Они не поймут эти истории. Вдохновляющая автобиография солиста Black Veil Brides Энди Бирсака

Иконы мировой музыки: жизнь по ту сторону сцены

They Don’t Need To Understand: Stories of Hope, Fear,

Family, Life, and Never Giving

Andy Biersack

Copyright © Andy Biersack and Ryan J. Downey

В коллаже на обложке использована фотография:

Copyright © Sthanlee B. Mirador / Sipa USA / Legion-media

Перевод с итальянского А. Маркина

© Маркина А., перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Вступление

Последние десять лет своей карьеры я чувствую себя так, будто пытаюсь продать телефон-раскладушку одному из покупателей в магазине Apple. Мне очень повезло записывать рок-музыку и гастролировать по миру с Black Veil Brides и в рамках моего сольного проекта.

Бродвейский мюзикл «Рок на века» высмеивает само существование этого жанра. Хард-рок, хэви-метал и панк-рок теперь считаются устаревшими направлениями. Однако мечта стать рок-исполнителем от этого кажется мне даже большим бунтом против системы, чем когда-либо раньше.

Как и многие люди, связавшие свою жизнь с творчеством, я был одиночкой: бросил школу и большую часть друзей завел онлайн. Так что мой образ основан на моих детских страхах.

Я основал группу в своем родном городе и говорил всем, что перееду в Калифорнию, как только мне исполнится восемнадцать. Когда этот день настал, остальные участники отказались ехать со мной. Но мне было все равно: я переехал из Цинциннати, штат Огайо, в Голливуд, где жил на заднем сиденье своего Cadillac El Dorado 98 года, потому что не мог позволить себе снимать жилье. Я просто не мог поступить иначе.

Характер у меня в какой-то степени несносный, но иначе мне бы просто не удалось достичь таких высот. Я был единственным ребенком в семье. Родители по моей просьбе брали у меня интервью, вопросы к которому я подготовил сам для себя, и снимали все это на камеру. «Ну да, мам», – говорил я, будучи не по годам развитым шестилеткой, – «Сейчас я самый известный рок-музыкант в мире, большое спасибо за вопрос».

Я хотел заниматься чем-то, что не было «работой» в традиционном смысле этого слова. Вместо этого я мечтал выступать на сцене в обтягивающих джинсах с накрашенными глазами. Хотел рассказывать истории, хотел зрелищности, артистизма, мечтал посвящать свои песни изгоям, идеалистам и иконоборцам. И мне было плевать, что большинство людей меня не понимало.

В написании этой книги мне помог мой близкий друг, Райан Дж. Дауни. На протяжении всей моей карьеры он брал у меня интервью в самых разных форматах и при самых разных обстоятельствах. Отказ от алкоголя позволил мне погрузиться в собственные воспоминания за обедом, ужином и кофе, выкраивая свободные минуты между турами и записями альбомов.

Иногда бывает очень трудно отличить свои настоящие воспоминания из детства от того, что мы «помним» благодаря рассказам взрослых.

Я помню, как, будучи еще совсем маленьким, путешествовал с моей мамой, которая в то время работала визажистом в Elizabeth Arden (ее навыки очень помогли мне в подростковом возрасте, когда я заинтересовался макияжем). На самом деле я всего этого не помню. Но когда кто-то рассказывает мне истории о тех временах, я отчетливо представляю себе, что видел и чувствовал в тот момент. Образы, которые рисует наше сознание, влияют на наши решения гораздо больше, чем мы осознаем. В особенности это касается творческих людей, поскольку у них хорошо развито образное мышление.

Еще будучи ребенком, устраивающим миниатюрные концерты с фигурками KISS в своей спальне, я знал, что хочу заниматься искусством и мое творчество должно находить отклик у других людей. Я очень рад, что во взрослом возрасте у меня появилась возможность осуществить эту мечту. Не собираюсь жаловаться на то, как усердно мне приходилось работать, или строить из себя мученика, который жил в своей машине и играл в подвалах и художественных галереях, просто чтобы выжить. Куда больше мне бы хотелось вспомнить свое выступление в O2 Academy в Лондоне, где на сцене работала пиротехника, в воздухе кружили конфетти, а в зале собиралось больше пяти тысяч фанатов. Надеюсь, что мое упорство послужит для читателей примером.

За последние десять лет я никогда особо не задумывался о том, доволен ли я тем, чего достиг. Вместо этого я думал о том, что должен двигаться дальше, доказать всем своим недоброжелателям, реальным и мнимым, что я добьюсь успеха и оставлю свой след в истории. Чем дальше я заглядываю в свое прошлое, тем смешнее мне становится от того, насколько я был одержим местью в те времена. Я хотел отомстить всем, кто не понимал меня.

Я не собираюсь травить типичные рокерские байки о том, как мы отрывались по полной. В нашей жизни было и такое, но я участвовал во всем этом «рок-н-рольном разврате» лишь для того, чтобы вжиться в роль. На самом деле я не такой человек. На протяжении своей карьеры я претерпел немало изменений, но в конце концов смог вернуться к своей сути, своему истинному «я».

Сейчас я вновь напоминаю себе того ребенка, которым был в самом начале своего пути. Иногда я сбивался с него, но мне удалось сохранить свою сущность.

В свой первый тур я отправился, когда мне едва исполнилось восемнадцать: бросил школу и переехал в Голливуд, следуя за мечтой. Беда в том, что в то время я понятия не имел, кто я такой. Лишь знал, кем хочу стать, по крайней мере, какой образ хочу себе создать. Но вскоре я попал в новый мир, который стремительно менялся, а у меня не было ни опыта, ни навыков, чтобы справиться со всеми трудностями жизни.

Я пытался подражать героям своего детства, лишь бы вписаться в общество людей постарше. В 2020 году, в годовщину нашего первого альбома We Stitch These Wounds и в год выпуска новой версии Re-Stitch These Wounds, я поймал себя на мысли о ранних днях Black Veil Brides. Тогда я говорил людям, что мне девятнадцать, в надежде, что они начнут воспринимать меня всерьез. Я врал, что слушаю «крутые» и «важные» группы, потому что боялся показаться недостаточно крутым.

Временами я мог даже вести себя грубо и неуважительно, чтобы казаться более «интересным» или «клевым». На поиск себя может уйти какое-то время. Когда мне было двадцать лет, я каждый день просыпался с похмельем после вчерашней гулянки. Такой образ жизни никогда не входил в мои планы, но давление окружающих оказалось слишком сильным. Персонаж заменил мое истинное «я».

Нечасто аутсайдерам Среднего Запада выпадает шанс стать всемирно известными музыкантами. Я не принимаю своих фанатов как должное. Именно они помогли мне осуществить мечту. Даже если бы меня любил всего один человек на всем белом свете, мне бы безумно повезло, ведь мы живем в мире, где многие люди вынуждены бороться с чувством, что никто их не любит.

Моя главная цель всегда заключалась в том, чтобы оставить след в сердцах людей. Я никогда не стеснялся говорить о своем стремлении к успеху, даже если мое представление о нем менялось со временем.

В нашем обществе принято осуждать тех, кто прикладывает слишком много усилий для достижения своей цели. Я был готов пойти на все, чего бы мне это ни стоило, чтобы исполнить свою мечту. Нельзя довольствоваться малым.

Я бы не назвал эту книгу «мемуарами» (еще слишком молод для такого). Я просто хочу поделиться своей историей. Надеюсь, она сможет вдохновить читателей на поиск собственного пути к успеху.

А еще я хочу просто сказать спасибо. Спасибо за то, что уже десять лет открываете передо мной большие возможности. Спасибо за то, что помогли мне измениться. Спасибо за то, что росли со мной, пели со мной и вдохновляли меня. Благодаря вам я могу делать это снова и снова.

Теперь, исполняя свои песни (как старые, так и новые), я больше не прячусь за маской типичной «рок-звезды». Я делаю это как взрослый человек: трезвый, женатый, большой любитель комиксов и спорта. И хотя такими были не все мои герои, именно таким я и должен быть. Это моя мечта, ставшая реальностью.

1
Золото & Боги

Этот момент должен был стать нашей минутой славы, вместо этого нас презрительно освистали. Зрители ненавидели Black Veil Brides.

Всего год назад в том же самом зале наше творчество оценил человек, который проложил путь для всех групп наподобие нашей. Настоящая живая легенда.

«Я Элис Купер. И я приглашаю на сцену Golden Gods следующую группу». Пионер шок-рока улыбнулся фанатам, собравшимся в зале L.A. Live в Лос-Анджелесе и смотревшим трансляцию премии 2012 года по телевизору. Наш грим впечатлил его не меньше наших номинаций.

«Рок-н-ролл переживает не лучшие времена», – заметил он. – «Только взгляните на некоторые современные группы. Я всегда советую им брать пример с Black Veil Brides».

И вот ровно год спустя мы вновь стоим на премии Revolver Golden Gods в самом центре Лос-Анджелеса, и вновь нас приглашает на сцену живая легенда, чью музыку мы слушали еще будучи детьми. Себастьян Бах объявляет нас обладателями премии «Песня года», и мы становимся первой группой в истории, получившей третью премию Golden Gods подряд (в 2012 году Джейк Питтс и Джинкс были названы лучшими гитаристами, а в 2011 Black Veil Brides назвали лучшей новой группой).

Все мои грезы о карьере рок-н-ролл исполнителя, все мои невероятные мечты – все это вело именно к этому моменту. Когда-то я был всего лишь маленьким мальчиком из Цинциннати, который устраивал воображаемые концерты в своей спальне; был одиноким подростком с пирсингом и небольшой аудиторией на MySpace; был восемнадцатилетним мечтателем в Голливуде, питающимся исключительно пиццей из 7-Eleven.

Когда-то изображение моего лица красовалось на футболках с кривыми принтами, а теперь его печатают на обложках журналов. Музыкальная индустрия не воспринимает всерьез громкие гитарные риффы и не менее громкие стилистические решения, но нам все же удалось заключить контракт с крупным лейблом и обзавестись преданными фанатами. Творчество Black Veil Brides нашло отклик у таких же изгоев, каким когда-то был и я. Именно этого я и добивался.

Премию в том году мы получили за песню In the End, которую я посвятил своему покойному дедушке. Он был ветераном Второй мировой и всегда поддерживал меня во всех моих начинаниях – и неважно, рисовал ли я картинки с Бэтменом или пел песни из «Призрака Оперы» во весь голос. Мне не терпелось поскорее рассказать всему миру о том, что эту песню я посвятил именно ему.

Премия Golden Gods Awards должна была стать нашей очередной победой. Но все обернулось иначе: фронтмен Skid Row объявил Black Veil Brides победителями в номинации. Мы вышли из-за декораций и встали прямо перед камерой. Реакция последовала незамедлительно. И она была отнюдь не радостной.

Собравшиеся в зале сразу же начали вслух выражать свое недовольство: наша победа взбесила их. Black Veil Brides определенно удалось воодушевить толпу: они слились в своей ненависти к нам.

За год до этого мы записали песню с Ди Снайдером из Twisted Sister, чьим главным хитом была We’re Not Gonna Take It. Как и Ди, и Себастьян, и любой другой мой герой, я не собирался это терпеть. Я поднялся на сцену, схватил себя за промежность и показал средний палец всем недовольным зрителям. Кто-то даже плевался в нас.

У фанатов, которые смотрели премию в записи, могло сложиться впечатление, что в зале сидели только рок-звезды и важные люди из шоу-бизнеса, однако на самом деле многие зрители купили билет лишь ради хедлайнеров, а до остальных групп им не было дела. Любой группе, кроме Guns N’ Roses или Metallica, было бы сложно выступать перед такой аудиторией. Но нас они просто ненавидели. Они были в ярости.

Ребята пошли к микрофону, чтобы забрать награду. Я же ходил по сцене и смотрел в глаза тем, кто громче других выражал свое недовольство. Я хотел, чтобы они видели мое сопротивление, мое неповиновение.

Мы всегда были неоднозначной группой: люди осуждали наш имидж, музыку, личные качества и многое другое. Мы почувствовали, что должны отстоять честь тех людей, которые поддерживали наше творчество все это время. Ведь премия Golden Gods присуждается по результатам онлайн-голосования, а значит, нас выбрали наши фанаты.

Я схватил микрофон. Настал мой черед говорить.

«Знаете, что?» – взревел я голосом профессионального рестлера (за такую внезапную перемену меня позже похвалил Крис Джерико, профессиональный борец WWE). «Вам, мудилам, стоило проголосовать за кого-то другого, потому что Black Veil Brides побеждают третий год подряд!»

«И еще кое-что!» – продолжил я свою речь, показывая на мужчину, которому, как мне показалось, мы особенно не нравились. «Я в курсе, что ты, ублюдок жирный, и ты, – я показал на кого-то другого. – Ненавидите нас».

Я поднял трофей в воздух: «Эта награда охренеть какая тяжелая. Что теперь скажете, придурки?» Свист стал лишь громче. Но я еще не закончил.

«И вот еще (я каждый раз начинал фразу с одного и того же; подозреваю, что делал это умышленно) песни Black Veil Brides крутят по радио, – сказал я, посмотрев на кого-то в толпе. – А ты чем похвастаться можешь, кроме своей жирной задницы?»

«Мне плевать на мнение бородатых жиртрестов. Black Veil Brides получили награду за лучшую песню года». Даже несмотря на всю ненависть, спесь и гонор, у меня нашлись силы ответить им. Я не забыл, кого нужно было поблагодарить в первую очередь.

Дедушку: «Урбан Фландерс, я посвящаю эту награду тебе».

Youtube-видео с нашей благодарственной речью (если ее вообще можно так назвать) стало легендарным в определенных кругах, но я и не против этого. Я не отказываюсь от своих слов.

Я не собираюсь извиняться за свои слова и мысли, или за то, что защитил себя и свою группу. Мы все должны уважать себя и уметь твердо отстаивать то, во что верим. Тем не менее, позже в Twitter я принес свои извинения всем, кто испытывает проблемы с самооценкой из-за своего веса. Войдите в мое положение: в тот момент меня просто прорвало.

Я смотрел на разъяренные лица людей, которые высмеивали музыку, которую я люблю, высмеивали то, как я одеваюсь, как разговариваю, людей, которые говорили мне, что я не смогу исполнить свою мечту. Я сразу вспомнил ребят, обсуждавших меня на различных форумах, комментаторов, высмеивавших в соц. сетях нашу песню Knives and Pens за ее посыл.

Но на этом месть врагам (настоящим и мнимым) еще не закончилась. Я, конечно, многого достиг, но по-прежнему чувствовал себя изгоем в католической школе, бунтующим против всего мира.

2
Kiss & Грим

Я родился в декабре 1990 года, но знаю абсолютно все о сезоне «Цинциннати Бенгалс» 1988-го. Я рос на Hot in the Shade, пятнадцатом студийном альбоме KISS, выпущенном в 1989 году.

Когда мне было около семи лет, я ходил в ныне не существующий Media Play со своими родителями и постоянно задавался вопросом: почему группам, на которых вырос мой отец, удавалось десятилетиями сохранять свою актуальность, в то время как современные группы исчезали так же быстро, как появлялись. В начале-середине девяностых появились много групп одного хита: Crash Test Dummies, Tonic, Marcy Playground, и многие другие. Мне же больше нравилась музыка предыдущих поколений.

Так же было и со спортом. «Цинциннати Бенгалс» регулярно ездили на Супербоул. «Цинциннати Редс» стали победителями Мировой серии в год моего рождения. Мой интерес к командам, за которые я болел в детстве, основывался на их прошлых успехах.

Два моих главных интереса в подростковые годы – музыка и спорт – были связаны с ностальгией по временам, которые сам я не застал. И все же я так много знал, будто помнил все эти игры и концерты, или даже сам на них присутствовал.

Почти все мои яркие воспоминания тех лет связаны с выступлениями. Спорт я любил за то, что он позволял мне находиться в центре внимания. Именно поэтому мне нравилось быть вратарем: в команде он может быть только один (ну и самая главная причина – у них крутые маски).

Я мечтал стать первым профессиональным-хоккеистом-рок-звездой-актером-комиком-мульти (обязательно через дефис). Я очень живо представлял себя во всех этих ролях.

С того самого момента, как я понял, что хочу играть в группе, я знал: я хочу быть фронтменом.

Я не понимал, почему люди становятся гитаристами или барабанщиками, а не солистами. Не подумайте, я люблю все инструменты, которые так или иначе связаны с рок-музыкой, и уважаю людей, которые умеют на них играть, поскольку это требует колоссального терпения, усидчивости и таланта. Я понимаю, почему людям нравится играть на барабанах или гитаре. Но когда я создавал группу, я хотел быть именно вокалистом. К тому же я умел писать песни и знал, как донести свой посыл до слушателей. Я спрашивал у мамы: кому захочется быть кем-либо еще?

В три-четыре года я носил роликовые коньки Fisher-Price и просил родителей представлять меня каждый раз, когда я въезжал на них в комнату. «Дамы и господа, поприветствуйте маленького Джонни Рикфилда!» Мне нравилось имя Джонни, а о Рике Спрингфилде я услышал по радио. «Маленьким» я называл себя потому, что сам был еще ребенком. Так и появился на свет малыш Джонни Рикфилд.

Мама считает, что интерес к мюзиклам появился у меня благодаря диснеевским мультфильмам, таким как «Король лев», и ее кассете Барбары Стрейзанд. Когда мне было около пяти, я увидел по телевизору отрывок из «Призрака Оперы», и он меня очаровал. Довольно долгое время я был одержим этим мюзиклом. В семь лет мне удалили миндалины, и, пока я лежал в больнице, моя тетя принесла мне книгу о «Призраке оперы», чтобы я не грустил. Книга мне безумно понравилась. У Майкла Кроуфорда была крутая роль. Он носил грим, маску и плащ. Сюжет произведения раскрывался через песни. К этому я и стремился.

Я хотел выступать на сцене, еще будучи ребенком. Если в музейном центре устраивали рождественское представление, где нужно было танцевать со снеговиком, я обязательно в нем участвовал. На шоу талантов в начальной школе я спел «Музыку ночи» из «Призрака оперы». Разумеется, выступал я и в маске, и в плаще.

Героев комиксов я любил за их драматизм. Мой отец познакомил меня с Бэтменом – мы вместе смотрели сериал из шестидесятых с покойным Адамом Уэстом в роли Темного рыцаря. Я гулял по району в костюме Бэтмена круглый год, не только в Хэллоуин. Моя любовь к мстительному герою из Готэма привела меня в музыкальный фандом KISS.

У папы в подвале хранилось несколько коллекционных карточек с KISS из семидесятых. Именно благодаря им я и познакомился с группой. Я спросил у него: «Это Бэтмен?» Но то был не Бэтмен. Это был Джин Симмонс, он же «Демон» – басист и вокалист KISS.

Мой папа обожал спорт, музыку и комиксы. Но я не уверен, что он был таким же преданным фанатом KISS, каким в конце концов стал я. То же самое можно сказать почти обо всем, что я открыл благодаря ему, за исключением «Грин-Бей Пэкерс» (папа родом из Висконсина), бейсбола и некоторых других игр, включая футбол, который мне никогда особо не нравился. То, чем он всего-навсего увлекался, становилось моей настоящей страстью.

Я уделял своим интересам гораздо больше времени, чем мои сверстники. Мне не была интересна социализация с другими детьми. У меня не было ни брата, ни сестры, зато были VHS-кассеты с KISS, и именно Джин Симмонс и Пол Стэнли научили меня всему, что я должен знать. Я всегда восхищался их умением строить предложения и тонко чувствовать свой родной язык. Я хотел научиться разговаривать так же, как и они. А еще я хотел носить такой же грим и прически. И исполнять такую же крутую музыку.

Первым купленным мной альбомом стал Revenge – дедушка тогда дал мне денег за то, что я помог ему убраться на участке. Revenge стал их первым студийным альбомом KISS, записанным с барабанщиком Эриком Сингером. Он заменил покойного Эрика Карра, который, в свою очередь, пришел на смену Питеру Криссу, или «Коту». Я вовремя открыл для себя KISS: в 1996 году группа в оригинальном составе выступала в рамках тура Alive/Worldwide.

У меня были фигурки KISS от McFarlane Toys, компании, основанной Тоддом Макфарлейном, художником, создателем антигероя Спауна и сооснователем Image Comiscs. Эти фигурки стали «преемниками» кукол, впервые выпущенных в конце семидесятых. У себя в комнате я строил миниатюрные сцены и устраивал с фигурками концерты. Я даже создавал сценические спецэффекты, используя для этого рождественские гирлянды.

В своем поведении и разговорах с фанатами и прессой я всегда старался подражать «Звездному мальчику» Полу Стэнли. На сцене я хотел быть Джином Симмонсом, вне сцены – именно им.

Дело было не в гриме, песнях или его поведении на сцене. Иногда он вел себя слишком уж несерьезно. Сейчас мне это нравится, и я всегда восхищался тем, как он умел привлекать к себе внимание (есть даже видео под названием «People, Let Me Get This Off My Chest» с его лучшими монологами). Ему определенно удалось запомниться аудитории, но мне он нравился не за это.

Больше всего мне нравилось его поведение на интервью. Меня не особенно интересовала персона Джина, этакого крутого бабника-всезнайки, зато мне нравилось слушать Пола. Он казался мне очень умным и бесстрашным человеком, который в любой момент был готов встать на защиту своей группы. А еще он умел смеяться над собой.

KISS помогли мне понять, почему так важно, чтобы публика подпевала вместе с исполнителем. Именно благодаря им я открыл для себя Misfits и AFI. Все, что я узнал от них о структуре песен и хуках, я использовал в Knives and Pens. Неважно, близки ли слова песни слушателю. Важно, чтобы припев заставлял их петь вместе с тобой.

Большое влияние на мою личность оказал Пол, в меньшей степени – Джин. У них я научился многим языковым приемам, которыми успешно пользуюсь. Не подумайте, что я делаю это только для того, чтобы произвести на кого-то впечатление. Интервью с Джином и Полом, которые я смотрел в детстве, вдохновили меня вдохновили меня на развитие своего словарного запаса и изучение возможностей английского языка.

Важно понимать, что мне удалось застать KISS в уникальный период их карьеры. Джин и Пол уже довольно давно занимались музыкой, и им было что вспомнить, и в то же время они были достаточно молодыми, чтобы рассуждать о мрачных перспективах рок-н-ролла. Это было начало девяностых: пик их карьеры пришелся на семидесятые, мультиплатиновые восьмидесятые тоже остались позади. Новые альбомы KISS продавались не так хорошо, как раньше, и на концерты приходило все меньше и меньше людей.

Хочу заметить, что KISS всегда умели следовать за веяниями моды. В восьмидесятые годы группа превратилась в сольный проект Пола Стэнли. Они ударились в глэм-метал, который в то время крутили по радио и на MTV, и смогли быстро восстановиться после коммерческого ущерба, который нанесла им смена состава.

Если вы зададите десяти фанатам KISS вопрос о «фирменным звучании» группы, то получите десять разных вариантов ответа: каждый из них будет описывать тот период, в который впервые услышал их музыку.

Подавляющее большинство фанатов KISS ответит вам, что в их музыке чувствуется атмосфера семидесятых, но мне кажется, что и этот стиль они «позаимствовали», как и любой другой. Многие из их ранних песен чем-то напоминают творчество других групп. Несомненно, в те времена на них сильно повлияли Sweet and Slade и многие похожие группы. Им также часто приписывают идеи, которые задолго до этого использовали и другие исполнители, и меня это бесит (зачем отрицать, что Элис Купер и New York Dolls существовали до KISS).

Я никогда их за это не осуждал, наоборот, мне это очень даже нравилось. Какая еще группа могла похвастаться тем, что объединила своей музыкой столько разных эпох? Хотите что-то в духе Bon Jovi? Hide Your Heart из альбома Hot in the Shade – это практически переписанная Livin’ on a Prayer, только Томми и Джина в ней заменили на Джонни и Розу. Любите Alice In Chains? Тогда послушайте Carnival of Souls: The Final Sessions. Мне кажется, что с точки зрения текстов это лучший альбом KISS (когда мне было шесть, я слушал Childhood’s End и плакал над тем, как Джин поет о смерти друга). А еще у них был коммерческий кроссовер I Was Made for Lovin’ You, ставший настоящим хитом в эпоху диско.

KISS удавалось на протяжении почти что пятидесяти лет сохранять свою актуальность. Разве это плохо? Не просто же так они по сей день остаются настолько успешными.

Мой интерес к спорту чем-то похож на мою любовь к KISS. Спортивные фанаты с теплотой вспоминают лучшие сезоны своих любимых команд. Так же было и у меня с KISS.

Еще до моего рождения первого гитариста группы, Эйса Фрейли (или «Звездного мальчика»), уже сменили Винни Винсент (сначала он играл в гриме, а потом и без него), покойный Марк Сент-Джон и Брюс Кулик, который пробыл в KISS больше десяти лет. В восьмидесятых на барабанах играл Карр («Лис»). Мне, конечно, нравился и тот состав, который был до моего рождения, но именно этот я стал считать своим.

KISS я воспринимаю несколько иначе, чем другие группы. Я не считаю, что всех участников в любой группе можно заменить на кого-то другого. KISS стали моей первой любовью в музыке и поп-культуре, и изменения в их составе я воспринимал так же спокойно, как и любые другие.

В семидесятые годы Джин и Пол нередко делали громкие, иногда даже абсурдные заявления о группе и ее будущих успехах. Но на моих VHS-кассетах они уже были другими. Они уже не были настолько самонадеянными. К девяностым реальность немного приструнила их, и они смотрели на вещи куда более реалистично, хотя, конечно, по-прежнему сохраняли самоуверенность.

Именно тогда я начал придумывать свою сценическую личность.

И тут я столкнулся с дилеммой «Курица или яйцо». Я полюбил KISS из-за того, что с самого детства чувствовал себя «старой душой», или же я стал таким под их влиянием, сам того не осознавая? Есть ли их вина в том, что я вел себя как старый и пресыщенный жизнью человек, или же это изначально было во мне, и поэтому их музыка получила отклик в моей душе?

Как бы то ни было, KISS оказали огромное влияние на мою жизнь. Они определили мой круг интересов и будущую профессию. С моей стороны было бы крайне глупо отрицать, что отправной точкой моей карьеры стали именно те VHS-кассеты с Джином и Полом.

Примерно в ту эпоху KISS начали пропагандировать идею саморазвития в духе книг Тони Роббинса. Не знаю, делали они это искренне или нет, но мне это очень помогло. KISS привили мне стремление к самосохранению, самовыражению и самопознанию. Все эти качества я развил еще в шесть лет, задолго до того, как надо мной начали издеваться другие дети. В таком возрасте ребенок, которого другие считают «странным», уже может столкнуться с непринятием или насмешками сверстников, но настоящий ад будет ждать его впереди.

KISS вынесли множество критики за свою карьеру, и это во многом определило их поведение. Не берусь рассуждать о стоящих за этим причинах, но мне кажется, что они просто хотели придать уверенности себе и своим фанатам.

Каковы бы ни были их намерения, это у них получилось. Вот что было для меня важно. Я хотел, чтобы кто-то сказал, что я увлекаюсь классными вещами, что то, что делает меня мной, имеет ценность. И не имеет значения, понимают ли другие люди мои интересы и хотят ли разобраться в том, кто я есть.