- -
- 100%
- +
Эрмир умял весь сыр, две булки с вишней и весь принесенный виноград за пять минут.
– Я могу не обедать, не хочу еще больше вас обременять, – допив вторую чашку кофе, заявил он.
Гай и Мальшард с трудом скрыли ухмылки.
– Ты наелся? Только честно?
Эрмир едва заметно покачал головой.
– Тогда заткнись и ешь. Наверху ванная, умоешься и ложись спать и чтобы до утра я тебя не слышал и не видел. Завтра вечером или послезавтра утром состоится Верховный Совет в твою честь, будет много дел. Ты должен к тому времени окончательно придти в себя.
Эрмир не собирался обижаться на неучтивость хозяина дома, его не смущали его манеры или слова.
– Спасибо вам еще раз. Я понимаю, что вас раздражает это, но не могу не сказать. Я ваш должник до конца жизни…
– В каком возрасте вас учат записываться в должники к тем, кто скуки ради вам помогает, никак этим не тяготясь? – спросил Гай одновременно и у Мальшарда и у Эрмира.
– С рождения, – улыбнулся Мальшард, – У ведьмаков не принято помогать скуки ради. Готовность вернуть ответную услугу в благодарность за помощь это не только этикет, это вопрос чести и платежеспособности. Кто захочет в дальнейшем иметь дело с ведьмаком, с репутацией беспринципного психопата или немощного и ни на что не годного? Ты аркельд, тебе не понять.
– Вы чистокровный? – удивился Эрмир, – Я не слышал о вас. Или вы живете не в Калантаке?
– Нет, моя мать обычная ведьмачка, но отец действительно чистокровный – Гридар из клана Шуари.
– С Фиробархора? – тут же предположил Эрмир, – Слышал, да. Его сын от временного договорного брака женился недавно на моей троюродной кузине по линии отца.
– Я не знаю ни брата, ни сестру от временного брака отца. Мы никогда не встречались. Да и с родителями и кровным братом я редко вижусь, – вдруг признался Мальшард.
– Гридар уважаем на Фиробархоре, он делает потрясающее оружие, хоть и не маг.
Мальшард вновь кивнул. Слуга каро принес дымящееся жаркое из гарума, хлеб мале, салат из овощей и морепродуктов. На троих. Мальшард отказываться не стал, придвинулся ближе к столу.
– Простите, вам неприятно говорить об этом, я не буду, – Эрмир вновь накинулся на еду.
– Маг Воды? – удивился Мальшард, – Но не только Воды…
– Еще немного Воздуха и Мертвой Материи, – видя недоумение парня, встрял в разговор Гай.
– Необычно. А что у тебя с волосами?
– Покрасил, – горестно вздохнул Эрмир.
Гай хрюкнул, подавив смешок, быстро проговорил:
– Это потом как-нибудь. Расскажите лучше, много ли чистокровных ведьмацких семейств в Калантаке?
– Семь, но не все чистокровные ведьмаки Калантака имеют семьи или живут с чистокровными членами семьи. Если считать и таких, то двенадцать. Господа Кадъераин и дарик Волрклар, конечно же, тоже чистокровные пальори, но они вне ведьмацкой общины чистой крови, – с готовностью пояснил Эрмир.
– И ты всех знаешь? – тут же спросил Гай.
– Только по слухам. Отец общается лично только с Киардом и семьей его сестры, а она замужем за калатари.
– Киард – это который младший магистр Крамбль? Он чистокровный? Я не знал, – протянул Мальшард.
– Да, он не жаждет тесных связей с общиной, он сам по себе. Его считают изгоем.
– А твой отец? – Гай спросил мимоходом, не переставая жевать, Эрмир не заметил повышенного интереса. Просто любопытство, не более.
Любопытство Мальшарда же тут же утроилось.
– Отец держит выгодную ему дистанцию с общиной. Он не зависит от нее, но и не отдаляется. Моя мать не хочет видеть в доме чистокровных не из своей семьи, кроме Киарда и его сестры, – Эрмир вдруг повернулся, посмотрев на Мальшарда в упор и добавил, – Мне кажется, вам повезло, что вы остались в стороне от родственников своего отца. Говорят, клан Шуари, даже по меркам чистокровного ведьмацкого мира, слишком ревностно относится к правилам и иерархии. Ваш отец один из немногих, кто вышел из-под влияния клана.
– Я тоже так думаю, – улыбнулся Мальшард, – Первые одиннадцать лет моей жизни были абсолютно безмятежными, никаких особых правил. Я даже не предполагал, что возможно иначе.
– А потом? – не удержался Гай.
– Потом мои родители поняли, что я сильный маг и все изменилось, между нами стала расти дистанция, – тень глубокой печали легла на его лицо.
– Разве быть магом плохо? – удивился Эрмир.
– Хорошо, конечно, но мои родители не маги, мое имя не как твое, в нем нет рунической основы. Мой отец не знал, как воспитывать мага, считал, что не может быть для меня авторитетом, ведь жизнь мага принципиально иная. Он оплатил мою учебу и жизнь в Калантаке, но ни он, ни моя мать не хотели видеть меня в своем доме после того, как я уехал учиться. Я могу это понять, но грустно все равно. Простите за неуместную откровенность.
– А что значит – «руническая основа имени»? – спросил Гай, желая вернуть приятелю хорошее настроение.
– Эрмир – это руна. Означает «новое начало или возвращение к началу», двоякий смысл, но это имя мага, – пояснил Мальшард.
В Алаутаре часто имена переводились дословно. В имена вкладывался некий индивидуальный смысл. Иногда простой, например, именем становилось название месяца, в котором ребенок родился или природное явление, случившееся в день его рождения. Киард – дословно с ведьмацкого переводилось как «затмение», а Мальшард было сплавом двух ведьмацких слов «мальш» – праздник и «ард» – день – буквально «праздничный день». Однако чаще смысл был сложнее и неоднозначнее и не всякий мог легко понять в чем он заключается.
– Я бы хотел пожить без правил чистокровного мира, – вздохнул Эрмир.
– Желания имеют свойство сбываться, – едва слышно усмехнулся Гай.
Через полчаса Гай все же сумел прогнать своего будущего ученика наверх, каро убрал со стола, а Мальшард засобирался домой.
– Ты помнишь, что кому говорить, правда же? – спросил Гай, выходя на крыльцо вслед за гостем.
– Мне даже не придется врать, – усмехнулся тот, – По словам его сестры, ему сильно досталось. Запихать в описанном ею состоянии в Паутину Мирасо – это слишком жестоко. Там же все жизненные процессы останавливаются, тело преступника отключается от мира, ничто не заживет, а эффект времени никуда не деть. Когда бы его достали оттуда, все его травмы тут же бы состарились на день или два, никак не исцелившись. Лечить было бы сложнее и шрамов было бы не избежать. Впрочем, Гелара явно преувеличила.
– Ничуть, – вздохнул Гай, – Просто эмульсия Карин и хоррор творят чудеса, но об этом не стоит упоминать.
– Чего не знаешь, о том не солжешь. Я видел то, что видел. Мне достаточно будет сказать, сколько он сожрал и болтал, чтобы у Карин, ее семьи и обитателей дома Ордъёраина и Кайлин сложилось впечатление, что слухи о жестокости чистокровных к детям сильно преувеличены.
– Ты проницателен. Почему, я постоянно забываю это?
– Я маг Ледяного Дождя, я читаю не только эмоции, но и логические закономерности и вероятности событий. Магия Воздуха мне тоже присуща, хоть и в минимальной степени, по сравнению с магией Воды. К тому же, мне сорок лет, я давно не мальчишка студент, которым, видимо, останусь в твоих глазах на долгие годы, – засмеялся ведьмак, – И сейчас я тебе скажу как настоящий взрослый – иди в дом, мне холодно на тебя смотреть, Я даже пешком не хочу домой идти.
Гай засмеялся. Он стоял на крыльце в рубашке и жилете, но хоть и чувствовал холод, замерзать не спешил.
Мальшард хлопнул его по плечу на прощание и пропал, перенесся к себе домой одним желанием. Практически все сильные маги Воды владели этой способностью, различались только расстояния, на которые они могли перемещаться. Гай так не мог и очень о том жалел.
Ближе к полуночи в гости заглянули еще одни соседи – Вительдиальк с супругой Эланор – родители члена Верховного Совета Малики. Двадцать три года назад они переселились в Алаутар из Изначального мира и без проблем освоились на новом месте. Оба были калатари, седые, но полные сил и здоровья. Эланор преподавала в магической школе Намариэ, Вительдиальк был одним из шести Стражей Порядка Калантака и окрестных земель.
– Мы уже в курсе, что у тебя гостит виновник бед на руднике, – с порога заявил Вительдиальк, – Дарик Волрклар заглянул в кантон и сообщил Стражам Порядка, что этим делом дальше занимается Верховный Совет.
Гай предложил гостям чай, но Эланор замахала на него руками.
– Мы с катка сейчас, перекусили в открытой таверне поблизости, там продают чудесный пунш и отличные горячие пирожные.
– В такой холод кататься на коньках? – ахнул Гай.
– Ты давно там не был. Там установили защитные экраны не только вокруг, но и сверху. Там совершенно калатарийский далик («далик» – конец зимы на языке калатари), – просветил его Вительдиальк, устраиваясь на диване в гостиной.
– Он наверху? – уточнила Эланор.
– Да, дрыхнет. Зло безвредно, пока спит, – хмыкнул Гай.
– В твоей спальне. А ты где собираешься спать? У тебя только одна же…
– У меня два дивана в гостиной и еще один в кабинете, на полу на коврике точно не придется…
– Приходи к нам на ночь, – прервала его Эланор, – у нас есть гостевая комната и она с ванной.
– Накинь на него магическую сеть, и пусть спит до утра, – поддержал супругу Вительдиальк, – из твоей сети он никуда не денется, тем более, в твоем доме защитные заклинания делали маги Верховного Совета. Тут он бессилен, а руками твою магическую сеть не разорвать.
Гай ненадолго задумался.
– Мне совершенно необходима гостевая спальня, – наконец, выдал он.
– Тебе давно это говорят, – кивнула Эланор, – Так ты идешь к нам?
– Нет, друзья, благодарю. Я очень поздно ложусь спать и у меня были планы изучить гроссбух по продажам хоррора в Лаукаре. Спасибо огромное за приглашение. Я, бывает, и без гостей в доме сплю в кабинете, это не проблема для меня. Но вторая спальня мне действительно нужна, я это осознал. Надо встретиться с Арикардой как можно скорее и заказать ей этот проект.
– Можешь переделать под спальню с ванной конюшню, все равно ты так и не завел лошадей, – предложил Вительдиальк.
– Я завтра увижусь с Маликой и скажу о твоем желании встретиться с Арикардой.
Арикарда и ее муж Дарк жили в Лаукаре – втором по величине городе Алаутара, расположившемся практически на экваторе, на материке Извир. И только на лето возвращались в Калантак, в дом родителей Арикарды. Естественно, они часто навещали друзей и родителей в течение всего года, но для этого кто-то должен был их перенести с Извира. Дарк, будучи воплощением Шторма, мог быстро добраться с другого континента, став ветром, нырнуть в море и после вынырнуть в любой нужной ему части мира, а вот его жена не могла.
Порталы хазалита, установленные в каждом населенном пункте крупнее пяти тысяч жителей, с помощью которых алаутарцы могли путешествовать, не считались удобным способом. Через порталы хазалита можно было пройти, лишь убрав все заклинания с вещей и с себя. Дарк и Арикарда привыкли уменьшать необходимые им вещи до крошечных и носить в карманах, они, порой, забывали наложены ли заклинания на те или иные предметы или нет. Тем более, в Лаукаре все носили только охлажденную еще на стадии изготовления одежду и обувь, а подобную «контрабанду» хазалит пропускать отказывался по умолчанию. Лишь воплощение Мертвой Материи Кадан мог пройти сквозь плиту хазалита с чем угодно магическим. На то он и живое воплощение Мертвой Материи, хазалит был ему покорен.
Арикарда, помимо того, что была воплощением Огненного Смерча и дочерью двух магов Верховного Совета, являлась ныне всемирно известным архитектором и дизайнером. В Алаутаре любой, владеющий трансформационной магией в достаточной мере, мог легко и быстро построить или переделать дом. Однако идеи интерьеров Арикарды многих приводили в восторг, Гай не был исключением.
– Договорились, – кивнул он.
– Тогда мы пойдем домой, для нас уже очень поздно, – улыбнулся Вительдиальк, глядя на часы.
Стрелки подползали к 12.
– Рад был увидеть вас, – искренне признался Гай, обнимая друзей на прощание.
– Эланор и Вительдиальк тоже не захотели идти до дома пешком, хоть жили еще ближе, чем Мальшард, перенеслись одним желанием, как только спустились с крыльца дома Гая.
На улице, казалось, похолодало еще сильнее, закрыв за друзьями дверь, Гай передернул плечами, решив тоже пойти спать.
Конечно, он не собирался работать, ему нужно было проверить гроссбухи, но это не значило, что он стал бы это делать сегодня. Он просто не мог связать спящего больного мальчишку, пусть даже неощутимой для того магией.
Перед тем как пойти в ванную, он заглянул в собственную спальню, чтобы взять из гардероба свежую одежду и одеяло.
Эрмир распластался посредине его неразобранной кровати на спине, пахло кровью. Гай тотчас зажег светильник, заметив на покрывале кровавые разводы. Судя по всему, парень не спал, а снова был без сознания.
– Да чтоб тебя, паразит! – выругался он, вновь отправившись вниз за мазью.
Чтобы отчистить постель и мальчишку от крови хватило пары заклинаний, куда дольше он возился переворачивая его, также заклинанием, чтобы не задевать жутких синяков и кровоподтеков.
Эрмир пришел в себя только, когда он закончил с его спиной.
– Тебя точно надо в магическую сеть завернуть, чтобы не катался и не бередил раны, – буркнул Гай.
– Я смыл лекарство в душе, – вздохнул парень, – я еще когда лег, почувствовал, что мне лучше отключиться, иначе слишком больно.
– А сказать языка нет? Тормоз! – Гай мазнул ему пальцем с эмульсией по порезу на щеке.
– Почему вы возитесь со мной? – вновь спросил он.
– Я не стану лезть в интригу главы Верховного Совета, все вопросы туда, – усмехнулся Гай.
– Но не потому что не можете или боитесь, – скорее констатировал, чем спросил Эрмир.
Гай достал пижамно-домашние штаны и свободную рубашку из мягкой ткани и, бросив ему, ответил:
– Я не вижу смысла и не имею желания мешать дарику Волрклару причинять добро. Переодевайся и постарайся не крутиться во сне. У меня лекарства осталось максимум на пару раз. Не лезь под душ. Умеешь пользоваться очистительными заклинаниями?
– Да, только одежда рвется быстро от них и волосы щеткой становятся, – Эрмир красноречиво показал на дыру на штанине своих замшевых брюк.
– Не страшно. Тебе повезло, у меня много барахла, а волосы пока не трогай. Не треснешь от грязи пару дней.
Он добавил в защитные заклинания дома разрешение пользоваться магией для «мелкого пакостника».
– У вас замечательная ванна и душ водопад, я только слышал о таких, – вздохнул Эрмир, переодеваясь.
– Все равно не мочи спину. Вот ничто не аргумент и не повод, зажить должно. Успеешь еще и джакузи и водопад оценить.
Эрмир быстро посмотрел на него и Гай понял, что сказал лишнее.
– Ладно, тайны для тебя, собственно, в этом нет. Ты не вернешься в родительский дом. Ты слишком прыткий, бестолковый и могущественный. Тебя надо учить жить с твоим потенциалом, не причиняя вреда окружающим.
– Я останусь у вас?
– Хорошо, что ты умный при всех прочих твоих неоднозначных качествах, – вздохнул Гай и кивнул, – да ты будешь жить в этом доме. Спальня и ванная у тебя будут свои, не эти, к этой спальне, я, знаешь ли, привык. Остальное узнаешь на Совете.
Эрмир надолго замолчал. Гай успел найти тонкое теплое одеяло и выбрать чистую одежду для себя.
– Я не заслуживаю такой удачи, – вдруг выдал парень, задумчиво уставившись в темный провал окна.
– Жизнь – несправедливая штука. Удачу, друзей и любовь невозможно заслужить, можно лишь быть благодарным жизни за подобные подарки.
– Подарок – калатарийское слово, – усмехнулся Эрмир.
– Это не значит, что ты не понимаешь его смысл, так ведь?, – и тут же добавил, – Ладно, разбирай постель и ложись. Я все тут вычистил, ночь на дворе, не жри мне мозги.
– Спасибо.
Уже закрывая за собой дверь, Гай обернулся, предупредив:
– Не буди меня, когда проснешься. Никуда не выходи из дома, остальное на твое усмотрение. Но если что-то опять сотрется, не тормози, говори сразу, в этом случае разбудить меня можно. Только в этом случае и больше ни в каком!
– Клянусь, я не обману ваше доверие.
– Мать моя женщина, во что я ввязываюсь, – буркнул про себя Гай, скрывшись в ванной комнате.
* * *
Волрклар появился на следующий день в полдень. Гай как раз успел встать, привести себя в порядок и приказать подать завтрак. Эрмир встал намного раньше, но из спальни не выходил, просидел все утро у окна с видом на «Круг Магов» – здание, где заседал Верховный Совет Алаутара, с найденной на прикроватной тумбочке книгой известной в Калантаке писательницы Юны.
Она была хорро и вернулась в Алаутар, подлинный мир ее расы, только двадцать лет назад. Ее сказки о других мирах пользовались бешеным успехом, хотя в их основе чаще всего лежал один единственный сюжет – двое влюбленных, по разным причинам вынуждены преодолевать кучу препятствий с обязательной свадьбой в конце. Впрочем, в Алаутаре подобный жанр был в диковинку. Здесь редко кто встречал препятствия на пути воссоединения с объектом любви, а если таковые были, их мало кто стал бы преодолевать. Алаутарцы читали это как «сказки о других мирах».
Гай знал, что Юна обладала способностью вкладывать в написанное нужный ей побудительный заряд для будущих читателей. Она хотела, чтобы ее книги воспринимались именно так – сказка для развлечения, о странных смертных странных миров, вынужденных принимать странные решения. Нет смысла думать над книгой или пытаться примеривать на себя.
Когда Волрклар появился в гостиной (настроение не было вежливым или на улице было слишком холодно, уточнять не стал), Эрмир и Гай сидели за столом.
– Итак, господа, – начал он после первых приветствий.
Слуга каро без дополнительного распоряжения поставил перед ним столовый прибор. Волрклар возражать не стал, тут же положив себе на тарелку плюшку с творогом и ягодным джемом и пару кусочков острого шокрского сыра. Эрмир, наоборот, явно занервничал, потеряв аппетит.
– Думаю, тянуть смысла нет. Без четверти восемь жду вас у входа в Круг Магов, сами вы внутрь не сможете пройти.
– Все решится сегодня? – осторожно спросил мальчишка ведьмак.
Волрклар кивнул, отправив в рот кусок сыра и, спохватившись, достал из кармана своей серебристой мантии и увеличил точно такие же кандалы, что уничтожил Гай.
– Чусдек. Научишь его их открывать, но надеть обязательно, мне нужна правильная картинка.
– Я не знаю, как их открывать, – Гай взял в руки странное приспособление, защелкнув браслет на собственном запястье.
Эрмир протянул руку, надавил на выступ, что-то прошептал и браслет открылся. Волрклар засмеялся.
– Ну, или он тебя научит.
– Стандартное заклинание, такое легко открыть.
– Двенадцатый уровень магии, чтоб ты понимал, – смеясь, продолжал Волрклар, наливая себе кофе, – Эти конкретные чусдек магию не гасят, они для красоты.
– Ладно, с этим понятно, – кивнул Гай, отложив «красоту» и вернувшись к своей яичнице с беконом, – Совет будет в полном составе?
– Кроме Кадана. Он занят восстановлением рудника, но он знает всю полноту картины и согласен со мной в том решении, которое я принял, – он обернулся к мальчишке и добавил, – Кадан не видит в содеянном тобой преступления, но рудник принадлежит его брату, а не ему. Потому, он не будет присутствовать, а вот его брат будет.
Эрмир кивнул, помрачнев еще больше.
– Еще на Совете кроме него и вас двоих, будет Нирдэр. Я прошу вас заранее быть готовыми к тому, что эмоций будет много. Не все, сказанное там мной нужно принимать буквально и на веру. Все что я скажу сегодня на Совете имеет одну цель – убедить смириться всех с тем, что все так, как есть и принять исключительно цесмариловую компенсацию, не возвращаясь к этому вопросу, в идеале, забыв это происшествие навсегда.
– Почему? – Эрмир выглядел совершенно ошарашенным, – Почему вместо того, чтобы лишить меня магии или подвергнуть Аполидарэ, вы спасаете меня?
– Ты не набедокурил на лишение магии и Аполидарэ, ты молодой дурак, а не злоумышленник, – хмыкнул Волрклар и добавил, – к тому же, лишить тебя магии можно только убив, а жизнь воплощений Стихий слишком ценна для Алаутара.
– Воплощение Стихии? – Эрмир побледнел как полотно.
– Мертвый Ветер, да. Вода, Воздух и Мертвая Материя в неразрывном соединении. Советую переварить эту информацию как можно быстрее, в идеале, до восьми вечера сегодняшнего дня.
Эрмир несколько раз открыл и закрыл рот, так ничего и не сказав. Гай смеялся, Волрклар спокойно допивал кофе.
В итоге глава Верховного Совета удалился, а Эрмир еще долго приходил в себя от услышанного.
Гай перетряхнул весь свой гардероб, выбирая то, с чем он готов расстаться, пожертвовав будущему ученику. В итоге решил, что тому надо самому выбирать и покупать себе одежду и выделил лишь домашний комплект, горку нижнего белья и то в чем прилично было идти на Совет в Круг Магов – темно-серые замшевые брюки, черную тонкую батистовую рубашку, короткие теплые черные сапоги, темно-серый форит с пуговицами из матово-серебристого полудрагоценного металла Суа и светло-серый меховой плащ-накидку с глубоким капюшоном и пуговицами из матово-белого дорогого металла – вольтара.
Примерив все, Эрмир заявил, что это «абсолютно ведьмацкий стиль». Гай не стал признаваться, что именно поэтому он легко расстался с этими вещами, ведь сам он предпочитал калатарийский.
Когда короткий тусклый день сменился за окном густой темнотой, в гостиной появились Арикарда и Дамард, застав там лишь мальчишку ведьмака, тщетно пытавшегося отвлечься чтением от рвущих его на части мыслей и вопросов, от которых Гай сбежал в свой кабинет, якобы «работать». Однако гости хозяина быстро разыскали.
– Знаем, все знаем, – сразу предупредил Дамард, едва Гай их поприветствовал и представил своего протеже, – Волрклар сейчас у нас дома. Странно, конечно, что он не зашел вчера… – Дамард вдруг посмотрел на Эрмира, – хотя нет, не странно.
– А мне странно! – дернула его за рукав сестра, – Объясни!
– Волрклар бережет нервы и максимально дозировано обрушивает на нас информацию, – усмехнулся он.
Дамард и Арикарда также не постарели и на миг за двадцать лет – молодые, красивые, могущественные маги. Их знали в лицо, как и их родителей, все алаутарцы. В последние годы ушлые торговцы марбо придумали продавать картинки с портретами известных персон. Дети были в восторге, в коллекциях у многих из них миниатюрные портреты воплощений Тумана и Огненного Смерча были на первых страницах альбомов. У сестры Эрмира был подобный альбом, теперь он видел этих персон в реальности, и никак не мог в это поверить.
– Итак, ванная и спальня для тебя? – спросила Арикарда парня.
Тот не сразу понял вопрос.
– Да, для него, – ответил вместо него Гай, – идем, посмотришь, с чем тебе придется иметь дело, – он утащил ее через заднюю дверь в пристрой неиспользуемой конюшни.
Дамард тем временем уселся в кресло.
– Простите мне мою тормознутость, – с трудом выговорил Эрмир.
– Словами учителя говорит ученик, – засмеялся Дамард, перефразировав постулат школы Сайнз – «В словах ученика слышны ошибки учителя». – Я рад знакомству. Ты быстро привыкнешь к нам всем, не переживай. Ты ведь уже знаешь, что Гай станет твоим опекуном?
Эрмир кивнул.
– Я сейчас скажу одну вещь, которую не скажет вслух тебе никто, но ты должен это знать. Этого не нужно бояться, это просто факт, который надо иметь в виду, как то, что снег белый, а после самой суровой зимы приходит весна. Тебе сказочно повезло, у тебя будет прекрасный наставник и он добрее, чем можно подумать. Тем не менее, Гай – единственный в Алаутаре, кто может уничтожить город или даже континент со всеми его жителями, и ему это простят. Только ему, больше никому. Простят что угодно, выполнят любое его самодурное пожелание. Он в этом уникален. Сам он себе этого не простит никогда и не пойдет на подобное, хоть и знает все это.
Эрмир сглотнул.
– Потому что он избран Великим Морем?
– В точку, – кивнул Дамард, – Волрклар совершенно прав на твой счет, ты действительно умен.
– Он сегодня сказал, что я молодой дурак.
– Одно другому не мешает. Все мы в твоем возрасте были молодыми дураками, разница лишь в том, что у нас были наставники с рождения, а у тебя появится только сегодня.
– А вы действительно можете бывать в других мирах хоть каждый день? – спустя какое-то время спросил он, глядя на книжку Юны «Смерть последнего диктатора на Земле».
Дамард не успел ответить, вернулись Гай и Арикарда. Та уселась рядом с Эрмиром, увеличив большие альбомы с эскизами.
– Выбирай.
– Я? – ахнул тот, – Что угодно?
– Что нравится.
– Я недостоин…
Арикарда и Гай одновременно и совершенно одинаково закатили глаза. Дамард потянул Гая за руку, увлекая за собой в его кабинет.