мы еще увидимся. До свидания Димка.

– Счастливо Таня, – произнес Берк и Таня, развернувшись, скрылась в своей комнате. Берк немного отдышался и побрел назад, к выходу из клиники.

Эпилог.

Через пару дней Макс, Берк, Айк, Рей и Алек сидели на лавочке перед входом на ВДНХ. Отдел «По борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом» приказом Генерального директора Службы Безопасности Евросоюза был упразднен и они договорились сегодня отметить «выход на пенсию», как пошутил Рей. Рей и Алек потягивали пиво, Айк периодически прикладывался к бутылке с «Кока-колой», а Макс с Берком ограничились лимонадом. Было часов десять утра, но солнце уже припекало. Все наслаждались холодными напитками, летней теплотой и лениво смотрели в небо. Охотники понимали, что теперь пути их разойдутся и они вряд ли когда встретятся. Это навевало легкую грусть. Разговор не клеился.

– Берк, что ты теперь будешь делать? – спросил Макс.

– Не знаю, – Берк откинулся на спинку скамейки, – учиться буду. А что еще?

– Ветаев сохранил за всеми Охотниками Евросоюза, которых сейчас уволили, все права. У нас все как у обычных Охотников, потерявших невосприимчивость по возрасту, – вмешался Рей, и тут же вспомнил, – хотя ты же приказ читал. Я например в Кембридж поступать буду. Но сначала в школу при нем переведусь, с английским у меня плоховато, надо будет подтянуть. Хочу стать историком. А ты Берк?

– Не знаю, – лениво ответил Берк, – мне через пару месяцев четырнадцать исполниться, вроде поступать куда-то рано, знаний еще нет. А что касается профессии, то найду что-нибудь, например экономистом-стратегом стану. Видишь ли, все что я умею, это планировать и думать.

– Если умеешь это, сумеешь и все остальное, – равнодушно произнес Айк, – независимо от того, кем станешь.

Берк на это ничего не ответил, но внимательно посмотрев на Айка, сказал:

– Айк, а можно тебе один вопрос задать? Я его давно хотел задать, но все как-то не решался, – осторожно начал Берк.

– Задавай, – сонно разрешил Айк.

– Почему ты всегда носишь этот дробовик? Ты его и в Арсенал не сдал, домой унес, – выпалил Берк. Айк помолчал немного, потом махнул рукой, что мол скрывать.

– Это из-за собак. Я их терпеть не могу. Похожий дробовик мне жизнь спас. Мы в деревне отдыхали, у деда, а там в лесу стая одичавших собак бегала. Вот они на нас и напали, когда мы землянику собирали. Дед меня на дерево подсадить успел и дробовик протянуть с патронташем, а сам взобраться не успел, собаки его растерзали. Вот сидел я там, а потом, сам не знаю как, стрелять начал. Перебил всю стаю, но с дерева не слез, очень страшно было. Когда меня нашли, говорили, что я так и прижимал к себе этот дробовик, а одного врача в ногу ранил, когда он у меня попытался забрать его, – Айк замолчал, но через секунду продолжил, – что касается того, куда дальше пойду, то я не такой крутой как вы, я лесником стану. Хоть меня эти собаки тогда до смерти напугали, а лес я все равно люблю. Спокойно там.

– А ты Макс? – постарался побыстрее замять эту тему Берк.

– Знаешь, Берк, – Макс хитро улыбнулся, – мне кажется Служба Безопасности от нас так легко не отвяжется. Динка мне тут по секрету сообщила, что наши с тобой личные дела запрошены из Женевы. Туда их и отправили.

– Но зачем? – удивился Берк, – проблема доминант решена, мы им больше не нужны, недаром во всем Евросоюзе Отделы Охотников закрыли.

– А это я уже не знаю, – развел руками Макс, – допуска у меня теперь нет.

– Может вам типа того… орден или медаль хотят дать? – высказал свое предположение Алек.

– Не тот уровень решений, – отрицательно покачал головой Макс, – это и наш директор Московского Отделения мог сделать. В Женеве такими пустяками не занимаются.

Он достал пачку сигарет и закурил. На недоуменные взгляды Охотников виновато улыбнулся:

– Вот пополняю армию курильщиков. Слава богу о невосприимчивости теперь можно не думать.

– Макс, а как у тебя с Динкой, – хитро прищурился Рей. Макс хотел было сказать, что это не его дело, но потом честно ответил:

– Никак. Я ее наверно теперь не скоро увижу, если вообще увижу.

– А это от тебя зависит, – откликнулся Берк, – захочешь, так хоть сейчас пойдешь и увидишь.

– Да нет, как это? Куда это я сейчас пойду? Я даже не знаю где она, – возразил Макс и немного смутился.

– Позвони, – предложил Берк, – только не говори, что ее номера не заешь.

Макс совсем растерялся:

– И что сказать? Что в гости хочу придти?

– Не только, скажи все начистоту, что соскучился, что она тебе нравиться и так далее, – тут Берк рассердился, видя что Макс попросту боится, – Макс ну пойми ты наконец, ты больше не начальник Охотников, ты свободен, а то что она на три года старше, так это – наплевать. Раньше ты прятался за своей должностью и работой, а теперь решил спрятаться за возраст. Что ты еще придумаешь, обманывая сам себя? Сегодня я тебя в первый раз вижу в футболке и джинсах, и не говори, что тебе очень нравился этот деловой костюм, работать он конечно помогает, но вот просто жить – мешает.

Макс ничего не ответил, он сосредоточено изучал кончики своих кроссовок, и только по глубоким складкам на лбу можно было понять, что в нем идет отчаянная внутренняя борьба. Так продолжалось минуты две, потом он загасил сигарету, резко встал и сказал:

– Знаешь, Берк, а ты возможно прав. Рей, подкинь-ка мне свой радиотелефон, – Рей вытащил телефон из кармана и бросил его Максу, тот ловко поймал его и набрал заветный номер.

– Алло, здравствуйте, а Дину позовите пожалуйста…. Дин, здравствуй еще раз, это Макс говорит…., – у Макса от волнения на лбу выступили капельки пота, -… ты сейчас дома будешь?…. Я хотел бы в гости напроситься… Ага, хорошо я быстро….Нет, ничего не случилось, я просто так придти хочу, попрощаться так сказать, больше вроде не увидимся, а проработали мы долго….Хорошо, пока.

Макс нажал кнопку отсоединения и вернул радиотелефон Рею.

– Ну что она сказала? – нетерпеливо спросил Алек, допив пиво.

– Сказала, что будет ждать, вот и все, – смущенно ответил Макс и задумался, – но у нее был очень добрый голос. Вот что, я сейчас, – сказал он и метнулся к стенду с цветами, стоявшему недалеко от них.

– Мне пожалуйста вот эти все розы. Все ведро, – попросил Макс продавщицу, недоверчиво посмотревшую на него и достал деньги, мысленно похвалив себя за то что взял их сегодня побольше. Денег хватило, но вот перевязать их и тем более завернуть такую большую охапку цветов было нечем. Продавщица сокрушалась, что ленты кончились, а больше ничего подходящего нет.

– Ничего все в порядке, я так возьму, – сказал Макс и держа обеими руками огромный букет, вернулся к скамейке. У всех невольно вырвался вздох восхищения.

– Ну и букетище, круто, – похвалил Алек. Макс тем временем внимательно оглядел ребят и остановившись на Рее громко произнес:

– Рей, у тебя очень красивый пояс.

– Да, – кивнул Рей, не чувствуя подвох, – новый, сегодня первый раз одел.

– И видимо в последний, – продолжил Макс, – у них букет перевязать не чем, так что одолжи мне свой поясок на время, или навсегда, это как хочешь.

– Не, Макс, – заупрямился Рей, – у меня эти штаны без пояса спадают, как я домой пойду? Руки в карманы засунув?

– Охотники! – громко скомандовал Макс, – как вы считаете кому пояс Рея сейчас нужнее? Помогите человеку.

Все дружно и со смехом сняли с упиравшегося Рея пояс и передали его Максу. Он перетянул им букет, который от этого стал выглядеть просто шикарно.

– Ну что ребята, пока, я пошел, – немного грустно и совсем по-детски улыбнулся Макс, – продолжайте тут без меня.

– Пока Макс…счастливо тебе… Удачи тебе…, – раздались в ответ голоса ребят. Но едва Макс отошел не несколько шагов, Рей не удержался и крикнул вслед:

– Ты презервативов не забудь купить, вот что тебе сегодня действительно понадобиться!

Макс не оборачиваясь поднял руку вверх, сжав все пальцы кроме среднего, в кулак и адресуя полученную комбинацию Рею. Берк проводил его взглядом и тихо сказал:

– Вполне возможно, Рей, вполне возможно.

– Берк, а у тебя как с твоей девчонкой и этой доминантой? – спросил Рей, впрочем он уже перестал злиться и хотел просто подколоть Берка.

– Все в порядке, – весело ответил Берк, – Таня дала мне невосприимчивость от себя. Она больше не моя доминанта. А с Леной я помирился, когда рассказал ей об этом. Теперь все хорошо, я люблю ее, а она меня.

– Разве доминанта может дать невосприимчивость? – недоверчиво спросил Алек, – ты, Берк, вроде раньше не врал.

– Бывает, – вступился за Берка Айк, – я о подобном случае в Италии слышал.

Тут Берк всмотрелся в парня, идущего к ним и от удивления привстал. Это был Проповедник. Но не это поразило Берка. Проповедник был весь в белом. Сколько его помнил Берк, Проповедник всегда одевался в черное, но сейчас даже его ботинки были молочно-белого цвета. Подойдя к скамейке он улыбнулся и поднял вверх открытую ладонь.

– Приветствую рыцарей и самураев! – громко сказал он. Все о такого приветствия опешили и во все глаза смотрели на незнакомца.

– Здравствуй Проповедник, – поздоровался в ответ Берк и спохватившись представил его ребятам, – это Проповедник, мой знакомый по психушке.

– Нет Берк, – Проповедник продолжая улыбаться медленно покачал головой, – я больше не Проповедник. Проповедник умер. Теперь я Сашка, или Санек, называй как хочешь.

– Ты что, имидж сменил? – спросил Берк, оправившись от удивления, – ты кроме черного никакого другого цвета в одежде не признавал?

– Все изменяется друг мой, все изменяется, – нараспев произнес Сашка, – а вот ты не изменился. Все так же – меч за спиной, и ангел над головой.

– Нет, – Берк вдруг стал серьезным, – я тоже изменился, я больше не Охотник. Берк умер там, на острове Хорошего Человека, сгорел в ядерной вспышке.

– Ошибаешься, – Проповедник засмеялся, – это тебе только кажется, ты жив, и ты по прежнему Берк. Самурай не может стать слугой. Ладно, пошел я, всего тебе.

– И тебе тоже, – ответил Берк. Сашка пошел по аллее дальше. Охотники проводили его недоуменными взглядами, но ту же забыли о нем, заспорив, кто пойдет за напитками. Решили бросить жребий, в итоге за напитками пошел Айк.

– Алек, а ты кем стать собираешься? – продолжил прерванный разговор Берк. Алек не думая ответил:

– Или разработчиком компьютерных игр или, если не получиться, то просто программистом, компьютеры до жути люблю, – ответил Алек. Они еще немного поговорили, потом пошли кататься на аттракционы. Им было очень радостно легко и хорошо, что можно вот так беззаботно провести время, что впереди каникулы и все лето. И никто из них сейчас не жалел, что перестал быть Охотником. Все осталось в прошлом: СБ, доминанты, оружие, компьютеры, выезды на задание. Сейчас было лишь солнце, бескрайнее небо и зелень деревьев, приятно ласкавшая взгляд. Охотники канули в небытие, остались лишь радующиеся дети.

Май-декабрь 1999г.