© Безденежных А.В., 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Дождь из пепла льётся из глаз,
Чёрная бездна смотрит на нас.
Дальше не будет дороги другой,
Если ты в пекло, я – за тобой [1].
Глава 1
Город ослепляет.
Кирилл щурится: на яркие фонари, смазанный свет фар, неоновые вывески магазинов и витрин. Надписи плывут, мир двоится, и кашель вырывается из горла. Преодолев головокружение, Кирилл резко оборачивается и бросает короткий взгляд на разрыв в воздухе, мерцающий по краям синим. За ним виднеется серо-белый лес, из которого тянет дымом и дождём, но никто не пытается вырваться в город, полный бурлящей энергии жизни.
Оглянувшись и проверив, что улица пуста, Кирилл подносит к центру разрыва металлическую пластину с вырезанным на ней узором из линий. Медленно, будто невидимый ткач сшивает воздух, сходятся края бреши, отрезая лес за ней от городского проулка с высокими домами, припаркованными вдоль тротуара машинами и аптекой. Прохожих так и нет, и хорошо – магию непросто увидеть, но внимательный наблюдатель мог бы заметить.
Всё. Теперь здесь безопасно, можно и покурить. Кожа под формой стража – чёрный плотный мундир с косым рядом пуговиц, тактические штаны и высокие ботинки – неприятно ноет от только что выпущенной магии огня, выжигающей и его самого. Кирилл отряхивает одежду, замечая, как с ладони стекает сизая дымка, а потом с досадой хлопает себя по карманам брюк в поисках пачки сигарет. Наконец нащупывает в кармане штанов мятую пачку «Кента» и, опершись спиной о холодный фонарный столб, Кирилл щелчком пускает на кончик большого пальца ровный огонёк. Короткая затяжка, горький дым входит в лёгкие, даруя ощущение реальности этого мира.
Кирилл любит Москву. Прислушивается к гулу машин, что мчатся по Тверской, замечает, как мимо пробегает кошка, носком ботинка поддевает золотистый сухой листок, упавший с хилого деревца, кое-как пробившегося в центре мегаполиса. Он дома.
Задумавшись, Кирилл не сразу слышит звонок. Телефон настойчиво вибрирует и светится оповещением сообщения, блики экрана пляшут на металлических браслетах. Конечно, от Николая.
«Встретимся в „Пещере”».
Табачный дым опутывает яркий экран, пока Кирилл строчит ответ.
«Вообще-то рабочий день давно закончился».
«Это важно. Жду».
Кирилл бормочет ругательства под нос, кидает телефон обратно в карман и направляется в сторону метро.
Он выныривает из подземки под морось. Идёт вдоль улицы, мимо ярких витрин, нескольких кафе и книжного магазина до поворота в маленький переулок. В темноте осеннего вечера не сразу можно приметить скрытую иллюзией дверь в бар «Пещера». На металлической табличке сбоку переливается фиолетовым рисунок двух треугольников, один перевёрнут, их пересекает пара линий – символы четырёх стихий.
В полуподвальном помещении вместо привычного электрического освещения бьётся пламя в мутных плафонах, а в воздухе рассеяна приятная прохлада. Стойка из потемневшего от времени дерева и стены кирпичного цвета. В меню – лучшие в городе ягодные настойки. По крайней мере, так утверждает Николай, а он знает в них толк.
Посетителей почти нет. В дальнем углу за барной стойкой, углубившись в последний выпуск газеты «Летучие ведомости», сидит Николай: на нём круглые очки для чтения, ботинки начищены, мундир стража застёгнут на все пуговицы, тёмные волосы аккуратно уложены.
Кирилл садится рядом. Встречается с цепким взглядом и ждёт, пока Николай сложит газету. За стойкой – хмурый бармен, похожий на гору, разрисованную цветными мелками. Он молча кивает Кириллу и ставит перед ним стопку с тёмно-красной настойкой, как у Николая. Сделав маленький глоток, Кирилл спрашивает:
– И какого чёрта произошло?
– Как всегда, дурные новости.
Николай тоже отпивает из своей стопки и слегка хмурится, видимо, собираясь с мыслями, а потом ставит её на коричневую папку, подписанную ровным почерком, но Кирилл не различает мелкие буквы.
Николай Поулг – исполняющий обязанности начальника Службы стражей по России, он несёт ответственность за тех, кто каждый день рискует своими жизнями в сражениях с тенями. Как и за тех, кто изучает их хаос в пограничном мире серых и чёрных оттенков, переменчивом и опасном. Он получил своё назначение два года назад, в двадцать восемь. Многие возмущались: слишком молод, слишком неопытен, слишком амбициозен. Но Николай смог доказать, что готов и к такой ответственности, и к тому, чтобы дипломатично решать конфликты между Службой и Управлением по делам магов, которые вечно совали нос в дела стражей.
Кирилл предпочитает прямые стычки с тенями – так честнее и проще, чем готовить очередной отчёт для Управления по делам магов и доказывать, что стражи чего-то стоят. Впрочем, Николай не оставляет тренировок и сам иногда выезжает на прорывы.
Молчание затягивается, но Кирилл не торопит. После пары глотков настойки Николай поясняет:
– Похитили студентку, пока тебя не было в Академии. Скорее всего, замешаны тени. Сначала даже подозревали тебя, представляешь? Я объяснил, что ты ни при чём.
– Опять на нас всех собак вешают.
– Так проще.
Да уж. Если где-то замешаны тени, то легко сразу стражей обвинить: не справились, не успели, за что только им платят? Кирилла бесит такое отношение, хотя пора бы уже привыкнуть.
Николай говорит нарочито спокойно, в его голосе – шорох углей. Кирилл знает многих, на кого этот голос действует как заклинание или угроза, но на самом деле у Николая это просто вошло в привычку: помогало в особо тяжёлых переговорах.
На сердце погано: у них с Николаем на двоих слишком много тайн и воспоминаний, которые так и норовят придавить, когда Кирилл хотел бы забыть.
Он залпом допивает терпкую настойку, с облегчением чувствуя, как уходит привкус дыма и пыли, и уточняет:
– Кого похитили?
– Неважно. Дело в самом похищении и в том, что обвиняют стражей. Это не то, что я ожидал, когда просил тебя вести курс по миру теней. И мне интересно, – ох уж эти его паузы, – почему в отчёте про Академию ты не отметил никаких странностей? Их не могло не быть.
Кирилл выпрямляется и откидывает голову, не скрывая усмешки. Влажные от дождя кончики волос щекочут шею.
– Я там всего три недели и вообще-то занят лекциями. Вот тебе бы там понравилось, тонна бумажек и планирования. А студенты! С ними же заниматься надо. Проводить семинары, проверять эссе. Ты правда думаешь, что отправил меня на курорт? А патрули, между прочим, никто не отменял.
Кирилл раздражён, на его руках вспыхивает багряное пламя. Он спрыгивает со стула и начинает расхаживать из стороны в сторону, подгоняемый неугомонной стихией внутри. Николай монолитно спокоен. Только поворачивается и уточняет:
– Пропала Хлоя Монтейн. Не знаком с ней?
– Вроде нет, – Кирилл вспоминает знакомых студентов, но имя никак не цепляется ни к одному из них.
– Здесь всё, что нам известно. – Николай стучит пальцами по папке, прижатой стопкой. – Я прошу тебя заняться этим делом. Может быть, ты сможешь узнать больше, используя свои методы.
– Это какие?
– Я про твою тень.
Ах да. Но правда, ведь Кирилл обладает некоторым преимуществом, пусть и весьма своеобразным. Отвечать не хочется. Допив настойку и дождавшись, пока бармен поставит новую стопку, Николай спрашивает тем спокойным тоном, за которым прячет тревогу:
– Как ты справляешься?
Кирилл замирает и по привычке щёлкает пальцами, выпуская огонёк, который тут же и гасит. Будь на месте кто угодно другой, он бы послал ко всем теням. Коснувшись левого запястья по привычке, Кирилл пожимает плечами:
– Как обычно. Хожу в мир теней, кручу пои, контролирую заклинание. Печать на месте.
Он отворачивается, чтобы избежать взгляда – не начальника Службы, но друга, который готов протянуть руку и вытащить из любого дерьма, вот только не в этот раз. Ведь не просто так Кирилл разрушил клятву – чтобы не навредить Николаю.
– А как Академия?
– Знаешь, интересно. – Кирилл садится обратно и допивает настойку, но качает головой на вопросительный взгляд бармена. Хватит. Перед глазами опять всё плывёт, голова кружится. – Хорошо, что это дополнительные лекции, а не основные, так что туда записались те студенты, которым действительно интересно.
В Академии стихий несколько лет назад ввели курс по миру теней, но преподавателей выбирали из теоретиков, которые даже не знали, как печать открыть. Или каков на вкус воздух там, где обычный маг пропадёт. Конечно, ведь сильные практики сражаются в городе и закрывают прорывы, а кто постарше – ещё и преподают в Школе стражей. В результате долгих переговоров Николай добился от директора Академии, профессора Малди, и попечительского совета отправить Кирилла – с большим опытом как стража.
Кирилл до сих пор не уверен, что справляется, о чём и говорит Николаю.
– Я читал отзывы на сайте Академии. Тебя хвалят, по крайней мере студенты. И ты видел многое – как ни один другой страж. Тебе есть о чём рассказать.
Кирилл прикрывает глаза. Да что сегодня за вечер! Да, Николай прав: Кирилл мог бы поведать про те слои мира теней, из которых они с Николаем едва вырвались, где мир стискивал и крошил кости, извращал заклинания и требовал крови. Но не все эти истории для студентов.
– Я чертовски устал. Папку я заберу и буду держать в курсе.
Кирилл не лукавит: рядом проявляется дымчатая тень, с которой он однажды заключил сделку и запер заклинанием, но его контроля не всегда хватает, чтобы её сдерживать. Николай напрягается: он готов выставить каменные щиты, способные удержать самое горячее пламя. Николай откидывается на спинку стула и флегматично напоминает:
– Кирилл. Здесь нет угрозы. Надеюсь, ты не пугаешь тенью всех подряд в Академии.
– Нет. – Кирилл морщится и едва не показывает средний палец – всему миру. Два года назад Шорохов, их наставник и начальник, передал Службу Николаю, но ещё раньше… нет, Кирилл точно не хочет вспоминать всё то дерьмо.
Николай одним мягким движением встаёт со стула. Пока он надевает тёмно-серое пальто, Кирилл ощущает вокруг себя магию земли, которая отзывается в ладонях. Николай медлит, потом говорит:
– У меня ещё одна встреча сегодня, так что я тебя оставлю.
– А-а-а, это многое объясняет. Мне стоит запомнить её имя? Или на следующей неделе твоё внимание привлечёт новая красотка?
– Не завидуй. В конце концов, свет клином не сошёлся на тех, кто шарахается от стражей или от твоей тени.
Кирилл не отвечает на этот выпад и только наблюдает, как Николай вызывает такси. В дорогом пальто из шерсти, чёрной форме стража и идеально начищенных ботинках он похож на бизнесмена – если не знать, как смертоносен удар его кинжала. Если не знать, что ещё со времён обучения на стража его называют «каменным сердцем». Если не знать… а, слишком много прошлого.
– Буду ждать новостей. Хорошего вечера.
Николай коротко кивает и выходит из пустого бара, подняв воротник пальто. На стойке остаётся тонкая папка с информацией о Хлое, в мыслях – груз прошлого. Кирилл надолго не задерживается: выкуривает всё-таки одну сигарету и выходит в промозглую ночь. Внутри него неистово бьётся хаотичное создание мира теней, изгибается натянутой струной. Ей подавай родной мир, кровь или жгучую магию огня.
Тихий и пустой частный дом в одном из зелёных районов Москвы встречает покалыванием защитных заклинаний.
Вспыхивают на руках огненные цветы, опадая лепестками из искр. Кирилл добирается до просторной гостиной, больше похожей на индустриальный лофт, где на стене среди жестяных табличек висят пои. Ему сейчас даже не нужно масло для них.
Кирилл двигается быстро и точно. Под ритм музыки, что звучит в голове. Под ритм собственного сердца. Он вертит пои, и в воздухе сменяют друг друга узоры из пламени: круги, волны, вихри.
Тень вьётся рядом: её питает магия огня. И тогда она меньше пытается вырваться.
Кирилл уже на пределе сил, но продолжает двигаться, создавая вокруг себя огненные бури. Пот заливает глаза, руки устали. Ещё немного… он чувствует, что тень насытилась. Она прячется обратно, успокоившись. Кирилл откидывает в сторону пои, отгоняя цветные круги перед глазами. В душ и спать.
Он знает: однажды ему придётся сгореть дотла. Но пока у него есть дела поважнее – время варить кофе.
* * *
Академия стихий притаилась в одном из зачарованных лесопарков Москвы.
Если и забредёт сюда случайный прохожий, то наткнётся лишь на непримечательные развалины старой усадьбы и уйдёт прочь, отвлёкшись на птичку или странный звук. Для совсем любопытных маги приготовили вздохи за спиной, гул ветра, иллюзии в виде звериных трупов. Жестоко, но действенно.
В Академии запах сушёных трав мешается с шелестом книжных страниц. В саду и оранжереях растут фантастические растения, а по ночам распускаются цветы неоновых оттенков. Среди студентов ходят слухи, что не стоит тревожить воды подземного озера: впрочем, к нему мало кто спускается.
В кофейне «Гвоздика и кости» при Академии уже никого нет: вечер поздний, студенты давно разошлись по комнатам, а преподаватели предпочитают собираться в каминной гостиной. Кирилла устраивает одиночество, которое сейчас он делит со Сташеком – владельцем кофейни, а тот не возражает и только подливает кофе.
Хлоя Монтейн обречённо смотрит с фотографии, а потом теряется в сизых клубах дыма, которые Кирилл выпускает через нос. Сташек, низенький и круглый, похожий на доброго дядюшку из фэнтезийной таверны, с печальным вздохом обречённого призрака наливает очередную порцию кофе и устраивается напротив, вытирая руки о фартук цвета кофе с молоком. Голос Сташека всегда бодрый, даже такими вечерами:
– Я добавил кое-какой бальзам, а то на тебя смотреть страшно!
Кирилл лишь кивает и потирает глаза. Проверка печатей стражей Академии, срочные ходки в мир теней, подготовка к лекциям и семинарам – всё свивается в клубок будней, поспать удаётся крайне мало. Усталость стучит в затылке, накрывает тяжестью, давит на плечи и спину.
Кирилл постукивает карандашом по столу. Блокнот для записей девственно пуст – нет у него никаких идей, кому могла понадобиться Хлоя. В её досье нет ничего особенного.
– Сташек, у тебя есть виски?
– Лучше! Есть пряный ром домашнего производства.
– Неси.
Сташек с энтузиазмом удаляется в кладовку. Кирилл снова перелистывает досье, пытаясь найти хоть какие-то зацепки среди скупых строчек. Справка об успеваемости, список друзей и родственников, краткая биография. Ребята из Управления уже обыскали комнату Хлои – никаких улик. Пусто. Как и в голове у Кирилла. Это бесит. Может, если бы выдалась хоть одна ночь без кошмаров…
Сташек возвращается с мутной бутылкой и двумя рюмками. Споро разливает ром и подталкивает к Кириллу. Тот залпом выпивает и заходится кашлем.
– Что за дрянь? – Он прищуривает один глаз и косится на бутылку. – Сколько градусов в этой хрени?
– Чуть больше сорока. Ну как, полегчало?
– Давай ещё по одной.
Да, становится легче. Вздохнув, Кирилл откладывает досье и подвигает стопку эссе второго курса. В такие моменты он проклинает тот день, когда согласился на авантюру Николая. О стражах и мире теней ходит столько слухов, неудивительно, что многие другие маги держатся от них в стороне. Николай, который всегда радел за совсем иное отношение к стражам, хотел найти того, кто сможет рассказать студентам обо всём этом без прикрас – но и без предубеждений. Кирилл не уверен, что именно повлияло на выбор Николая: то ли тот самый многолетний опыт, то ли их дружба. Знал ведь, что Кирилл не откажется.
А теперь Кирилл погребён под формальностями академического образования, подготовками к лекциям по теме: «Мир теней глазами студентов». Будто ему мало сражений на прорывах! Те участились в последний месяц, тени как с цепи сорвались.
Но самое удивительное, что вообще-то Кириллу нравится. Рассказывать, объяснять, показывать простейшие защитные заклинания.
– Тебе помочь? – Сташек ловко закручивает крышку бутылки. В глазах искры бесенят, вокруг – запах свежемолотых зёрен.
– Ты что, разбираешься в магии теней?
– Я разбираюсь в студентах. – Сташек подмигивает, усаживается напротив и ставит рядом с ними по дымящейся кружке с кофе. – Назови мне тему и какие-нибудь ключевые слова, я разберусь. На тебя смотреть страшно.
Проходит час, Кирилл с трудом пристраивает очередной окурок в заполненную пепельницу. В другое время Сташек давно бы её поменял, но сейчас, похоже, увлёкся чтением. Он почёсывает переносицу и уточняет почти удивлённо:
– А что такое «якорь»?
– Якорь? Ты про корабли?
– Нет, я всё ещё про твой незабвенный мир теней!
– Давай сюда, сам прочитаю.
Сташек пожимает плечами и всё-таки наливает третью стопку. Кирилл погружается в чтение, а закончив, долго смотрит на имя автора: Кристина Кристрен.
Он вспоминает её почти сразу: ореол пушистых медных волос, невысокая, хрупкая. Постоянно ходит в клетчатых юбках, даже на велосипеде по лесу ездит в них же. Если не робеет, задаёт любопытные вопросы, и Кирилл не сразу находится с ответами, но тем интереснее. Кристина первая из всей группы приходит на его занятия, а после срывается одна из первых. Несколько раз между ними повисало неловкое молчание: Кристина сидела, опустив взгляд и сжавшись, а он не понимал, что не так. Кристина почти никогда не смотрит на Кирилла, хотя на вопросы отвечает чётко. Из всего курса она выглядит самой пытливой и заинтересованной, и Кирилл даже хотел как-то отметить это, но её смущение сбивало.
И вот теперь он держит в руках эссе, в котором Кристина пишет про якорь – магическую связь между двумя магами, которая помогает вернуться в мир людей из мира теней и выдёргивает будто тот самый корабельный якорь. Для обретения такой связи необходим ритуал на крови и стихиях самих магов. Кирилл постукивает карандашом, отмечая, что основной смысл Кристина поняла верно, хотя эту тему не проходят даже в Школе стражей. Все знания хранятся в архиве Службы. Да и сам Кирилл не собирался об этом рассказывать: ритуал не всегда удаётся даже у опытных магов, он подходит только стражам, в отличие от тех же защитных заклинаний. К тому же якорь может как спасти, так и утянуть за собой и навредить второму магу. Конечно, такие тонкости Кристина не смогла бы найти в библиотеке Академии. И всё же эссе восхищает и вызывает приятное недоумение, а в конце Кристина рассуждает, как бы якорь мог быть полезен, если понять верно ритуал. Зачем студентке второго курса зарываться в тонкости работы стража?
Кирилл тянется к сигарете, не сразу замечая, что та почти потухла.
– Что с тобой? – Во взгляде Сташека удивление.
– Работа хорошая. – Кирилл откладывает эссе в сторону и берёт следующее.
* * *
Кристина сидит прямо на парте в первом ряду пустой аудитории. Кирилл Романович попросил задержаться после лекции, но его срочно позвал в учебную часть профессор Малди, который не только возглавляет Академию, но и ведёт курс по боевым заклинаниям.
Ожидание невыносимо – как и те чувства, которые вызывает у Кристины весь Кирилл Ард, от косой линии медных пуговиц на форме стража до ярко-синего взгляда.
Когда она увидела его в первый раз, показалось, что её вывернули наизнанку, а потом навели наваждение или опоили дурманящим зельем. Лекция за лекцией он околдовывал её. Его хрипловатый голос, обжигающие взгляды, кривая усмешка – всё тревожило её чувства. А сами занятия! Кристина с интересом слушала лекции про мир теней, тщательно готовилась к семинарам, перерыла всю библиотеку Академии в поисках книг про стражей, и как же мало их оказалось! Предмет увлекал, раскрывал тайны незнакомой магии, которую хотелось понять.
Она бы справилась с чем-то одним – с мужчиной, который забрал её сердце, или с новым увлекательным курсом, но такая смесь… о, уже слишком.
Дверь со стуком распахивается: входит Кирилл Романович с пачкой листов в руках и бросает опаляющий взгляд в её сторону. Кристина помимо воли рассматривает его высокие ботинки с тугой шнуровкой, заправленные в них чёрные брюки, похожие на те, в которых отец или дедушка отправляются в походы. Да что ж такое! Она всё-таки поднимает взгляд. Кирилл Романович садится на учительский стол, одной ногой упирается в пол. Щурится, и во взгляде мелькает что-то мальчишеское и задорное. Высокий, поджарый – как и положено тому, кто сражается с врагами, – и ей он кажется непоколебимым защитником.
Рукава чёрной рубашки закатаны, обнажая линии вен. Кристина поневоле скользит по ним взглядом и, как всегда, зависает на геометрической татуировке на внутренней стороне правого предплечья. Кристину всё время тянет рассмотреть её, но это же неуместно! Но теперь отвести взгляд становится всё сложнее. От звука его голоса кожа покрывается мурашками.
– Кристина Кристрен.
Кирилл откладывает эссе в сторону и складывает руки на груди. Кристина выпрямляется и ждёт вердикта. Пальцы сжимаются на сумке с учебниками под пристальным льдистым взглядом.
– Ты во всех предметах так усердна?
– Я не совсем понимаю…
– Твоё эссе. – Он накрывает ладонью стопку бумаг, а она невольно следит за каждым его движением. – Ты пишешь о якоре, о котором я не рассказывал. И если уж ты выбрала такую сложную тему, почему не пришла ко мне?
Кристина мнётся, не зная правильного ответа. Она и раньше никогда не была достаточно уверена в себе, а рядом с Кириллом Романовичем смущается от каждого взгляда и движения. Она для него – одна из десятка студентов. Слишком незначительная, будто маленький надоедливый эльф, который забрался в огромный сад и решил нашалить, а его поймали и пригвоздили за проделки. И сделал это Кирилл Романович – страж, стоящий между людьми и созданиями хаоса.
Она слышала, что он провёл несколько лет в мире теней, не выходя в город. И что в нём запечатана тень, которая может разрушить всю Москву, но как же тогда ему доверили курс в Академии? Ведь что Управление по делам магов, что профессор Малди пекутся о безопасности магов – так всегда и отец говорил. Да и Кристина сама видела на занятиях, что пламя на его руках горит ярче, чем у других знакомых сухри.
Кристина молча опускает голову, позволяя копне волос скрыть вспыхнувшие щёки.
– Вот, пожалуйста, – Кирилл поднимается и подходит ближе, – ты снова молчишь. Это какое-то предубеждение против меня? Предрассудки против стражей?
Кристина вспоминает наставления отца: не связывайся с сухри – их магия слишком дерзкая и горячая, а ещё держись подальше от стражей, пусть они и защищают нас, но их век короток и тяжек. Но разве когда-либо родительские наказы ограждали пылкие сердца от незваных чувств? И у неё самой нет ни предрассудков, ни страха, как у некоторых студентов, только благодарность и робость перед их опытом и формой.
Она украдкой смотрит на Кирилла: он выше на целую голову, а от едва заметных прикосновений его магии к коже невольно вздрагиваешь. Невыносимо! Кристина тут же опускает взгляд: на свои ботинки – тёмно-бордовые «мартинсы» с цветными шнурками, покрытые брызгами от осенних луж. Глупые ботинки. Как и вся она. Еле шепчет:
– Я умею пользоваться библиотекой.
– Не сомневаюсь, – в голосе слышится едва ли не насмешка, но тон тут же смягчается: – Кристина, я не кусаюсь. Мне интересно, потому что твоё эссе отличается от прочих. А библиотека не всегда даёт ответы. Если хочешь…
– Всё в порядке, я справляюсь сама.
Он слишком близко. Кристина едва не кричит: «Отойди, отодвинься, исчезни!» И в то же время хочет податься вперёд, вдохнуть терпкий запах бергамота, коснуться искр на пальцах… о чём она вообще думает? Кажется, проходит вечность, прежде чем Кирилл осторожно добавляет:
– Я поставил тебе «отлично».
– Я могу идти?
– Конечно, я же тебя не держу. И, Кристина, ты правда можешь спросить у меня всё, что тебя волнует. Для этого я здесь.
Она подавляет неуместное желание молить его о прикосновениях и проскальзывает к выходу, не оборачиваясь. В коридоре переходит на бег, торопясь вырваться на промозглый осенний воздух.