Луна – 69

Июль 1969

– Тридцать секунд до включения системы торможения, – раздался электрический голос из динамика.

– Тридцать секунд, – продублировал пилот.

Поверхность Луны приближалась с большой скоростью и заполняла все пространство иллюминатора. Огромные кратеры и бескрайние моря, всё это захватило дух, но космонавты не потратили на это и полсекунды, всё внимание на приборы. Высотомер стремительно отсчитывал цифры.

– Десять секунд, – начал отсчет голос из динамика и экипаж приготовился, – три, два, один, запуск системы.

Раздались щелчки аппаратуры автоматики, затем глухой стук со стороны двигателя и лунный модуль тряхнуло, но двигатели не запустились. Сработала звуковая сигнализация и загорелась индикация «ОТКАЗ АВТОМАТИКИ СТ». Пилот немедленно продублировал запуск в ручном режиме. Быстрым движением он перевел три тумблера в состояние «ВКЛ» и раздался громкий непонятный треск, сопровождавшийся вибрацией модуля, это заработал двигатель на торможение лунного модуля.

Пилот посмотрел на своего помощника, тот сохранял спокойствие и выдержку.

– Командир, двигатели работают, идем по намеченному курсу, скорость выше планируемой на пятнадцать, – доложил второй пилот.

– Принял, идем по курсу, выше на пятнадцать, увеличиваю подачу топлива, – ответил командир. Скорость снижения стала соответствовать запланированной. Оставшиеся десять километров лунный модуль преодолел довольно быстро и завис в нескольких метрах над поверхностью Луны. Экипаж готовился к посадке , как раздался хлопок и двигатель потерял тягу. Командир и второй пилот почувствовали толчок, аппарат жестко прилунился.

– Посадка завершена, – объявил голос из динамика.

– Да мы поняли уже, – сначала пилот хотел выругаться, но сдержался, и обратился ко второму пилоту, – помимо регламента, надо хорошенько проверить всё, для себя, видишь, что-то тут неладное творится, как они модуль проверяли, непонятно.

Регламент четко это прописывал: сначала проверить все системы после прилунения, только потом приступить к выполнению задания. Безопасность команды была неофициальным приоритетом конструкторов и инженеров, руководителей программы и рядовых сотрудников институтов. Официально же правительству нужны были рекорды и превосходство, причем в короткие сроки. Все это знали, поэтому старались заложить мер безопасности побольше, все равно половину отменят.

Второй пилот поочередно перещелкивал тумблеры предстартовой проверки, к старту регламент обязывал быть готовым в любой момент. Цветовая индикация на панели управления показывала, что системы в норме, а сам модуль приведен в готовность. Он сначала хотел завести разговор с командиром, но тот внимательно перечитывал план-задание. Тишину нарушало щелканье тумблеров и редкие скрипы металла, как будто корабль разминал косточки.

– Водолей, приём, я Зевс, – раздался голос в шлемофонах.

– Зевс приём, мы сели, все нормально, живы, здоровы.

– Рад за вас, пока облетал Луну, все ногти изгрыз.

– Ничего, новые до Земли отрастут, – засмеялись космонавты.

– Принял, Водолей, не буду отвлекать, следующий сеанс связи по регламенту.

– По регламенту, Зевс, принял.

Снова наставшую тишину прервал сигнал тревоги, второй пилот, перезагрузил проверку, и всё показало исправность.

– Командир, цепи электропитания на запуск взлетного двигателя, перезагрузил, всё исправно.

– Проверь еще несколько раз, – ответил командир.

Второй пилот сделал еще проверки, индикация каждый раз показывала исправность.

– Все системы проверены, исправны, – доложил он.

– Принял, включай большую антенну на максимальную, – приказал командир.

Второй пилот включил системы большой антенны для связи с Землей, которая в основном режиме отключалась, из-за большого энергопотребления.

– Центр, это Водолей, приём, – запросил экипаж Землю.

Несколько секунд тишины показались часами.

– Слышим вас, Водолей, это центр, как вы там? – радостно пришел ответ.

– Мы успешно совершили посадку, системы проверены, работают исправно, готовы к первому выходу на поверхность Луны.

– Выход на поверхность разрешаем!

– Принял, приступаю к выполнению задания, конец связи.

Командир дал знак на отключение антенны.

Еще около трех часов они потратили на подготовку, обговорили действия каждого в случае аварийной ситуации, план работ на поверхности и работоспособность скафандров. Космонавты переместились в на нижний ярус и закрыли гермолюк, ведущий в основной модуль, теперь можно было выравнивать давление. Всё прошло успешно, командир включил встроенный в скафандр диктофон.

– Надеюсь это будет шаг в новую эру, где космос станет единой идеей человечества, в которой не будет места для войн, – задумчиво сказал он, затем аккуратно спустился по лестнице и ступил на мягкий, зернистый грунт.

– Красиво сказал, – отозвался второй пилот, передал флаг командиру, и спустился на поверхность сам.

Прямо перед ними, над горизонтом, проплывала огромных размеров Земля, казавшаяся еще красивее на фоне безгранично-черного космоса. Чувства переполняли их, сжималось сердце, неимоверное радость за страну, за миллионы соотечественников и вообще за человечество, которое за столь короткий путь смогло добиться таких результатов. Может, на фоне таких событий люди поймут, что можно жить в мире и все ресурсы потратить не на армии, а на науку, развиваться не отдельными странами, а всем человечеством, как видом. Это была искренняя радость.

Второй пилот взял молоток и вбил в грунт флагодержатель, в который водрузил флаг командир. В лучах солнца, которые тут были еще ярче, чем на Земле, флаг налился ярко-красным цветом, на котором красовались золотые серп и молот.

– Ну что Егор, красота? – спросил командир.

– Красота, Серёга, слов нет, – ответил второй пилот.

– Водолей, Водолей, приём, – ожила радиосвязь с основным модулем.

– Да, Гена, на связи, – ответил Сергей Титов.

– Срочное сообщение, центр передал, американцы стартовали, курс на Луну, приём, – ответил Геннадий Токарев, руководитель миссии, оставшийся в командном модуле на лунной орбите.

– Так вот отчего нас на два месяца раньше срока срочно отправили, – догадался Титов.

– Центр еще передал, чтобы мы не задерживались, у них там трансляция по телевидению идет, показывают всё в прямом эфире. Сказали, через четверо суток на Луне будут. Поэтому торопят нас, мы должны вернуться до того, как они на Луну посадят свой модуль. Как понял?

– Понял, не задерживаться. Какие ещё инструкции были?

– Нет, всё по плану, установить флаг, собрать образцы, разместить аппаратуру, произвести фотосъемку, и сразу домой, в один заход сказали успеть.

– Принял, – коротко ответил Титов.

Космонавты быстро принялись за работу. Первым делом был собран лунный грунт и несколько десятков небольших камней.

–Серёга, как думаешь, столько хватит?

– Да, на базе сказали, лучше чуть меньше, чем перегруз будет, да и непонятно, сколько тут это весит с такой гравитацией.

Егор Поляков, второй пилот, понимающе кивнул. Титов был для него не просто командир и старший товарищ, а близкий друг. Они были выходцами из одного авиаполка, летали в одном звене, когда их пригласили в отряд подготовки космонавтов. Более высокой чести и придумать было тогда нельзя. Согласились сразу, но с условием быть в одной команде. Егор к Сергею часто обращался «командир», даже вне службы, но не из-за чинов или регламентов, а в знак уважения.

– Вот знаешь, что мне интересно, если американцы сегодня вылетели, как они через четыре дня тут будут, и как они лунный аппарат собрать успеют? – спросил Поляков.

Титов выключил диктофон.

– Егор, нас за такие разговоры вместо «героя» из космонавтов в дворники попрут, думай, что спрашиваешь, – ответил Титов, помолчал, а потом добавил, – видимо, Егор, у них ракета мощная есть, которая целиком аппарат на орбиту вывела, а у нас пока нет. Поэтому в три захода на «Востоках». Но вывели ж на орбиту, собрали.

– Командир, а вот , – начал Поляков, но Сергей его быстро остановил.

– Егор, у нас мало времени, в скафандрах воздуха на четыре часа, а у нас работы невпроворот. Если по делу, говори, если нет, то грузим аппаратуру в вездеход и едем на место установки.

Второй пилот молча кивнул, он все понял без обид. Титов в это время заметным движением включил диктофон.

На тренировках они довели мастерство разворачивания аппаратуры до совершенства, они знали тогда, на Земле, что изнурительная подготовка, через пот и кровь, принесет пользу. Это оправдалось полностью. Слаженными движениями они в самые короткие сроки развернули первую полноценную лунную станцию. Тут были солнечные батареи, сейсмограф, небольшой, словно игрушечный, исследовательский робот-зонд на шести колесах и бокс с обрабатывающей и кодирующей аппаратурой. Последней они установили странной формы зеркальную антенну. Но не всё шло гладко, видимо, при жесткой посадке был поврежден один из кабелей, но буквально за двадцать минут, неисправность была устранена.

– Серёг, все подключено, можно пробовать, – доложил Егор.

Титов кивнул, и начал включать аппаратуру. Первыми «ожили» батареи, задвигались приводы, стараясь повернуть фотоэлементы к свету. На обрабатывающем центре замигали светодиоды, показывающие что питание на нем присутствует, и он запускается. Робот-зонд усердно начал исследовать окружающее пространство. Все было закреплено и работало исправно.

– Зевс, Зевс, ответь Водолею, – вызвал командный модуль Титов.

– Слышу тебя, Водолей, – вышел на связь Токарев.

– Прими сигнал с станции, всё работает?

– Сейчас запущу проверку и запрошу центр. Как приняли?

– Хорошо, Зевс, ждём!

Проверка занимала несколько минут, поэтому космонавты расположились в вездеходе и просто любовались захватывающей, непривычной красотой лунного пейзажа.

– Эх, кто бы сказал мне в детстве, что Егорка Поляков на Луне вот так вот будет, я бы в ни за что не поверил, – начал второй пилот.

– Да, Егор, что есть, то есть, я сам бы не поверил, но мы тут, где еще ни ступала нога человека, в трехстах восьмидесяти пяти тысячах километров от дома. Только подумать. Дочка в школе, дома Галя вся в хлопотах, думает, что я на очередном затяжном испытании. А муж то у неё на Луне, – с улыбкой сказал Титов, – надеюсь, после полета всё можно будет ей рассказать.

– Мы с детишками затянули, после полета надо заняться этим вопросом, – ответил Егор.

– Водолей, сигнал прошёл до «центра», вам просят передать благодарность и торопят возвращаться, как поняли? – голос Токарева выдернул космонавтов от фантазий.

– Водолей, принял, возвращаемся к модулю. Зевс, пока едем, рассчитай время пуска.

– Принял командир, сделаю.

Как только экипаж добрался до лунного модуля, не дожидаясь ответа Токарева, начали предстартовую подготовку. Первым делом обошли модуль, осмотрев на наличие внешних повреждений. Ничего не обнаружив, заняли место в лунном модуле и закрыли гермолюки. Титов теперь сам запускал проверки рабочих узлов двигателя и автоматики. Поляков занялся осмотром, на наличие незакрепленных предметов и вообще всего, что могло повлиять на старт.

– Водолей, расчеты произвел, – доложил Токарев.

– Слушаю тебя Зевс, – отозвался Титов.

– Есть два окошка для старта, через тридцать восемь минут, потом только еще через один час пятьдесят восемь минут. На первое успеете?

– Если предстартовые сейчас нормально пройдут, то успеем. Ты готов нас принимать?

– У меня все готово, буду вас ждать!

Четверть часа заняли оставшиеся проверки. Системы показывали, что все в порядке и модуль готов к старту.

– Пятнадцать минут, Егор, – сказал Титов, для собственного успокоения. Даже крепкие нервы пропускали волнение в такой ситуации.

– Принял командир, – ответил Поляков.

Минуты начали тянуться так, словно они находились у горизонта событий. Титов посмотрел в иллюминатор на лунный простор, там, на приличном расстоянии, стоял одиноко их лунный вездеход. Поляков же вспоминал жену, свою уютную однушку с видом на зеленый, тихий скверик. За пять минут до старта включились системы навигации и управления модулем. Бортовые системы обрабатывали и перепроверяли данные. Экипаж проговорил порядок действий. К старту всё было готово, оставалось подать команду на работу двигателя. Начался отсчёт на установленном в панели управления счётчике времени. Оба космонавта смотрели на него не отрываясь. И как только циферблат показал ноль, Титов нажал кнопку «СТАРТ». Двигатель заработал и раздался оглушающий хлопок, похожий на небольшой, локальный взрыв. В кабине появился дым, но сразу же исчез.

– Уровень кислорода падает, – взвыла система безопасности, а затем добавила, – включена система пожаротушения.

Вся панель управления мерцала красным. Датчики как будто сошли с ума. Дело было очень плохо. Титов нажал аварийную кнопку, отключающую все системы, кроме систем безопасности.

– Покинуть модуль, – скомандовал Титов и экипаж эвакуировался с корабля.

Первое, что они увидели, когда спускались с лестницы, это оторванные панели обшивки, лежавшие в десятках метрах от них. Стало сразу понятно – дело очень плохо, но они даже не представляли, насколько. Как только спустились и обошли модуль, они увидели, что за отлетевшими панелями была сильно повреждённая, со следами взрыва, энергетическая установка, и, рядом, раскуроченный блок автоматики с висящими на кабелях остатками от микросхем.

– Твою мать, чтоб тебя, – схватился за шлем Поляков.

Титов стоял молча, он все понял. Как раз на участке цепи, в которой один раз проморгала неисправность, был виден обгоревший силовой кабель, который при коротком замыкании и мог прожечь обшивку корабля, что привело к перепаду давления, которое вырвало панели обшивки и разрушило блок автоматики, сильно повредив электроустановку.

– Серёга, что делать будем? – в надежде спросил Егор.

– По регламенту мы должны устранять неисправность, – ответил Титов.

– Тут же устранять нечего, блок разлетелся по Луне!

– Поляков, отставить панику – ты советский космонавт!

– Есть оставить панику, – собрался Поляков, что сделать было крайне сложно. Они были одни на огромном расстоянии от Земли, на спутнике, где все враждебно и убивает в доли секунды, с крохами оставшегося воздуха и теперь без корабля. Он всё же нашел силы собраться, слабаков не берут в космонавты, да и подготовка была колоссальная. Титов в это время внимательно осмотрел повреждённое место корабля.

– Зевс, Зевс, ответь Водолею, – вызывал Титов командный модуль с орбиты. Затем, связавшись, описал повреждения, предполагаемые причины и состояния оставшихся блогов на модуле.

– Водолей жди, я свяжусь с центром. На сколько у вас запас кислорода? – с явной болью в голосе спросил Токарев.

– Сорок минут, – ответил Титов, посмотрев на кислородный датчик.

Время, раньше тянущееся, сейчас начинало набирать ход.

– Сергей, центр ответил, регламент «217», мне жаль, – горько сказал Токарев.

– Принял, «217»-й, – отчеканил Титов.

– «217»-й, – повторил Поляков.

– Егор, подгони вездеход, – дал команду Титов, а сам полез в модуль выполнять регламент. Он быстро достал прямоугольное устройство и поместил его в паз на панели обшивки, за которой был топливный бак, установил на него таймер, поставил отсечку срабатывания в десять минут. Когда он вылез из модуля, Егор его ждал в вездеходе у входа.

– Поехали, – скомандовал Титов, едва сев рядом.

– А куда поедем? – уже тронувшись, спросил Поляков.

– На ту возвышенность, самую большую, – указал на высокий холм Титов, осмотревшись по сторонам.

За считанные минуты они оказались наверху. Отсюда открывался отличный вид на поверхность и хорошо был виден корабль.

– Командир, а тут красиво, – с улыбкой сказал Поляков.

– Красиво, Егор, мне тоже нравится, – отозвался Титов.

– Серёга, а вот ты не жалеешь, что стал космонавтом?

– Нет, Егор, не жалею, по-другому все равно жить бы не смог.

– Да, согласен, одна мысль только покоя не дает, сейчас понял, когда помирать время пришло.

– Что за мысль, Егор?

– Больше с женой надо было гулять, просто так, знаешь, за руку держась. В авиаполку всё дежурства, полеты и обучение, дома не бывал, в отряде космонавтов тоже самое. А с Машкой мы познакомились, когда я еще курсантом был, а она в институте училась. Тогда, месяцев пять встречались, как сейчас помню – начало сентября. Я с учебы сбежал, собрал рюкзак и за ней в институт, выкрал её с пар и поехали тогда на речку. Расстелили на берегу скатерть в тенёчке, разложились, перекус какой-то взял, вина, и первый раз так серьёзно-серьёзно разговаривали обо всем, по-взрослому. Рассказал, о том, что путь не из легких будет у жены летчика, обо всем, что сам знал, а пока говорил, кольцо карман жгло. Когда закончил, опомнился, а она смотрит на меня своими большими глазами, а в них вся глубина космоса, в которой утонуть можно, и я утонул, предложение тогда ей сделал. Она даже не думала. Потом вечер наступил, я костер разжег, так сидели у него, любовались и мечтали о будущем. Всё бы сейчас отдал, чтобы пережить этот день, – предельно искренне сказал Егор.

– Эх Егорка, как я тебя понимаю, партия вот учит, что Бога нет, и мы взлетаем, видим, что за небе то тут нет никого, а на деле-то , получается в жизни всё, как будто кто-то нас невидимой рукой подталкивает. Я сам железнодорожником думал быть, машинистом, а когда шел документы подавать, встретил своего друга одноклассника, он в лётное-то вместе с ним и уговорил поступать. Причем сам не поступил, а я вот, как видишь. Там и сдружились мы с Сашкой, братом Гали. Познакомил он нас, а дальше молодость, романтика крыш и ночного города. Мы вместе с ней, рука об руку открывали этот мир. Как дочка родилась, все только лучше стало, как будто последний кирпичик в стену встал. Гармония.

– Серёг, – посмотрел вопросительно на Титова Поляков, – это же не наша вина? Мы выполнили свой долг? Всё сделали правильно?

– Да, Егор, всё сделали правильно. Наш выбор, мы знали цену нашего выбора, выбора быть космонавтом.

Они помолчали, волнения уже не было, на его место пришли осознание и спокойствие.

– Зевс, ты тут? – неожиданно запросил командный модуль Титов.

– Да, тут, – ответил Токарев.

– Гена, как друга и старого товарища, хочу попросить тебя об одном только одолжении, передай нашим женам, что мы их очень любим, и нам очень жаль, что всё так вышло. И тебе удачи, честью для меня было столько лет с тобой быть плечом к плечу, прощай друг. Конец связи, – сказал напоследок Титов.

В месте, где стоял их лунный модуль, на мгновение возникла беззвучная вспышка и исчезла, оставив после себя, разлетающиеся в разные стороны, обломки космического корабля.

Позже было объявлено, что миссия «Луна-69» была автоматической, без присутствия людей на борту и разбилась при посадке на поверхность Луны.

Женам Титова и Полякова было сообщено, что их мужья, Титов Сергей Павлович и Поляков Егор Степанович, погибли на испытаниях, выданы урны с прахом, которые были захоронены у кремлевской стены.

Судьба Токарева Геннадия Александровича не известна.