- -
- 100%
- +
Дверь кабинета распахнулась.
– Леночка? – раздался голос. Голос настоящего Матвея Денисовича.
Она прижала ладонь ко рту, чувствуя, как цифра "23" на запястье пульсирует, будто живая.
В кабинет вошёл… Матвей Денисович. Тот самый – в тёмном костюме, с усталым взглядом и сединой в волосах. Он в одно мгновение окинул взглядом комнату, затем его внимание привлек терминал.
– Опять сбои, – пробормотал он, быстро стирая полученные сообщения.
Леночка не видела, куда делся восковой двойник, но когда ее взгляд скользнул по полу, то заметила возле ног Матвея Денисовича едва заметную лужицу, похожую на расплавленный парафин. А на столе, где только что была фотография, теперь стоял маленький белый цветок жасмина.
Глава 3
Центральный автобусный вокзал Челябинска на улице Разина в 7 утра был безлюдным. Павлик стоял под навесом, докуривая «Петр I», наблюдая за редкими прохожими, которые спешили укрыться от дождя. Низенькая бабушка-татарка рядом продавала пирожки с ливером и семечки в граненном стакане. Влага пропитывала уральский воздух, все вокруг было сырым, и даже висевшие под навесом капли воды находили способ добраться до его куртки. Не самые приятные ощущения.
Автобус №56, который должен был отвезти его в Фершампенуаз, стоял на перроне, его мотор тихо урчал, как будто звал Павлика скорее занять место.
Он бросил окурок в лужу, купил у бабули семечек, насыпав их в карман, и поднялся в ПАЗик. Внутри автобуса было тепло, но также сыро, как и снаружи. Похоже, что эта сырость стала уже частью автобуса, так запах бензина вместе с сыростью создавали определенно уникальный «аромат». Его взгляд зацепился за календарь, наклеенный на стеклянной перегородке, отделявшей водителя от пассажиров. Декабрь 1984 года. На картинке была Дева Мария в синем одеянии, держащая на руках младенца Иисуса. Лик Богородицы был неестественно бледным, почти прозрачным, а глаза очень большими, словно она видела что-то ужасное, но продолжала смиренно улыбаться. Младенец же смотрел прямо на Павлика, не по-детски осознанным взглядом.
Павлик выбрал место у окна, положил рюкзак на соседнее сиденье и прижался носом к стеклу.
Дождь тихо барабанил по крыше, сливаясь с дребезжанием мотора в монотонную, убаюкивающую колыбельную, создавая ритмичный шум.
Автобус медленно заполнялся людьми: пожилая женщина в красном платке и с корзиной, кряхтя и охая, медленно пробиралась между сиденьями, парень в бейсболке USA California, который явно был одет не по сегодняшней погоде, молодая мать с ребенком, который капризничал из-за того, что его разбудили среди ночи, но Павлик почти никого не замечал, его мысли были далеко.
Он смотрел на отражение своего лица в стекле, там, в темноте, он видел не себя, а призраки прошлого.
Вот он, маленький, сидит на чьих-то плечах. Высоко-высоко. Крепко держится ладонями за колючие, коротко стриженные виски. Снизу доносится смех, гулкий и раскатистый, от которого вибрирует все его маленькое тело. Он видит город как на ладони – не грязный и серый, а яркий, усыпанный солнечными зайчиками. Это чувство полета, власти и абсолютной безопасности. Чьи это плечи? Чей смех? Ответа не было. Только сосущая пустота в груди на месте того человека. А следом воспоминания о матери, которая приходила домой пьяной и плакала, пока он пытался уснуть; о школьных днях, когда он чувствовал себя чужим среди сверстников.
Одно воспоминание было особенно ярким: он просыпается от грохота. В комнате мать, пьяная в стельку, пытается вставить ключ в замочную скважину шкафа, где она прятала деньги на еду. Не попадает. Бешено, но тихо ругается матом. Потом с размаху бьет кулаком по дверце и раздается хруст, но не дерева, а ее костяшек. Она не кричит, только облизывает сбитые суставы, смотрит на них пустыми, мокрыми глазами и медленно сползает на пол, обхватив голову руками. Он притворяется спящим, боясь пошевелиться, и слушает, как она тихо стонет, качаясь на полу в отражении лунного света.
Автобус тронулся, и свет фонарей за окном начал мелькать, как кадры из старого черно-белого фильма. Мир Павлика сузился до темноты под веками, но сон не шел, вместо этого он думал о том, что ждет его в Фершампенуазе. Что это за место? Почему оно кажется таким важным? Зачем он собрался туда ехать?
В салоне стало немного теплее. На резиновом молдинге окна дрожали две одинаковые капли – будто два глаза, которые ничего не хотят знать о том, что за окном – расходящиеся, как трещины на старом льду, колеи. На металлическом поручне, покрытом облупившейся краской, чья-то детская рука оставила отпечаток из сахара – блеск липкого квадратика тянулся нитями, когда автобус подпрыгивал на швах асфальта, и эти тонкие нити мгновенно делали мир более настоящим. Где-то сзади, возле колеса, монотонно постукивал ложечкой о стенку термоса мужчина так, что стук легко принимался за биение сердца. У водителя на щитке висел облезший пластмассовый букетик гвоздик. Салон, со спертым от дыхания пассажиров воздухом, казался термосом, в котором невозможно ни согреться, ни остыть окончательно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
«Все еще люблю тебя» – англ.