Время искупления, том 2

Корректор Оли Чен

Иллюстратор Надежда Михайловна Кудряшова

Дизайнер обложки Виктория Владимировна Бугрова

© Тори Бергер, 2025

© Надежда Михайловна Кудряшова, иллюстрации, 2025

© Виктория Владимировна Бугрова, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0068-0650-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гордость и предубеждение

Год 5-й ректорства сэра Бергера, весна

Горан толкнул калитку в свой сад, прошел по дорожке, белый песок которой уже пора было обновить, поднялся на веранду и, плюхнувшись в ротанговое кресло, достал из Арсенала бутылку холодной минеральной воды и переливающуюся зелеными и фиолетовыми искрами пробирку с кровью аль′Кхассы. Блестки от взгляда будто ускользали, но под солнечными лучами начинали мерцать и от заметивших их глаз уже не прятались. Горан осторожно вынул пробку и до последней капли вылил Тайрину кровь в залатанную медными пластинами кокосовую плошку, оставшуюся в наследство от сэра Котцы, а затем щедро разбавил волшебную кровь своей собственной из только что разрезанного запястья. Залечил руку, подумал о том, что магия крови никогда не казалась ему изящной и привлекательной, и позвал Сэла, дав ему одноразовый коридор до Эрегли. Проигнорировать зов Ректора Ишанкара и почему-то не испаряющуюся под заклятьем Хат-Хас кровь аль′Кхассы старый лис точно не сможет… До его появления Горан успел выпить полбутылки минералки.

– Ну, – Сэл материализовался до едва видимого, волшебно-воздушного силуэта и, не став тратить слова на приветствие, по-хозяйски сел во второе кресло. – Сегодня, я так понимаю?

– Больше тянуть нельзя, – уверенно подтвердил Горан. – Эти два идиота со дня на день все испортят. Райкер их уже не раз предупреждал, чтобы держались подальше, но до них не доходит. Вцепились в парня как клещи… Ни днем ни ночью глаз не отводят. А Дайсу светиться противопоказано, как и мне. Нам бы до июля без их пристального внимания продержаться, но, если Гуэрра и Дэвенпорт будут лезть, мы и до конца месяца не дотянем. Мне перед каждым занятием приходится Лигу отсекать, а это лишние протоколы. Гуэрра может докопаться – и тогда пиши пропало. Парня я обучать не смогу, а больше некому, только Банди… И еще Слово это дурацкое, которое сэр Котца Штернфогелю дал… Гуэрра и Дэвенпорт сами напросились. До июля придется им исчезнуть.

– Думаешь, двух месяцев тебе хватит?

– Хватит. Я Дайсу, вообще-то, не наставник никакой. Дам ему базу, потом останется его инициировать… Это будет самое сложное: ни с одним Проводником, кроме Банди, я не знаком и, где их искать и как уговаривать, не знаю… Но до этого дня еще надо дожить. Инициация пройдет – и после все. Пусть Гуэрра сам с Корсином возится, трассировки закладывает… Даст бог, Дайс обо мне никогда не узнает. И я, даст бог, обо всем этом быстро забуду.

– Не забудешь. Но к прежней жизни придется вернуться.

Горан глотнул минералки так, будто это была водка, и не ответил.

– А парень-то сто́ящий? – осторожно спросил Сэл, будто не знал или сомневался.

Горан кивнул:

– Лишь бы не потерять.

– Тут я тебе не помощник.

– В этом, согласен, не помощник, – Горан сделал еще глоток и завинтил крышку. – А кое в чем другом без твоей помощи не обойтись. Мертвого поднять сможешь, если я тебе кровь обеспечу? Или найти того, кто сможет мертвого поднять?

– Своими силами обойдемся. Тебе мертвяк зачем?

– Вот тут, – Горан выложил из Арсенала две поздравительные карточки с розочками и бабочками на глянцевой лицевой стороне, – надо написать координаты.

– Рукой давно умершего простого смертного. Того, чей почерк не опознают, понял. А если все же опознают?

– Так исполнителя, а не тебя. Тебя по-прежнему невозможно идентифицировать. Или что-то поменялось?

– Вроде бы ничего, – Сэл задумался. – Если из вас никто не проговорился.

– Из нас никто. Нас всего-то – я, аль′Кхасса, ′т Хоофт, Гиварш и сэр Котца.

– И Ксандер Дарнелл, – добавил Сэл.

– Ксандер тебя за работой не видел и о твоих суперспособностях колдовать на крови не знает.

– Потому что он об этом толком не думал. А если у него будет повод подумать, Ксандер догадается. Его со счетов не списывай.

– Мне твои счета без надобности. Сам будешь разбираться. Но Ксандера пальцем не трогать! Это приказ! Только попробуй еще кого-нибудь ни за что убить! Я тебя со свету без некромантов сживу! – Горан с трудом сдержал разгорающийся гнев, пару раз глубоко вздохнул, оглядел свой зацветающий сад. – Да и, скажу тебе, – уже почти спокойно продолжил он, – даже если Ксандер и догадался, он рта не раскроет. Вольные такие: своей свободы не отдадут и на чужую посягать не станут.

Сэл, признавая его правоту, пару раз кивнул.

– Ну а у тебя как дела с твоим инкогнито? – поинтересовался он.

– У меня или у Бергера?

– А у тебя раздвоение личности?

– Постоянно. Так как у меня дела?

– Про тебя, Горан, знаем я, покойные Макалистер и герр Феретти, Фогель, Котца, Банди… И сэр Джо Бергер, – Сэл усмехнулся.

– Отбрасываем мертвых и несуществующих – и остается четверо.

– Четверо? – пересчитал Сэл.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – не раскрыл карты Горан.

– Идет. А про твою связь с сэром Бергером уже многие догадываются.

– Это хорошо. Я так и планировал.

– От Горана Йовановича тебе все равно не избавиться, – подвел итог Сэл и, избегая спора, спросил: – Какие еще будут указания?

– Написать координаты и повторить все инструкции нашему старому другу. Это все. Самое сложное достанется мне.

– Не зарывайся! Самое сложное достанется Фогелю, потому что это он будет с женами и детьми разговаривать. Доступно объяснил?

– Джоана – это не моя идея, так что пусть Фогель мне хоть слово скажет! – снова разозлился Горан.

– Ты чего такой взрывной стал? Вроде не Первый Рыцарь, чтоб с пол-оборота заводиться. Держи себя в руках. Ты все же Ректор Ишанкара.

– Точно? Сам сказал, что у меня раздвоение личности.

– Раздвоение личности чревато ночными попойками, чего не хотелось бы.

– Тебе пора, Сэл, – Горан тоже решил разговора не продолжать. – Времени мало. Иди работай.

Сэл поднялся из кресла безо всякого труда, как молодой, и исчез в тенях. Горан спалил в магическом пламени остатки крови и принялся допивать минералку.

Гуэрру Алан нашел в кафетерии командования. Командор сидел за столом и, опустив голову, старательно изучал лежащую на столе открытку. Судя по изображению, открытка была поздравительной, но никаких семейных дат в ближайшее время Гуэрра отмечать не собирался. Любовницы у него не было, так что, кому могли предназначаться розы и бабочки, Дэвенпорт не понял. Если это была какая-то шутка, то точно несмешная: Хави был мрачнее тучи. Кофе, который он помешивал вымытой до блеска ложечкой, частично вылился из чашки на блюдце и, как полагал Алан, уже давно остыл. Дэвенпорт подсел к Гуэрре за стол, поставил локоть на столешницу, подпер щеку кулаком и некоторое время наблюдал за другом. Хави оставался мрачен и молчалив. Алан не выдержал, подтянул открытку к себе, развернул и прочитал написанные на ней знаки и цифры.

– Даже не думай, – через несколько секунд резюмировал Алан.

– Не могу, – Гуэрра наконец-то выпустил ложечку.

– И откуда у тебя этот билет в неприятности?

– Пришел по почте Дэнзингеру.

– А у тебя как оказался?

– Он попросил расшифровать.

– Ну расшифровал и забыл.

– Не могу.

– Да брось. Это не твои координаты, а Динозавра. Пусть он туда и отправляется, – логично рассудил Алан. – Может, его там наконец грохнут, а то достал уже своими насмешками и нравоучениями. Хоть заткнется.

– Не заткнется, он же некрос. Будет ходить за тобой призраком и бубнить в уши.

– Ты мне зубы не заговаривай, Хави, – Алан понизил голос и подвинулся поближе к Гуэрре.

– Я и не думал. Я решил: пойду после обеда.

– Это через пять минут. – Алан посмотрел на часы.

– Уже? – Гуэрра сверился со своими. – Да, через пять минут и пойду.

– Это не твое приглашение, – еще раз повторил Дэвенпорт. – Какого черта тебя туда несет?

– А какого черта туда понесет некроса? – шепотом парировал Гуэрра. – Это полпути до Первого Перехода! Что ему там делать? Как он вообще туда добираться будет? Динозавр разве по теням ходит?

– С астролябией наверняка ходит.

– Мог бы дойти с астролябией – не просил бы у меня помощи. Тут координаты не шифром написаны. Любой студент разберется, а Динозавр не разобрался. Кто-то должен будет его довести.

– Но тебя-то он об этом не просил!

– И вообще, – Гуэрра Дэвенпорта будто не услышал, – это же так близко к точке расхождения! Если бы наш беглец из Брюгге не свернул у четвертой сигнальной, в эту точку бы и вышел. Все вектора туда указывают. И медиальная трассировка для первого приближения просто идеальная: не ошибиться. Вдруг удастся дальше нормальный маршрут проложить?

– То есть ты полагаешь, Динозавр дальше точки назначения отправится? – Дэвенпорт потряс открыткой перед носом Гуэрры. – И что это вообще за точка такая? Там же ничего нет. Пустота. А сейчас, после Змея, там даже плоскости еле стоят. Болото под ногами. Да и, скажу прямо, Дэнзингер в твоих делах не замешан, ему твои крестоносцы по боку. Один ты копытом землю роешь. Не будет по этим координатам никаких связных, шпионов и, упаси боже, мужиков с крестами, я тебе мамой клянусь!

– Не будет – значит, не будет, – упорствовал Гуэрра. – Значит, посмотрю и вернусь.

– Хави, ну это же ловушка. Ну ты же умный мужик. Даст бог, на Динозавра ловушка. Яма с кольями, как для настоящей рептилии, – Дэвенпорт хорошо представил себе тропическую растительность, желтую глинистую почву и вырытый котлован, утыканный заостренными палками. – Не лез бы ты не в свой монастырь. Мало ли какие у Динозавра с кем дела.

– Вот именно, – Гуэрра наклонился к Алану так, что их лбы почти соприкоснулись. – А вдруг Дэнзингер крыса? Ведь зачем-то он пошел служить в Лигу простым некросом? С его-то опытом, его амбициями и в его возрасте? Сидел бы на пенсии, в шашки в сквере играл, книжки почитывал… Зачем ему Лига, если у него нет скрытой цели?

– Ты себя слышишь? – зло поинтересовался Алан. – Дэнзингер – крыса, надо же такое придумать… Он, конечно, заноза, но он наш, дрезденский. Да не просто дрезденский! Ректоры бывшими не бывают.

– И что? Разве Дрезден друг друга не предавал и не резал? Диплом Дрездена – это вообще не аргумент.

– Тогда, – Алан отодвинулся подальше, – может, я крыса? Или Пак? Или Яворски? А может, мы тут все предатели, а, Хави?

– Не перегибай палку.

– Я тебе честно скажу: тебя пора отстранить от должности, потому что у тебя с головой не в порядке.

– Валяй. Можешь Фогелю прямо сейчас представление написать, – Гуэрра встал. – А я пока смотаюсь до точки назначения. – Он взял со стола открытку и спрятал ее во внутренний карман пиджака.

– И напишу, – Алан поднялся из-за стола и последовал за Командором. – Как вернемся, сразу и напишу. Я все же твой начальник. Надоела твоя одержимость. Пусть Фогель тебя вышибет в свободный полет, вот тогда будешь своих крестоносцев ловить хоть круглые сутки.

– Что значит «как вернемся»? Я тебя с собой не звал, – Гуэрра остановился и обернулся к другу.

– А я твоего позволения не спрашивал.

– Алан…

– Заткнись. Кто-то должен за тобой присматривать, чтобы ты лишнего не натворил, так что замолкни и делай, что задумал. Приказ понятен?

– Да, сэр, – Гуэрра козырнул, и через секунду о присутствии в кафетерии трейсеров ничего не напоминало.

Ангерштайн незаметно вышел из портала под сенью вековой липы и сквозь кованые, выкрашенные золотом ворота прошел на территорию городского парка.

Вечер только начинался. Вдали, над обзорной площадкой, между стволами деревьев небо краснело, отблескивало оранжевым и с правого края акварелью стекало в серую предзакатную синеву. Людей Марк видел лишь издалека. В будний день посетителей было немного: пожилые пары, вечерние собачники и спортсмены, бегущие по кругу под звучащую только для них музыку плееров. Марк выбрал дорожку, ведущую к смотровой площадке напрямик, и не торопясь пошел по ней, прекрасно зная, что назначенная встреча не состоится.

Можно было не ходить, но Марк дал слово, что придет, а потому вариант не прийти даже не рассматривался. Слово есть слово, даже данное бандиту… Недаром у него созвучное имя.

Марк сунул руки в карманы пальто, незаметно по старой полицейской привычке осмотрелся, фиксируя расположение людей и возможных укрытий, и вернулся к основной своей цели.

Не придет, однозначно. Не потому, что слово для него ничего не значит, а потому, что многое серьезно, кардинально изменилось с тех пор, как они виделись тогда в академии. Марк чувствовал смещение равновесия так, словно балансировал на положенной на острый скальный пик доске, точнее – словно теперь он балансировал один, после того как Банди скинуло в пропасть, из которой ему никогда не выбраться живым.

Марк не хотел влезать в ишанкарские игры, ну разве что по необходимости и в той мере, в какой они касались академии. Марк всегда знал свою сторону, а Банди был одновременно на всех. В мире магии нельзя быть за всех сразу, и за себя одного тоже нельзя – в этом ученица Йена была права. Один в поле не воин, один в поле мишень. А Банди и до последних событий был для многих желанной мишенью… Хотя – Марк даже остановился от осознания своих мыслей – почему был? Банди, насколько Марк мог его чувствовать, до сих пор оставался жив-здоров, но баланс магических сил сместился, и теперь рано или поздно Банди должен будет уйти. Уберет его Ишанкар, академия, Лига или еще кто-нибудь, кому он успел напакостить за свои сорок четыре года, было неважно. Важно было то, что Банди помечен смертью – Марк знал это абсолютно точно – и теперь ему не спастись. Он мог только отсрочить роковой день, что и сделал, сбежав неизвестно куда, поэтому сегодня на им самим назначенную встречу точно не придет.

Нет, Марк не собирался его ликвидировать. У него не было ни повода, ни желания. Он вообще так и считал бы Банди дрезденским отщепенцем, если бы не Фрост, помилуй бог его душу… Банди влез туда, где сфера его влияния оказалась мыльным пузырем. Марк побился бы об заклад, что все это было связано с Ишанкаром и лигийскими крестоносцами. В конце концов, Дэнзингер всегда говорил, что нынешний магический мир начался с Ишанкара и с Ишанкаром завершится. Разбираться в хитросплетениях интриг до отвращения не хотелось, но Марк знал, что делать это неизбежно придется, иначе Дрезден станет первым, кто падет в войне неведомо кого неведомо с кем. Хотя почему неведомо… Марк на секунду поджал правый уголок губ, что должно было означать усмешку. Когда академия воюет с академией, всем остальным лучше оставаться в стороне. Когда Ишанкар воюет с Ишанкаром, сторонних наблюдателей не бывает. Важно правильно выбрать тот Ишанкар, за который стоит идти в бой и умереть. Дерек вот выбрал… И ушел. Интересно, сомневался или нет? Или ему просто не оставили вариантов? Или Йен действительно отдал ему свою девочку… Марк поймал себя на фразе «в жены» – и тут же осекся. В наложницы. Да. Так будет точнее. Относительно Фроста однозначно в наложницы. Так отдал или нет? Марк мотнул головой, отгоняя подобные мысли. Чужая постель не его дело. Он застегнул пальто на верхнюю пуговицу и вышел на смотровую площадку.

Было ветрено, над городом плыли тонкие рваные тучи и цеплялись за шпили кафедрального собора на горизонте, отчего напоминали вытертые временем флаги. Солнце скатывалось в промежуток между высотками, высвечивая их бока красно-розовым, и Марку показалось, что многоэтажки залиты кровью. На смотровой площадке было пусто. Марк подошел к парапету и облокотился, заглянув в раскинувшуюся внизу паутину города. Банди не придет, но, может, увидит, что пришел он. Если увидит – не будет думать, что Марк считает его нарушившим слово. При других обстоятельствах Банди бы обязательно явился, но эту партию он проиграл и благоразумно не тащит с собой на дно ректора Дрезденской Академии и пресловутую Тайру аль′Кхассу. Свидетельствует ли это о том, что Банди наконец-то выбрал свою сторону? Марк не знал. Зато абсолютно точно знал, что уже сейчас искренне сожалеет об уходе гениального дрезденского проходимца.

Марк постоял еще минут десять, наблюдая кутерьму машин на перепутьях дорог, потом развернулся и так же неторопливо зашагал к выходу из парка.

– Видишь что-нибудь? – шепотом спросил Гуэрра, осторожно продвигаясь вперед и озираясь по сторонам.

– Ничего я не вижу, – в полный голос ответил Дэвенпорт. – Тени как тени, только рваные. Наверняка нежити всякой вокруг полно по соседним слоям.

– А портал видишь?

– Временный стационар в четверти перегона. Наши ставили, ничего особенного. А тебе лечиться надо, Хави. Навязчивые идеи – это из разряда того, что надо лечить. Поговори с Фицем. Может, полегчает.

– Мозгоправ мне не нужен.

– А он тебе и как священник объяснит, что ближних подозревать нехорошо. А еще, может, отпуск тебе пропишет. О! Отличное решение же! Иди в отпуск. Полежишь у моря, погреешься, отдохнешь, перестанешь через плечо оглядываться…

Гуэрра тут же обернулся. Дэвенпорт, встретившись с ним взглядом, покачал головой.

– В отпуск, Хави. Как вернемся – сразу в отпуск пойдешь.

– Дэв, ты баран или просто меня злишь? Кто-то сливает нашу внутреннюю информацию. Ту, которую знает считанное количество людей.

– Это не Дэнзингер. Я этого старого козла терпеть не могу, вот те крест, – Дэвенпорт для верности перекрестился, – но это не он.

– Он может знать кто. Недаром же он мне эти координаты подкинул. Или ты думал, у Динозавра тут правда встреча назначена?

На этот раз Алан промолчал. О том, что Динозавр намеренно отдал Гуэрре карточку с координатами, Дэвенпорт почему-то не подумал. Впрочем, интриги Алана всегда раздражали, да и мозгов для того, чтобы следить за всеми хитросплетениями, Дэвенпорт у себя в достаточном количестве не находил. Вот Гуэрра пусть все узлы и распутывает. А Алан постоит рядом, прикроет спину.

Гуэрра молча всматривался во тьму. Дэвенпорт терпеливо ждал, на всякий случай тоже пытаясь считать какие-нибудь данные с искалеченных, колышущихся ветхими шторами теней. Через несколько минут он увлекся, прослеживая треки, свои и Хави, создавая в миниатюре причудливый цветной рисунок переплетающихся и закручивающихся в замысловатые узоры следов. Это было красиво. Напоминало раскрашенные карандашами лабиринты из детских журналов и пунктирные линии, соединенные воедино и на глазах превращающиеся в картинки. Такое моделирование развлекало Алана со студенческой скамьи.

– Ну хватит уже, – раздался за спиной недовольный голос Гуэрры.

– Тебе мешает? – радуясь своему творению, спросил Дэвенпорт.

– Мешает. Убери грабли. Не слепой, без поводыря обойдешься.

Алан обернулся и увидел в десяти шагах Гуэрру, к плечу которого прямо из тьмы тянулась нереально белая, почти фосфоресцирующая во тьме рука.

– Ха-а-ави, – протянул Дэвенпорт, осторожно вынимая из Арсенала меч. – Только не двигайся, сделай милость.

Гуэрра вопреки просьбе обернулся, и меч Дэвенпорта просвистел прямо перед ним, обрубая мертвую руку сантиметров на пятнадцать пониже кисти. Кисть упала к ногам Гуэрры, но обрубок руки продолжал медленно высовываться из тьмы, таща за собой тело и демонстрируя Хавьеру бескровную, потемневшую в месте отсечения плоть.

Гуэрра обошел умертвие, не забыв вынуть и свой меч, и встал рядом с Дэвенпортом.

– Просто мертвяк или нет? – не отрывая взгляда от белесого силуэта, поинтересовался Дэвенпорт.

– Просто мертвяков не бывает, – пессимистично заверил друга Гуэрра.

– А я говорил – нечего нам тут дел… Твою ж мать! – Дэвенпорт отскочил в сторону, вырвав свою ногу из хватки высовывающейся снизу кисти. – Он меня за ногу цапнул!

Хавьер свободной рукой оттащил Дэвенпорта подальше и обернулся вокруг себя.

– Двое.

– Маловато для Динозавра, не находишь? – Дэвенпорт поудобнее перехватил меч. – А вот для нас с тобой в самый раз.

Он размахнулся и снес голову первому умертвию, вылезшему из подпространственного кармана уже полностью.

– Я вектор засек, – сообщил Гуэрра, – по которому мертвяк пришел. Отправлю его обратно.

Хавьер шевельнул пальцами и второй мертвец исчез, как не бывало. Полминуты не происходило ничего, Алан даже опустил меч, хотя все еще продолжал опасливо поглядывать себе под ноги, ожидая нового нападения.

– Некроса бы сюда, – поделился мыслью Дэвенпорт. – Хоть бы сказал, есть еще поблизости неупокоенные или нет.

– Лучше бы сказал, где тот засранец, что их поднял и сюда притащил.

– Понял, ищу засранца, – Алан принялся сканировать ближайшее подпространство, пытаясь обнаружить некроманта.

Тени были черны. Дэвенпорт с трудом различал сигнальные марки, будто буи выныривающие и снова теряющиеся в темных предштормовых волнах. Ни мертвецы, ни управляющий ими некромант под пристальный взгляд трейсера не попались. Не помогало даже специфическое трейсерское зрение. Обычным же Дэвенпорт даже в голубоватом свете магических трейсерских светильников едва различал свои пальцы на вытянутых руках. Алана злило, что после шалости Змея все трейсеры в тенях стали мало отличаться от прочих магов. Терять такое жизненно важное преимущество Алан не хотел, поэтому на Райнарда злился каждый раз, как оказывался в межреальности первых приближений. Чернота здесь выглядела пустой, неживой и ощущалась опасной.

– Дэ-э-эв, – Алан почувствовал, как Гуэрра почти прислонился к нему спиной. – Или система зациклена, или сработала отдача на мой портал.

Дэвенпорт глянул через плечо, увидел надвигающуюся из тьмы толпу умертвий штук в тридцать, поднял меч в боевую готовность и занял оборонительную позицию.

– С моей стороны тоже гости.

– Попробуем швырнуть их обратно еще раз? – предложил Гуэрра.

– Да чего терять-то, – согласился Алан. – Попробуем.

Минуту было тихо, а потом тьму словно прорвало. Руки, ноги, головы с невидящими глазами, обгорелые местами и полностью тела выступали из тьмы, охватывая кольцом стоящих спина к спине трейсеров.

– Ускорились, гады, – озвучил очевидное Гуэрра.

– И размножились, – добавил Дэвенпорт. – Пора валить. Пусть Дэнзингер сам с ними разбирается.

– Уговорил, – согласился Гуэрра и шагнул к едва видимой отсюда чудом уцелевшей седьмой сигнальной марке, но вышел в двух шагах от точки входа.

Попытка сбежать не удалась.

И вторая.

И третья.

И портал.

И коридор.

И у Дэвенпорта тоже.

– Если я тут сдохну, Хави, я буду до конца твоих дней греметь в твоем доме посудой и хлопать дверями, – пообещал Дэвенпорт. – А тебе придется удовлетворять мою жену во всех ее желаниях.

– Заметано, – подтвердил сделку Гуэрра. – У тебя красивая жена.

– Ты полегче, эй! – Алан испытал приступ ревности, но Гуэрра уже сделал шаг вперед и с полным замахом опустил меч на голову ближайшего умертвия.

Дэвенпорт развернулся, отрубил одному нападающему обе руки и возвратным движением меча рассек второму живот. Из дряхлой плоти вывалились матово-черные, с болотным зеленым оттенком кишки, и Дэвенпорта чуть не вывернуло от распространившегося из раскрывшегося нутра зловония. Алан пнул умертвие в колено; оно хрустнуло и вывернулось назад. Умертвие упало, но не остановилось, продолжая ползти к Алану по черноте теней. Трейсер рубанул сверху, как мясник, отсекая ползущему голову, и пнул ее подальше. Голова откатилась во тьму, ударившись о ноги тут же переступившего через нее мертвого собрата.

Гуэрра размахивал мечом, разя направо и налево, но мертвецов от этого меньше не становилось. Через двадцать минут Хави почувствовал тяжесть полуторного клинка, обругал себя за пренебрежение ежедневными тренировками, сменил ведущую руку и снова кинулся на приближающуюся толпу. Тени вокруг заполнились белым мертвенным сиянием, и вскоре Гуэрра перестал различать, где заканчивается один мертвец и начинается второй: все они казались трейсеру продолжением друг друга.

Когда груда отрубленных конечностей и рассеченных тел стала мешать движению, Алан выпустил струю огня, сжигая мертвую плоть и двигающихся в первых рядах умертвий. Плоть повисла на костях отвратительно пахнущими остатками, но нападающих это не остановило: место исчезнувших тут же заняли другие.

– На них защита стоит! – сообщил Дэвенпорт. – Откатом бьет. Всех не спалить.

– Тогда попробуем разделать.

Гуэрра не увидел, как Дэвенпорт кивнул, но заклинание они скастовали одновременно. Первые ряды умертвий разорвало по суставным сочленениям и раскидало метров на двести от центра битвы. Гуэрра хотел было порадоваться, но тени вспыхнули зеленым и фиолетовым, разорванные конечности исчезли и снова собрались в полноценных существ, правда теперь уже мало похожих на людей. Хавьер против своего обыкновения выругался, кастанул заклятие заново, но результат оказался еще хуже. Теперь на него и Дэвенпорта перли собранные из мертвой плоти кадавры.