Ангел Эя
У Ангела было имя. Для порядку. Потому что вслух имя его никто не называл. Ангел Эя слышал, что его зовут, даже если имя вслух не произносилось.
Дежурный сегодня торопился: быстро провёл перекличку и растворил окно, мол, можете быть свободны.
В школе Ангелов нет дверей. Двери в Городе всего одни, за ними Святой Пётр, а Ангелы, словно снежинки, порхают, исполняя поручения, и к воротам не подлетают даже.
Ангел Эя появился давно, когда шли жёлтые дожди. Потом дожди сменились синим звездопадом, и вот пришло время постигать науку. Ангел Эя помнил, как Дежурный отвёл его к окну, которое распахнул и подтолкнул Ангела Эя.
Ангел Эя оказался внутри белого шара, по стенам которого стекали розовые капли. Они были тягучими и пахли розами. Ангел Эя догадался, что это розовое масло. Он вообще был сообразительный. В школе Ангелов это заметили и разрешили ему самому придумывать задачи. Так Ангел Эя стал младшим помощником Дежурного.
Сегодня, когда Дежурный разрешил покинуть Школу, он задержал взгляд на Ангеле Эя и кивнул. Ангел Эя понял, что пришла его пора сдавать экзамен. Ангел Эя давно ждал этого дня, и мечтал поскорее стать помощником кому-то из людей. Но нужное время никак не наступало.
Дежурный собрал горсть розового масла со стен шара и протянул её Ангелу Эя. Тот легонько щёлкнул по пригоршне Дежурного, и масло выплеснулось на пуховую салфетку, растекаясь и превращаясь в слова.
Дежурный посмотрел на предсказание и промолвил:
Дано: Одна и Другой,
Неизвестных – великое множество.
Ищи, потеряй, устрой.
Пусть вопреки всё сложится.
Ангел Эя знал, что у Дежурного в этот момент разрешается спросить всё, что угодно. Но задать можно только один вопрос, и он поинтересовался:
– Эти люди меня ждут?
Дежурный не произнёс ни слова, но Ангел Эя услышал то, что ему следовало знать. Порой слова были не нужны, и Ангел Эя привык к этому.
Услышал он следующее: «Они не знают о тебе. Они не узнают о тебе».
Ангел Эя увидел соломенную корзинку за окном и понял, что время наступило.
Он поклонился Дежурному и запрыгнул в корзинку, ещё пока не понимая, в чём конкретно состоит его задание. Но он должен задание выполнить во чтобы то ни стало, иначе он станет уязвим солнечным лучам, которые растворят его.
Зажмурив глаза – не от страха, которого он не ведал, – Ангел Эя понёсся в корзине вниз. Глаза, сомкнутые крепко-крепко не хотели видеть ничего, что могло бы его отвлечь: он готовился к выполнению задания. Он проносился мимо сверкающих водопадов, искрящихся снегов на горных вершинах, многомиллионных мегаполисов. Когда корзина замерла, Ангел Эя распахнул круглые глаза.
Мила
Сегодня Люда не выспалась. Впрочем, как всегда. Она машинально достала с полки кастрюльку, налила в неё воды и положила в эту воду яйцо. Заметив, что яйцо не полностью покрыто водой, она подлила ещё. Забыв зажечь газ, девушка направилась в комнату, где собрала с расправленного дивана постельное бельё, сунула его в нижний ящик комода, и только потом отдёрнула штору.
Пролетавший в это время мимо Ангел Эя встретился с ней взглядом. Мила не поняла, отчего стало так хорошо, но ей ощущение понравилось. Ангелу Эя девушка тоже понравилась, и он решил, что она будет первой в его задании. Он, конечно, помнил, что поменять потом уже никого и ничего нельзя, но ничего не смог с собой поделать, так и остался у окна Людмилы.
Он присел на карниз снаружи и стал смотреть на свою новую хозяйку. А может, это он был её хозяином, он пока не знал этого. Но знал одно, что начало случилось.
Люда насыпала в бокал ложку растворимого кофе, увидела, что яйцо не варится, включила плиту и отправилась в душ. Вышла из ванной комнаты в голубом халатике и шлёпках, на носках которых были пришиты потешные зайцы с торчащими ушами. Уши крепились так, что мотались из стороны в сторону. На правом ухе у каждого зайчонка был колокольчик. Малю-ю-ю-ю-сенький, но звонкий. Ангел Эя не удержался, вошёл в комнату через оконное стекло, подлетел к левому тапку и покачал заячье ухо с колокольчиком. Люда, видимо, уже привыкла, что уши зайцев позванивают постоянно, и не обратила на это внимания.
На стене кухни висел календарь, красным окошечком в котором был отмечен день. Ангел Эя не умел читать, потому что ему это было не нужно: он и так знал, что написано. Просто понимал, не зная ни букв, ни слогов. Вот и сейчас он увидел «июль 24». Про дни и календари у людей Ангела Эя выучили в Школе Ангелов. Оказавшись среди людей, он сразу вспомнил все необходимые знания. И его ничего не удивило. Хотя он не умел удивляться, грустить, плакать, любить. Ничего не умел, потому что был беспол и бездушен. Но он был очень исполнительным и знал, что задание обязан выполнить. Поэтому он положил пёрышко от птицы Лангу на карниз возле окна Людмилы. Теперь он не забудет дорогу сюда. Имена людей Ангел Эя не понимал и решил назвать понравившуюся ему девушку Первой, хотя в поручении предписывалось взять «Одну», но Ангел Эя имел право давать свои имена. Теперь ему следовало найти Другого.
Людмила положила в бокал с кофе дольку лимона, а Ангел Эя, потренькав колокольчиком на правом её тапке, отправился дальше.
Ангел Эя
По пути Ангел Эя встречал много ангелов, каждый из которых был занят своим делом. Порой попадались ангелы парами или даже по трое. Это означало, что в одиночку один из них не справился и ему прислали на подмогу собратьев. Если задание выполнялось при помощи других ангелов, то считалось исполненным наполовину и ангелу поручалось ещё одно задание. Как рассказывал Дежурный, второе задание почти никто не выполнял.
Ангел Эя быстро нашёл Первую, да Другой никак не попадался. Ангел Эя заглядывал в окна домов, но ни на ком его взгляд не останавливался.
Проходили дни, недели, месяцы, а Ангел Эя всё летал и летал в поисках Другого. Он совсем не устал. Это у людей шло время, а у него времени не было, и он смотрел на календари на стенах, отмечая, что уже дважды ему снова попадался «июль 24». Он понимал, что по людским меркам он ищет два года, но не знал – много это или мало. Срок для задания ему не был дан, поэтому он мог искать Другого бесконечно. Однако зная, что жизнь человеческая не вечна, он понимал, что нужно постараться найти Другого быстрее. Но Другой никак не находился.
Прохор
За окном дворник шуршал метлой. Осень. Листопад. Прохор приоткрыл форточку, и тут же из соседней комнаты послышался старческий голос:
– Прошка, ты что, окно открыл? Продует меня.
Выйдя с мокрой головой и синим стареньким полотенцем на плечах, парень мгновенно услышал, как из спальни снова донеслось:
– Прошка, ты что так долго моешься? Воду экономь. Ты свет выключил?
Прохор молча проследовал в кухню, машинально передвинув по пути «окошечко» в календаре на «сентябрь 28».
Из спальни, наконец, пришаркала сгорбленная бабуля с пустой кружкой-бокалом в руке.
Глядя, как внук разогревает в микроволновке купленную с вечера еду, проворчала:
– Каша ведь есть, поел бы с маслицем. Булка твоя воняет на всю квартиру.
Прохор встал со стула и открыл форточку:
– Чтоб не воняло.
– Закрой окно! И тебе доброе утро, внучок, – проскрипела бабушка
Прохор вышел из кухни, буркнув:
– Доброе.
Но ему сразу пришлось вернуться, так как запищала микроволновка.
Увидев, что бабушка хочет налить из графина воду в свою кружку-бокал, он сам сделал это, затем достал разогретый бутерброд, развёл кофе в бокале и прихлебнул немного, чтобы почувствовать не горячо ли. Было горячо, и он плеснул в кофе молока. На бокале был портрет какого-то святого. Бабушка в церковной лавке покупала эти бокалы с завидным постоянством. Вот и сейчас Прохор выпил бы кофе из обычного белого бокала, но такового не было, потому что бабушка часто роняла посуду и все «бескартиночные» бокалы давно были биты, их осколки – вынесены на помойку. С изображениями Святых на полке стояли три бокала, так что запас был.
На самом деле Прохор бабушку любил, уважал, да уж очень ему надоедали её нравоучения. Но что поделать: чтобы жить отдельно нужны средства, которых у него нет.
Родители Прохора на севере. Одно название. Толком не зарабатывают, хорошо, что есть жильё и на отдых хватает. Но вот себе на квартиру в средней полосе и сыну на отдельную квартиру не заработали. Мать – госслужащая, отец-водитель. Скромно живут, зато мирно, в ладу. Сестрёнка в восьмом классе. Поговаривает, что после девятого тоже хочет в Москву приехать к бабушке. Прохор понимает, что еще годик – и Алёнка тут будет хозяйкой, а ему придётся спать на диване в кухне. Потому что комнат только две. Он мужик, не позволит же молодой девчонке в кухне ютиться. Ему последний курс остался, и можно будет искать хорошую работу. В банке знакомый работает, так сказал, что будет ждать. В Москве можно найти работу. Опыт у Прохора есть – подрабатывает понемногу. Программистов сейчас пруд пруди, но у него сложилось удачно – продавщица из соседнего сетевого магазина уж очень разговорчивая оказалась. Пока Прохор расплачивался на кассе, она ему сказала про то, что телефон зависает. Он попросил, посмотрел, помог. А продавщица, её Лэйлой зовут, всем «своим» его порекомендовала. Сначала Прохор бегал по адресам, потом стал в двух магазинах подрабатывать, затем ещё и на складе. Не высыпался, правда, зато деньги появились. Конечно, квартиру не купить, но хоть можно что-то откладывать, да и бабушке немного давать денег. Хотя она сама ему постоянно пятьсот рублей пытается с пенсии сунуть. Он сначала отказывался, а потом понял, что она обижается и стал брать. Ему не сложно, а бабушке уж сильно приятно. Он ей пять тысяч – она ему пятьсот рублей, и все довольны.
Прохор помыл чашку, поставил её привычно на подоконник – там была гарантия, что бабушка не возьмёт, не уронит – и спросил:
– Бабушка, тебе кашу разогреть?
– Кашу? – бабушка поставила, наконец, свою кружку на стол, и чуть не промахнулась. Прохор вовремя успел подхватить бокал, на котором был нарисован лик Святого с сундучком и ложечкой в руках, – а давай кашу.
Прохор вздохнул, потому что время поджимало, и стал спешно разогревать кашу, попутно достал масло, но бабушка остановила его:
– Это масло новое, там ещё старое есть, в уголочке на верхней полке, в бумажке.
Парень не стал признаваться, что давно выбросил то масло, и сказал:
– Съел я его, бабушка. Бери это.
Пока бабушка доставала ложку, он быстренько переметнулся в комнату, оделся и крикнул из коридора:
– Я пошёл.
Бабушка стала подниматься из-за стола:
– Погоди, присядь на дорожку-то.
Но Прохор уже мчался вниз по лестнице.