Киберсант

2

Мы спим, и наше тело –

это якорь,

душой заброшенный

в подводный сумрак жизни.

Хуан Рамон Хименес

Здесь, на втором ярусе металлической надстройки перед котлами, где находилась лежанка, на которой он сейчас и валялся, подложив обе ладони под голову, мусоля в зубах зубочистку и глядя в потолок, воздух был сухим и теплым. Обычно Барский уединялся тут в дневную смену, прячась от начальства. Высшее руководство вообще не догадывалось об этом убежище, а энергетик и начальник котельный сюда заглядывали только в том случае, если происходило какое-нибудь ЧП или они целенаправленно разыскивали кого-либо из работников.

Днем здесь можно было вздремнуть часок-другой или просто поваляться в одиночестве. А ночью на этой лежанке отсыпался, как правило, его напарник, тогда как сам Барский предпочитал мягкий диванчик внизу. Сейчас же, в самый разгар ночной смены, он забрался сюда исключительно для того, чтобы не видеть, как его коллега бухает внизу вместе с дежурными слесарями. Этим «повелителям ключа и кувалды» ночью тоже было абсолютно нечего делать, и присутствовали они на территории предприятия, так сказать, на всякий случай. На предмет какой-либо непредвиденной поломки или все того же ЧП. Ну а пить, разумеется, народ со всей базы неизменно собирался именно в котельную. Где, как ни тут – тепло, светло и мухи не кусают?

Алексей Николаевич в этот раз от веселой компании дистанцировался. После случившейся с ним беды ему не хотелось не то что принимать участие в застолье, но даже смотреть на спиртное было противно. Похоже, сама судьба решила закодировать его от пьянства если и не на всю оставшуюся жизнь, то на ближайшие несколько лет, – это уж совершенно точно. Растянувшись на мягком матрасике, слушая (под мерный гул работающего котла) жестяной звон капель, барабанящих по карнизу снаружи, он снова и снова прокручивал в памяти события прошедшей недели, анализируя их и ища выход из той задницы, в которой волею обстоятельств (а точнее, по причине собственной глупости) оказался.

Итак, с законной жилплощади ему пришлось-таки съехать. Все выходные он перевозил свое скромное имущество к Змееву. Мебель, книги, холодильник и все, не особенно ценное, – в его гараж, а компьютер и разные ценные мелочи – непосредственно к Николаю Петровичу домой, в кладовку. Тот не особо протестовал и даже не шибко расспрашивал, что произошло и почему. А сам Барский поведал ему о своей беде лишь в общих чертах, не вдаваясь в детали и не раскрывая подробностей. Мол, просто продал квартиру, а сейчас подыскиваю новую, поскромнее. Признаваться в том, что его развели и что теперь он обычный бомж, было невыносимо стыдно даже близкому другу.

– Я не очень надолго все это, – смущенно гундел в свое оправдание Алексей Николаевич, – буквально на несколько недель, ну максимум на пару месяцев. Вот только найду новое жилье и сразу весь свой скарб от тебя заберу.

– Да ладно, чего уж там, – отмахивался Змеев. – Пусть лежит, сколько потребуется. Не понимаю, правда, зачем ты свою двушку так экстренно продал и что взамен собираешься покупать. Странно все как-то, спонтанно и суетливо.

– Потом! Я тебе все потом расскажу. С подробностями и деталями, – лопотал Барский, готовый со стыда под землю провалиться. – А пока, извини, бежать надо. Срочно!..

Да, было совершенно ясно, что его тупо подставили и развели, как лоха. Очевидно, поймав в пьяном угаре, некие ловкачи разговорили его, выяснили, что ни семьи, ни родственников у него нет. Поняли, что заливает за воротник он временами крепко, а когда заливает, то совершенно не отдает отчета тому, что делает. Затем они уговорили его поставить свою подпись в договоре купли-продажи квартиры. Разумеется, всю сумму, пусть и изрядно заниженную, на руки ему никто не давал (да и изначально не собирались давать). Так, сунули некоторое количество денег, чтобы какое-то время он еще продолжал куролесить, ничего не соображал бы и никак не мог помешать им в оформлении документов. А сами за это время все и обтяпали. Да так, что и докопаться было не до чего – сам добровольно продал, деньги получил (вот расписка), а куда их потратил, так это его личное дело, его проблемы.

Орудовала, скорее всего, целая банда черных риелторов. Менты, нотариусы, работники БТИ и регистрационной палаты – все было куплено, везде имелись свои люди. При необходимости они наверняка могли предоставить и свидетелей, готовых подтвердить что угодно и кому угодно. Ну а нужные для регистрации и оформления документы, будучи в уматину пьяным, Алексей Николаевич злоумышленникам вполне мог и сам предоставить. Кроме того, приходившие к нему в пятницу (а затем заявившиеся, как и обещали, в понедельник с утра) бандюганы весьма убедительно дали понять, что если он попытается хоть куда-либо обратиться, то все для него кончится быстро и плохо. Найдут его с проломленной головой в какой-нибудь канаве и закопают затем на кладбище, как собаку, под колышком с инвентарным номером вместо креста.

Спорить или протестовать было совершено бессмысленно, более того – опасно. А потому, по-быстрому перевезя свои вещи к Змееву, Алексей Николаевич покорно освободил уже чужую жилплощадь. Отдал тем двум мордоворотам ключи и навсегда (как он искренне в тот момент думал) покинул доставшуюся ему от родителей квартиру, в которой родился, вырос и провел всю предыдущую жизнь.

Удивительно, но отчаяния или, того хуже, депрессии он сейчас не испытывал. Уже не испытывал. Напротив, теперь произошедшее казалось ему чем-то вполне закономерным и, более того, направленным в конечном итоге на его долгосрочное благо. Словно бы судьба давала ему волшебный пинок, благодаря которому он должен будет обрести крылья и воспарить на вершины, доселе еще ему не ведомые. А раз так, нужно не в уныние впадать, а попытаться понять – что теперь делать, где жить и как переходить на этот самый «новый жизненный уровень».

Пользуясь тем, что один из операторов в их котельной недавно рассчитался, а замену ему отдел кадров не мог подобрать вот уже вторую неделю, Алексей Николаевич решил воспользоваться благоприятным моментом и предложил начальству свою собственную кандидатуру. Да, он будет работать и в свою смену, и в смену того кочегара, который уволился. Да, получается, что за двоих. Ну так он же и зарплату будет получать в двойном размере, а значит, все оказываются в выигрыше. Предприятию не придется экстренно искать нового человека, стажировать его, вводить в курс дела, а Барский станет получать денежки (…за себя и за того парня…) за двоих.

Опять же, пользуясь случаем и подгадав нужный момент, он умудрился договориться лично с начальником котельной, что на период этой взаимовыгодной подработки, ровно до тех пор, пока кадровики не отыщут-таки положенную по штатному расписанию кадровую единицу, Алексей Николаевич поживет в котельной. А что? Комната отдыха для операторов оборудована неплохо. Душ и сауна имеются. Есть даже маленькая кухонька, где операторы готовят пищу и трапезничают. И домой не придется мотаться. Все же дорога не близкая, на одних автобусах прокатать можно целое состояние. О том, что никакого дома у него больше нет, Барский благоразумно распространяться не стал.

– Само собой, Петрович, – заверил он начальника котельной, – «не в свои» дневные смены я постараюсь здесь вообще не отсвечивать. Или в город уходить буду – по делам, да на прогулку – или тихохонько лягу отсыпаться после ночной. Наверх вон, на второй ярус. Никто ж из начальства, кроме тебя, разумеется, не знает о нашей лежанке наверху. А значит, и проблем никаких не возникнет.

– Ладно, черт с тобой, – махнул рукой начальник котельной. – Живи пока тут. Но имей в виду, ровно до тех пор, пока не найдем нового оператора. И чтоб мне без пьянства, понял? А то знаю я вас, алкоголиков. Просыхать же не будете, как только деньги получишь.

– Петрович, – вытаращив глаза, Алексей Николаевич несколько раз ударил себя кулаком в грудь, – слово даю, что, пока я живу (…и работаю за двоих!..) здесь, вот лично я ни капли не выпью! Даже пива или вина какого!

Для большей убедительности он хотел было еще и перекреститься, но вовремя сообразил, что это было бы уже явным перебором. Начальник посмотрел на него с недоверием, но ничего больше говорить не стал. На том и порешили.

– Э-эй, Николаич! – хриплым голосом позвали снизу. – Хватит там дрыхнуть, айда сюда, к нам! А то у нас уже все заканчивается, тебе вообще ничего не останется, так всю жизнь и проспишь…

С кряхтением поднявшись с лежанки, Барский нащупал ногами войлочные чуни, обулся. Медленно спустился по металлической лестнице и подошел к операторскому столу, вокруг которого и собралось все пьяное сообщество. Его напарник Гоша восседал на правах хозяина котельной во главе застолья в мягком операторском кресле на колесиках, словно на троне. Слесари, Дариф и Анвар, два брата-татарина, расположились на деревянных табуретках по правую и левую стороны от него. Ни дать ни взять Гошины опричники или бояре, не иначе.

В центре стола возвышалась огромная посудина с мутноватой жидкостью, по всей видимости, самогонка. Вокруг нее было разложено много овощей, зелени, целая гора из кусков копченого мяса на здоровенном блюде и несколько хлебных лепешек. Что и говорить, выглядело все это весьма аппетитно и очень заманчиво. Барский даже невольно сглотнул и почувствовал во рту обильное слюноотделение. Домашней самогоночки, да еще и под горячие копченые ребрышки, с огурчиком, помидоркой и зеленым лучком, он бы сейчас накатил с превеликим удовольствием. Впрочем, не успело это желание даже до конца оформиться в его сознании, как тут же было вытеснено воспоминанием о потерянной квартире, и вожделение парадоксальным образом сменилось на отвращение.

– Чайку хлобыстнуть могу, – произнес Алексей Николаевич, присаживаясь на свободную табуретку, – посидеть с вами тоже. Но вот пить, извините, мужики, не буду. Считайте, что я в завязке.

– Как так-то? – удивленно воскликнул Дариф.

– Да он с Петровичем договорился, – хитро прищуриваясь, пояснил Гоша, – с начальником котельной. Николаич же у нас сейчас за двоих работает и живет из-за этого здесь, в котельне. Вот Петрович и выкатил ему условие, чтоб никаких пьянок, ни-ни! Иначе вся эта левая подработка тупо накроется медным тазом.

Он издал звук, словно открывали жестяную крышку на бутылке с минеральной водой.

– Чепуха! Как ваш начкот может застукать Николаича пьяным ночью? – удивился Анвар. – Мы ж вон даже двери котельной на клюшку заперли.

– Может! – уверенно закивал головой Гоша. – Может хоть в три часа ночи нагрянуть с проверкой. Бывало уже такое, и не раз. Мне-то по фигу, вам тем более. А вот Николаич без подработки останется. А оно ему нужно?

Братья переглянулись, ненадолго зависли, переваривая услышанное, затем синхронно закивали и хором молвили:

– Нет, при таком раскладе оно ему, конечно, не нужно!..

– О! Вот и я о том же, – резюмировал Гоша, поднимая указательный палец вверх. – Да и нам водочки больше достанется…

Он высунул язык и заговорщицки подмигнул.

– Самогоночки, – еле ворочая языком, уточнил Дариф.

– Ну, самогоночки, – поправился Гоша, икнул и налил из бутыли мутную жидкость в три граненых стакана. – Вздрогнули!

Все трое опрокинули стаканы, заливая пахучее пойло себе в глотки. Барского, глядя на них, передернуло. Вот теперь пить ему совсем расхотелось. То есть совершенно! «Интересно, – пришла в голову идиотская мысль, – а если им, когда они полностью свою трехлитровку прикончат, подсунуть подписать какую-нибудь бумажку, они ее подпишут?..» Он еще какое-то время поприсутствовал вместе со всеми за столом, но, поскольку находился с мужиками на разных волнах, очень быстро ему это наскучило. Давно замечено, что трезвому среди пьяных делать нечего. Разные вибрации у трезвого и у пьяных. В совершенно разных измерениях присутствуют их души.

Барский незаметно удалился на кухню, поставил чайник на электрическую плитку и, дожидаясь, пока тот закипит, принялся просматривать свежий номер «Глаховского вестника». Его интересовала колонка объявлений о сдаче жилья. Все же жизнь в котельной – не совсем жизнь. Да и даже здесь он существует сейчас на птичьих правах. Вот найдут нового оператора и все, турнут его из котельной под зад коленом. И куда перебираться тогда, в подвал? Или ночевать на вокзале? Нет, нужно как можно скорее найти и снять хоть какую-нибудь комнатенку. Лучше, конечно же, однокомнатную квартиру, но для начала и комната подойдет. В пятницу должны будут давать аванс, плюс к этому остались еще деньги от квартиры (при этой мысли его передернуло), уж на комнату-то должно хватить.

Экономил сейчас Алексей Николаевич на всем, на чем только мог. Очень выручили его в этом отношении продуктовые талоны на бесплатное питание в производственной столовой. Как-то, еще летом, главный энергетик усадил Барского в своем кабинете, выдал ему стопку огромных бумажных листов и печать. Будешь, говорит, печатать талоны в столовую, для котельной и слесарного цеха. Сам ушел, а его в кабинете запер на ключ.

Будучи человеком хитрым и предусмотрительным, Алексей Николаевич напечатал талоны не только для кочегаров и слесарей, но и тиснул пару листов для себя лично. Спрятал этот контрафакт под коврик и когда энергетик отпер его и даже обшмонал, предвидя со стороны Барского подлянку с левыми талонами, то так ничего и не нашел. А из-под коврика талоны Алексей Николаевич незаметно забрал спустя два дня, когда кабинет энергетика был не заперт. Вот эти-то талоны очень его сейчас и выручали. Если б не они, ни о какой экономии и речи бы идти не могло.

Закипел чайник. Алексей Николаевич налил кипятка в большую железную кружку, опустил в нее пакетик с заваркой на веревочке, подергал его туда-сюда, чтобы лучше и быстрее заварилось. «Эх, как же мне не хватает компьютера и Интернета, – думал он, обводя заинтересовавшие его объявления в газете черным фломастером. – Через Интернет я бы нашел нужное жилье за десять минут, а тут, в газете, наверняка и информация-то уже устаревшая. Сколько я без компа, вторую неделю? А такое ощущение, словно несколько месяцев прошло».

Когда он приобретал свой первый компьютер, то, как и большинство пользователей-новичков, столкнулся с проблемой, какой тип ПК ему выбрать – десктоп, то есть настольный стационарный комп, или же только входивший тогда в моду компактный ноутбук? Отталкиваясь от соотношения цена-качество, выбор был сделан в пользу стационарного ПК. За те же самые деньги можно было разжиться более мощной машинкой. Ноутбуки в те годы стоили просто космических сумм. Кроме того, на персоналке сохранялась возможность апгрейдить ее по мере появления средств и необходимости. Ноут же воспринимался им как совершенно лишнее дорогостоящее пижонство. А вот теперь Алексей Николаевич пожалел о своем выборе. Будь у него ноутбук, не сидел бы он сейчас над мятой газетой, а вполне мог бы подключиться к Сети через телефонную линию котельной.

«Как ни крути, за Интернетом будущее, – размышлял Барский, потягивая ароматный чай и слушая краем уха заунывное хоровое пение, доносившееся из-за операторского пульта. Очевидно, Гошина пьянка со слесарями входила в свою финальную стадию и в скором времени можно было ожидать отбытия последних к себе в слесарку. – В ближайшие годы все переместится в Интернет. Не знаю, доживу ли лично я до того, что описывает Лукьяненко в своем “Лабиринте отражений”, но вот музыка, видео, банковские платежи и многое другое точно будет скоро оцифровано и виртуализировано. А уж как круто было бы зарабатывать через Интернет или непосредственно в Интернете! Прямо из дома, сидя в трусах за монитором и колотя пальцами по клавиатуре».

Он допил чай, сполоснул кружку и вышел в котельный зал. Слесарей, как и предполагалось, уже не было. Пустая бутыль из-под самогона валялась на столе среди объедков, раздавленных помидоров, обглоданных костей и прочего мусора. Гоша громко храпел, лежа на диванчике, а дверь в котельную стояла распахнутой настежь. Покачав головой, Алексей Николаевич закрыл дверь, прибрался на столе и, растолкав напарника, оттранспортировал его наверх, на ту самую лежанку. До утра оставалось совсем немного, и он решил вздремнуть на диванчике хотя бы два-три часа, так как, сдав смену, намеревался отправиться в город.

Погоду в конце этой осени швыряло из крайности в крайность. И если с вечера был небольшой плюс, с крыш текло и капало, то к утру ударил морозец. Столбик термометра опустился до -5 ◦С и дорогу покрыл гололед. К счастью, новые ботинки Барского были на толстой резиновой подошве, благодаря чему на льду они демонстрировали вполне приемлемую устойчивость. Кроме того, уже подсуетились коммунальные службы, большинство тротуаров были посыпаны песочком. Так что Барский вышагивал по тротуару вполне уверенной походкой, хотя и кутался в пуховик от пронизывающего резкого ветра.

Навстречу ему тек нескончаемый людской поток. С хмурыми озабоченными лицами люди спешили на работу. Раньше, когда Алексей Николаевич возвращался с ночной смены домой, вид их производил на него двоякое впечатление. С одной стороны, он в чем-то сочувствовал этим несчастным. Что предстоит им? Торчать целый день в душном офисе или цехе, не выспавшимися и раздраженными. Однако другая его часть откровенно злорадствовала. Всем, кто попадался навстречу, предстоит девять часов ада, тогда как сам он свою работу уже закончил. Осталось только добраться до дома, принять прохладный душ и рабочее для всех время суток провести в обители Морфея. Красота, да и только!

Теперь же, когда самого главного элемента всего этого благолепия, то есть дома, у него как раз и не было, на окружающих людей он смотрел если не с завистью, то по крайней мере без прежнего чувства превосходства. Да, им только предстоит пережить этот новый рабочий день, но вечером все они вернутся в свои дома, буду сидеть в мягком кресле перед телевизором, а затем улягутся спать в чистую мягкую постель. А что ожидает его? Снова шумная котельная, снова короткий тревожный сон на грязном диванчике, снова пьяные слесаря и кочегары.

– Брр!.. – Он поёжился и ускорил шаг, отгоняя от себя эти невеселые мысли.

Жалеть себя сейчас было нельзя. Категорически нельзя! Жалость к себе делает человека слабым, а ему именно в этот смутный период его жизни требуются силы. Много сил! Как духовных, так и физических. «А вот для восполнения последних неплохо было бы немного подкрепиться, – решил Алексей Николаевич и завернул в беляшную. – Много покупать не буду, только пирожок с мясом и стакан чая. Этого вполне хватит, а ближе к обеду вернусь на базу, там уже и поем нормально, сразу на два или три талона».

Перекусив, он отправился в центр города, куда изначально, собственно, и собирался. Там, возле отреставрированного храма (бывшего кинотеатра, который еще раньше, до революции, был опять-таки храмом), не так давно открылось заведение, гордо именуемое «киберкафе». Явление для провинции принципиально новое. Возможно, в Москве и Питере подобные заведения и существовали уже с середины 90-х, в Глахове эта диковинка открылась лишь год назад.

Придя на смену практически вымершим к двухтысячному году видеосалонам, интернет-кафе быстро захватывали города и веси. В Глахове Барский знал как минимум три таких точки, но та, что располагалась в центре, была ближе всего, именно в нее он и двинул. А то, что по пути зарулил в беляшную, так это потому, что приставка «кафе» была именно приставкой, речевым оборотом, не более. Еды в этих заведениях почему-то не продавали. Опять же, возможно, это специфика именно провинции, но так уж оно повелось, так исторически сложилось. Купить пепси, кока-колу и даже пиво в киберкафе было можно, а вот даже самого завалящего бутербродика или беляша, увы, нет.

Оплатив талончик на тридцать минут, Алексей Николаевич присел за самый дальний компьютер и первым делом проверил свою почту. Писем нападало чуть меньше, чем в период его двухнедельного загула, но все равно предостаточно. Полезных сообщений он в этот раз не обнаружил, а вот среди спама наблюдалось аномальное количество сообщений с предложением присоединиться к программе Golden Stream. О том, что это такое, Барский знал уже достаточно давно. Банальный лохотрон, финансовая пирамида в ее самом классическом, незамутненном виде. В свое время он сам повелся на эту аферу. И пусть денег потратил на нее не так уж много, времени и сил убил совершенно катастрофическое количество. Результат, разумеется, был нулевой.

Суть данного лохотрона заключалась в следующем. Жертве отправлялось письмо, рассказывающее об истории успеха некоего Миямото Ичикавы, который якобы и изобрел данную чудо-программу. Иногда эту «программу» называли RMI, иногда Golden Stream (и тогда уточняли, что это более продвинутая версия RMI). Обещали золотые горы при минимальных затратах времени и усилий: «…все, что Вам будет нужно делать, это рассылать готовые письма по e-mail и время от времени заглядывать в свой электронный кошелек на WebMoney либо ходить на почту или в банк за деньгами…». Ты платишь всего сто рублей, после чего получаешь от своего куратора первую часть программы и индивидуальный ключ. Также тебе предоставляются программы для сбора в Сети e-mail-адресов, обработки их и программа для рассылки по ним писем с рекламой все того же Миямото Ичикавы (то есть предлагается стать злостным спамером, пусть и в завуалированной форме).

Далее мозг жертвы начинают зомбировать при помощи математики:

«…Вам нужно разослать 10–20 тыс. писем. Это принесет от 4 до 50 заказов на первую часть. Всего частей семь. Далее Вам нужно будет только обрабатывать заказы, поступающие на e-mail и отсылать своим клиентам соответствующие заказу части программы, получая за это деньги! С помощью программы Вы создаете индивидуальный ключ для каждого клиента, и рассылаете им, вместе со всем тем, что получили Вы, за исключением Вашего ключа, он должен находиться только у Вас!

После того как Вам придет не менее 4 заказов на первую часть (а получите Вы за них 400 рублей), программа предложит вам приобрести вторую часть и укажет вашего куратора 2-го уровня, у которого ее можно заказать.

Вторая часть стоит 200 рублей, но их вы уже окупили, получив за четыре первые части 400 рублей. Каждый из четырех ваших клиентов найдет по 4 своих клиента, т. е. Вы получите 16 заказов на вторую часть 16 х 200 = 3200 рублей, из которых 400 рублей тратите на приобретение 3-й части. Третью часть у Вас уже купят 16 х 4 = 64 клиента по 400 рублей. Это составит 25 600 рублей, из которых 800 рублей Вы заплатите за 4-ю часть.

По той же схеме посчитаем доходы от продажи остальных частей: (4 часть – 256 клиентов по 800 руб. – 204 800 руб.; 5 часть – 1024 клиента по 1600 руб. – 1 638 400 руб.; 6 часть – 4096 клиентов по 3200 руб. – 13 107 200 руб.; 7 часть – 16 384 клиента по 6400 руб. – 104 857 600 руб.) Итого, получилось более 100 миллионов рублей! Согласитесь, неплохая добавка в семейный бюджет!»

Стоит ли говорить, что на практике эта разновидность «письма счастья» просто не работала. Наивных людей, готовых участвовать в подобных пирамидах, увы, оказалось не так уж и много. Да и те, кто откликнулся, очень быстро начинали понимать тщетность и бесперспективность подобного вида «заработка», после чего банально сливались. Потратив в свое время два или три месяца на рассылку писем Golden Stream, Алексей Николаевич не то что не добрался даже до второго уровня «программы», но был обвинен его провайдером в спаме и только чудом избежал полного отключения от Сети! И вот теперь, глядя на свой почтовый ящик, заваленный имейлами с Golden Stream, Барский с удивлением констатировал, что лохотрон возвращается.

«Интересно, а что, если самому замутить какую-нибудь финансовую пирамиду? Организовать нечто подобное и встать во главе процесса, собирая весь профит, – возникла вдруг в его голове крамольная мысль. – Да, с моральной точки зрения все это выглядит мерзко и грязно, но… До моральных ли терзаний мне сейчас? Мне, человеку, который остался без жилья и питается по талонам в производственной столовке!»

Ему вспомнились слова Скарлетт О’Хары: «Я пройду через все, а когда это кончится, я никогда, никогда больше не буду голодать. Ни я, ни мои близкие. Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать». И ведь это вполне себе положительный персонаж говорит. Можно сказать, американская национальная героиня. Пример для подражания.

В задумчивости Алексей Николаевич вышел из своего почтового аккаунта, закрыл браузер и, не выключая компьютера, направился к выходу. По оплаченному талончику у него оставалось еще минут пять пребывания в Сети, но все, что было нужно, он на сегодня уже сделал.