- -
- 100%
- +
– А вы хороши, хоть и не Зулейха, – Дэнзингер без стеснения рассматривал Тайру, забыв о своем вопросе. – Вам идет ваш доспех и ваш возраст, не сомневайтесь. В Дрездене достаточно мужчин, которые спят и видят, как бы познакомиться с вами поближе, а Йен до сих пор держит вас на привязи в Башне Ишанкара.
Тайра почувствовала, что сэру ′т Хоофту стало неуютно и он с трудом сдержался, чтобы не ответить.
– А вы, герр Дэнзингер, – решилась на дерзость Тайра. – Вы бы хотели познакомиться со мной поближе?
– Ваше очарование на меня не действует, – Динозавр неприятно улыбнулся, – так что единственная ситуация, в которой я хотел бы лучше вас узнать, это бой, и Йен идет мне навстречу, за что ему большое спасибо. А вообще, Йен, – Дэнзингер перестал улыбаться, – всем интересно, как ты выдерживаешь ее дисбаланс. Вот как сейчас. Я его ощущаю очень хорошо. Тебя не терзает желание?
– Прямо сейчас меня терзают аж целых три желания: пойти в Башню, искупаться и выпить чая, – спокойно ответил ′т Хоофт.
Тайра медленно сделала пару шагов к Наставнику и наполовину скрылась за его спиной. Дэнзингер чувствовал ее дисбаланс… Мало ли, какой финт мог выкинуть бывший ректор… Менять сценарии у него фантазии хватало. Оказаться в его объятьях Тайра не хотела. Динозавр внезапно показался Тайре мерзким старикашкой, а вот сэр ′т Хоофт, наоборот, образцом идеального мужчины.
– Так это ты ее Первый Рыцарь, Йен? – Дэнзингер подошел на шаг ближе. Тайра хотела спрятаться за Наставником полностью, но осталась на месте, прекрасно понимая, что, несмотря на возраст и доспех, кажется испуганным зверьком, выглядывающим из-за плеча хозяина.
– И дался вам всем ее Первый Рыцарь.
Тайра услышала знакомые шипящие ноты прежде, чем из сверкающих бело-голубых блесток соткался Змей, взявший в кольцо ее и сэра ′т Хоофта.
– Тебя не звали, Райнард, – напомнил Дэнзингер. – Это вечеринка для некромантов.
– Меня не надо звать, чтобы я исполнил свой Долг, – Змей показал клыки и застыл, и Тайра увидела, что в этот раз он был со всеми четырьмя лапами, завершающимися острыми лезвиями когтей. – Так все же, герр Дэнзингер, зачем вам Первый Рыцарь?
– Не суй нос не в свое дело. На этот вопрос я отвечу только ему.
– Тогда у вас с ним будет приватный разговор. А теперь, раз уж ваша вечеринка завершена, я забираю наших некросов в Ишанкар.
Прежде, чем ′т Хоофт успел поблагодарить Дэнзингера за тренировку, ночной кладбищенский пейзаж сменился едва различимой пеленой Первого Рубежа. Тайра все еще пряталась за спину Наставника, созерцая из-за его плеча теперь уже Змея. Тот чуть подвинулся и склонил морду на бок, чтобы видеть Тайру без использования трейсерского зрения.
– Что тебе надо, Райнард? – спросил хет Хоофт, когда молчание показалось ему достаточным.
– Хочу спросить, сэр, – Змей перевел взгляд на мага. – Зачем бегать от разлома третьего уровня, если можно построить вертикали и опустить осколки на землю? Или почему бы не привязать к себе статичный мини-портал и перенаправлять камни в другое место?
– У нас было условие: один трейсерский фокус за сценарий, – пояснил ′т Хоофт, расслабился и отошел чуть в сторону, открывая Тайру взору трейсера целиком. – А в реальном бою мы подобных условий придерживаться не станем.
– Успокоили, сэр. А то я засомневался в вашем благоразумии.
– У тебя ко мне все или еще пара трейсерских советов найдется? Я не солгал, когда сказал, что хочу искупаться и выпить чаю.
– К вам все, сэр. Я, вообще-то, хотел поговорить с вашей Ученицей, – Змей снова перевел взгляд на Тайру и волшебно, обольстительно сверкнул льдом на дне очей.
Тайра промолчала.
Конечно, она обижалась и злилась на Змея весь прошедший месяц, но он был такой… такой… Даже без дисбаланса он казался ей восхитительным и желанным. Тайра надеялась, что Змей объяснится или попросит прощения за свои обидные слова, и тогда она простит его, простит обязательно, ведь его нельзя не простить. Тайра смотрела на Змея и в который раз понимала, что ей не выбраться из омутов его волшебных глаз. Да и не хотелось выбираться… Хотелось тонуть в них снова и снова…
Хет Хоофт смотрел то на Ученицу, то на Змея, потом вздохнул, прерывая это безмолвное противостояние, и, когда они оба обратили свое внимание на него, произнес:
– Я должен сказать вам, что весь год, который я имею возможность наблюдать за вашими отношениями, а точнее за их отсутствием, вы оба ведете себя как полные, абсолютные, совершеннейшие идиоты. А теперь я пошел в Башню.
Он развернулся и шагнул в Ишанкар, не дождавшись прощания.
Змей повернул голову к Тайре и посмотрел на нее так, что им обоим стало ясно: хет Хоофт только что начал за них разговор и закончил его, вложив в одну фразу все извинения, объяснения и прочие слова, которые теперь не было надобности произносить. Тайра медленно улыбнулась – как обычно, сначала одним уголком рта, потом полностью, – и Змей понял, что Сэл был прав: он мог прожить без всего Ишанкара, но не без нее. Он чуть двинулся вперед и остановился: увидел, что Тайра тоже чуть было не сделала шаг навстречу. Змей выждал еще секунды две и, бросившись к ней, обвил своим телом. Тайра рассмеялась, обняла его обеими руками и, почувствовав его тепло, закрыла глаза от удовольствия. Межреальность заполнилась миллионами сверкающих блесток, Змей осмотрелся по сторонам и, сжав Тайру еще сильней, утащил ее далеко за известные ей пределы.
Кор забежал в дом, скинул ботинки, одним взмахом руки бросил на вешалку куртку, попав при этом петелькой точно на крючок, и, перескакивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж.
– Корсин! – Голос мамы заставил остановиться и перегнуться через перила: Кор все чаще ловил себя на мысли о том, что стал забывать простые человеческие действия. Теперь, чтобы посмотреть на что-то, он даже не поворачивал головы. – Ты будешь обедать?
– Не, мам, позже.
– Ты уже ел?
– Не, мам, у меня стрелка с наставником через три минуты, – Кор продемонстрировал матери наручные часы. – Я позже поем.
– С тех пор, как в наш дом вошел герр Райкер, тебя стало не узнать, – грозно сказала мама.
– А вот так? – Кор взъерошил волосы свободной от сумки рукой.
Мать засмеялась и, покачав головой, удалилась в гостиную. Кор забежал в комнату, откинул крышку ноутбука, ткнул в кнопку включения, размотал с шеи Моникин шарф, бросил его на кровать и плюхнулся в кресло. Когда компьютер загрузился, Кор открыл «Скайп» и послал вызов. До назначенного времени связи оставалось двадцать секунд.
– Доброй ночи, Джоана, – очаровательно прохрипел Черная Голова.
– Добрый день, сэр, – с улыбкой ответил Кор.
– Надеюсь, ты готов к игре.
– Готов.
– Тогда получай вводную. В игре три этапа, каждый ограничен по времени. Не уложился – проиграл. Сделал лишние действия – потерял баллы. В Дрездене потеря баллов – это потеря твоего личного времени. Вместо того чтобы общаться с девушкой, будешь общаться с ментором.
– Вы уже говорили, сэр.
– Судя по твоему прошлому результату, ты не запомнил, так что не грех и повториться, – джазмен негромко засмеялся.
Кор вздохнул, но промолчал.
– Первый этап. Уравнение.
Черная Голова сделал пару движений пальцами, и на экране Кора показался идентификатор загрузки посланной информации. Кор раскрыл полученный файл и присвистнул.
– Это не уравнение, это теорема Ферма, – Корсин закусил губу, прикидывая, сколько он потратит на решение.
– Делаю вывод, что теорему Ферма ты в глаза не видел. К следующему занятию чтобы познакомился. Это приказ.
– Лучше бы я молчал, – снова вздохнул Кор.
– Неверный ответ.
– Так точно, сэр. Познакомиться с теоремой Ферма.
– Времени тебе даю до утра.
– До вашего утра, сэр, или до моего? – Кор вспомнил о разнице во времени.
– До твоего, – хохотнул джазмен. – В десять выйдешь на связь. Работай, Джоана. До завтра.
Корсин включил принтер, распечатал трейсерское уравнение размером в четыре строки, положил его перед собой на стол, подтянул поближе выданные герром Райкером учебники и, упершись локтями в столешницу, взялся за голову.
Про обед он забыл напрочь.
Змей лежал, свернувшись в два с половиной кольца и, не сводя взгляда с Тайры, созерцал ее полностью обнаженную фигуру. На музейного ценителя он не походил, а вот на искушенного в гаремных делах библейского змея-соблазнителя походил даже слишком. Разглядывание Тайриных округлостей и изгибов доставляло ему совершенно плотское удовольствие. Голодная слюна с клыков уже не капала, но десерта он явно ожидал. Тайра расположилась на его спине и, перебирая пальцами чешую на его боку, беззастенчиво улыбалась: его совершенно человеческие мысли были ей приятны, да и от десерта она бы тоже не отказалась.
– Ты красивая, – сказал Райнард, наверное, уже в сотый раз.
– Дэнзингер тоже так считает. А еще я как раз подхожу ему по возрасту, – фыркнула Тайра и почувствовала всплеск ревности Змея, тут же сменившийся настороженностью.
– Он тебя напугал?
– Да, весьма. Он бы ко мне, конечно, не полез, но мне не хотелось бы оказаться рядом с чужим мужчиной, особенно с некромантом, во время дисбаланса.
– Почему?
– Потому что все мужчины кажутся мне неотразимыми, даже Ангер и Саид, – Тайра высунула язык и скривилась. – Но рядом с некромантами дисбаланс ощущается иначе. Шансов устоять перед их очарованием у меня гораздо меньше. Как магнитом к ним тянет.
– А некросы говорят, – осторожно начал Змей, – что дисбаланс – это приятно.
– Врут, чтобы ты завидовал. Ничего приятного в дисбалансе нет. Все раздражает, сосредоточиться ни на чем не выходит – мысли перескакивают на секс или драку. Задираешь каждого встречного… Я вот огрызаюсь и приказы не выполняю, – Тайра хохотнула. – Приятен контакт с партнером… А просто дисбаланс – это страшно. Я перестаю быть собой. Мозг отключается, остаются инстинкты охотника: забрать, присвоить, использовать и выбросить. Это только со стороны кажется сексуальным. На самом деле это способ отъема чужой жизни, закамуфлированный под наиболее приятный, чтобы жертва ничего не заподозрила. Поэтому выбор партнера для некромантессы очень важен, – Тайра вспомнила тон и уроки сэра ′т Хоофта. – И для очень сильных некромантов тоже. Партнер должен выдерживать нас в дисбалансе, не умирать от первого поцелуя.
– А я тебе подхожу?
– От первого поцелуя ты не умер, и от второго тоже… Но надо перепроверить, – Тайра будто бы задумалась. – А то вдруг твой лимит исчерпан?
– После первого часа? Обижаешь.
– А вдруг? Наше некромантское «еще» может и в могилу загнать.
– В могиле я таким не занимался, но если ты настаиваешь…
– Да вы склонны к извращениям, сэр Рэндалл, – Тайра хотела ущипнуть его за бок, но не смогла даже ухватиться: плотно пригнанные чешуйки образовывали сверкающий панцирь.
– А я читал, что если твоим партнером будет некромант, – допытывался Змей, – ты потом на других мужчин и не посмотришь. Полное совмещение, райское удовольствие… Недаром же все некросы мечтают с тобой… с некромантессой, то есть…
– Я тоже о таком читала. Но разве у меня будет шанс попробовать, как оно с некромантом? – Тайра хитро взглянула на Змея.
– Вот это вряд ли, – пообещал он. – Я в этом деле лучше всякого некроманта. Ни один некрос трейсеру не конкурент!
Тайра рассмеялась. Спор о том, кого из них следовало считать лучшими любовниками, между трейсерами и некромантами длился с начала мира. Но Райнард и правда мог удивить. Целовал в губы – а жар его поцелуев разливался по всему телу, по всем самым укромным его уголкам… Гладил плечи – а Тайра чувствовал его руки и на своих бедрах… Об остальном думать было так же приятно, но стыдно.
– Что смеешься? – не понял Змей. – Я и с Пятью Лепестками всему Дрездену фору дам!
– Я хотела бы оценить твои умения прежде академии. А вообще, для дракона, который меняет тело на человеческое раз в год по обещанию, в интимных делах ты слишком хорош. Подозреваю, что свою почти тысячу лет ты потратил не только на книжки и путешествия по теням.
– Я что, похож на монаха? – Змей будто бы обиделся. – Я тренировался. Готовился, так сказать, к встрече с некромантессой.
– И как много готовился? – Тайра ревниво прищурилась.
– Суккубы не в счет, – припомнил он старую трейсерскую поговорку и криво усмехнулся своим воспоминаниям. – В конце концов, сливки собираешь ты, так что не ревнуй.
Он моргнул как самый отпетый киношный соблазнитель, и Тайра почувствовала, что внизу живота снова запорхали бабочки.
– А если бы я умер? Ушел в смысле, – Змей продолжал засыпать ее вопросами.
– Ушел бы с удовольствием, – рассмеялась Тайра. – С тобой что, за тысячу лет никто эту тему не обсуждал?
– И все так – уходят с удовольствием? – Райнард пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Не все. Только если некромант более-менее деликатен. Сначала партнер испытывает удовольствие, а потом осознает, что мертв… А если дисбаланс сильный, а партнер против интима, то ему страшно и больно. Он понимает, что происходит, но сделать ничего не может, потому что он в полной власти некроманта. Так пишут в протоколах дознаний – я в Монсальвате читала. Некрос ведь не только с телом взаимодействует.
– А мне было приятно, – Райнард улыбнулся, сверкнув клыками. – Даже очень.
– Потому что некроманты дают больше, чем просто физический контакт. Мы с душой сливаемся еще крепче, чем с телом, потому от нас сложно отвыкнуть, как и от бессмертных. Слишком новое, слишком яркое удовольствие. Это больше секса. Глубже. Насыщенней… Мало кто из некромантов наедине с партнером полностью раскрывается. Боятся сделать партнера… – Тайра помолчала подбирая слово, – зависимым. Поэтому наше «еще» опасно, особенно когда мы сами просим. Надо уметь остановиться, иначе партнеру конец, если он нашему «еще» уступит.
– А я почему после твоего «еще» не умираю?
– Потому что ты мне дорог. Я тебя берегу. А еще мы с тобой совместимы и компенсируем друг друга. Была бы вероятность, что ты мне не подойдешь, – я бы к тебе не прикоснулась.
– И как ты узнаешь, кто тебе подходит?
– Смотрю на мужчину – и вижу. Как будто энергетический пазл собирается.
– И много таких э-э-э… пазлов?
– На первое время хватит. Только никто мне, кроме тебя, не нужен.
Змей ревниво фыркнул, но дальше пытать не стал. Тайре тоже не слишком хотелось продолжать эту тему. Хотелось лежать на его спине и наслаждаться теплом солнца, пробивающегося сквозь пальмовые листья.
– Я должен сказать, – начал Змей, – что я был неправ тогда. Наговорил тебе гадостей. На самом деле я так не думаю. Не думаю того, что наговорил.
– Не думаешь, что мир вращается вокруг меня? И что я приношу только несчастья?
– Я был очень зол, в основном на то, что ничего не могу исправить. Ишанкар дал мне многое, но многое и забрал, и одно не заменяет другого. Я счастлив, что ты со мной, но я тоскую о тех, кого со мной нет.
– Ты можешь не объяснять мне этого, – Тайра спрыгнула с его спины и моментально оделась. – Я тоже была о тебе не лучшего мнения, когда ушла мама, а потом и брат. Меня злило, что ты недосмотрел, не успел, ничего не сделал… Ты ведь всесильный и всеведущий Трейсер Ишанкара, – почему ты не помог, не предотвратил? Потом меня злило, что ты продолжаешь наблюдать за мной… Зачем? Что тебе было надо? Ты ничего не мог исправить. Зачем ты смотрел за мной? Что было интересного в моей жизни? Даже если ничего – она моя, и ты в ней был лишним. Мне хотелось, чтобы ты отстал. Во всем, что случилось, я обвиняла тебя. Я даже какое-то время соглашалась с Салто, думала, что это все происки Ишанкара и ты участвуешь в партии. Я хотела, чтобы ты просто исчез из моей жизни и оставил меня наедине с моей тоской. Я не прогнала тебя только потому, что не была с тобой знакома. Поэтому, когда ты попросил уйти меня, я оставила тебя одного. Поступила так, как хотела, чтобы поступил ты.
– А я начал думать, что за время своего отсутствия стал для тебя неважен, – спустя паузу, признался Райнард. – Ты просто развернулась и ушла, я ни одной твоей эмоции не почувствовал.
– Совершенствуюсь в блокировках.
– А еще в чем?
– В подъеме кладбищ, – Тайра вздохнула. – Сэр ′т Хоофт меня пять раз в неделю на поле выгоняет, все сценарии слились в один. Уже даже не противно и не страшно. Просто работа.
– И как, получается?
– Получается. У меня с мертвыми всегда лучше, чем с живыми. Сэр ′т Хоофт только по мелочи поправляет. А вот учений он побаивается. Там мертвых не будет, а живых я даже десятерых удержать не могу.
– Когда я начинал, тоже не мог сразу несколько человек вести. А сейчас ничего, весь Ишанкар отслеживаю. И у тебя все получится. Может, не сразу…
– Я хочу тебя поцеловать, – перебила его Тайра.
– Ну теперь я знаю, какие разговоры тебя возбуждают, – Змей улыбнулся.
– Нет, не для этого поцеловать.
– Жаль. А я уж было подумал…
– Я читала, что поцелуй может снять самое сильное заклятие, – Тайра снова не дала ему договорить.
– В сказках читала? – веселился Райнард.
– Я хочу поцеловать тебя, чтобы ты стал человеком. Чтобы ты мог становиться человеком в любое время, как только захочешь.
– А так я тебе не нравлюсь? – Змей обольстительно моргнул.
– Нравишься, даже очень. Но это неправильно. Неправильно заключать человеческую душу в тело дракона. Что-то нарушилось в мироздании, и это позволило тебе существовать с хвостом и чешуей, но у тебя душа человека. Я люблю тебя и драконом, но это твоя вторая форма. Я не знаю, куда попадают драконы после смерти…
– Ну уж точно не на ваши пресловутые Галереи, – не дослушал Райнард. – И мне все равно, куда я попаду после смерти. Я уж точно не буду бродить по теням неприкаянным, как некоторые из вас. Но если для тебя это так важно… если человеком я тебе нравлюсь больше… В конце концов, ходить на двух ногах тоже неплохо. А в постели с тобой быть человеком так вообще прекрасно… Так что целуй!
Он подставил ей морду и замер.
– Правда? – на всякий случай уточнила Тайра. – Можно?
– Можно, – Змей кивнул и снова застыл.
Тайра зажмурилась, сосредоточилась – и воздух вокруг нее стал переливаться золотом, а по коже побежали тоненькие серебристые нити шанкари. Тайра наклонилась и поцеловала Змея прямо в губы, задержавшись на них на пару секунд. Потом отодвинулась обратно, но глаз так и не открыла. Змей молчал и изо всех сил старался не улыбаться.
– Что? – спустя еще несколько секунд спросила Тайра. – Ничего не происходит, да?
– Да, – с напускной серьезностью ответил Змей.
Тайра открыла глаза и оборвала магию.
– А еще говорят, что я самый сильный маг своего поколения.
Она разочарованно отвернулась.
– Кхасси, – позвал Змей. – Моя телесная форма не подчиняется твоей магии. Так бывает. Ты не всесильна. Она и моей магии не всегда подчиняется… Но я тебе обещаю, что скоро чаще буду бывать в человеческом облике, просто сейчас я еще не отошел от своего путешествия. У меня ведь тоже есть постэффект, только он вот такой. Скоро я приду в норму, и мы сходим куда-нибудь – в кафе, например, м-м?
– Где ты был так долго? – Тайра снова развернулась к нему. – Куда Бергер тебя отправил? Зачем?
– Я расскажу. Уже скоро. А ты расскажешь мне, как ты жила этот год? Какой он был – твой мужчина? Или так и будешь молчать?
– Он не был моим мужчиной. Моим мужчиной был только ты.
– Ну да, ну да… Инкубы не в счет, – ухмыльнулся Змей.
– Не было никаких инкубов! – Тайра тут же покраснела.
– Ладно, ладно, верю! – Змей отступил, но ухмыляться не перестал.
Он подтолкнул ее носом в живот, легонько, но Тайра не удержалась на ногах и упала на спину. Змей навис над ней и вкрадчиво заглянул в ее глаза.
– Я, кстати, готов стать человеком прямо сейчас. Ты хотела оценить мои знания Пяти Лепестков… Могу показать, что умею. Что скажешь?
– Давно пора, – Тайра потянула его за ус и радостно рассмеялась.
Корсин проснулся, когда «Скайп» прекратил попытки вызвать его на разговор. Кор сполз с кровати, протер глаза и послал вызов вдогонку только что закончившемуся.
– Трейсер должен вставать с рассветом, – Черная Голова начал с нотаций, хотя при этом широко улыбался.
– А если мне хочется спать? – сонным голосом спросил Кор.
– Тогда тебе в Монсальват. У них Проводники работают по особой методике. Вот там на всю следующую жизнь выспишься.
– А герр Райкер говорит – в земле отосплюсь.
– По себе судит, – хохотнул джазмен. – Мораль такова: проспишь еще раз, Корсин – ищи себе другого наставника.
– Извините, сэр. Я больше не буду. Но я же полночи над вашим уравнением просидел!
– Раз уснул – делаю вывод, что уравнение ты решил. Матрицу маршрута заполнил?
– Да, сэр. Вот, – Кор отослал заранее заготовленный файл.
– Ну, спасибо, – джазмен поправил черные очки, и Корсин тут же почувствовал себя неловко. – Сколько шагов?
– Семнадцать.
– Много.
– Можно и одиннадцать, но погрешность получается больше допустимой. Четыре и шесть.
– Значит, второй вариант ты тоже просчитал.
– Я с него начал. Но потом переделал без погрешности.
– А теперь вопрос. У тебя два описания маршрута. Какой вариант ты выберешь?
Кор задумался. В точку назначения попадешь в любом случае, разве что в первом придется сделать крюк, а во втором выйти чуть дальше и вернуться… А если появиться на месте понадобится немедленно? В первом случае – потеря времени за счет самого маршрута, во втором – за счет погрешности… М-да.
– Так и? – напомнил о себе черный человек.
– Никакой, – ответил Кор. – Я бы никакой вариант не выбрал. Оба с недостатками. В данном случае я совместил бы обе матрицы и построил новый маршрут по средним показателям.
– Молодец, – кивнул джазмен. – Это называется медиальной трассировкой нулевого уровня. Через пять секунд жду тебя в точке назначения.
Кор заметил, что окно «Скайпа» стало пустым, когда прошла уже целая секунда.
Он переключился на трейсерское зрение, смоделировал оба маршрута, на мгновение потерялся среди мерцающих и перемещающихся точек, выдохнул, заставил себя окончательно проснуться и отчетливо увидел над тетрадным клетчатым листом линию, выводящую к точке назначения. Корсин шагнул сквозь свой письменный стол и вышел на небольшую, выложенную булыжником площадь.
Посреди площади располагался круглый фонтан, сейчас сухой. Возле магазина с прибитым над дверью стилизованным кренделем росли две пальмы. Под окнами магазинчика, больше всего похожего на аптеку или парикмахерскую – стекла были закрашены белым на две трети – стояли в ряд керамические цветочные горшки. На другой стороне площади обнаружился прибитый к стене ржавый металлический телефон. Кор еще раз огляделся: черного человека не было. Но Кор был уверен, что вышел по верным координатам: он ведь успел перепроверить трек в последнюю секунду…
Корсин прошел мимо фонтана, поскользнулся на гладком булыжнике и сообразил, что стоит посреди площади в джинсах и носках. Он почувствовал себя неловко, обрадовался, что сейчас никто не смотрит на пустую площадь, добрался до телефона и снял трубку.
– Опоздал на двадцать три секунды, – сообщил знакомый голос.
– Я вышел в точку вовремя, сэр, – не согласился Кор.
– Трейсер не считает ворон, Джоана. А Проводник вообще не считает, потому что ему заранее известен результат.
– То-то мне вчера не хотелось ничего решать…
– Трейсер должен видеть место, куда он выходит, до того, как в нем появляется. Проводник должен видеть это место и до, и после, и в текущем времени – и все это одновременно, Корсин. Перестань бояться и просто смотри.
– Я не боюсь.
– Ты боишься. Иначе не потерял бы время и вышел прямо к телефону. А ты вышел в тридцати метрах отсюда, потому что в последний момент скорректировал решение.
– Но когда я просто посмотрел, точка назначения сдвинулась! У нее были иные координаты, не такие, как получились в расчетах!
– Именно об этом я и говорю. Проводник видит маршрут не так, как видит его трейсер. Ты видишь идеальный вариант при неидеальных расчетах. Мир, в котором ты существуешь, нелинеен, и ты сам нелинеен, поэтому ты можешь видеть то, что не могут видеть другие. Ты видишь – а другие интерпретируют то, что ты увидел. Ты делаешь расчет, чтобы перевести свое видение маршрута в маршрут, понятный простому трейсеру, но сам ты ходишь по своим путям. Перестань бояться – и больше не будешь оказываться полураздетым посреди толпы народа.
Кор оглянулся, и вместо пустой площади увидел множество людей, идущих по своим утренним делам, хихикающих женщин и указывающих на него пальцем детишек.
– Как вы это сделали? – спросил Кор, забыв о смущении. – Тут же не было никого, когда я пришел.
– Тут все были, когда ты пришел, – хохотнул Черная Голова. – Просто сначала я подкорректировал твой трек. Не сделай я этого, ты оказался бы с обнаженным торсом посреди вон той компании прекрасных дам, и визгу было бы…