Вкус Амарулы

Предисловие

– Какую сумму в валюте вы имеете?

– Пятьсот долларов… – всё похолодело. – Это конец, нас не пропустят…

…мы без документов, без денег и, самое главное, в западне…

…породило состояние тревоги, которое медленно подступало к горлу… эта ситуация парализовала сознание.

Привезли нас на вокзал, где одни чёрные.

– Боже мой, мы здесь будем жить?!

…она до сих пор не может объяснить – как и каким образом они из этого выбрались?

…Сила вынесла из пучины на берег, сила разорвала бочку и показала путь…

Было такое чувство, что я на краю пропасти, и сильная мощь ветра неудержимо пытается меня сбросить, и мне не удержаться. И вопросы «ЧТО делать?» и «с чего начать?» уже не возникнут.

– Значит, Матвей будет допущен к экзамену? – спросил босс…

– Да, будет, у него письмо от…

Это было начало ПОБЕД!!!

Ты должен, обязан устоять, НО КАК? Где этот путь?

ДЭН БРАУН

Глава 1

Телестудия

Дарья вошла в здание телецентра, оформила пропуск, поднялась на третий этаж и направилась в нужном ей направлении. Незаметно она подошла к большим дверям с красочной вывеской – Программа «Интересные истории». Офис оказался большой, в нём было много столов, много людей и много движения. Он напоминал клетку, рассматриваемую через микроскоп, где каждая молекула движется КУДА надо и знает, ЧТО ей надо.

Кто-то зависал перед компьютером, кто-то в мобильном, кто-то тупо пропускал листы через шредер и засыпал под монотонное жужжание машины, кто-то пил кофе и, наслаждаясь ароматом, улетал вместе со своей молекулой в творчество.

Один из работников умудрялся одновременно: дотянуться до чайника и включить его; открыть холодильник, взять бутик и закрыть его; взять закипевший чайник, заварить кофе и вернуть чайник «взад обратно».

И всё ЭТО с телефоном, глядя в монитор и читая разложенные перед ним листы – сидя на крутящемся стуле и вращаясь в своём квадрате, как в аквариуме.

Манипуляции молодого «осьминога» увлекли Дарью, и она не заметила, как из этой творческой неразберихи выплыл лысый, стройный, опрятный мужчина средних лет. Мужчина подошёл к Дарье и с улыбкой спросил: «Вы Дарья Русакова? Мы вас ждём. До эфира 45 минут, я провожу вас в гримёрную».

Молодой парень с голубыми вихрами на голове вытирал руки влажной салфеткой. Это длинное, худое, молодое чудо в голубых перьях немного насторожило Дарью. Но позже она убедилась, что это не чудо в перьях, это чудо-мастер. И в руках этого мастера и «кривое бревно выпрямится от гордости своего преображения». Из гримёрной Даша вышла эффектной и привлекательной.

Войдя в студию, Дарья ощутила себя как на космическом корабле: всё вокруг крутящееся, светящееся с какими-то посторонними звуками. Это обстановка погрузила её в состояние замкнутой недосягаемости. Она где-то далеко и высоко, а все её родные, друзья, знакомые – весь Мир – там, внизу. Их разделяет всемогущая толща вещательного канала, которая охватывает большую аудиторию и распространяет всё обо всём.

В такой обстановке Дарья была впервые, она не могла побороть подступившее к ней волнение. Только появление в студии Артёма, с которым она познакомилась на предварительной встрече, немного успокоило её.

Ещё при первой встрече «говорящие», с глубоким интеллектом глаза Артёма произвели на Дашу приятное впечатление.

От Артёма веяло спокойствием, и общение с ним наполнялось непринуждённой лёгкостью. Он был далёк от павлиньих хвостов и нарциссов. И это привлекало Дашу.

Увидев Артёма, Дарья привела себя в «форму» – выпрямила спинку, чуть-чуть приподняла подбородок и сосредоточилась на мимике своего лица. Удачно подобранный строгий костюм цвета оливы подчёркивал глубину её зелено-карих глаз, её рыжие волосы красиво спадали на плечи.

Артём подошёл к Даше и пригласил пройти в сердце студии.

В предэфирном помещении на них надели «звук», и они направились к большому круглому столу и удобным креслам. Не успели они удобно разместиться, как поступил первый из трёх сигналов, предупреждающих о готовности эфира.

В панели напротив Даша увидела своё отражение, удобно положила руки и замерла в ожидании.

Раздался голос: «Внимание! Камера! Мотор!»

Артём, сидевший напротив Даши, повернулся к камере и хорошо поставленным голосом произнёс:

«Уважаемые зрители! В эфире программа “Интересные Истории”. У нас в гостях Дарья Русакова, в 1993 году она со всей семьёй уехала по туристической визе в Южную Африку. В эмиграции они прошли сложный и интересный путь.

И сегодня вы услышите волнующую историю, которую нам поведает гостья нашей программы Дарья Русакова. Добрый вечер, Дарья. Спасибо, что вы пришли к нам на передачу. Разрешите задать вам несколько вопросов?»

– Да, я готова, – ответила Даша.

Дарья оценила свой спокойно звучащий голос, и это погасило в ней предательское волнение.

Взгляд Артёма был открытым и располагающим, он излучал поддержку.

– Дарья, я с большим интересом погрузился в тему вашей необычной истории и очень рад нашей встрече, – сказал Артём, и его флюиды, сопровождающиеся приятной частотой голоса, успокоили Дарью.

Она подумала: «Профи!»

И в этом наполненном светом пространстве сразу всё переменилось, она почувствовала себя защищённой и даже где-то уверенной.

Было ощущение вакуума, как будто вокруг никого нет – ни зрителей, ни студии, всё происходит в доме, на кухне, всё уютно и по-домашнему.

Состояние невесомости «…где голова, где ноги…» отступило, и вернулась исчезнувшая из-под ног твёрдость.

Глава 2

1993 год, 08 марта, Москва – Хараре

АРТЁМ: «Дарья, расскажите нам, как вы решились уехать в ЮАР? И почему ЮАР, а не Канада или Австралия?»

В голове Даши киноплёнка далеко ушедших дней быстро набирала обороты и мотала на REVERSE. И Даша начала историю своей жизни, которая ей принесла и боль, и унижения, и радости, и успехи.

– Да, мы действительно уехали в ЮАР по туристической визе, но это не главное. Главное, что мы летели не в страну, мы летели В НИКУДА. Нас там НИКТО не ждал. Там – на другом конце Земли – красивая, богатая страна с прекрасными дорогами и автомобилями, зеркальными небоскрёбами и чистыми, ухоженными городами. В эту процветающую страну мы летели без языка, без друзей, без родственников. А всё наше богатство – это сомнительный авантюризм и 500 американских долларов в кармане. Как у иллюзионистов: получится превратить бумажку в птичку – успех, не получится – провал.

Мы бы не испытывали этот судьбоносный трюк, но ощущение ненужности ЗДЕСЬ толкнуло нас на риск и приключения ТАМ.

Риски и приключения оказались очень серьёзными, но в конце концов оправданными.

«А почему Южная Африка?» — повторил Артём вторую половину своего первого вопроса.

Дарья убрала прядь волос, упавших на лоб, и продолжила:

– Южная Африка была самой реальной для эмиграции страной, реальнее, чем Америка, Канада или Австралия. Мой муж – горный инженер, а в ЮАР очень развита горнодобывающая промышленность (уголь, золото, алмазы). Среди эмигрантов в ЮАР были поляки, итальянцы, португальцы, израильтяне. Прибывших из России было немного: мало кто знал о Южной Африке, в основном потоки были устремлены в другие более известные страны, где уже СВОИ встречали СВОИХ. В основной массе никто не предполагал, что ЮАР не просто красивая – это роскошная страна. Хотя сегодня СМИ вещает очень неприглядные истории об ЮАР. Жалко, если эту страну развалят.

Артём почувствовал, что Дарью очень задевает ситуация в ЮАР, и поспешил всё вернуть на круги своя: «Скажите, Дарья, а ваш муж, Матвей, сразу получил работу в ЮАР?»

Дарья напряглась: этот период их жизни был настолько непредсказуемым, что она до сих пор не может объяснить – КАК и КАКИМ ОБРАЗОМ они из этого выбрались. А если бы не выбрались, то провалились бы на самое дно. А дно в ЮАР было такое, что вряд ли кто мог бы с этого африканского дна подняться. Дорога – одна, по обратным билетам, в Россию. А в России было всё продано – квартиры, машина, ценные меховые вещи. ВСЁ! Да и наше ВСЁ было не очень шоколадное. Две квартиры на Севере, автомобиль-восьмёрка. И после покупки билетов, оформления новых паспортов и виз, поездки к родственникам и проживания в Москве около шести месяцев от этого осталось ВСЕГО 500 американских долларов. Не сильно густо, но сильно рискованно.

В студии объявили трехминутный перерыв

В голове Даши мелькали ускоренные кадры прошлых лет, а точнее, начало всех их совместных начал.

Память распахнулась, и она на мгновение утонула в своих мыслях.

У Дарьи это был второй брак. После душевных терзаний, наперекор лавине людских пересудов, Даша и Матвей соединяют свои судьбы, вливаются в один медальон, и крышечка закрывается. У Матвея в первом браке двое детей – мальчик и девочка, а у Даши – дочь Лена. Молва в городе наполнялась красноречивым молчанием, и в каждом втором взгляде читалось: «Увела из семьи…» А она не уводила, она любила. Их сердца стучали в одном ритме. В ритме любви, в ритме слияния их чувств. И этот ритм победил понимание здравого смысла. Разум отступил. Но накипь бурлящих вокруг настроений ложкой дёгтя проникала в их жизнь. Оставаться в этом кипении выплесков было невыносимо.

Лену, на свой страх и риск, Дарья и Матвей взяли с собой в ЮАР. Дарья и мысли не могла допустить оставить 17-летнюю девочку в России. Дети Матвея остались со своей матерью в России, в Петербурге.

Из Москвы в Хараре мы летели через Дели. Одеты были красиво – жили на Севере, и «северные, длинные рубли» позволяли себя тратить на красивые вещи. Глядя на прилично выглядевшую семью, стюардесса предложила Даше купить из передвижного «Duty Free» французские духи за 50 долларов; она и представить не могла, что это десятая часть их кошелька. Объявили плановую посадку – все пассажиры должны пройти в транзитную зону аэропорта. Матвей перед выходом спрятал под пластмассовую шторку иллюминатора булочки, масло и сыр, оставшиеся от предложенного в самолёте ужина, – хотел с собой взять, чтобы доллары на перекусы не тратить. Когда мы вернулись, шторки были подняты, и, конечно же, наша провизия была изъята. Можно было представить, как смеялась стюардесса. Или, наоборот, подумала: «Духи не могут позволить, на булках экономят, а всё туда же…».

Полёт продолжался, мы летели на Хараре. Через семь часов самолёт пошел на снижение. За иллюминатором была сказка! Волшебная страна – солнце, горы, пальмы – Лимпопо, где гуляют гиппо-по. Мы в Африке!

Впервые за границей – и сразу на край света!

Отсюда до Москвы девять тысяч километров. Перелёт занимает 17 часов, и он завершён!

Мы прилетели в страну Зимбабве, в аэропорт Хараре. Мне было совсем не интересно, что ждет меня впереди, интереса к загранице я не испытывала никогда. Меня полностью удовлетворяла жизнь в России. Множество друзей, тренировки, любовь к родным местам делали мою жизнь насыщенной и интересной.

Как любому выпускнику школы, мне хотелось прочувствовать и разделить радость долгожданного выпускного дня. Ощутить этот шаг, которым разделена граница от школьной доски во взрослую жизнь. Мы с друзьями строили планы по поступлению в ВУЗы и представляли наши студенческие годы.

Сейчас я сижу в комфортном кресле огромного лайнера и с сожалением и грустью понимаю, что многолетняя связь с моими друзьями со временем угаснет. Понимаю, что интересные студенческие годы тоже уже не наступят.

Но я прекрасно осознаю, что другого выхода мои родители не видели. Огромная любовь и страсть чувств друг к другу переполняли и захлёстывали их.

В России в нашем небольшом городке, да, впрочем, как везде, всегда найдутся люди, которые не отличаются порядочностью. Сплетни, интриги, зависть к чужому счастью были для них так же важны, как жизненно необходимое питание. Для Матвея с Дашей это стало невыносимым.

Я не осуждаю этих людей, уверена, что они даже не придавали значения и не понимали, что приносят людям боль, думаю, многим из них просто не довелось испытать поистине настоящей любви.

Любовь для моих родителей настолько важна, что они должны были отказаться от всего ради неё.

Любовь не подвластна человеку. Для Даши Матвей был человек, с которым она забыла о прошлом, потому что Матвей был её будущим.

Именно поэтому, несмотря ни на что, я поддерживаю принятое ими решение. Пускай и вопреки вышесказанному.

В Хараре мы без проблем прошли паспортный контроль и вышли в город. Наша задача была найти вокзал, купить билеты на микроавтобус и отправиться в Йоханнесбург.

Эту задачу надо решить без смартфона, навигатора и без английского. Смартфоны и навигаторы в 1993 году были только у инопланетян, а очертание английского – только у Матвея. Но Матвей так умело пользовался своими знаниями, и всё, что скапливалось годами, он вытаскивал из своей головы и в нестандартной обстановке виртуозно жонглировал всем тем, что имел.

В Хараре мы направились к автовокзалу по схеме «и полуанглийский язык приведёт, куда надо…», схема сработала, и мы добрались до вокзала. Но случилось непредвиденное: туфли натерли Лене мозоль, и она не могла идти. Матвей у местных выяснил, где можно купить туфли, и, объяснив нам направление, вернулся на вокзал. Встретиться договорились на площади.

Вроде бы всё было понятно – два поворота, и мы на рынке. Назад – те же два поворота, и мы встречаемся. В полной уверенности, что мы не заплутаем, мы пришли к туфлям. По торговым рядам стали искать туфли. Купили. А теперь назад, к Матвею, – но, пока мы ходили по торговым рядам, потеряли ориентир. И мы понимаем, что не знаем, КУДА идти, по КАКОЙ улице. Мы не в Москве, мы на другом конце Земли, вокруг люди негроидной расы, говорящие на чужом языке. И среди всего этого – молодая белая женщина со своей дочкой, семнадцатилетней девочкой. Выдававшие нас растерянность и потерянность магнетически притягивали интерес местного населения. Осознание того, что мы без документов, без денег и – самое главное – без Матвея в западне наших волшебных грёз, породило состояние тревоги, которое медленно подступало к горлу. Позже, прожив в Африке более 10 лет, эта ситуация парализовала Дашино сознание, потому что она знала, ЧТО могло бы случиться, если бы они потерялись. Но ангелы-хранители оградили нас от душевных и телесных терзаний и послали чёрную девушку, которая поняла, что мы ищем. Как она нас поняла? Но она привела нас на площадь, где нас уже ждал Матвей. Видно, эта площадь – общее место встречи.

Чувство радости было сдержанным, предстоящие события так стремительно менялись, что осознание всего происшедшего придёт позже. Мы подарили девушке матрёшку, которой она была рада, как ребёнок, и, попрощавшись с ней, пошли на вокзал.

Из Хараре на микроавтобусе мы отправились к границе Зимбабве. В микроавтобусе были все чёрные, один китаец и мы. На границе ЮАР при проверке документов построили всех, кроме нас. Мы – белые. Чёрные в этой стране знали своё место. Это был 1993 год.

Офицеров границы внешность Лены не оставила равнодушными. Её молодость, энергия, яркость, красота без всяких усилий разжигали интерес мужчин. Они стали шутить и быть вежливыми и услужливыми. Матвей очень удачно поддерживал атмосферу. Один из офицеров, просматривая наши анкеты, спросил Матвея: «Какую сумму в валюте вы имеете?»

Матвей: «Пятьсот долларов»

У Даши всё похолодело, она подумала: «Это конец, нас с пятьюстами долларами на ТРОИХ!!! не пропустят».

Офицер изумлённо посмотрел на Матвея, подняв брови, и, встав, со стула, спросил: «На всех?!»

Матвей не растерялся, и с видом «Да вы что? За кого вы нас держите?», уверенно ответил: «Нет! На каждого!»

Проверять не стали! Пропустили!

УРА! Первый этап пройден!

Сегодня мы довольные, радостные, счастливые! В микроавтобусе с чёрными и китайцем мчимся в Йоханнесбург! Это сегодня!

А завтра? Мы даже не знаем, что нас ждёт завтра. Но это будет ЗАВТРА.

Глава 3

Йоханнесбург

Дарья смахнула задумчивость и вернула себя в студию, к вопросу Артёма: «Сразу ли муж получил работу? – голос Дарьи звучал приглушённо, как из тоннеля, путь в котором начинался с груды камней, и, не разобрав препятствия, не убрав камень за камнем, из тоннеля на дорогу – не попасть.

– Посредники в Москве, которые организовали нам визы за соответствующее денежное вознаграждение, заверили нас о полной готовности встречающей стороны. Встречи с нами ждут, и проработаны несколько компаний на предмет трудоустройства.

Привезли нас на вокзал, где одни чёрные – кто спал, кто ел, кто пел. Их было так много, что, увидев такую картину, стало совсем неуютно. У Матвея был номер телефона, который дали в Москве.

Было поздно, но нам повезло: номер ответил и заговорил.

Услышав на русском «Я слушаю», Матвей взбодрился:

– Добрый вечер, вы Андрей?

Голос в трубке оживился:

– Да. Вы из Москвы? Я в курсе. Вы где?

– Вам сейчас объяснят, – и Матвей передал трубку водителю.

Когда Андрей узнал, куда нас привезли, он строго-настрого наказал: «Даже не двигайтесь, стойте на месте, я сейчас приеду». Приехал Андрей быстро.

У него был свой интерес, он рассчитывал на комиссионные, но, когда узнал, что у нас только 500 долларов, был очень разочарован.

Мы поселились в совсем не презентабельном районе Йоханнесбурга – «Berea» (Берия), в отеле «Mina mount» (Мина маунт), где в основном останавливаются прибывшие из России и русские из Израиля. Управляющий отеля поселил нас в подвал, номер – сырой, неуютный и с очень маленькими окнами.

«Боже мой, мы здесь будем жить!?» – подумала я и поняла, что всё это время находилась под куполом всех действий и решений Матвея. Ответственность, решимость и самообладание Матвея притупили во мне синдром тревоги, и мы с Леной шли за Матвеем. По его следам, по его действиям. Но эта мрачная картина подвала пробудила меня от полусна. Я взяла матрёшки и ещё что-то и презентовала их хозяину. Хозяин оценил подарок и сразу же переселил нас в другой номер – светлый, большой, с балконом и видом на центральную улицу.

Опять вернулось лёгкое, приятное возбуждение хорошего настроения – мы живы, здоровы, все вместе, в хорошем номере, отеля «Mina mount».

И здесь, в отеле «Mina mount», и началось то самое ЗАВТРА, о котором мы и думать не хотели, удачно оторвавшись от границы Зимбабве, направляясь в Йоханнесбург.

Вчера поздно вечером мы наконец добрались до отеля «Мина маунт».

Удивительно, но после продолжительной и изнурительной поездки утром мы проснулись в отличном, приподнятом настроении.

Думаю, что причиной нашему прекрасному настроению была экзотическая страна. Ночью мы не увидели многих деталей. Я вышла на балкон и увидела яркие краски деревьев с огромными насыщенно-зелёными листьями – они сверкали на солнце, будто их покрыли толстым слоем бесцветного лака. На фоне огненно-красной почвы все краски растений и цветов смотрелись ещё восхитительней.

Прямо внизу перед отелем чёрное население продавало фрукты, многие из них мы даже не знаем и ещё не пробовали. Они были настолько красивые и разнообразные, что, казалось, их аромат наполнял нашу небольшую, скромную комнату.

Вот и наступил наш первый день в чужой, неизвестной нам стране.

Начало новой, чистой страницы в жизни Матвея, Даши и меня. Это был момент счастья для моих родителей. Интересно, осознали они, что это и есть их новый путь? Что ждёт нас впереди, никто не знал, но отступать никто не собирался, да и некуда…

После общения с Андреем стало всё ясно – встречать встречают, берут мзду в долларовом эквиваленте, а дальше как повезёт.

Когда речь зашла о работе, Андрей выкатил глаза и с удивлением произнёс:

– Какая работа? Сначала все прибывшие делают документы через адвоката, услуги которого стоят пять тысяч долларов, а потом ищут работу. С документами я могу помочь.

– Никаких документов. Сначала – работа. Не будет работы, мы возвращаемся в Москву! – категорично сказал Матвей.

– Матвей, ваших денег может хватить недели на три, при условии одной сосиски в день и пить только воду. В этой стране многое изменилось, на паперти уже появились белые. Немного, но есть. Прошли те времена, когда шампунем асфальт мыли и после шести вечера ни одного чёрного.

Матвей не унимался:

– Без работы по специальности мы здесь не останемся, у нас билеты с обратной датой.

Видя нашу ситуацию, Андрей пообещал устроить Лену в парикмахерскую. И устроил. Лена ездила на 2-х автобусах в другой конец Йоханнесбурга.

В отель возвращалась к ужину. Мы позволяли себе одноразовое питание в день, и это был ужин. В течение дня мы могли позволить себе по одному банану, а к ужину покупали сосиски или бургер в самом дешёвом супермаркете ЮАР «Checkers» («Чикерс»). Вместо тарелок у нас были полипропиленовые поддонники, в которых продавали – и сейчас продают – фасованные овощи и фрукты, пили воду. Всё было сосредоточенно на ужине, когда возвращалась Лена: она была добытчик, первая пошла работать и приносить пусть небольшие, но деньги в семью. На тот момент для нас любые деньги были – ДЕНЬГИ.

Однажды Лена к ужину не подъехала. Мы ждём 10 минут, 20 минут, 30 минут, её нет. Автобусы приходят, а её нет! Нервы на пределе, состояние близко к срыву. Мы понимали, что, если Лены не будет ещё полчаса, надо срочно что-то делать. А ЧТО? С чего начать? Было такое чувство, что я на краю пропасти, и сильная мощь ветра неудержимо пытается меня сбросить, и мне не удержаться. И вопросы «ЧТО делать и с чего начать?» уже не возникнут.

Меня душили мысли, я сидела бледная, не в состоянии даже выйти на балкон. И вдруг голос Матвея: «Лена идёт». Матвей стал кричать с балкона: «Лена! Лена!» Я не могла встать, когда Лена зашла, не могла произнести ни слова.

Матвей тихо спросил:

– Леночка, что случилось?

– Я в Down Town (Даун Таун) проехала остановку, вернулась и поехала в правильном направлении. Не волнуйтесь, я потерялась, но не растерялась.

Она была не «загугленная», без смартфонов, айпэдов и других гаджетов, словом, всего того, что даёт возможность одалживать мысли и решения, а свои мозги не тревожить. Наши дети росли без бабушек и дедушек, без нянек и репетиторов, и это формировало в них самостоятельность, и в нестандартной обстановке проявлялась способность принять верное решение. Лена собралась, сориентировалась и, самое главное, не впала в панику. Слава Богу, всё обошлось.

Прошла неделя. Родители всячески старались скрыть неудачи в множественных попытках найти работу. Деньги заканчивались, и волнительная, полная неизвестности атмосфера наполняла нашу комнату.

Я работала помощником парикмахера в дорогом престижном районе. Добираться до места работы было далеко, но интересно.

Ранние утра были прохладными. Дождавшись автобуса, я сразу залезала на его второй этаж и наслаждалась видами Йоханнесбурга. Первое время я всячески запоминала дорогу, но через пару дней волнение отступило.

Сказать, что работа была тяжелой, не могу, скорее унизительной, так как я, одна белая, юная девчонка, мыла клиентам головы. Плюс незнание английского языка усугубляло ситуацию. Деньги мне платили небольшие, но всё-таки деньги, которые нам были очень необходимы.

Я уже не спрашиваю родителей, как прошёл день, потому что знаю, что услышу в ответ фразу, которую слышала много раз: «Всё хорошо». Я знаю, что это не так, но стараюсь делать вид, что всё так и есть.