- -
- 100%
- +
Девушки дружески обнялись, Лене было приятно то, что рассказала ей Вера. Она чувствовала себя… нужной, и не вовсе никчёмной, какой когда-то, очень давно, считала Ленку собственная мать. Ведь как бы мы ни старались, а все мы родом из детства, и его отголоски всегда будут звучать внутри души…
– Расскажи мне лучше про Сашу Веснина! Он ведь не зря сюда шастает! – Вера взялась подрезать стебли у ромашек, – Ловелас местный!
– Ходит и ходит, мне-то что, – пожала плечами Лена и принялась помогать подруге, – Может он и не ко мне ходит. Оксана же ему вообще прохода не даёт, мне кажется, она его в окно круглый день высматривает, а как только увидит, так на окошке табличка появляется «Перерыв».
– Да нет, Сашка ходит не на Оксану посмотреть, – рассмеялась Вера, – А на тебя. Ну, ты, наверное, уже в курсе про его… репутацию. И про то, кто его мать, тоже.
– А что мне до его репутации, – ответила Лена, – У меня своя жизнь, и без него забот хватает. Я надеюсь, что даже если ты и права, то Оксана его просто так не оставит и добьётся его внимания. А у меня будет одной заботой меньше!
Но Саша просто так не собирался сдаваться, и уж тем более попадать в сети, расставленные Оксаной, не впервые видел такие девичьи ухищрения. Он сам отлично знал, чего хотел. Эта девушка из маленького цветочного ларька никак не шла у него из головы… Она так разительно отличалась от всех девушек, которых он знал до неё! Глаза её смотрели так непривычно серьёзно и строго, что он терялся перед взглядом, и не знал, как ему себя вести… ведь с ней его приёмчики, которые раньше так безотказно работали, всегда казались такими глупыми, ему даже было немного стыдно.
Саша всё чаще ловил себя на том, что, сидя над составлением очередного документа в своём кабинете, он не может сосредоточится. Его так и тянуло подойти к окну и посмотреть туда… хотя сам небольшой ларёк, который арендует Вениамин Бойков, из окна администрации центрального городского рынка не было видно. Но он был там, за рядами палаток, появившихся здесь совсем недавно и занимаемых многочисленными китайцами, невесть откуда взявшимися в городке с большими баулами своих товаров.
Саше хотелось пойти туда, и просто сидеть на старом табурете в углу, глядя как Лена ловко собирает очередной букет. Как серьёзно хмурит она брови, придирчиво оглядывает со всех сторон цветок, осторожно щупает листья и лепестки, и зелёные её глаза при этом сияют таким мягким светом…
В один из дней он сидел у себя в кабинете. Бесполезно пытаться составить договор, вздохнул Саша и отложил в сторону ручку. Нужно что-то придумать! Как-то заинтересовать Лену, обратить внимание на него… нет, не на того, каким Саша бывает с такими, как Оксана. А на того, другого, который не для всех! Но задача эта была очень сложной, ведь и Лена – «не для всех», и на неё уловки, так подходившие для Оксаны, не подействуют! И он решил прогуляться… ноги сами вели его туда.
– Нету Лены, уехала домой, на каникулы, – сказал Вениамин Яковлевич, хмуро глянув на парня в модной белой рубашке.
– Как уехала? – Саша от неожиданности оторопел, – А почему… почему мне не сказала… А когда она уехала?
– В субботу, – буркнул Вениамин Яковлевич и принялся расставлять по большим вазонам только что привезённые с базы цветы.
Его дочь Даша, темноволосая симпатичная девушка с любопытством разглядывала Сашу, но тут же потупилась, поймав на себе строгий взгляд отца.
– Дядь Вень, – сказал Саша самым что ни на есть доброжелательным тоном, – Скажи, а где Лена живёт? Я знаю, что в пригороде, а вот где именно – она не говорила.
Даша открыла было рот, но тут же закрыла его и отвернулась, принявшись старательно прибирать коробки и мусор от привезённого товара.
– Сейчас закончу тут, и выйдем, поговорим, – сказал Вениамин Яковлевич, – На улице меня подожди, а то у нас тут и так не развернуться.
Саша кивнул и вышел на улицу. Тёплый летний день, ещё несколько минут назад казавшийся ему упоительным, теперь как-то потускнел и поблёк. Хотя, по сути, ничего и не изменилось. Зеленел небольшой скверик через дорогу, а из расположенного там кафе доносился аппетитный аромат жарившегося на углях шашлыка. Люди спешили по своим делам, кто-то хмурил брови в размышлениях от своих забот, кто-то разглядывал товар в палатках, обычный рыночный день, но только теперь Саше казалось, что в этом всём не хватает чего-то очень важного…
– Саша, привет! – раздался рядом с ним радостный возглас, и обернувшись он увидел перед собою Оксану, девушка приветливо ему улыбалась, – Отлично выглядишь? Что делаешь, сейчас же вроде бы обеденный перерыв у вас?
Все на рынке знали часы работы местной администрации, но эта Оксана видимо следила именно за ним, от этого Саша поморщился. Оксана ему не нравилась… даже в прошлые времена, когда он менял подружек «как перчатки», так говорила его коллега Светлана, на Оксану он и не смотрел. Может быть виной сему была эта странная и немного даже страшная причёска, которую все называют «начёс», или эта яркая «боевая» раскраска на глазах девушки. Но он не мог себе и представить такую рядом с собой. Да и вообще, если честно, то все эти слухи про «перчатки» и прочие его приключения были очень сильно преувеличены. Да, он знакомился с понравившейся девушкой, приглашал её на прогулку или в кафе, в кино или на новый фильм в видеосалон, открывшийся в помещении бывшего городского планетария… Но дальше этого дело не заходило, потому что Саше было неимоверно скучно и тоскливо от того, что любая, даже самая умная на первый взгляд девушка начинала расспрашивать его… о маме, о том, сколько он зарабатывает, потом начинались завуалированные намёки на подарки. А быть кошельком Саше не хотелось, да и во всём этом виделось ему это фальшивое и отвратительное притворство!
Ведь никто из этих девушек не знал, что учился Саша в институте сам, без маминой помощи. И уже на втором курсе сам нашёл себе подработку… нет, не «под маминым крылышком на рынке», а на заводе, в ночную смену. Да, мама помогала и не позволяла своему единственному сыну с головой окунуться в «голодное студенчество», но помощь заключалась в сумке с продуктами раз в неделю. Окончив учёбу, Саша собрался было в столицу, и мать не удерживала его, наоборот, поддерживала, но… слегла в больницу с сердечным приступом. И Саша остался. И работать пошёл на рынок, да, помогать матери.
– Привет, – буркнул Саша в ответ на приветствие Оксаны и посмотрел на часы.
– Пойдём вместе, перекусим? У меня тоже перерыв, – улыбалась Оксана, поправляя залитые лаком волосы и делая вид, что не замечает его недовольного лица, – Можно сходить в шашлычную, такой аромат на всю округу!
– Извини, у меня дела, – сухо ответил Саша, он отвернулся и посмотрел в витрины цветочного магазинчика, поскорее бы Вениамин вышел, а то эта прилипала не отстанет.
– Я подожду, – Оксана продолжала улыбаться, но Саша вдруг приметил… какой же одинаковой бывает улыбка у девушек, когда они вот так к нему «подкатывают», как говорил его друг Вовка Михеев.
Саше почему-то стало так противно… и вдруг показалось, что противно ему сейчас от самого себя! Он повернулся к Оксане и резко сказал:
– Оксан, ты чего от меня хочешь?! Не видишь, дела у меня! И идти с тобой обедать я не хочу.
– Ты что, Ленку что ли караулишь? – зло прищурилась Оксана и лицо её изменилось в один миг, милая улыбка исчезла без следа, – Да нужен ты ей, она в деревню свою укатила! Она вообще туда каждый выходные катается, так что ты зря стараешься! У неё там какой-нибудь тракторист имеется, точно тебе говорю!
Оксана неприятно засмеялась, потом подошла поближе к Саше, заглядывая ему в лицо. Жирные черные линии обрамляли её глаза, и Саша подумал – всё в этой девушке собралось… всё то, что он не любит.
– А ты знаешь, где она живёт? Куда она ездит? – сдерживая рвущиеся наружу ругательства, спросил Саша.
– А что, ты в деревню за ней поедешь, как принц, на белом коне?! – расхохоталась Оксана, – На доярок потянуло?
– Да ты…, – начал было Саша, схватив Оксану за локоть, но тут в двери цветочного магазина показался Вениамин Яковлевич.
– Иди отсюда! – буркнул Саша и оттолкнул от себя скривившуюся в усмешке девушку, – И больше ко мне не подходи лучше!
Оксана с недовольным лицом скрылась за рядами палаток, видимо решив пообедать в одиночестве, раз уж так получилось. Саша с надеждой смотрел на хмурого хозяина цветочного ларька, который складывал в кузов своей машины сложенные картонные коробки от цветов.
– Дядь Вень… Может помочь чем? – Саша подошёл к машине.
– Да нечем, всё уж выгрузили, – отозвался тот, – Сейчас много не вожу, лето, спроса нет. Так, на свадьбы, да на юбилеи, но это заранее заказывают. Сейчас мы научились немного планировать, стало меньше на выброс идти. Лена наша молодец…
– Дядь Вень, ну вот я про Лену и хотел спросить! – обрадовался Саша, – Вы обещали мне сказать её адрес! Она же в пригороде живёт, вот я и подумал…
– А ты не думай, вот что я тебе скажу, – Вениамин Яковлевич сразу помрачнел, – Саш, ты вот… Ты вот сам подумай, зачем тебе она? Не береди девчонку, ей и без тебя в жизни трудностей хватает. А ты что? Ты у нас ведь любую можешь заполучить! Так вот, не для тебя она. Тебе-то что, у тебя помощь есть в жизни, поддержка какая! А она, всё сама. Не порти ей жизнь, не лезь. Выбери… по себе.
– Ты что же, дядь Вень… хочешь сказать, что никудышный я человек?! – Саша аж задохнулся от такого…
– Что, обидно такое слышать? А ты не обижайся, а подумай над моими словами. Тех, кто с тобой готов и днём, и ночью по ресторанам кататься – пруд пруди. Вон хоть Оксана, все глаза проглядела, тебя караулит у окошка! А таких, как Лена – единицы.
– Дядь Вень, а что если… что, если я полюбил! – выпалил Саша, – Я и сам знаю, что таких как Лена больше и на свете нет! А Оксана… да вообще все… никто мне не нужен, кроме Лены.
Вениамин Яковлевич покачал головой и ничего не стал говорить. Хотя так и рвалось с языка, что мама Сашина такой невесте единственного сына вовсе не обрадуется! А представить хрупкую девчонку… в этой семье, где верховодит «генерал в юбке» …
– Что же, не скажешь адреса? Так я сам найду! – сердито воскликнул Саша.
– Говорю тебе, оставь её в покое! – сказал Вениамин Яковлевич, – Сломаешь девчонке жизнь! Или что, считаешь, что тебе всё можно, раз ты… ты…
– Что?! Ну, договаривай, дядь Вень! Договаривай!
– Сам знаешь! – рявкнул рассерженный Вениамин Яковлевич, – Учти! Если обидишь её, я не посмотрю на то, кто твоя мать! Так тебя отделаю, что и она не узнает!
Саша хотел что-то ответить, но… промолчал. Просто сжал ладони, посмотрел на хозяина цветочного ларька и промолчал. Раньше он бы спуску не дал, но… Вениамин Яковлевич защищает Лену, как будто она ему родная, как за свою дочку переживает. За это, за такое отношение к той, которая была дорога и самому Саше, он тут же простил дядьке Вене все сердитые слова.
Саша развернулся и пошёл прочь от цветочного магазинчика, размышляя о том, что адрес Лены он может сам раздобыть! Нужно просто поехать в институт, где она училась, и хорошенько попросить… подкрепив свою просьбу подарочным набором деликатесов, раздобыть который ему не составит особого труда.
Глава 15.
Ах, как же лето в Вишняках цвело и колосилось. Лена окунулась в него с головой, отложив в сторону все свои учебники и конспекты. Корову они с бабушкой продали, Лена настояла, потому что молоко теперь на молокозаводе брали редко, цеха простаивали, а люди увольнялись и уезжали в город или дальше, в столицу области, поискать там более сытой и стабильной жизни. Да и ходить за коровой бабушке было тяжеловато, поэтому сейчас во дворе оставались только куры, гуси и несколько уток.
Дед Федос поставил ещё пять ульев возле старой липовой рощи, мёд теперь продавался хорошо, даже в дефиците был, только в областной центр возить приходилось. Да вот коз дед завёл, но это само собой как-то получилось – началось всё со случайности. Приблудилась однажды тощая и измученная коза к дедову двору, откуда взялась, так и не узнали. Поспрашивал дед Федосей по округе, даже к участковому сходил – не обозначилась ли у кого такая пропажа. Но ничего так и не узнал, никто не признался в том, что его животина в чужой двор забрела, вот осталась коза у деда на подворье, а потом и народила ещё маленькую козушку! Ну, а после дед Федосей уж сам ещё несколько купил, что уж, от двоих толку, а так – хоть молоко.
– Вот, Ленок, поневоле я и стал козьим-то пастухом, – смеялся дед Федос, рассказывая про это Лене, – Ну, вот зато теперь вам молочка привожу, сыр козий научился делать. В библиотеку ездил, искал в книжках, как сыр такой делают. Вот, нашёл в старом «Домоводстве»… Только по-перво́й у меня не сыр получился, а смехота! Потом мне бывший директор нашего комбината ещё кой-чего подсказал, и дело пошло.
Сыр был очень вкусный, Лена с восхищением смотрела, как дед Федос перекладывает из погреба небольшие головки в ящичек. За сыром из города приезжал покупатель, Николай Гаврилович, тоже какой-то знакомый бывшего директора молочного комбината. Сыра он заказывал много, но дед Федос столько не делал, молока от козушек не хватало, чтобы «в масштабах сыр варить». Дед подозревал, что этот самый Николай сыр его в городе продаёт и беззлобно поругивал того спекулянтом.
– Ну да и ладно, я бы сам не поехал на рынок-то торговать, – смеялся дед Федосей, – Пусть берёт. Да и не злой он, Николай этот, всегда справляется, не нужно ли чего, привозит мне когда муки, когда крупы немного просроченной. На корм козам идёт. Всё выспрашивает у меня, что такое с сыром делаю, от чего он такой получается. А я что… сыр как сыр, говорю!
Дед Федосей хитро подмигивал Лене, которая, смеясь помогала ему доставать маленькие головки сыра из бочонка, наполненного смолистой шелухой от кедровых орешков. Вероятно, именно это придавало сыру тот самый неповторимый вкус, а может и нет, Лене было невдомёк. Она просто с удовольствием ела за завтраком несколько кусочков дедова сыра и от удовольствия жмурилась, как и довольная Мурка, которой тоже перепадало это вкусное угощение.
– Что ты, внуча, встала так рано, поспала бы ещё, – ласково улыбнулась бабушка, увидев, что Лена поднялась чуть свет.
– Мы с Анютой уговорились по ягоды пойти, малины много, Анютин отец сказал. Они уже ходили, много набрали. Вот и я думаю, схожу с ними, варенье сделаем на зиму, и насушим тоже, как раньше. Нас дядя Фёдор на тракторе подвезёт до Паниного озерка, а там мы сами уже.
– По малину? – бабушка беспокойно посмотрела на внучку, – Сказывают, нынче зверя много дикого ходит, у околицы волка видели… Неспокойные времена хищник всегда чувствует, испокон веку такое люди примечали. Не ходи, Бог с ней, с малиной этой, обойдёмся. Вон Федос говорит, мёду в этом году много ждёт, нам хватит.
– Бабуль, да что ты, мы ведь не вдвоём с Анютой, – Лена обняла бабушку, – Ещё тётя её с мужем, они городские, и Костя с нами, с ним вообще не страшно. Они за сеном на дальний покос едут, а там малинники недалеко!
Костя был старшим братом лучшей Ленкиной подружки Анюты, этой весной он вернулся в село, отучившись в областном центре, и устроился работать на комбинат инженером. А до поступления в институт он отслужил в Армии и теперь по праздникам с гордостью надевал голубой берет и тельняшку. Лена была права – с таким и волки не страшны, Костя возвышался над некоторыми своими сверстниками чуть не на две головы и в плечах был тоже широк. Осенью Костя собирался жениться, и Анютка вместе с Леной предвкушали это событие. Лена обещала сделать Женечке, Костиной невесте, самый лучший букет, какого в Вишняках никто не видел! У неё в палисаднике столько всего цвело, что можно было уже и продавать, если б в деревне был такой спрос. Розы, выросшие из подаренных Вениамином Яковлевичем черенков, прекрасно прижились и закустились.
– Ну ладно, если вы с такой компанией, то уж идите, – успокоилась бабушка, – Но только ты смотри, ни на шаг от всех не отходи. Сколь наберёшь, оно и хорошо, а голова дороже. Поняла?
– Поняла, бабуль, не волнуйся за меня, – обрадовалась Лена, – Готовь банки, станем варенье варить.
Лена повязала волосы белой, в мелкий зеленоватый листочек, косынкой, приладила за спину свой рюкзачок с провиантом, и взяла в сенях широкую корзинку, сработанную умелыми руками деда Федоса. У калитки затарахтел трактор, и вот уже Анюта машет ей рукой, привстав в кузове.
Раннее утро веяло прохладой с речки, а поднимающееся из-за леса солнце обещало ещё один погожий и знойный день.
– Вы там глядите, далеко не шастать! – наказывала девчонкам Катерина Николаевна, Анютина мама, – Костя за вами приглядит, он там как раз вязать сено будет, пока мы за озерками собираем. Кликайте друг друга, и не расходитесь, поняли?
– Поняли, мам, не волнуйся, – ответила бойкая Анюта, – Мы далеко не пойдём, самим страшно.
Малины было много, дикий кустарник был просто усыпан красными крупными бусинами ягод, в воздухе разносился малиновый дух. Девушки принялись собирать дары природы, не отходя далеко друг от друга и беспрестанно что-то рассказывая друг другу, словно старались наверстать то, что пропустили в разлуке. Анюта училась в медучилище, в райцентре, совсем в другой стороне от города, где училась Лена…
– А ты слышала, – сказала Аня подруге, – Ванька Ярославцев в отпуск приехал! Мне мама сказала, она его видела возле магазина, он с матерью своей был.
– Нет, не слышала, – Лена чуть нахмурилась, – Да и что мне-то… мама его меня на версту не подпустит, наверное, с собаками станет его от меня охранять!
– А он сам-то что, телок что ли?! Мало ли, что там мама… не маленький ведь, своя голова должна быть!
– А как тут – своя голова…, – покачала головой Лена, – Ведь это мама… Не станешь же с ней ругаться, всё равно сделаешь, как она велит.
Лена замолчала. Ей было и больно, и грустно, и тоскливо одновременно. Она никогда не знала, как это – мама… И ей всегда казалось, вот если бы у неё была такая мама, как, к примеру, тётя Катя, мама Анюты и Кости… она бы делала всё, как она велит и никогда бы не ослушалась.
Лене, конечно, было обидно, что Лидия Васильевна, Ванина мама, так к ней относится… да ещё и слухи всякие про неё распускает по деревне, но… Но Ваню Лена понимала – это его мама, она одна и другой не будет. Именно поэтому Лена перестала писать Ване, именно поэтому отплакала это сама, в одиночестве. Но идти наперекор воле Ваниной мамы она ни за что себе бы не позволила, и уж тем более не ждала этого от Вани.
– Я бы на твоём месте с ним поговорила, с самим Ваней! Пусть всё сам тебе скажет, в лицо! – горячилась Анютка, отправляя себе в рот пригоршню ягод.
– Я не хочу с ним говорить про это, – ответила Лена подруге, – Да и какой смысл, скажи? Ну вот поговорим мы… что нам сказать друг другу?
– Если бы Алёшкина мать так себя вела со мной, я бы и ему высказала, и ей бы спуску не дала! Болтать всякое по деревне!
– У тебя другая история, – вздохнула Лена, – И Лёшина мама к тебе хорошо относится, не придумывай ты себе разного. Это у меня… по-другому всё! Давай не будем про это, пожалуйста. Ты уже полную корзинку набрала? Мне немного осталось до верха!
Домой они вернулись уже к обеду, с полными корзинками ягод и наевшиеся этой самой малины до отвала. Трактор привёз первую партию сена, прихватив по дороге и девчонок с корзинками, а разгрузившись уехал обратно на озерца за сеном. Подружки распрощались до вечера, уговорившись пойти погулять, наговориться всласть им всё равно не удалось, хоть и проболтали они полдня в кустах малины!
Бабушка обрадовалась, что Ленка вернулась домой, она по внучке очень соскучилась за учебный год, а тут ещё ягоды эти, отпускать девчонку страшно! Ну, вот и вернулась Ленка, и теперь бабушка скоренько накрывала обед.
– Федосей приехал, к старому Крашенинникову пошёл, который директором комбината то был, – рассказывала она внучке, – Какой-то там у них теперь интерес обозначился, сырный! – Капитолина рассмеялась, – Петрович-то, Крашенинников, в своё время ездил в Москву, какие-то то ли микробы, то ли грибки полезные на комбинат привозил, технологию новую. Любит он своё дело, при нём комбинат награды всякие получал, даже в Москву на выставку приглашали. Очень переживал, когда на пенсию проводили… Из области прислали ему замену, на всё готовое, так сказать. А ведь и не стар он был, когда спровадили, мог бы еще и поработать. Видать, там у руководства свои резоны были. Ну вот, теперь с нашим Федосом чего-то там мудрят.
Вскоре во дворе растопили круглую печурку, на которой в жару готовили еду, чтобы не топить дом и спать в прохладе. Появился и старинный медный таз, который был настолько старше Ленки, что даже бабушка Капа затруднялась сказать, сколько ему лет. По двору поплыл ягодный аромат, варенье давало вкусную розовую пенку, любимое лакомство Ленкиного детства. Они с бабушкой ополаскивали в большом тазу банки, смеялись и говорили обо всём, как вдруг у калитки остановилась легковая машина…
Парень в белоснежной рубашке с коротким рукавом и льняных кремовых брюках вышел из машины и радостно замахал рукой, увидев удивлённую Лену, стоявшую у палисада с пустой банкой в руке.
Глава 16.
– Саша? – Лена чуть не выронила из рук приготовленную для варенья банку, – Ты как… как ты сюда попал?
– Лена, здравствуй! – Саша виновато посмотрел на девушку и облокотился на штакетник забора, – Я узнал адрес… в общем, в общежитии у тебя спросил. Не сердись, пожалуйста!
– Лена, что ж ты гостя за забором-то держишь, – бабушка, улыбаясь стояла на крылечке, – Приглашай в дом, чего же на улице разговаривать.
– Здравствуйте, – Саша учтиво склонил голову, – Простите меня за неожиданный визит, я без приглашения к вам…
– Входи, – вздохнула Лена, отворяя калитку, она приметила, что у колонки стояли три женщины и с интересом наблюдали эту картину… теперь сплетен не оберёшься…
Капитолина Захаровна такому визиту даже обрадовалась. Она хоть и старалась не показать виду, а всё же очень за внучку переживала, понимала, что разлад у Лены с Ваней случился не просто так, была тому какая-то серьёзная причина. В деревне, как известно, шило в мешке не утаишь, а уж если знать, у кого спрашивать… Нескоро, но всё же дошли до Капитолины слухи, от чего же такое случилось в жизни внучки. Первым делом хотела она к Лидии Ярославцевой наведаться и разнести её в пух и прах! Напомнить, что в деревне-то про всех всё знают, и помнят… И про эту самую Лиду тоже, про молодые годы той, кто теперь себя возомнила «матроной благородного семейства». Ведь на одной улице с ними Лидия-то жила, до замужества своего. Но немного поостыв, Капитолина передумала идти ругаться с дурной бабой.
В том всё и дело, что сам-то Ваня вроде и хороший парень, умный, не в мать пошёл, скорее в бабку по отцу, вот та была и мудрая, и добрая, и к людям приветливая… Но ведь никуда от матери не денешься, рассудила Капитолина, и что же за жизнь будет у молодой пары, если им с первого дня придётся со свекровью воевать! Значит, всё к лучшему, что так вышло с молодых годов! А Лена найдёт своё счастье, кто умнее окажется, и разглядит в девчонке золотой характер и доброе сердечко!
Однако оставлять такое дело, что болтала эта самая Лидка про Наташку, мать Лены, да и про саму девчонку, Капитолина не собиралась. Она в Вишняках всю свою жизнь прожила, и знала, как «укоротить» язык некоторым кумушкам. Встретив, словно бы случайно, Лиду Ярославцеву возле деревенского магазина, Капитолина приветливо поздоровалась и поинтересовалась, как поживает «соседка».
Лидия же, не подозревая, что Капитолина Захаровна знает всё то, о чём болтает Лида по деревне, даже обрадовалась встрече. Немного высокомерно ответив на приветствие, она собралась было воспользоваться моментом и вызнать ещё какие-нибудь подробности, хоть про кого-то… например, хотя бы про то, от чего помер сын Капитолины, может там тоже есть какие-то пикантности! Потом будет что обсудить с кумой Тоней!
Однако разговор не задался. Никто не слышал, что же так коротко и негромко спросила у Лидии старая Капитолина, но та от этого вопроса побелела, как полотно и отшатнулась от собеседницы. Но Капитолина продолжала говорить чуть громче:
– А что, муж-то твой ведь знает это? Неужто столько лет прожили, а он и не приметил, что дочка-то твоя старшая, Алла… копия ведь Мишкиной матери. Тут слепой не приметит, что родня. Девчонка-то вся в Мишки Гаврилкина породу уродилась!
– Да ты что, Капитолина Захаровна, – Лидия пыталась смеяться, но губы её тряслись, а в глазах прыгал даже не страх, а ужас, – Люди про меня болтают всякое, от зависти! Что мы с Петей столько лет живём душа в душу… вот и распускают… распускают всякое!
– Вот и я говорю, болтают почём зря! – кивнула Капитолина, – Как и про нашу семью, чего уж не напридумают! Так ведь?
Лидия Ярославцева тут и ответить ничего не смогла, только кивала головой и судорожно хватала ртом воздух.