- -
- 100%
- +
Смирения два, так же как и две гордости. «Первая гордость» есть та, когда кто укоряет брата, осуждает его и бесчестит, как ничего не значащего, а себя считает выше его. Таковой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, то мало-помалу приходит и «во вторую гордость», которая гордится против Самого Бога и приписывает себе свои подвиги и добродетели, а не Богу, как будто он сам собою совершил их, своим знанием и умом, а не помощью Божией. Из сего видеть можно, в чем состоят и два смирения. «Первое» смирение состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее и по всему превосходнее себя, – или почитать себя ниже всех. «Второе» же смирение состоит в том, чтобы свои подвиги приписывать Богу. И это есть совершенное смирение Святых.
Совершенное смирение рождается от исполнения заповедей. Когда на деревьях бывает много плодов, то самые плоды преклоняют ветви их к низу и нагибают их, а ветвь, на которой нет плодов, стремится вверх и растет прямо. Есть же такие деревья (лимонные), которые не дают плода, пока их ветви растут вверх; но если кто возьмет камень, привесит к ветви и нагнет ее к низу, тогда она дает плод. Так и душа, когда смиряется, тогда приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. От того Святые, чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными. Так Авраам, когда увидел Господа, назвал себя землею и пеплом (Быт.18:27). Исаия, увидев Бога превознесенна, воззвал: окаянный и нечистый есмь аз (– 6,5).
Никто не может выразить словами, что такое есть смирение, и как оно рождается в душе, если не узнает сего из опыта. Из одних же слов никто не может познать сего. Некогда Авва Зосима говорил о смирении (что чем кто святее, тем смиреннее), и какой-то софист, бывший при том, спросил его: «разве ты не знаешь, что имеешь добродетели? Ведь ты видишь, что исполняешь заповеди: как же ты, поступая так, считаешь себя грешным?» Старец не находил, какой дать ему ответ, а только говорил: «не знаю, что сказать тебе, но считаю себя грешным». И когда софист все еще докучал ему вопросом: как? – старец говорил ему одно: «не знаю как, но я подлинно считаю себя таким. Не смущай меня». Так и когда Авва Агафон приближался к кончине, и братия сказали ему: «и ты ли боишься, отче?» то он ответил: «сколько мог я понуждал себя сохранять заповеди, но я человек, и почему могу знать, угодно ли Богу дело мое? Ибо иной суд Божий, и иной человеческий».
Что приводит к смирению, о сем некто из старцев сказал так: путем к смирению служат телесные труды, совершаемые разумно, – и то, чтобы считать себя ниже всех, – и непрестанно молиться Богу. Телесные труды приводят душу к смирению, потому что душа состраждет телу и соучаствует во всем, что делается в теле. Как труд телесный смиряет тело, то вместе с ним смиряется и душа. То, чтобы считать себя ниже всех, есть отличительная черта смирения, и навыкновение и упражнение в сем, само собою укореняет смирение, и искореняет гордость, какую назвали мы первою. Ибо, как может кто либо гордиться пред кем-либо, или укорить, и уничижить кого тот, кто почитает себя ниже всех? Так же и то, чтоб молиться непрестанно, явно противится гордости – второй. Ибо очевидно, что тот наклоняет себя к смирению, кто, зная, что не может совершить никакой добродетели, без помощи Божией, не перестает всегда молиться Богу, чтобы Он совершил с ним милость. Почему непрестанно молящийся, если и сподобится совершить что либо, то зная, почему он совершил сие, не может возгордиться, ибо не может приписать сего своей силе, но все свои успехи относит к Богу, всегда благодарит Его и всегда призывает Его, трепеща, как бы ему не лишиться таковой помощи. Итак, он со смирением молится и молитвою смиряется, и чем более преуспевает всегда в добродетели, тем более всегда смиряется, а по мере того, как смиряется, получает помощь и преуспевает в смиренномудрии.
Преподобный Нил Синайский
Молитва смиренного преклоняет Бога, а молитва гордого оскорбляет Его. В сердцах гордых рождаются хульные слова, а в душах смиренных – Небесные видения.
Преподобный Иоанн Колов
Врата Божии – смирение. Отцы наши после многих уничижений вошли, радуясь, в храм Божий.
Игуменья Арсения (Себрякова)
Смирение – есть единственное состояние духа, чрез которое входят в человека все духовные дарования. Оно есть дверь, которая отворяет сердце и делает его способным к духовным ощущениям. Смирение доставляет сердцу невозмутимый покой, уму – мир, помыслам – немечтательность. Смирение есть сила, объемлющая сердце, отчуждающая его от всего земного, дающая ему понятие о том ощущении вечной жизни, которое не может взойти на сердце плотского человека. Смирение дает уму его первоначальную чистоту. Он ясно начинает видеть различие добра и зла во всем, а в себе всякому своему состоянию и движению душевному знает имя, как первозданный Адам нарекал имена животным по тем свойствам, которые усматривал у них. Смирением полагается печать безмолвия на все, что есть в человеке человеческого, и дух человека в этом безмолвии, предстоя Господу в молитве, внемлет Его вещаниям… До ощущения сердцем смирения не может быть чистой, духовной молитвы.
Блаженный Диадох Фотикийский
Продай все и раздай бедным, к сему паче всего располагает смирение. Очень пригодно и паче всего душеполезно, познав истинный путь благочестия, тотчас все свое распродать и раздать полученное от того нищим, по заповеди Господа, и не попускать себе, под видом желания всегда иметь возможность исполнять заповедь (о помощи бедным) преслушать сие спасительное повеление (о раздании за раз всего). От сего будет у нас, во- первых, добрее беспопечение, а отсюда потом не подлежащая наветам нищета, которая сама горняя мудрствует, и другим не подает повода к неправым искам на нас, когда у нас ничего уже не будет, чем мог бы воспламеняться огнь лихоимания у лихоимцов. Согреет же нас тогда, паче всех других добродетелей, смиренномудрие и в своих недрах упокоит, как нагих, подобно тому, как мать, взяв на руки дитя свое, упокоевает и согревает его в объятиях своих, когда оно, по младенческой простоте своей, скинув одеяние свое, далеко отбрасывает его от себя, по великому незлобию своему, находя более для себя приятной наготу, чем пестротную красоту одеяния своего. Ибо сказано: храняй младенцы Господь: смирихся и спасе мя (Пс.114:5).
Господь потребует от нас отчета в милостыне подаянии, поскольку кто имеет, а не поскольку не имееет (1Кор.8:12). Посему если я, в страхе Божием с горячим благорасположением, покорствуя повелению Господа, все, что имел бы раздавать многие годы, раздам в короткое время, в чем еще буду укоряем, когда уже ничего не имею? – Но скажет кто: (если все раздадим), откуда же потом будут получать милостыню бедные, которые теперь кормятся от наших посильных подаяний? – Таковому вот какой приличен урок: не дерзай нечто укорное для Бога примышлять, для прикрытия своего любоимания. Не оскудеют у Бога способы попечительно благоустроять создание свое, как делал сие от начала. И прежде, чем сей или оный были возбуждены к милостыне подаянию, оставались ли бедные без пищи, или одежды? Будь убо уверен, что гораздо лучше, тотчас по познании истины, благостно иждить все на послужение бедным, отринув внушаемое пристрастием к богатству неразумное мудрование и горделивость, и возненавидев свои похотения, – что и значит – возненавидеть душу свою: чтобы потом, не имея уже поводов радоваться в самовосхвалении постоянному раздаванию имений, унижали мы себя, как ничего доброго не делающие.
Ибо пока изобилуем богатством, много услаждаемся раздаянием его, когда бывает на то охота, как с радостью исполняющие божественное повеление, когда же иждивим все, исполняемы бываем смиренными и сокрушенными чувствами, как ничего праведного не творящие. Вследствие сего душа в великом смирении возвращается в себя, чтобы чего не можем уже стяжать каждодневным милостынераздаянием, того сподобляться прилежной молитвою, терпением и смиренномудрием, ибо сказано: нищ и убог восхвалита имя Твое Господи (Пс.73:21). К тому же и дар богословствования никому не уготовляется от Бога, кроме тех, кои наперед располагают себя от всего своего отрещись ради славы Евангелия Божия, чтоб в боголюбезной нищете благовествовать о богатстве Царствия Божия. Сие дает разуметь рекший: уготовал еси благостью твоею нищему Боже, и присовокупивший к сему: Господь даст глагол благовествующему силою многой (Пс.77:11,12).
Нелегко приобретаемое дело есть смирение, ибо, чем выше оно, тем больших трудов требует стяжание его. Приходит же оно к причастникам святого ведения двумя способами: когда подвижник благочестия находится в средине духовного преуспеяния, тогда смиреннейшее о себе мудрование держится у него, или ради немощи телесной, или ради неприятностей со стороны враждующих на ревнителей о праведной жизни, или ради лукавых помыслов, когда же ум в полном чувстве, и удостоверительно озарится святою благодатью, тогда душа начинает иметь смиренномудрие как бы естественным своим расположением. Ибо, будучи напояема и насыщаема божественной благодатью по благости Божией, не может уже она надыматься и напыщаться славолюбием, хотя бы непрестанно исполняла заповеди Божии, но почитает себя ничтожнейшей паче всех, в чувстве общения божественной благостыни, (т.е. что она такова по милости Божией). То смиренномудрие сопровождается большей частью печалью и упадком духа, а это радостью со стыдением всемудрым, то, как я сказал, приходит к тем, кои находятся по средине подвигов, а это ниспосылается приближающимся уже к совершенству.
Почему, то нередко от житейских благопоспешений некого подавляется, а это, хотя бы кто предложил ему все царства мiра, не колеблется, и самых страшных стрел греха не только не боится, но даже и совсем не чувствует, потому что будучи вседуховно, не имеет уже оно чувства для внешней славы. Доходит, однако же, до сего – последнего подвижник не иначе, как, прошедши чрез то первое всяким образом: ибо благодать не даст нам богатства второго, если наперед не умягчит произволения нашего испытаниями, чрез обучительное попущение приражения страстей, в период первого.
Святитель Тихон Задонский
Христианский подвиг состоит в смирении. Смирение присуще духовной мудрости. Кто больше познает Бога, тот более смиряется. В истинном смирении замечается непрестанная алчба и жажда Божией благодати, ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований. Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием.
Нужно без ропота и охотно терпеть всякое презрение и бесчестие: смирения без терпения быть не может, и где истинное терпение, там и смирение. Ибо кто не терпит презрения, тот любит почитание и похвалу, что есть знак гордости. Добровольно и усердно повиноваться и слушать не только высших, но и равных, и меньших в их нуждах и требованиях, смирение ко всем склоняется, как и любовь. Смиренное сердце избегает всякого сана, чести и славы, и если ему необходимо быть в чести и сане, приемлет это с крайним нежеланием и ради послушания, ибо видит свое невежество и недостоинство.
Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится, как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он – только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество – его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен.
Смирение – самый удобный путь к Богообщению. Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более» смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который смиренным дает благодать (1Пет.5:5). Многие о себе мечтают, что они не имеют высокоумия, гордости, зависти, гнева, злобы и прочего, но нашедшее искушение показывает, что в сердцах их скрыто это зло.
Кто не имеет смирения и не старается иметь, тому нужно опасаться, чтобы не пасть с диаволом, родоначальником гордости, и не быть с ним вечно отверженным от милости Божией. Бог гордым противится (Иак.4:6; 1Пет.5:5). Как низкий путь смиренных ведет к высокому Отечеству – Небу, так гордые, хотя высоко поднимаются и летают, но, в конце концов, низвергаются в ад. Этого низвержения должно бояться всякому высокоумному.
Смирение не боится падения, ибо на земле лежит и по земле ходит! Куда тому и падать, кто ходит по земле? Гордость высоко поднимается и возносится, но всегда в страхе и трепете находится, чтобы не пасть, и, хотя находится в смятении и всеми силами бережет себя от падения, однако падает и сокрушается.
Христос, Сын Божий, хотя и является для нас образом и зеркалом всех добродетелей, однако повелевает нам учиться у Него смирению и кротости: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф.11:29). Отсюда видим, сколь великая добродетель – смирение, ибо имеет начало не от кого иного, но от Христа, Царя Неба и земли. Научитесь от Меня, – говорит, – не мертвых воскрешать и прочие чудеса творить, но чему? – ибо Я кроток и смирен сердцем. Если же Сам Господь Неба и земли был смирен сердцем, как исповедует, если «смирил Себя… даже до смерти, и смерти крестной (Флп.2:8); если не устыдился умыть ноги ученикам (Ин.13:5); если свидетельствует Сам о Себе, что Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить (Мф.20:28); если говорит: А Я посреди вас, как служащий (Лк.22:27), не тем более ли нам, рабам, по примеру Господа нашего, подобает смириться и не стыдиться служить братиям своим и с ними, какие бы они ни были, обращаться дружески. На этот образ взирали святые апостолы и все святые, и от него учились, и так низким путем смирения вошли в высокое Отечество – Небо.
Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам (Ин.13:12—15). Посмотрим на этот живой пример смирения и последуем Ему, посмотрим в это зеркало и очистим себя от нашей гордости, не постыдимся люди людям, и рабы рабам, и грешники грешникам приклониться и послужить, когда Господь не постыдился служить рабам Своим. Напишем, возлюбленные, этот образ в сердцах наших, чтобы изжить бесовскую гордость.
Преподобный Иоанн Кронштадтский
Смотрите, как восхваляет Владычица боголюбезное смирение: призрел, – говорит, – Господь на смирение рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды (Лк.1:48), и как осуждает гордость, из-за которой случилось падение такого множества ангелов с Престолами, Начальствами, Силами, Властями. Явил, – говорит Богородица, – силу мышцы Своей, рассеял надменных помышлениями сердца их (Лк.1:51). Кто эти гордецы в мыслях сердечных? Денница падший и ангелы его, целое царство бесовское. О, как много еще должно быть жертв, страдания и смерти, жертв людских, чтобы заполнить число отпадших, и как много число это пополняется! Сколько жертв смерти, особенно в эти годы безначалия, безнаказанности и террора! Сколько невинных младенцев, умирающих каждый день! Сколько убитых за веру, царя и отечество! Все они восполняют число отпадших ангелов. Господи, сколь праведны, благи, премудры, чудны, непостижимы дела Твои. Смерть жнет и косит бесчисленные жертвы. Господи, сохрани Церковь Твою непоколебимо.
Чудная, премудрая пророческая песнь Божией Матери: величит душа Моя Господа… что призрел Он на смирение Рабы Своей; ибо отныне будут ублажать Меня все роды… (Лк.1:46—48). Прежде всего, Она славит Бога за то, что Он дал Ей смирение и призрел на это смирение. Пресвятая Дева глубоким смирением исправила поползновение Евы к гордости и к желанию сравняться с Богом. Сын Ее и Бога смирил Себя, быв послушным, даже до смерти, и смерти крестной, уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам (Флп.2:7,8). За смирение же вознес Деву Марию, сделав Ее Матерью Своею, – сотворил величие Ей невообразимо великое.
Ближнего надо еще более любить тогда, когда он согрешает против Бога или против нас, ибо он тогда болен, тогда он в беде душевной, в опасности, тогда-то и надо помилосердствовать и помолиться о нем и приложить к его сердцу целительный пластырь – слово ласки, вразумления, обличения, утешения, прощения, любви. Прощающе друг другу, якоже и Бог во Христе простил есть вам (Еф.4:32). Все грехи и страсти, брани и свары суть истинно болезни душевные, – так и надо смотреть на них. Или все страсти – пожар души, великий огонь, свирепеющий внутри, огонь, выходящий из адской бездны. Его надо тушить водою любви, которая сильна потушить всякий адский пламень злобы и других страстей. Но горе и беда нам, нашему самолюбию, когда будем увеличивать этот пламень новым адским пламенем, своею собственною злобою и раздражительностью, и будем, таким образом, помощниками духов злобы, усиливающихся во всякое время производить всякое душевное запаление в людях посредством многоразличных страстей. Мы сами снискиваем геенский огонь, и если не раскаемся и не будем впредь мудры на добро и просты на зло, то осудимся вместе с диаволом и ангелами его на мучение в озере огненном. Итак, не позволим побеждать себя злу, но будем побеждать благим злое. Окаянные мы человеки! как мы доселе не научились считать всякий грех великою бедою нашей души и не сострадать душевно, искренно, с любовью впадающим в такую беду! Для чего не бежим от него, как от яда, как от змеи, для чего коснеем в нем? Для чего мы и себя не жалеем, когда подвергаемся какому-либо греху? Для чего не плачем пред Господом, сотворившим нас?
Всяка дебрь и дол исполнится, и всяка гора и холм смирится: и будут стропотная в правая, и остри и в пути гладки. И узрит всяка плоть спасение Божие (Лк.3:5,6). Дебрь и дол – смиренные сердца, гора и холм смирится, т. е. гордые люди, высоко о себе мечтающие и презирающие низких и смиренных. Так и бывает, Господь непрестанно в духе правды и благости действует в сердцах человеческих, гордых смиряя разными житейскими обстоятельствами, болезнями, потерями, уничижением от людей, а смиренных возвышая.
На злого, гордого, заносчивого человека смотри как на ветер и не обижайся его злобою, гордостью, заносчивостью, но будь сам в себе покоен. Враг намеренно раздражает тебя, раздувая страсти человеческие или возбуждая в сердце твоем разные подозрения злого свойства и мечты воображения.
Не на слово разгордевшегося обращай внимание, но на силу. Часто слово, по-видимому грубое, говорится вовсе не от грубости сердца, а так, по привычке. Что, если бы на наши слова обращали все люди строгое критическое внимание, без христианской любви, снисходительной, покрывающей, кроткой терпеливой? Нам давно бы надо было умереть.
Быть смиренным значит считать себя достойным за грехи всякого унижения, оскорбления, гонения, побоев, а быть кротким значит в незлобии сердца переносить неправды относительно нас, ругательства и пр. и молиться за врагов своих.
Высоко цени и храни всегда христианскую кротость и незлобие, мир и любовь взаимную, всевозможно подавляя порывы самолюбия, злобы, раздражительности и смущения. Не смущайся и не озлобляйся, когда кто-либо говорит тебе в лицо неправду, или выражает какое-либо несправедливое притязание, или говорит обидные слова, или смело обличает какую-либо в тебе слабость или страсть, несправедливость коих ты по самолюбию не замечаешь. Всегда наперед размысли хладнокровно о том, что говорит тебе противник, и о своих собственных словах и поступках, а если при всем беспристрастном суждении о своих словах и действиях найдешь их справедливыми, то успокойся в совести своей и ни во что вменяй слова противника, умолчав пред ним или спокойно, кротко, в незлобии сердца показав ему его неправду, а если найдешь себя виноватым в том, в чем обличает тебя противник, то, отложив самолюбие и гордость, проси извинения в вине своей и на будущее время постарайся исправиться. Часто мы озлобляемся на людей прямодушных и открытых зато, что они прямо обличают наши неправды. Такими людьми надо дорожить и прощать им, если они смелою речью обрывают наше самолюбие. Это врачи, в нравственном смысле, которые острым словом обрезывают гнилости сердечные и, чрез пробуждение нашего самолюбия, производят в душе, омертвевшей грехом, сознание греха и жизненную реакцию.
Будь как можно кроток, смирен, прост в обращении со всеми, считая себя нелицемерно ниже всех по душевному состоянию, то есть грешнее и немощнее всех. Из грешных я первый, говори. От гордости происходит напыщенность, холодное без всякой искренности обращение с теми, которые ниже нас или от которых мы не надеемся получить себе пользу.
И. К. Сурский
«Смирение, что может ему противиться, какая злоба его победит, какая сила пойдет против него?.. Когда остановишься перед преградой легкой и задашь себе вопрос, как сломить ее, – силой или смиренной любовью, всегда отвечай себе: возьму смиренной любовью – и победишь. Иоанн Кронштадтский».
Да, велика сила кротости и смирения, я испытал это на ceбе. От природы я человек вспыльчивый и очень часто мне случалось вспылить из-за пустяков, не стоивших выеденного яйца или прошлогоднего снега. Однажды, когда я вспылил на жену, она мне кротко сказала: «теперь ты можешь меня обижать сколько хочешь – папа мой умер и защищать меня некому». Слова эти больно кольнули меня в сердце. Тесть мой только что умер, я очень любил его, но, к сожалению, виделся с ним лишь один месяц в жизни, т. к. он служил в Туркестане, где и скончался. Я решил воздерживаться от вспышек и, как только во мне начинало закипать раздражение, я тотчас уходил в свой рабочий кабинет, повторяя про себя несколько раз: «Господи помилуй» или мысленно произносил молитву Господню и раздражения тотчас, как не бывало. И так продолжалось 15 лет. Вот как всесильна кротость!
Несколько месяцев тому назад некто, годящийся мне в сыновья, без всякого основания и без какого-либо повода с моей стороны, публично надо мной поиздевался. Я хотя и вспылил жестоко, но возбужденная кротостью моей жены привычка заставила меня прочитать «Отче наш». И, о чудо! Раздражение мгновенно исчезло бесследно, я вспомнил, что человек этот неоднократно оказывал мне исключительную сердечность, – злоба заменилась любовью к нему и я, в самом благодушном настроении духа, сел заниматься своим делом.
Святитель Игнатий (Брянчанинов)
Ученик. Что есть смирение?
Старец. Есть евангельская добродетель, совокупляющая силы человека воедино миром Христовым, превысшая человеческого постижения.
Ученик. Когда она превыше постижения, то, как же мы знаем о ее существовании? тем более как можем приобрести такую добродетель, которой и постигнуть не можем?
Старец. О существовании ее узнаем при посредстве веры из Евангелия, а самую добродетель узнаем опытно по мере приобретения ее. Но и по приобретении, она пребывает непостижимою.
Ученик. Отчего ж это?
Старец. От того, что она Божественна. Смирение есть учение Христово, есть свойство Христово, есть действие Христово. Слова Спасителя: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф.11:29), святой Иоанн Лествичник объясняет так: «Научитеся не от Ангела, не от человека, не из книги, но от Меня, то есть, от Моего вам усвоения, в вас осияния и действия, яко кроток есмь и смирен сердцем, и помыслом и образом мыслей (Слово 21, гл. 3). Как же постичь свойство и действия Христовы? Они, и по ощущении их, непостижимы, как и Апостол сказал: Мир Божий, превосходяй всяк ум, да соблюдет сердца ваша и разумения ваша о Христе Иисусе (Флп.4:7). Мир Божий есть и начало, и непосредственное следствие смирения, он – действие смирения и причина этого действия. Он действует на ум и сердце всемогущею Божественною силою. И сила, и действие ее естественно непостижимы.
Ученик. Каким способом можно достичь смирения?
Старец. Исполнением евангельских заповедей, преимущественно же молитвою. Благодатное действие смирения весьма сходствует с благодатным действием молитвы, правильнее: это – одно и то же действие.