- -
- 100%
- +
Редактор Марина Белкина
Корректор Светлана Меликьянц
Наборщик текста Ася Серебренная
Иллюстратор Марина Белкина
© Любовь Береговая, 2022
© Марина Белкина, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0053-2176-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Город
«Одеться, выйти и без цели…»
Одеться, выйти и без целиКуда глаза глядят идти,Часов не зная, дня неделиНе помня, не избрав пути.И неизбежно выйти к аркеДвойной – в натуре и в реке,Пронзительно ворона каркнет,Качнутся кроны вдалеке…Я вздрогну, вдруг увидев чёткоТех, кто со мной здесь раньше был.Рукой дотронусь до решётки —Обжечься холодом перил.«О, проходных дворов поэзия сквозная…»
О, проходных дворов поэзия сквозная,Где рифмы окон и повторы стен,Свои законы замкнутых систем…«Как выйти на канал, не знаете?» —Да, знаю!..Сперва под арку, в пропасть темноты,Потом во двор с красивым красным домомИ палисадником, где баки и коты,И натюрморт – фаянс с железным ломом,Потом под арку и во двор, в которомТак много света, каменным заборомНе скрытого. Тот двор, как коридор.Когда пойдёте, посмотрите вправо,Там юных клёнов редкий ряд.Весной и осенью изысканный нарядИх украшает. Воробьев ораваСорвется с веток. Вам опять вперед,Опять под арку. Чёрною решёткойЗамкнётся двор.Здесь мой рассказ нечёткийЗакончится. Здесь выход из ворот.Я долго объясняю? Вы устали?Ведь здесь рукой подать —И на канале…«Я заблужусь в каналов паутине…»
Я заблужусь в каналов паутинеИ потеряю ощущенье века —Всё та же Пряжка, без решёток, в тине,Всё те же улица, фонарь, аптека.И на пути к Галерной зданье то же.Я отыщу при свете лампы тусклойПочти забытый знак масонской ложиИ в глубине хрустальный отсвет люстры.Потом приду туда, где сфинксы молчаПрипоминают южный край и Фивы,Как в прошлом веке, этой лунной ночьюОберегая путь Невы к заливу.Направлюсь в гавань, точно зная: будетВремен смещенье в час ночной счастливый…Как голова Крестителя на блюде,Луна желтеет в полосе залива.ОККЕРВИЛЬ
На Охте где-то речка Оккервиль…Всегда тревожит то, что непонятно.Звучание заманчиво-приятно,Быть может, романтическая быль?Так прозаично – зной, асфальт и пыль:Дорога вверх – сплошное наказанье,О, магия красивого названья!Твержу весь день: «На Охте Оккервиль!На Охте Оккервиль!» – какой-то бред,Увидеть и забыть – одно спасенье,Отправиться в прохладный день осеннийИ Оккервиля разгадать секрет.Чье имя Оккервиль? Рояль? Свирель?А мнилось, в городе мне всё знакомо.Гром без дождя, без ветра день – истома.И Оккервиль. Не слово – акварель.«Я прорисую решёток решенье…»
Я прорисую решёток решеньеДважды – в натуре и в отраженье —Линией чёткой, летящей, певучей.Я пропою это чудо созвучий,Вправлю я в свой ученический почеркПушкинский росчерк.Я нарисую прозрачную осень,Паутинок летающих проседь,Прихотливое веток стремленьеИ свое прошепчу удивленьеВ еле слышном шелесте листьевТоненькой кистью.Я нарисую линялое небо,Линии косо – справа налево,Общим пятном – холодеющий остров,Тоном – размыто – каменный остов,Шпиль, возносящийся в тучи, и птицейАнгел на нём – не взлететь, не спуститься.Света мерцаньем и тени скольженьемУвековечу свое ощущенье.Ритмом тревожным отчаянье счастьяЯ передам и своё сопричастьеБронзовой ангела доле – неволе:Землю покинуть, в небо рвануться,Звёзд не коснуться и вниз не вернуться.«Когда над городом моим…»
Когда над городом моимБледнеет сумрак белой ночиИ тополей отцветших дымЛожится снегом у обочинАсфальта и гранитных плит,Когда в живой воде каналаНе дрогнет арки монолит,Я думаю о том, как малоДля равновесья надо мне…Луна взошла, похолодало,Заметней вензель на стене.«Мой переулок Прачечный…»
Мой переулок Прачечный,Шаги наперечёт.Какой-то бред горячечныйК тебе меня влечёт.Предчувствую мистериюУ тесных стен в плену.Всё меряю и меряюНичтожную длину.А там, где путь кончается,Где небосвод высок,Почтамтский мост качается,Уходит из-под ног.И, повернув растерянно,Обратно я бреду.Предчувствие мистерииВ горячечном бреду.«Голландии пакгаузы и арку…»
Голландии пакгаузы и аркуДостойна темень Мойки повторить.Быть завтра ветру – так на небе яркоЗакат пылает. Мрачный колоритКирпичных стен, стволов и черной кроныСбивает с толку. Времени отсчётС чего начать, чем кончить и которыйПредставить век? Вода, как жизнь, течёт.А что мне точность времени? Из пленаСиюминутности! О, как проста,Доступна вечность! Как нетленна!Скорее к ней, направо от моста!Откроется такая панорама,Что замолчу, кляня бессилье слов:Тяжёлый купол Троицкого храмаСинеет в золоте Никольских куполов.«В лабиринте мостов и каналов…»
В лабиринте мостов и каналов,Очарованность словом тая,Спотыкаясь, металась, петляя,Заблудилась Судьба моя.И манило, влекло невольноЗамирать, как страж на посту,У перил на Торговом мосту,Где канал отразил колокольню.Здесь клинок заржавевший вонзалаПрямо в сердце невнятная речь.Я потом назову вокзаломЭто место прощаний и встреч.Так судьба мне определила,Предсказала конец пути.Мост Торговый, канал, перила,Всё стою – не могу уйти!«Вам, пожалуй, меня жалко…»
Вам, пожалуй, меня жалко:Доживаю в коммуналке.Не сочувствуйте мне, бросьте.Вы видали Львиный мостик?Вам под тучами линялымиДовелось петлять каналами?Счёт семи мостам затеивать,Стоя на мосту Матвеевом?Вам пришлосьПутём неблизкимВыйти Мойкой на АнглийскийИ куда ни повернёте —Застывать на повороте?Одним словом, бесподобнаПетербургская Коломна.Пусть в квартире коммунальной,Только бы на Театральной!«Как низко вода опустилась в канале…»
Как низко вода опустилась в канале.О чём мы друг другу с тобой не сказали?Слепили кресты, купола золотели.О чём мы друг другу сказать не сумели?Не знаю… О чём мы с тобой промолчали?О, таинство слов! Слово было в начале.В церковном саду в зелень прячется детство,Пленяет теней театральное действо.О чём мы молчали? Так сказано много…Здесь рядом с Николой скорбит синагога,И серого камня немая громадаЗатиснута в дворик с чугунной оградой.О чём мы молчали? О чём говорили?И птицы летали, седые от пыли.Мы старимся – целая жизнь за плечами.Так сказано много! О чём мы молчали?..«Был Васильевский остров бесцветно-седой…»
ВладеБыл Васильевский остров бесцветно-седой,Весь в пуху тополиной метели.Солнце в облаке пряталось перед бедой,И надсадно вороны галдели.На трамвайном кольце не толпился народ,В светлых сумерках рельсы темнели,Ветер гнал по асфальту пушистый налётТополиной июльской метели.Наш маршрут начался на кольце у Косой,И помчало нас время по кругу:В жар бросал снегопад, лихорадило в зной,И сушила июльская вьюга.На крутых поворотах в неблизком путиИспытанием долгие вёрсты.…Снова пух тополиный летит и летит.В серой дымке Васильевский остров.«В саду Никольском лист кленовый кружит…»
В саду Никольском лист кленовый кружит,День будничный: безлюдье и покой.И если правда, что бессмертны души,Сбиваю шаг, пронзённая строкой.Тебе напоминаю: слушай, слушай,Той осенью иль раннею зимойСлюдой прозрачной застеклились лужи,Каким был мне подарок первый твой?Ты подарил перо мне золотое.То был залог иль будущего весть.Когда твержу о воле и покое,Уверена – на свете счастье есть.«Негаданно-нежданно…»
Негаданно-нежданноМой повторился путь,Но свечи на каштанахИюль успел задуть,И август за неделю,Осенний сея свет,Повесил плод – модельюНеузнанных планет.Нежданно и негаданноНе в сад вхожу, а в храм,И осень пахнет ладаном,Как служба по утрам.Инженерный замок
Водой прибывающей пухнет Фонтанка,Не замерзает. Забыла про лёд —Угрюмый кирпич Инженерного замкаСегодня оранжево-ярко цветёт.В сознанье незванно ворвалась аллея.Спасибо за память – сумела сберечьКаштаны, их шелест, высокая речь:«Россия, Лета, Лорелея».Вечернее небо, уже лиловея,Упало в Фонтанку, в ущелье теней,А облако, нежных соцветий белее,Сиянием лунным растаяло в ней.Я знаю: аллея зовется Кленовой.А память вернула каштаны в цвету.Сумерки. Небо пылает багрово,Я к остановке трамвайной иду.Там в закоулке размерами с площадьСтены зданий из светлых камней.Сюда вечерами выводят лошадь —Подолгу смотрю и скучаю по ней.Слева у дома стою, не дышу —О площади этой стихи напишу.Давно это было, далекой весной,Не умерло, живо, во мне и со мной.«В Румянцевском саду полутемно от тени…»
В Румянцевском саду полутемно от тени,Пушистый серый снег роняют тополя,Таинственны, на грани сновиденийЗелёная трава и чёрная земля.В Румянцевском саду серебряные осы,Породистых собак неспешный моцион,Трамваев стук, свист птиц разноголосый,Невидной мошкары едва приметный звон.В Румянцевском саду игра теней и света,И чуть сочится луч сквозь толщу здешних крон.Вдали мелькнула тень высокого кадета,И женский силуэт к фонтану наклонён.львиный мостик
Ах, Львиный переулокВ три дома с двух сторон.Здесь внятен, чёток, гулокЗвук – колокольный звон.Восходит день. Светает.Все звуки перекрылВзлетевшей к небу стаиВсплеск голубиных крыл.И восхищённым взорам,Изящен, узок, прост,Весь в кружевных узорахБыл явлен Львиный мост.Сражён восторгом зрячийПри виде белых львов.Им мост беречь висячийНазначил Соколов.Творца покорны власти,Сто девяносто летСтальные тросы в пастиЛьвы держат. Смены нет.День угасает. Вечер.Вновь колокольный гул.Недвижны львы. Их веченБессменный караул.Посвящения
«Случайный фотограф случайно поймал…»
мамеСлучайный фотограф случайно поймал,Увековечив движенье,Чуть измененный лица овал,Победное выраженье.Значительный взгляд из-под черных бровейСильней звучащего слова.Никто у скромной мамы моейНе помнит взгляда такого.Любительский снимок. Достоинство, стать…Фотограф польстил? Едва ли.Мне б хоть чуть-чуть походить на мать,Чтоб во мне её узнавали.«Товарищи отца, однополчане…»
Товарищи отца, однополчане,Вы —265-й ОЛБ*.Читаю список скорби и печали,О вашей гордой думаю судьбе.Мне выпало на долю сопричастье:Фронтовиков оплакать и отпеть.Знакомо мне горчайшее несчастье —Не ведать, где бойца настигла смерть.Могила братская – священней нет земли,Демидовский погост – земля святая.В сорок втором здесь братья полегли,Чтоб в сорок пятом победили в мае.___*ОЛБ— особый лыжный батальон«Я помню, мастер, ваш дебют…»
Володе Я.Я помню, мастер, ваш дебют,Уже далёкое начало:Тепло изделье источало —Так сочиняют, так поют.Я поняла, что вы артист,Для этого достало мига:Спина согбенная и книгаРаскрытая – «Евангелист».Тогда вам только предстоялоУзнать себя, найти, посметь —Сопротивленье материалаРезцом волшебным одолеть.И вот уже явились звери:Кабан присел, клыки ощеря,И морду вытянул медведь.Нам только поражаться – дивен,Никчёмен мамонтовый бивеньИ холоден, и мёртв, покаЖивая мастера рукаЕго не воскресит,ВторженьеВсё лишнее отторгнет властно,Нам зреть явление творенья —Оно прекрасно!«У Люды Серебренной…»
«Чего только мы не прячем…»
Кате СеребреннойЧего только мы не прячемИз ненужного на даче.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.