- -
- 100%
- +
– Вы меня от них спрятали?
– Я дал тебе коридор.
– Это как?
– Вернешься домой – прочтешь. Базовый курс, параграф тридцать первый. Рекомендую потренироваться. Завтра продемонстрируешь. Сейчас меня ждут серьезные дела. До завтра, Корсин.
– Эй-эй, подождите! – Кор почти заглянул в трубку. – Как я домой-то вернусь? Если эти координаты я рассчитал неправильно, а вы еще каких-то коридоров настроили, тут теперь искажений… Откуда мне начинать?
– Проводник не считает, Джоана, – еще раз повторил черный человек, и Кору показалось, что веселья в его голосе поубавилось. – Проводник не сомневается. Проводник не думает. Когда Проводник хочет пойти домой – он просто идет домой, потому что Проводник всегда знает, куда идти, в какой бы точке пространства он ни находился. Проводник видит даже с закрытыми глазами, потому что мир ложится ему под ноги правильной тропой. Всегда правильной, Корсин. Так что закрой глаза, выйди в тени и сделай шаг. Если не окажешься на пороге своего дома – я найду тебе другого наставника. Давай иди, я жду.
Кор повесил трубку, отошел за угол, подальше от женщин и ребятишек, закрыл глаза и сделал шаг в тени. Звуки пропали, воздух вокруг стал вязким и теплым, как в безветренный летний день. Кор постоял несколько секунд, прислушиваясь к окружающему и к себе, и зачем-то вслух сказал:
– Я иду домой.
Сделал шаг – и тут же ощутил ветерок майского утра.
Он открыл глаза и увидел золотой металлический глазок входной двери своего дома. Кор шагнул еще раз и оказался в своей комнате. Было сложно поверить, что минуту назад он стоял в носках посреди… Черт, где же это было? Кор задумался, и тут же в его сознании красной меткой обозначилась точка его выхода. Африка, Танзания… С ума сойти… Корсин понятия не имел, откуда он знает, где только что был, но чуял, что не ошибся. А координаты? Координаты в его голове появились, когда он сам их у себя запросил – уже после того, как увидел картинку. Вновь открываемые способности пугали так же, как и радовали. Пугали даже больше. Иногда все это походило на сумасшествие. Может, он и не покидал своей комнаты? Кор поднял ногу и осмотрел носок: между волокнами ткани застряли мелкие, почти белые песчинки.
Кор вздохнул и отправился умываться.
И еще надо было-таки поесть, а то мама и правда больше не пустит на порог герра Райкера.
Огромные, будто снятые с крепостной стены старинного замка деревянные ворота с накладными металлическими петлями, оборонительными шипами на железных полосах, скрепляющих между собой массивные доски, являлись единственным реальным доказательством существования боевой ишанкарской крепости Шайорэ. Створки были обиты металлом по всему периметру; заклепки располагались с такой точностью, будто расстояние между ними вымеряли до миллиметра. Заклятая сталь поблескивала ишанкарским серебром, подсвечивая кромешную тьму вокруг волшебных дверей приглушенным сиянием. Йен за свою жизнь ни разу так и не видел, чтобы ворота открывали настежь. Йен даже не слышал, чтобы ворота когда-нибудь открывали… Он проходил в Шайорэ сквозь них, по-трейсерски, кивал невесть зачем приставленным к воротам караульным и направлялся в командный корпус. Иногда Йен выходил в тенях перед воротами, но этот портал Йен помнил в мельчайших подробностях еще с юности, поэтому особого интереса к нему давно не испытывал. Ученицу он решил провести в Шайорэ как положено, сквозь главный и единственный вход. Первое посещение, да еще и по такому важному поводу, должно было стать хоть немного торжественным.
Тайра стояла перед воротами, запрокинув голову, и рассматривала поднятые сейчас железные зубцы, опускающиеся при необходимости, которую Тайра, как ни старалась, не могла себе вообразить. Ворота Шайорэ явно имели внушительный возраст, но почему-то все еще пахли древесиной. На расстоянии в три перегона никаких иных материальных предметов в темноте теней не обнаруживалось, да и прилагающихся к воротам фортификаций не было и в помине. Тайра на всякий случай обошла ворота по кругу и даже постучала по дереву, но ничего не изменилось. Возможно, если как следует ударить тараном, на той стороне услышат слабый стук… Может, после этого для острастки атакующих сверху прольется котел кипящего масла… А может, ворота просто растворятся в тенях… В общем, штурмовать Шайорэ традиционными способами не имело никакого смысла.
– Где это находится? – Тайра обернулась к Наставнику. – Не вижу никаких ориентиров.
– Ворота и есть ориентир, – ответил Йен. – Я как-то спрашивал у Эвана, но он не смог объяснить в понятных мне категориях. Если совсем по-простому, ворота привязаны к Трейсеру, а все, кто имеет пропуск в Шайорэ, привязаны к воротам. Когда нам надо пройти в Шайорэ, Трейсер дает доступ и активирует для нас портал и коридор. Без ведома Трейсера в крепость никто не пройдет и ее не покинет. Без его ведома эти ворота никто даже не увидит… Тут все очень строго.
– Строже, чем в Ишанкаре?
– Это военная крепость, Тайра. Дисциплина тут гораздо жестче, чем в университете. Покидать Шайорэ без запроса и отметки в журнале могут считанные специалисты. Их треки тоже заносятся в базу. В Шайорэ мышь не проскочит. Трейсеры берегут крепость пуще ока.
– А в Ишанкаре разве не такая же система?
– Нет. Ишанкар более стабилен, чем Шайорэ, так что вместе с первым пропуском мы получаем привязку к Первому Рубежу и вектор, который автоматически корректируется всеми тремя Рубежами Ишанкара без непосредственного участия Трейсера. В Ишанкар мы проходим сами, а Трейсер периодически проводит перенастройку наших протоколов пропуска.
– То есть в Шайорэ протоколы корректируются непосредственно при запросе?
– Именно так. Вот поэтому никто не хочет быть Трейсером Ишанкара. В Шайорэ круглосуточное боевое дежурство, перемещения туда-обратно осуществляются день и ночь. Собачья работа.
– Да ну? – Тайра развернулась к Наставнику всем корпусом. – Никто не хочет быть нашим Трейсером, сэр? А Райнарду нравится.
– А у Райнарда нет иного смысла существования. Его сила должна быть куда-то приложена. Он создан, чтобы защищать. Его предназначение стало его службой. Можно сказать, с работой ему повезло, – Йен усмехнулся. – Он не сильно обрадовался, когда я тебя у него забрал, да?
– Вообще не обрадовался, сэр. И я, честно сказать, тоже. Разве мне не положен отдых хотя бы до завтра?
– Буду должен тебе выходной, – пошел на примирение ′т Хоофт.
Тайра не ответила. Когда еще удастся воспользоваться этим выходным… Наставник вызвал ее в Башню через пять часов после окончания рабочего дня пятницы, не позволив провести ночь со Змеем, на которую и Тайра, и Райнард очень рассчитывали. Возражать Наставнику Тайра не привыкла: его спокойный и безапелляционный тон возражений не подразумевал, так что пришлось выползти из постели, одеться и явиться в Башню по полной форме, как и требовал сэр хет Хоофт.
Наставник тоже был в форме, поверх которой поблескивала дельта Некроманта Ишанкара, а на указательном пальце как влитой сидел перстень с темно-фиолетовым аметистом, который маг просто так не надевал.
К чему такая торжественность вечером пятницы, Тайра не поняла и успела подумать, что Наставник решил-таки затащить ее на Ассамблею. По своей воле Тайра на это мероприятие бы не пошла, а так было не отвертеться: приказ есть приказ.
Эффект неожиданности сработал иначе: вместо прекрасного парка, в глубине которого располагался дворец ассамблей, сэр ′т Хоофт вывел Тайру к огромным, с виду старинным воротам посреди межмировой тьмы. Тайра успела обрадоваться: танцы сегодня не грозили. А потом она обрадовалась еще раз: такие ворота могли вести только в Шайорэ… И испугалась: в парадной форме сэр ′т Хоофт появлялся в Шайорэ исключительно для поддержания Плетения.
Столько раз Тайра просила Наставника взять ее в Шайорэ, но он твердо держал свое слово: в Шайорэ Тайра войдет только на интернатуре. На все ее напоминания последнего года о том, что она уже интерн, сэр ′т Хоофт отвечал: «Рано», и спорить с ним, как всегда, было бессмысленно. Тайра вздыхала и отворачивалась к окну, представляя себе крепость Змея как усыпанный золотыми кленовыми листьями сказочный замок с беломраморными лестницами и сверкающими люстрами из горного хрусталя. Все это было чистой воды сказкой, но Тайре нравилась эта фантазия. Вообще-то, Тайра готова была пожить в ней еще немного, до понедельника как минимум. Выбирая между посещением Шайорэ вкупе с внеплановым уроком по поддержанию Плетения и жаркими выходными с Райнардом, она определенно выбрала бы Райнарда. Шайорэ стояла две тысячи лет и постояла бы еще немного. Какова была необходимость выбираться из объятий Змея именно сейчас, когда Тайра только-только в них очутилась, Тайра не понимала. Ишанкар опять отнимал у нее личное время и долгожданную радость, так что, честно сказать, на Наставника Тайра злилась.
Злость ее Йену была понятна. Он чувствовал ее как свою, потому что сам испытывал подобное не единожды. Сэр Морган будто нарочно вырывал его из милых семейных выходных, вытаскивал посреди ночи из теплой кровати и разрывал его с Магдаленой супружескую связь. Тайра имела все основания злиться, – Йен свою вину признавал, но поступить иначе именно сегодня не мог. Тайра должна была попасть в Шайорэ этой ночью. Ставки были слишком высоки – как водится, в жизнях. И хотя на кону стояла всего одна, от нее зависели еще тысяч шесть ишанкарских жизней.
– Насмотрелась? – спросил ′т Хоофт, когда Тайра в очередной раз постучала в ворота, теперь уже не аккуратно костяшками пальцев, а требовательно и кулаком. – Тогда пойдем.
Он шагнул сквозь дверь, Тайра, опасливо глядя сначала на зависшую над головой решетку, потом на защищающие ворота шипы, замерла прямо перед ними. Портал так портал… А если нет, ну… будет больно. Тайра на всякий случай выставила руку перед собой и шагнула сквозь ощерившееся металлическими шипами дерево. Оно расступилось, обтекая тело, как теплый шоколад, Тайра сделала еще три шага и оказалась на белой плитке полукруглой площади, примыкающей к воротам Шайорэ изнутри.
Тайра осмотрелась.
В караульной горел свет; перед воротами в полном боевом облачении стояли две пары стражников. На Тайру они смотрели с таким же интересом, что и она на них: увидеть ее в Шайорэ стража явно не ожидала. Мужчины были взрослыми, как Трава и его команда. Змей говорил, студентов в Шайорэ допускали только на время учений и в качестве гостей в те дни, когда сэр ′т Хоофт поддерживал Плетение. Смотреть, как сплетается в новый узор и прорастает волшебными цветами Ткань Ишанкара, можно было и в самом Ишанкаре, но желающих увидеть Некроманта за работой месяц от месяца не убавлялось: Змею с разрешения Командора д′Эвре приходилось организовывать дни открытых дверей.
В обе стороны от ворот уходила высокая крепостная стена – такая же, как в настоящем древнем замке. Через равные промежутки между переходами галереи у крепостных зубцов находились башни, возвышающиеся над стеной еще на пару этажей. Кое-где на галерею вели каменные лестницы без перил; некоторые ответвлялись и скрывались во внутренних проходах стен. Перед крепостной стеной, возле проходящей у ее подножия дорожки, уже зажглись голубоватые фонари, в свете которых стена казалась блестящей и серо-стальной.
– Это настоящая крепость, – ′т Хоофт сложил руки за спиной и наблюдал за Ученицей. – Когда-то, Сэл говорил, выдержала две осады и три штурма. Эван рассказывал, что с внешней стороны заметны следы, но изнутри ничего не увидеть. А я и внешней стороны никогда не видел.
– То есть Шайорэ перенесли сюда из реального мира, сэр?
– Именно так.
– Зачем?
– Что значит «зачем»?
– Ишанкар построен с нуля прямо посреди межреальности, а сюда перенесли целую крепость. Это имело смысл?
– Не знаю, – ′т Хоофт пожал плечами. – Может, это строение представляет какую-нибудь ценность персонально для Сэла. Спроси его как-нибудь, когда помиритесь. Мне такие вопросы в голову никогда не приходили.
Тайра тут же практически на сто процентов уверилась, что Сэл перетащил в тени полностью отстроенную, да еще и поврежденную войнами, крепость совсем не случайно, но Наставника этот вопрос, казалось, вообще не интересовал, словно спрятанные в межреальности фортификации были для него обычным делом. Маг подождал, пока Тайре надоест рассматривать крепостные стены, и повел ее по начинающейся прямо от ворот дорожке вглубь сада.
Сад Шайорэ постарел еще века полтора назад. Рельефная кора лип и дубов напоминала древесные морщины. Нижние ветви обнимали плафоны фонарей; верхние терялись в ночном небе высоко над Тайриной головой. Иногда между липами, в центре газонов, попадались клены, нереально белые в отблесках ночного искусственного света. Клумб Тайра не заметила: все газоны покрывала ровная невысокая трава, и между стволами деревьев можно было легко прочесть узор садовых дорожек. Дорожки были шире, чем в Ишанкаре, – как раз, чтобы на них могли разойтись четыре человека в доспехах и при оружии. Если Сэлу или кому-нибудь из иерархов Ишанкара когда-нибудь пришлось бы перенести крепость обратно в реальный мир, все это при военных действиях имело бы смысл.
По обе стороны прямой центральной аллеи, ведущей к командному центру Шайорэ, росли липы. Примерно посередине пути липы расступались, открывая справа и слева от дорожки небольшие, пустые сейчас тренировочные плацы; потом липы снова вырастали по обеим сторонам и аллея продолжалась до выстроенного подковой командного центра. Боковые дорожки огибали его и терялись между казармами, плацами и хозяйственными постройками. Сэр ′т Хоофт говорил, что позади командного корпуса находилась большая площадь, на которой каждый год ставили огромную рождественскую ель. Летом, по ишанкарской традиции, площадь занимала чаша фонтана – не такая большая, как в Ишанкаре, и гораздо более скромная. Змей рассказывал, что кое-кто в ней даже купался. Да и он сам проверял чистоту и температуру воды, иными словами – дурачился.
Когда впереди стало различимо здание, ′т Хоофт чуть замедлил шаг и отошел к краю дорожки, пропуская идущих навстречу двоих мужчин.
Сначала они заметили ′т Хоофта, потом его спутницу и как по команде остановились метрах в десяти впереди. Тайра почувствовала страх, секундой позже удивление, заинтересованность и снова страх. Потом в один момент страх исчез, словно и не было. Мужчины, прижав руки к груди и склонив головы, опустились каждый на одно колено. Учебник по Церемониалу предписывал подобные поклоны в исключительных случаях. За все время в Ишанкаре Тайра не видела подобного ни разу. Боясь подвоха, она инстинктивно шагнула в сторону, пытаясь в очередной раз спрятаться за спиной у хет Хоофта. Маг на приветствие ответил, приложил ладонь к сердцу и кивнул, но не остановился и прошел мимо, будто ничего удивительного не произошло и такое приветствие в Шайорэ было рядовым. Тайра тоже перестала пялиться на склонивших головы воинов, дергано поднесла руку к груди и догнала ′т Хоофта, чудом не наступив при этом ему на пятки.
– Вас тут всегда так приветствуют, сэр? – Тайра через плечо оглядывалась на удаляющихся воинов.
– Это не меня, – невозмутимо ответил маг. – Это они тебя так приветствуют. Все в Шайорэ благодарны тебе за то, что ты не втянула их в бой на Караджаахмет. Навряд ли бы они вернулись домой после прямой стычки со всем Дрезденом. Половина в лучшем случае, и та не без моей помощи… Они хорошо понимают, какую цену тебе пришлось заплатить за то, чтобы они остались живы.
– Я заплатила за собственный гнев, сэр ′т Хоофт. Если бы они знали это, то не преклоняли бы колен.
– Значит, ты признаешь, что Ангерштайн был прав, вызвав в Стамбул своих людей?
Тайра не ответила, но ′т Хоофта обожгло ее неприязнью к дрезденскому ректору.
– А вы, сэр? – все же не сдержалась она. – Вы считаете, что герр Ангерштайн был прав тогда в Стамбуле?
– Забываешься, – напомнил маг место Ученика.
– Виновата, сэр, не сдержалась, больше не повторится, – недовольно буркнула Тайра.
Больше никто по пути не встретился, и до здания Тайра и ′т Хоофт дошли в молчании. Маг поднялся по ступенькам (Тайра насчитала десять) широкого крыльца, открыл дверь, пропустил Ученицу вперед и, войдя следом, оказался в залитом теплым желтым светом холле. Вправо и влево уходил коридор с четким, повторяющимся через три метра геометрическим узором напольной плитки. Двери темного дерева с золотыми ручками были наглухо закрыты, и здание казалось абсолютно пустым. Сверху, прямо по центру холла, располагалась пятиярусная золотая люстра со стекающими водопадом каплями чешского хрусталя. На каждом ярусе находились и места под свечи, и Тайра в очередной раз удивилась предусмотрительности дизайнера, хотя поверить в то, что в Шайорэ может кончиться электричество, было сложно.
– Что там? – Тайра указала взглядом в сторону коридора.
– Рабочие кабинеты. Тактики, баллистики, снабженцы, бухгалтера, логисты, секретариат и все остальные. Целители в отдельном блоке – «на заднем дворе», как здесь говорят.
– А аналитики где?
– Наслышана уже? – усмехнулся ′т Хоофт.
– Про них чудеса рассказывают, – кивнула Тайра. – С суперкомпьютером сравнивают. А еще говорят, что они не в себе.
– Они как раз в себе, – улыбнулся маг, – только глубоко в себе, так что тебе придется найти с ними общий язык. Они, кстати, общаются преимущественно телепатически, и не словами даже, а образами. Тебе придется переучивать их на словесное общение. А еще они пьют только кофе. За их кофейный аппарат пан Ворач бешеные деньги выложил, а потом на Совете доказывал, что это не растрата, а выгодное вложение в интеллектуальный потенциал Ишанкара, – Йен хохотнул. – В общем, с аналитиками тебе будет тяжело.
– Мне с живыми всегда тяжело, – привычно напомнила себе Тайра.
– Аналитики в левом крыле, – для информации добавил ′т Хоофт. – Сходим как-нибудь, не сегодня.
Он пошел вверх по лестнице, поднялся на третий этаж, прошел по пустому холлу, отзеркаливающему холл этажом ниже, и свернул влево к двустворчатой двери. Тайра смотрела вправо. Коридора не было: этаж состоял из анфилады комнат с распахнутыми сейчас дверьми. Свет был приглушен, и Тайре вспомнились ночные плацкартные вагоны из ее детства.
– В следующем зале небольшая рабочая библиотека, еще дальше – три пустых зала на случай званых приемов или развертывания военных штабов, а в самом конце этажа кабинет Трейсера, – заметив Тайрин взгляд, пояснил ′т Хоофт.
Он сделал несколько пассов рукой, медленно распутывая наложенные на дверь заклинания, так, чтобы Тайра смогла запомнить последовательность, и, когда замок тихо щелкнул, потянул створку на себя, открывая кабинет.
Обитель некроманта тонула во тьме, даже лучи уличных фонарей проникали сюда осторожно, ложась на стены полупрозрачным покрывалом и не достигая дальних углов. Хет Хоофт включил свет – и на потолке зажглись несколько встроенных светильников. Максимум света приходился на рабочую зону, состоящую из большого стола, вполне современного дивана и кресел. Стол был завален бумагами, картами и непонятными предметами. На журнальном столике двумя стопками высились книги в старых потертых переплетах. На диване, в тубусах и без, разваливающейся грудой возлежали манускрипты, и Тайра подумала, что Саид и господин Старший Библиотекарь одновременно упали бы в обморок, увидев такое пренебрежение к наследию Ишанкара. Диванные подушки валялись на полу; на одну из них аккуратно, полубоком, прилег кальян.
– У меня тут немного неубрано, – ′т Хоофт прикрыл дверь, прошел в центр кабинета, по пути поднял с пола пару манускриптов и кинул их на диван, отчего несколько других свитков тут же свалились вниз. – Не было времени прибраться. Думал, успею к твоему визиту, но не успел, так что… Чувствуй себя как дома.
– У меня дома не такой бардак, – снова не сдержалась Тайра.
– У тебя и дома-то нет, – отбился Йен.
Тайра усмехнулась, подошла к дивану и осторожно переложила свитки с него на журнальный столик.
– А где же аквариум, сэр? – Тайра осмотрела кабинет, теперь уже с другой точки.
– В Башне Ишанкара. В Шайорэ я бывал не так часто – только на дежурствах, а с твоим появлением вообще стал бывать лишь по необходимости… Рыбки бы тут не выжили. Зато здесь есть камин, – маг указал на закрытый планшетом с картой очаг.
– Ух ты, камин! – Тайра подскочила с дивана и отодвинула планшет.
Очаг давно не зажигали: он был гораздо чище всего остального кабинета. Возле камина на специальной стойке нашлись даже блестящие инструменты, пользоваться которыми Тайра не умела и смогла опознать из них только совок и кочергу.
– Очень пригождается после вышки и Галерей, – поделился тайной ′т Хоофт. – Скоро оценишь. Закончим с кладбищами – и сразу на Галереи.
Тайра обошла кабинет по кругу. Цветы на окнах отсутствовали – это стоило исправить. Из окон был виден сад: густые кроны, фонари, причудливые тени на не скрытых листвой участках дорожек… Если высунуться подальше, можно было рассмотреть центральный вход.
Маг достал из Арсенала резной золотой ключ, подошел к дальней стене между книжными полками, убрал иллюзию обоев и отпер дверь, ведущую в похожее на чулан помещение. Света там не было, только едва заметные отблески голубых трейсерских светильников разбавляли засевший в комнатке мрак. Йен вышел из чулана с внушительным, сантиметров пятидесяти в длину и тридцати в ширину, томом, обернутым в темно-багровую кожу, с тяжелыми медными накладками на углы и встроенными замками, замыкающими переплет. Хет Хоофт, не задумываясь, смахнул с журнального столика бережно уложенные Тайрой манускрипты и осторожно опустил на их место фолиант.
– Партитура Ишанкара, – представил книгу маг.
Тайра осторожно дотронулась до обложки, но книга на ее прикосновение не отозвалась. Никакой магии Тайра не почувствовала; замки сами собой не отщелкнулись, книга не раскрылась. Кожа переплета осталась прохладной и к Тайре безразличной. Не знай Тайра, что это и есть Партитура Ишанкара, – подумала бы, что это просто один из средневековых томов. Маг заметил ее реакцию и чуть улыбнулся.
– Сэр Морган говорил, что так думают все, – сказал он. – Полагают, что это просто книга. Я тоже был разочарован поначалу. Пойдем.
Он направился к двери, оставив Тайре привилегию тащить Партитуру. Тайра взяла книгу в руки и тут же почувствовала ее тяжесть. Весил фолиант больше, чем можно было предположить по размеру.
Они прошли примерно до середины коридора, когда ′т Хоофт открыл очередной магический замок, отпер дверь на утопающую во тьме винтовую лестницу и привычно пошел по ступенькам вверх, не спотыкаясь и не пользуясь магическим зрением. Тайра, перехватив книгу одной рукой и подобрав юбки освободившейся, осторожно пошла следом.
Лестница вывела на крышу здания, у края которой была установлена белая мраморная беседка с по-эльфийски изящными резными бортиками, конусовидной крышей, поддерживаемой тонкими, со спиральным узором столбиками. В центре беседки был установлен такой же белый пюпитр, и Тайра подумала, что под тяжестью Партитуры хрупкая ножка, поддерживающая лепестки пюпитра, уже давно должна была подломиться. Хет Хоофт забрал книгу у Ученицы из рук, положил ее на постамент, зажег под крышей голубоватый шарик магического трейсерского света и отошел в сторону, к перилам.
– Мне тут больше всего нравится ночью, – он окинул взглядом темнеющий внизу сад Шайорэ и подсвеченные огоньками крепостные стены. – Ночью тут тихо, а днем тренировки на плацу и звон оружия, как на реконструкторском фестивале.
– Вы бываете на реконструкторских фестивалях?
– Борис как-то пригласил Якоба Брюса сыграть, – не оборачиваясь, сообщил ′т Хоофт.
– Что-о-о сделать, сэр? – не поверила Тайра.
– Я и показал несколько фокусов, – не ответил ′т Хоофт. – А потом понравилось, стал посещать другие фестивали.
– Тоже в качестве Якоба Брюса?
– Нет, в качестве зрителя, – Йен обернулся. – А что, думаешь, из меня плохой колдун? Борис вот одобрил.
– Я не думаю. Я вообще-то в шоке, сэр, – спустя паузу, ответила Тайра, – от того, как мало я о вас, оказывается, знаю.
– А я специально утаиваю от тебя такие факты, чтобы насладиться твоей реакцией, – наконец-то улыбнулся хет Хоофт. – Ладно, давай к делу, скоро полночь.
Он подошел к книге, подумал и уступил место перед пюпитром Ученице.
– Открывай. Не бойся. Никому, кроме Некроманта Ишанкара, Партитура не дастся.
Тайра дотронулась до обложки и провела рукой вправо, пока пальцы не наткнулись на прохладный металл верхнего замка. Тайра чуть потянула на себя медную петлю, и книга, признав законного владельца, едва заметно завибрировала, потеплела; петля поддалась, беззвучно освобождая переплет от металлических уз. Тайра открыла второй замок и медленно раскрыла книгу на титульном листе. Он оказался пуст. Тайра пролистала книгу примерно до середины, переворачивая сразу по несколько страниц.
Страницы давно пожелтели – это было заметно даже при ночном освещении – и с виду казались тонкими и ломкими, но под пальцами некроманта обретали мягкость, становились гибкими, словно наполнялись жизнью, и в какой-то момент Тайре подумалось, что у нее под пальцами живая кожа. Она одернула руку слишком быстро, но ′т Хоофт мягко перехватил ее кисть и коснулся ее пальцами открытой страницы.