Обманутые сердца
- -
- 100%
- +
Борясь с собой, чтобы не упасть в обморок, Линн осторожно двинулась вперед. Она собрала все свое мужество и продвигалась медленно, шаг за шагом, то и дело переводя взгляд с одной стороны дороги на другую. Через несколько минут, удалившись от злополучного места на достаточное расстояние, Линн с облегчением вздохнула и ускорила шаг.
Неожиданно раздавшийся звук подействовал на нее подобно удару грома. Впереди послышался шум приближающегося экипажа. Линн затравленно озиралась по сторонам – что делать? Остаться на дороге, где ее увидят, или скрыться в кустах, растущих по обеим сторонам дороги?
Перед глазами возник образ аллигатора. Линн бросила взгляд на дорогу, залитую лунным светом. Экипаж приближался. Она посмотрела на обочину, вглядываясь в темные заросли. У нее действительно не осталось выбора.
Трейс поднялся по ступенькам, ведущим к парадному входу. Минуло уже много лет с тех пор, как он последний раз увлекался женщиной. После того, что случилось с Майрой, он сознательно избегал порядочных женщин. Но теперь, после смерти отца, не было причин опасаться, что с той, кого он полюбит, повторится та же история. Впервые увидев Белль, он подумал, что она поразительно красива, но не является его типом женщины. Девушка показалась слишком прямой, чрезмерно самоуверенной и независимой. И, определенно, любительница пофлиртовать. Трейс улыбнулся про себя. Однако два часа, проведенные в городе в ее обществе, доказали, что он ошибался. Она совсем не такая. Даже напротив, он открыл, что Белль нежная, чувствительная, спокойная и даже застенчивая девушка.
Трейс вошел в холл и запер за собой дверь. Он очень надеялся, что Белль еще не легла. Ему хотелось пожелать ей спокойной ночи. Трейс пошел в сторону гостиной, из которой в этот момент появилась девушка. Он остановился и уставился на ее светло-салатное платье.
– Вы уже переоделись?
Белль остановилась и с недоумением посмотрела на него.
– Переоделась?
– Ваше платье. Вы сменили платье.
Она нахмурилась и посмотрела на свое салатное платье с белой кокеткой, украшенное вышитыми цветами и зеленой виноградной лозой. Покачала головой.
– Нет, не переодевалась. В этом платье я хожу весь день.
– Но оно выглядит иначе, – Трейс с недоумением уставился на вышивку на корсаже, пожал плечами. – Надеюсь, теперь вы простили мое недостойное поведение в день вашего приезда.
– О, конечно.
– Я вел себя не как гостеприимный хозяин, но, – он тепло улыбнулся, – надеюсь, теперь вы изменили свое мнение обо мне.
Белль тоже улыбнулась.
Трейс поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев.
– Вы все еще хотите прогуляться со мной верхом? Может быть, завтра утром?
– Да, с удовольствием, – на лице девушки отразилось легкое замешательство. Ей действительно хотелось остаться с ним наедине, чтобы выудить побольше информации, но – ее подозрения росли – что заставило его так резко изменить свое отношение к ней?
– Отлично, – Трейс подошел к подножию лестницы. – Спасибо за чудесный вечер, и еще раз хочу извиниться за свое вчерашнее поведение.
– Вечер? – эхом повторила Белль. О чем он говорит? Его не было в доме с раннего утра.
– Для меня действительно было приятным сюрпризом встретить вас в городе, особенно посте того, как я так грубо отказал вам в совместной поездке. Спасибо, что простили меня и, конечно, за то, что согласились поужинать со мной.
У Белль подкосились ноги, а сердце заколотилось в бешеном темпе.
– Ваше общество превратило скучный процесс принятия пищи в удивительные два часа общения, – он широко улыбнулся, глаза светились теплом, которого Белль раньше не замечала.
– Два часа, – пробормотала она, ощущая нервную дрожь. Он встретил Линн! Он встретил Линн и обедал с ней…
– Путь домой был долог, уверен, что вы устали. Позвольте пожелать вам спокойной ночи. Увидимся завтра утром.
Путь домой? Она лихорадочно подыскивала слова, но это не удавалось. Линн приехала в «Шедоуз Нуар» вместе с Трейсом? Белль вдруг испытала непреодолимое желание свернуть сестре шею, но вместо этого изобразила на лице улыбку.
– Я хочу взять книгу в библиотеке, – сказала она. – Спасибо за чудесный вечер, Трейс.
Он отпустил руку девушки, но прежде чем уйти, наклонился и поцеловал ее.
– Спокойной ночи, – голос прозвучал хрипло.
– Спокойной ночи, – отсутствующим тонок ответила Белль, хотя из колеи ее выбил не поцелуй Трейса, а тот факт, что он привез Линн в «Шедоуз Нуар».
Как только Трейс поднялся по лестнице и свернул в коридор, Белль принялась осматривать холл, пытаясь заглянуть во все темные уголки и обнаружить сестру.
– Линн? – прошептала она. Никакого ответа.
– Линн? – она побежала назад в гостиную, осмотрела все там, заглянула в кабинет, библиотеку и, наконец, в кухню. Никаких признаков сестры.
– Черт побери, Линн, где же ты? – спрашивала Белль. Каждое слова звенело от гнева. Она бросилась к входной двери, открыла ее и вышла в галерею. Там было тихо и темно.
– Линн? – шепотом позвала она, всматриваясь в темноту. – Линн, черт бы тебя побрал, ты здесь?
В прохладном ночном воздухе повисла угнетающая тишина.
– Линн? Ответь мне, чтобы я могла тебя прибить!
Глаза уловили какое-то движение слева, как раз за одним из гигантских дубов.
– Линн? Это ты?
Из темноты появилась собака, пронеслась мимо Белль и скрылась в доме.
– Белль?
Она замерла, затем медленно обернулась. Трейс стоял, прислонившись к двери, высокий силуэт вырисовывался на фоне бледно-желтого света, льющегося из холла.
– Я спустился выпить воды и услышал ваш шепот. Все в порядке?
«Теперь он, вероятно, подумал, что я сумасшедшая», – решила Белль. Уголком глаза заметила, как из кустов появился павлин и заковылял к дому.
– О, да. Я… э… разговаривала с павлином, – она рассмеялась и бросила на Трейса игривый взгляд. – Он показался мне таким одиноким!
Трейс подошел ближе.
– А вы, Белль? Вы одиноки?
Девушка непроизвольно отступила назад.
– Я? – она снова рассмеялась, хотя на этот раз смех прозвучал нервно даже для ее собственных ушей. Она разговаривает с человеком, которого подозревает в убийстве, человеком, который хладнокровно размозжил голову собственному отцу, а ее отца отправил гнить в тюрьму, а затем, возможно, и на виселицу. Следует быть осторожной.
– Одинока? Я? – она отступила еще на шаг и оперлась спиной о колонну. – Нет, я никогда не бываю одинокой.
Внезапно Трейс подошел к ней, обнял и крепко прижал к груди.
– Вы удивительная женщина, Белль, очень красивая. Прошло много времени с тех пор, как я последний раз был серьезно увлечен женщиной.
«Сохраняй спокойствие, – уговаривала себя Белль. – Сохраняй спокойствие и продолжай свою игру. Флиртуй, но держи его на расстоянии, иначе все пропало». Она повернулась и выскользнула из его объятий, улыбаясь и похлопывая его по плечу.
– А вам, мой очаровательный друг, не следует шпионить за леди нее кавалером, – она посмотрела на павлина, стоявшего в нескольких ярдах и не сводившего с них глаз.
Птица внезапно издала пронзительный крик. Трейс поклонился и повернулся к двери.
– Спокойной ночи, Белль.
– Спокойной ночи, – тихо ответила она, испытывая облегчение.
Трейс пересек холл и подошел к лестнице, но, взявшись за перила, помедлил. Белль все еще стояла на том же месте, спиной к нему. Трейс нахмурился. Ему еще никогда не доводилось встречать человека, который мог так решительно меняться. Как может женщина казаться такой милой, скромной и нежной, а через несколько минут превратиться в кокетливую дерзкую самку? Он еще больше нахмурился.
Создавалось впечатление, что в Белль Сент-Круа уживаются две совершенно противоположные личности. Однако, насколько он был очарован Белль за ужином, настолько его не интересовала Белль, стоящая сейчас на террасе.
Глава 7
Трекстон Браггетт остановил коня у ворот «Шедоуз Нуар» и замер. Несколько секунд лошадь стояла терпеливо, затем наклонила голову и принялась щипать траву у основания кирпичной колонны. Трекстон слегка подался вперед, положил руку на седло и отпустил поводья, устремив взгляд на пейзаж, который не видел почти восемь лет.
Нахлынули воспоминания. Хорошие касались тех событий, которые придали ему мужество вернуться сюда, а плохие были связаны только с отцом. Эти воспоминания не давали покоя с самого отъезда и поддерживали в душе ненависть.
Солнце только что показалось из-за горизонта, купая в своих лучах окружающую местность и поливая ее золотистым светом. Картина напоминала рай. Трекстон фыркнул и покачал головой. Рай! Прежняя жизнь в «Шедоуз Нуар» была самым настоящим адом. Но теперь источник плохих воспоминаний – отец – умер. Впервые за долгое время в темных глазах Трекстона вспыхнула надежда. Возможно, теперь призрачный рай станет реальностью.
Он заерзал в седле. Лошадь подняла голову.
– Спокойно, Плут. Мы еще никуда не едем.
Словно понимая, крупный черный с белым жеребец опустил голову и продолжил щипать траву.
Трекстон снова осмотрелся в надежде увидеть старый дуб с большим дуплом, где он и братья частенько прятались от отца, когда Томас Браггетт в очередной раз пребывал в плохом расположении духа. Наконец отыскал дерево, и его лицо расплылось в улыбке. Шестой дуб от ворот, седьмой от дома. Ствол массивного дерева был расщеплен с одной стороны, образуя большое естественное дупло, в котором могли укрыться четыре маленьких мальчика, а позже и одна маленькая девочка. Интересно, продолжает ли Тереза пользоваться им до сих пор? Ей исполнилось только девять, когда он уехал.
Трекстон снял с головы стетсон, покрытый дорожной пылью, пригладил густые черные волосы, затем снова надел шляпу и натянул ее поглубже на лоб, чтобы защитить глаза от утреннего солнца. Каблуками пнул бока Плута. Конь сразу же встрепенулся и двинулся вперед медленным, но уверенным шагом. Обломки ракушек, покрывающих дорожку, тихо потрескивали под копытами. Этот звук напомнил Трекстону, как сильно отличается «Шедоуз Нуар» от его дома в Техасе. Перед глазами возник образ «Рокин Т».
Дом, который он построил на краю своих шести тысяч акров земли, был двухэтажным строением из толстых брусьев. Его окружали скалистые земли, усеянные кактусами и полынью, где кое-где встречались луга с буйно растущей высокой зеленью и цветами. В тени ив протекали ручьи с хрустально-чистой водой. Это были суровые земли, по– своему уникальные и красивые, хотя и не похожие на зеленеющие поля и извилистые болотистые реки Луизианы. Горные плато и бескрайние прерии Техаса простирались от горизонта до горизонта, а отвесные скалы таили в себе смертельную опасность, особенно в схватке с воинствующими команчами.
Трекстон остановил коня перед домом и, опершись рукой на седельную луку, спрыгнул на землю.
В тот же миг дверь распахнулась. Занна с сияющим от радости лицом пересекла галерею и сбежала по ступенькам.
– Трекстон Браггетт, паршивая моя овечка! – громко воскликнула она. – Я знала, что ты приедешь.
Трекстон обошел Плута, который принялся пощипывать траву вдоль дорожки, ведущей к дому.
– Черт возьми, Занна! – он ухмыльнулся и обнял ее, окинув быстрым взглядом. – Ты хорошо выглядишь, а я-то считал, что ты без меня совсем пропала и уже сыграла в ящик.
– Я берегла себя для тебя, – парировала Занна.
– Вот и хорошо, тогда пошли в дом, – Трекстон прижал экономку к себе.
Занна шлепнула его по руке и вырвалась из объятий.
– Сам иди, – строго сказала она, но светящиеся от радости глаза опровергали суровый тон. – Твоя сестра очень беспокоилась, что ты не при…
– Трекстон! – в дверях появилась Тереза и, обернувшись, крикнула: – Мама, Трекстон приехал!
– Ого, – пробормотал себе под нос молодой человек, – легка на помине!
Занна скрестила руки под грудью и бросила на него суровый взгляд.
– Обращайся с ней хорошо. Это уже не тот ребенок, которого можно было дразнить.
Тереза пробежала галерею, перелетела через ступеньки и бросилась в объятия брата, крепко обнимая его за шею. Трекстон со счастливым смехом подхватил ее на руки и закружил.
– О, Трекстон! Я так счастлива, что ты дома! Трейс сомневался, но я точно знала, что ты приедешь!
Он опустил сестру на землю, не выпуская из объятий, серьезно посмотрел на нее.
– Мисс, не знаю, кто вы такая, но всегда готов обнять красивую женщину.
Тереза захихикала.
– Ах ты дурачок, – она поднялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку.
Трекстон рассмеялся.
– Тесс, ты и вправду очень красива, – он запустил пальцы в длинные черные локоны, каскадом падающие на плечи и спину. – В последнюю нашу встречу твои волосы напоминали поросячьи хвостики, а сама ты была маленьким неуклюжим человечком. А теперь только посмотрите! – он отошел на шаг, окинув девушку взглядом. – Если бы я не был твоим братом, то обязательно попросил бы твоей руки.
Тереза вновь обвила его глею и прижалась к брату.
– О, Трекс, я так по тебе скучала! Внимание Трекстона привлекло движение у двери. Он шагнул вперед.
– Здравствуй, мама.
Евгения Браггетт стояла на краю галереи. Черные, посеребренные сединой волосы были зачесаны в гладкую, строгую прическу, в серых глазах стояли слезы, но губы улыбались.
– Трекстон! – в одно-единственное слово Евгения вложила всю радость, которую не испытывала уже долгое время. Она спустилась по лестнице, открыв сыну свои объятия.
Трекстон заспешил навстречу матери и нежно прижал ее к своей груди.
– Прости меня, мама.
Она гладила его по плечу, радуясь, что второй сын снова дома.
– Трекс, ты поступил так, как было необходимо, – тихо сказала она. – Это был твой единственный шанс выжить, и видит Бог, я хотела, чтобы ты выжил.
Трекстон немного отстранился.
– Мама, с тобой все в порядке? В самом деле? Евгения улыбнулась, опять обняла сына и повела его к дому.
– Теперь, когда мои сыновья возвращаются домой, дочь выходит замуж, а ваш отец… – она помедлила, – … покинул нас, все будет хорошо.
Тереза повисла на другой руке брата.
– Тревис и Трейнор еще не приехали, но мы ждем их со дня на день. Я познакомлю тебя с Джеем, – щебетала она. – Он тебе сразу же понравится. Он такой хороший и умный!
– Тесс, я знаю Джея. И уже довольно давно.
– О, тогда тебе вероятно известно, что его отец потерял большую часть денег, – в голубых глазах промелькнула тень. – И не без помощи нашего отца, – угрюмо добавила она. – Но большую часть они уже вернули. Джей трудится не покладая рук, чтобы заработать. У него получится, все так говорят. Но это не главное. Мы любим друг друга – вот что важно.
– Занна, – позвала Евгения, – поставь на стол еще один прибор. – Она обернулась к Трекстону. – Ты ведь еще не завтракал?
– Нет, мама, и просто умираю с голоду.
– Отлично. Тереза, предупреди нашу гостью, что скоро накроют к завтраку.
– Гостья? – переспросил Трекстон.
– Она приехала на свадьбу из Виксберга, – объяснила Евгения. – И прибыла на пару дней раньше.
– Она? – брови Трекстона поднялись, в глазах заплясали веселые чертики.
Евгения улыбнулась:
– Вижу, ты совсем не изменился.
Он сжал руку матери и обвел взглядом просторный холл.
– И здесь ничего не изменилось. Все выглядит точно так же, как я видел в последний раз.
– Почти восемь лет назад, – добавила Евгения. Трекстон почувствовал себя виноватым.
– Мама, я всегда хотел вернуться, просто… – он пожал плечами.
– Он заставил бы тебя пожалеть об этом. Я очень скучала, но для тебя лучше было оставаться вдали. Там, по крайней мере, он не мог причинить тебе боль.
Трекстон кивнул.
– Наконец-то мы освободились от него.
– Да, мы все освободились.
Белль надела через голову светло-голубое платье, расправила складки юбки поверх огромного кринолина и кружевных нижних юбок. Конечно, гораздо легче одеваться с помощью служанки, обычно она пользовалась услугами горничной, но сейчас приходилось обходиться своими силами. Евгения предлагала ей в горничные одну из служанок, но Белль отказалась. Дома она привыкла болтать со своей горничной Клери на разные темы и боялась, что по привычке сделает то же самое. А это могло оказаться опасным. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь, пусть даже служанка, догадался о том, кто она на самом деле, настоящей причине ее пребывания в «Шедоуз Нуар». Юбка с широкой гофрированной оборкой ровно легла поверх кринолина. Белль расправила пышные рукава и застегнула два ряда перламутровых пуговиц туго обтягивающего корсажа. Глубокий вырез на груди, рукава и кружевная оборка были отделаны темно-синим бархатом.
Белль принялась энергично расчесывать волосы, затем стянула их на затылке белой шелковой лентой. Длинные волнистые пряди свободно рассыпались по спине. Девушка посмотрела в зеркало, критически изучила свою внешность и решила, что не помешает немного подкраситься. Достала розовый лепесток из маленькой хрустальной коробочки на туалетном столике и прижала его к губам.
В дверь громко постучали.
– Входите! – бросив на себя последний взгляд, Белль отвернулась от зеркала.
Дверь открылась, на пороге появилась Тереза.
– Мама прислала меня сказать, что завтрак скоро подадут.
– Спасибо, я уже спускаюсь. Тереза широко улыбнулась.
– Только что приехал мой брат.
Белль уставилась на девушку, потрясенная услышанным. Ее охватила тревога.
– Брат? – она спохватилась и улыбнулась. – Как это замечательно. Кто именно?
– Трекстон. Он второй по старшинству, – Тереза засмеялась и в этот момент выглядела совсем девчонкой. – Он словно сошел с обложки дешевых книг о ковбоях. Даже с револьвером, но, должно быть, так нужно, раз он живет в Техасе.
– Да, наверное, ты права, – поддержала Белль.
– Ну ладно, увидимся внизу. Белль улыбнулась.
– Спасибо, Тереза, я сейчас спущусь, – она вновь посмотрела на себя в зеркало. Лицо казалось бледнее, чем несколько минут назад, есть уже не хотелось. Аппетит улетучился в то мгновение, когда Тереза сообщила о прибытии на плантацию еще одного из братьев.
– Как же, не покажут носа на свадьбу. Хорошенькое дело, Хелен, очевидно, ты не так хорошо знаешь семью своей кузины, как тебе кажется, – бормотала Белль, метаясь по комнате, как тигрица в клетке. – Успокойся и сосредоточься, – уговаривала она себя. Это самое главное. Успокоиться и сосредоточиться. Успокоиться и сосредоточиться. Нет никакой надежды открыть правду, если позволить себе расстраиваться и случайно выдать причину истинного появления в «Шедоуз Нуар». Девушка несколько раз сжала и разжала пальцы, чтобы унять дрожь, сделала глубокий вдох и вышла в коридор. Дойдя до лестницы, Белль немного успокоилась и почувствовала себя лучше, но в тот момент, когда уже собиралась пройти в гостиную, от входной двери донеслись голоса, и она задержалась.
– Наконец ты освободилась от него.
– Да, мы все освободились.
Услышав эти слова, Белль почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь. Она посмотрела на двоих в центре холла. Высокий мужчина, стоящий с Евгенией Браггетт, был очень похож на Трейса, но тем не менее это не Трейс. Он снял шляпу и держал ее в руке. Белль заметила, что его волосы были очень темными и в лучах яркого солнца казались иссиня-черными. Их неровные концы вились над воротником рубашки, а несколько непослушных прядей спадали на лоб. В отличие от Трейса этот мужчины выглядел как-то не к месту в столь элегантном доме. Однако Белль поняла, что он не испытывает неудобств, напротив, чувствует себя очень комфортно среди изящной мебели и роскоши.
Белль уцепилась за полированные деревянные перила и уже хотела сделать шаг вперед, когда Трекстон, словно почувствовав на себе ее взгляд, обернулся.
Его лицо, так же как и лицо старшего брата, было аристократически красиво. Но Трекстон был немного стройнее, суровее, заостренные черты лица несли на себе печать какой-то необузданной дикости по сравнению с более изящным лицом Трейса. Черные густые брови изгибались дугой над глубоко посаженными серо-голубыми глазами. Прямой, почти орлиный нос со слегка раздувающимися ноздрями придавал надменный вид. Полные чувственные губы и волевой подбородок напомнили Белль лики на гранитных монументах. Смуглая кожа говорила о том, что в его венах течет креольская кровь, унаследованная от матери, и что он много времени проводит на солнце.
Из расстегнутого воротничка белой батистовой рубашки виднелась крепкая шея, черный кожаный жилет подчеркивал торс и широкие плечи, брюки с кожаными вставками обтягивали длинные стройные ноги. На правом бедре висела кобура, из которой виднелась отделанная деревом рукоятка. Кобура надежно крепилась к бедру тонкими кожаными ремнями. Солнечные лучи отражались на серебряных шпорах сапог и брючных лампасах.
У Белль перехватило дыхание, а он, не моргая, смотрел на нее, словно гипнотизируя. Наконец один уголок губ дернулся вверх, изображая подобие улыбки, он перевел взгляд с ее лица и дерзко осмотрел с ног до головы. Никогда еще мужчина таким наглым образом не раздевал ее взглядом. У Белль вспыхнули щеки, она закипела от ярости. Пришлось выдавить из себя улыбку, чтобы не показать, какие ощущения вызывает у нее этот взгляд. Ни в Натчезе, ни в каком другом месте не существовало мужчины, который сумел бы одержать верх над Белиндой Сорбонтэ. Естественно, она не хотела, чтобы это удалось этому… наглому, бестактному, небритому – взгляд упал на револьвер на его бедре – ковбою. Даже если он так поразительно красив какой-то дикой, первобытной красотой и является членом одной из лучших семей Нового Орлеана.
На последней мысли она осеклась. Верно, одна из лучших семей Нового Орлеана, но среди ее членов скрывается убийца. Белль отвела глаза от Трекстона, вздернула подбородок и спустилась по лестнице. Он, естественно, вне подозрений в убийстве своего отца, так как только что прибыл в город. Нет, все подозрения касались Трейса, хотя старший Браггетт вел себя как истинный джентльмен, а Трекстон – как человек вне закона. Он из того типа людей, что способны убить даже собственного отца.
Белль спустилась по лестнице. Выбора не было. Пришлось направиться в сторону хозяев. Она улыбнулась, хотя внутри все дрожало, и подошла к Евгении и мужчине, который, по ее заключению, являлся Трекстоном.
– Белль, хорошо, что вы решили позавтракать с нами. Дорогая, познакомьтесь с моим сыном Трекстоном, – Евгения улыбнулась. – Трекстон, это наша гостья мисс Белль Сент-Круа, приехала из Виксберга на свадьбу Терезы. Она знакомая Джея и подруга кузины Хелен.
Белль снова посмотрела на Трекстона, хотя, видит Бог, ей совершенно не хотелось этого делать. У него были такие же серые глаза, как у матери и брата, но гораздо темнее, чем у остальных Браггеттов, и напоминали ночное небо. Белль ощутила исходящую от Трекстона Браггетта ауру сексуальности и чувственности. Ощущение было столь сильным, что, к своему удивлению, девушка почувствовала, как эта аура обволакивает ее, будто руки сжимают в теплых объятиях.
Глаза Трекстона торжествующе засветились, словно сознавая, какое впечатление произвел на гостью его взгляд. Он взял руку Белль в свои ладони, галантно, но как-то насмешливо наклонил голову, прижавшись губами к кончикам ее пальцев.
– Не могу выразить, какую радость испытываю, познакомившись с вами, мисс Сент-Круа, – произнес Трекстон низким, вкрадчивым голосом. В речи смешивался мягкий говор Луизианы и протяжный – Техаса. – Для нас большая честь видеть вас в «Шедоуз Нуар».
– Благодарю вас, – стараясь говорить вежливо, ответила Белль. Она отдернула руку. – Но хочу повторить то, что говорила вашему брату Трейсу, – это честь для меня.
От Трекстона не ускользнуло, что она сослалась на Трейса как на хозяина «Шедоуз Нуар». Не испытывая ни малейшего желания узурпировать положение брата или даже разделить его с ним, решил проигнорировать двусмысленный комментарий. Однако не смог удержаться от своего собственного.
– А вы приехали в Новый Орлеан одна, мисс Сент-Круа?
– Достаточно, прошу тебя, – вмешалась Евгения. В ее тоне послышалось предостережение.
Услышав столь язвительный вопрос, Белль изумленно вскинула брови, а глаза ее расширились от удивления. Она улыбнулась Евгении.
– Все в порядке. Да, мистер Браггетт, я приехала одна. Мой отец очень болен, и в данное время не может путешествовать.
– Мне жаль.
Белль проигнорировала извинение, подозревая, что оно далеко от искренности, и продолжила:
– У нас в Новом Орлеане дела, не терпящие отлагательства, поэтому я вынуждена была приехать, – на лице заиграла нежная улыбка, Белль застенчиво посмотрела на Трекстона, хотя в этот момент испытывала почти непреодолимое желание съездить ему по голове вазой, стоящей на столике. Возможно, тогда он не будет таким наглым и самоуверенным. Но пришлось подавить это желание, кстати, не без усилий. – Надеюсь, это не ранит ваше самолюбие, мистер Браггетт.