Пробуждение

Элегантное маленькое черное коктейльное шелковое платье с небольшим рукавом и глубоким вырезом, в которое была одета Лея, позволяло любоваться идущим почти от шеи за счет сильно поднятой груди «секретом» à la Noémie. Ее чуть полноватые, хотя, нельзя не признать, довольно стройные голые ноги в черных кожаных туфлях-лодочках на тонких высоких шпильках в сочетании с ее не очень характерными для группы широкими бедрами казались Ксантии тем не менее очень сексуальными.

Впрочем, столь элегантный стиль одежды был для Леи вполне типичным. Она, будучи натуральной блондинкой с шикарным каре, выглядела очень ярко и при этом сдержанно.

Сандра и Софи между тем подвели Лею к скамейкам напротив Ксантии, продолжая каждая на свой манер упрекать ее (Сандра) или утешать (Софи), в то время как Лея все еще всхлипывала, закрыв лицо руками:

– Девочки, я же откладывала эти деньги на подарок Дэниелу!

Несмотря на то что тени и подводка немного размазались, было видно, что у девушки выдержанный дорогой мейк, оттеняющий ее красивые глаза, а руки, которыми она закрывала лицо, выглядели очень ухоженными из-за качественного глянцевого маникюра благородного баклажанного цвета.

Не переставая разговаривать с Леей, подруги начали раздевать ее. Теперь Ксантия лучше слышала их слова, да и Кира вновь отвлеклась от своей игры ума, уставившись на уморительную троицу, в то время как Реджина у зеркала довольно умело, как показалось Ксантии, вводила Валери в медленный valse à trois temps15.

– Дорогая, все будет хорошо… – низким грудным голосом убеждала Софи, продолжая одной рукой гладить ее по голове, а другой расстегивая сзади на ней платье.

– Лей, ну что ж ты такая добрая душа-то, а?! – сокрушалась Сандра, обнимая поочередно руками колени, чтобы стащить с нее лодочки, после чего взору Ксантии предстали длинные пальцы Леиных ног с педикюром такого же цвета, как и на руках. – Ну и что, что он парень твоей близкой подруги?! Как он мог попросить взаймы, а главное – взять у девушки?

– Не плачь, ma chère16, все обойдется, – продолжала Софи, берясь снизу за платье Леи и стаскивая его через ее голову, в то время как Сандра со словами «Эх, как можно быть такой наивной…» снимала Леины руки с лица и поднимала их кверху.

Теперь на Лее оставались лишь нюдовые трусики и того же цвета вместительный лифчик.

– Ma petite Léa17, не трать на него свои нервы, – советовала Софи. – Бегать от девушки из-за «сложного графика»? График у него, видите ли… У нас тоже! – продолжала она. – Может, подкараулить его где-нибудь?

«Что же произошло?» – недоумевала Ксантия. Она хотела выяснить, что думает по этому поводу Кира, но подругу Лея, похоже, не интересовала: она снова была поглощена игрой. «Логика!» – с уважением подумала Ксантия, пристраиваясь рядом на скамейке и наблюдая то за переживаниями Леи, то за игрой Киры, то за влекущими pas de deux18 Реджины и Валери.

Тем временем раздражение Сандры вроде бы улеглось, и она начала переодеваться сама, пока Лея неспешно и рассеянно затягивала свой бюст в тренировочное боди. Сандра же переодевалась быстро и деловито, как солдат. Всегда немного неожиданно было видеть у нее грудь, которую Сандра обычно утягивала в лифчик, из-за чего можно было подумать, что груди почти что и нет, но вообще-то она была – не такая пышная, как у Леи, но упругая и довольно красивой формы. Сандра не любила, когда кто-то рассматривал ее грудь, поэтому, сняв лифчик, тут же спешила спрятать грудь за спортивным нарядом. В боди грудь становилась живой, колыхалась и придавала облику Сандры приятные округлости, делая его гораздо более женственным. Тело Сандры, надо сказать, было без излишеств. Ни тебе жирка, ни широких бедер, хороший тренированный живот с кольцом на пупке – в общем, все ровно так, как и должно быть у человека с хорошей физикой. Недаром Сандра была своего рода «тайным оружием» группы по части акробатики, особенно же ей удавались рондат19, фляки20 и такой воплощенный ballon21, когда не веришь, что танцор вообще когда-нибудь достигнет земли, – все это было про нее!

– Mes grandes dames22, сегодня у нас очередная лексика для программы в новом клубе Sport-X! – Мари вошла в раздевалку, одновременно разговаривая по телефону и натягивая на ходу джазовки. На ней, руководившей группой на время отсутствия Ноэми (то есть почти всегда), был черный асимметричный хлопковый свитшот свободного кроя с кнопками по краям и длинная юбка из такого же материала с вырезом до бедра, прекрасно облегавшая длинные ноги и узкие, но объемные бедра. Весь ее вид, как всегда, внушал уважение и уверенность в завтрашнем дне. Во всяком случае, так казалось Ксантии, всегда чувствовавшей себя в присутствии Мари не больше чем школьницей (хотя она таковой и являлась), не вполне твердо выучившей урок (что иногда почти расстраивало, если учесть, что Ксантия в учебе была без трех предметов отличницей).

Завидев руководство, состав отвлекся от своих занятий и радостно устремился навстречу. Ксантия с Кирой тоже влились в этот поток девушек, из-за схожей одежды казавшихся теперь единым многоголовым, многоруким и многоногим организмом. А Мари, надо признать, обладала редкой способностью прекрасно с этим организмом справляться.

– Послушай, ну я не знаю, где они могут быть! – между тем раздраженно высказывала она кому-то, держа свой айфон последней модели на некотором расстоянии от уха. – Не пробовал посмотреть под кроватью? А босиком ты никак не можешь, что ли?..

Ее собственные изящные сапожки несла Ханна – брюнетка с широким, немного лопатообразным лицом, бойфренд которой уехал в Израиль, и теперь она, как могла, старалась компенсировать образовавшийся недостаток любви служением танцу вообще и Мари в частности. Ксантия только сейчас ее заметила, хотя, скорее всего, та вошла вместе с Мари. Но Мари, Мари… Мари была слишком ослепительна, чтобы вот так сразу разглядеть кого-то на ее фоне. Но нужно отдать должное Ханне. Несмотря на довольно непримечательную внешность: полные щеки, проблемную кожу и брови-ниточки, что дополнялось отсутствием талии, груди, – и в целом несколько массивную фигуру для человека, уже не первый год занимающегося танцами, танцевала она четко и ярко, едва ли не лучше всех остальных. Она дружила с Ингрид и старалась во всем копировать ее и ее вкусы. Конечно, она не одевалась так дорого, но, во всяком случае, очень старалась соответствовать. Она не стеснялась даже носить мини, что при ее комплекции было довольно рискованно. Впрочем, сегодня на ней были яркие штаны с блестками и разводами, в которых, как и во всем остальном, вполне прослеживалась «нить Ингрид».

Но гораздо удивительнее для Ксантии было не заметить длинное белое с сумасшедшими сиреневыми блестками и замысловатыми вырезами платье самой Ингрид, шедшей под руку с Ханной. К тому же в волосах у Ингрид красовалась приметная большая заколка в виде белой розы. И это же не кто-нибудь, а Ингрид, ставшая для группы настоящей находкой в лице не только танцора, но и, можно сказать, главного художника по костюмам. Да-да! Ведь именно благодаря созданным ею образам танцоры могли поймать нужное для танца состояние – ее костюмы задавали тон и манеру исполнения. Они как разные музыкальные инструменты звучали со сцены и передавали свои чувства зрителям, будь то радость, боль, счастье, и делали каждый номер индивидуальным, со своим характером, помогая передать самую суть танца!

Ингрид была такой всегда, сколько Ксантия ее знала, – весьма продвинутой и увлеченной на тему сценических танцевальных костюмов, как и моды вообще. Ее одежда отражала самые последние тенденции в моде до такой степени, что иногда, чему и Ксантия неоднократно становилась свидетельницей, к ней прямо на улице подходили и спрашивали, где она купила тот или иной предмет гардероба. Ингрид одевалась в самих дорогих магазинах города, куда обычные люди вроде Ксантии даже не решались зайти, чтобы просто увидеть все это великолепие форм и образов.

Да, выходило, что Мари в какой-то момент заслонила от Ксантии даже такую белую сегодня звездочку, как Ингрид!

– Тепло же. Ну что ты мне хочешь сказать? Ладно, мне сейчас некогда, что? Окей, я потом найду и тебе передам, все, пока!

Можно было подумать, что Мари отчитывает ребенка, хотя она жила в отдельной квартире. Но, может быть, кто-то зашел к ней в гости, подумала Ксантия.

– Программа в новом ночном клубе обещает быть зрелищной и технически сложной. – Продолжая сжимать телефон в одной руке, другой Мари в одно мгновение расстегнулась и энергично двинула бедрами, из-за чего ее юбка словно бы повисла в том месте, где только что была она сама. Юбку тут же ловко и бережно, как берут на руки младенца, подхватила Ингрид. Потрогала ткань и еще раз одобрительно закивала. Она лично занималась созданием не только сценических костюмов, но и всей тренировочной линейки.

Ксантия не переставала удивляться этой способности Мари все делать на ходу, в том числе и переодеваться. Теперь было видно, что на ней плотные черные колготки, которые она часто носила на тренировках вместо легинсов.

– Клуб? Новый? Это где? – выступила Ханна, но на нее сразу же зашикали: всем уже было известно про этот клуб, и отвлекать Мари глупыми вопросами было совсем ни к чему.

– Да, он обещает стать настоящей сенсацией, – знающим и спокойным тоном сказала Лея, вращавшаяся в спортивных кругах и имевшая доступ за кулисы светской и спортивной жизни на самых закрытых мероприятиях города. Казалось, она уже отошла от своего «горя» и теперь, приняв позу дерева и полузакрыв глаза, видимо, таким образом обретала желанное спокойствие и равновесие.

– А новая лексика для программы, м-м-м… – продолжала Мари напутствовать почтительно столпившихся перед ней полукругом танцовщиц, стягивая через голову свитшот, – mesdames23, требует хорошей физической подготовки.

Еще мгновение – и свитшот оказался на спинке стула.

Да, сложная лексика и необычные эффектные хореографические номера были настоящий коньком Мари. Это не раз помогало группе успешно конкурировать и ярко выделяться на городской танцевальной ярмарке тщеславия. Кроме того, у Мари были хорошие дружеские отношения со всей городской тусовкой: саунд-продюсерами, рекламщиками и даже с работниками Château. Поэтому они всегда могли рассчитывать на лишний час в зале или прогон программы на сцене перед выступлением.

– С кем это ты? – пропели Валери с Реджиной, с двух сторон обступив Мари и указывая глазами на айфон, невесомым листочком ускользнувший в сумку, из которой Мари теперь извлекала маленький черный лифчик. Они, эта звездная троица, понимали друг друга без слов. Будучи вместе с самого основания группы, они были очень дружны. Но Мари-руководителю все-таки иногда приходилось абстрагироваться от этого – во всяком случае, Ксантии, да и всем остальным, искренне хотелось верить, что их столь тесная дружба никоим образом не влияет на расстановку линий в танцах.

– Valérie, c’est le comble du ridicule!24 – ответила Мари, улыбаясь и быстро застегивая тонкий ажурный лифчик спереди. – У меня вчера были гости, ну, мы угощались «Маргаритой», но не настолько же, чтобы забывать вещи!

– Ботинки? – деловито осведомилась Сандра.

– Если бы! Носки! – возмущенно поправила Мари, надевая извлеченный из сумки топ. – Не понимаю, почему мужчины вообще не могут без носков, тем более в такую погоду, а?

Девушки засмеялись с таким видом, будто эта проблема им хорошо знакома. Улыбнулась даже Ингрид, сегодня против обычного неразговорчивая и словно погруженная в какие-то не слишком веселые мысли. Ксантия тоже хихикнула, представив себе в гостях у Мари молодого человека, забывающего у нее под кроватью носки… Под кроватью… На кровати… Ночь. Она представила, как неизвестный кавалер обнимает Мари на кровати, нежно целует ее в шею, а потом… Потом… Мари была с мужчиной этой ночью?!

Она почувствовала, как лицо заливает густой румянец, и, подняв глаза, увидела прямо напротив себя лицо Киры. Поджав узкие губки, подруга смотрела на нее с таким видом, будто знала, о чем та думает. Ксантии прекрасно было известно, что Кира ни с кем не встречается, хотя, конечно, она была не в пример смелее и развитее ее, Ксантии… И уж наверняка представляла, как это происходило у них на кровати.

– Клуб, клуб, девочки! – повторяла Мари, в то время как Ингрид с каким-то новым для нее выражением меланхолии не торопилась раздеваться и рассеянно, словно думая о другом, крутилась перед составом в своем платье, оставлявшем, как теперь видела Ксантия, обнаженными разные неожиданные части тела – то середину спины, то начало бедра… От ее платья, наверняка супермодного, как и все, что она носила, сложно было отвести взгляд. Ингрид всем видом провоцировала ощущение восхищения и зависти, что читалось по блестящим глазам зрительниц, в то время как Мари как ни в чем не бывало продолжала объяснять программу.

– Écoutez donc, mesdames25, это важно! – увещевала она. – Запомните: до открытия клуба остается всего месяц с небольшим!

– Как это, как это… Месяц?! Не может быть! – Волна беспокойства и одновременно адреналина прошла по танцовщицам, заставив их позабыть про Ингрид, которая, оставшись без внимания аудитории, все же начала осторожно стягивать свое явно дорогущее платье. Да и к тому же оно, как поняла Ксантия, продолжавшая восхищенно за ним наблюдать, было вообще «неразборным» и надевалось исключительно через голову!

– Да, месяц, oui26! Увы, представьте себе! Да, и вот еще, пока не забыла. В течение всего этого месяца, дорогие мои, кроме формы, берем с собой на тренировки ланч-боксы, подушки и одеяла.

– Оу… Вот это поворот! – в один голос протянули Лея, Софи и Валери, обменявшись взглядами с друг другом: они явно никак не предвидели подобных сложностей.

– Эй, Мэри, а как насчет раскладушек? – съязвила Сандра.

– Bien, Sandra, très bien!27 Хорошая идея! – парировала Мари, улыбаясь. – Боюсь, что нам в буквальном смысле придется ночевать этот месяц в зале. Вы уже знаете, что новый клуб обещает стать центром всеобщего внимания: он будет сочетать все прелести профессиональной концертной площадки и ночной клубной жизни со спортивным акцентом. Поэтому и программу нас попросили поставить на сугубо спортивную тематику.

– Так если в программе в среднем восемь танцев, это значит… – Ханна, надев свои обтягивающие фигуру спортивные штаны и худи, соображала: – Значит, у нас есть где-то три дня на каждый: два дня схватить всю лексику и за день довести до совершенства?

– Все верно, ma chère Annette28. А кому-то еще предстоит эту восьмерку придумать!

Ингрид, наконец, удалось, грациозно изогнувшись, стащить с себя платье, после чего она оказалась в нижнем белье. Обычно модница Ингрид предпочитала нежное кружево – белое или голубое, серое или розовое белье, ну или что-нибудь совсем спортивное… Но не в этот раз! Сейчас на ней почему-то оказались непривычно большие и широкие белые трусы с высокой талией, сочетавшиеся с массивным бюстгальтером того же цвета. «Наверное, сейчас так модно?!» – предположила Ксантия.

Мужчинам нравилось тело Ингрид, ее белая кожа, а также мягкие очертания миловидного лица. После Ксантии Ингрид была в составе самой высокой и при этом оставалась стройной. Не обладая столь выдающимися, аппетитными формами, как у Ноэми или Леи, она была в то же время элегантна и нежна – и это проявлялось во всем…

Ксантия снова густо покраснела, вспомнив про кровать и ночь.

– Et voilà…29 Дамы, мы делаем дополнительные тренировки утром. Плюс весь день в выходные. Ксанти и Кира, у вас будут проблемы со школой?

– Думаю, учителя войдут в мое положение, – радостно заявила Кира.

Ксантия не сразу поняла, что у нее что-то спрашивают, настолько ее поразили перемены в настроении Ингрид. Может быть, она заболела, бедняжка? А может… Ну конечно же, это наверняка все из-за него! Эттон и Ингрид встречались еще со школы. Он тоже танцевал, только спортивные бальные танцы. Такого же роста, как она, с черными глазами и волосами и бешеным темпераментом. Его партнерша, «вульгарная блонди» (по мнению Ингрид), периодически заставляла ее, Ингрид, серьезно нервничать. Удивляться не приходилось, ведь с этой самой блондинкой Эттон брал все призовые места и часто ездил на соревнования. И конечно, они всегда были только вдвоем, чего ревнивая и эмоциональная Ингрид просто уже не могла выносить! Тут мысли Ксантии прервала Мари, которая все это время ждала ответа на свой вопрос:

– Так что же, Ксанти? Что ты молчишь, ma chère amie?

– Я? Прости, я задумалась.

– Как у тебя насчет школы – не будет проблем?

– Проблем? – Это казалось таким несущественным после произошедшего с Ингрид, что Ксантии было трудно даже представить, какие могут быть проблемы в школе. – Да никаких проблем, Мари, только персональное задание сделать.

– Un projet d’études indépendantes, n’est-ce pas?30 – переспросила Мари.

– Да-да, вот этот самый реферат. А темой я выберу как раз «Искусство танца», – добавила она, продолжая думать об Ингрид, которая уже подошла к общей стайке девушек, надев свои «обычные» лосины со сверкающими вставками в сочетании с кроп-топом, позволявшим любоваться ее тонкой талией, стройными узкими бедрами и плоским животом. «Или мне померещилось?» – с надеждой подумала Ксантия, настолько Ингрид была органична в этом стильном наряде, которого не было больше ни у кого из них. Но нет – Ингрид по-прежнему казалась то ли опечаленной, то ли уставшей. Ингрид – которая не только дома, но и прямо в раздевалке после тренировки набрасывала цветные эскизы их костюмов, а потом сама подбирала по ним ткани и фурнитуру! Вот какова была ее увлеченность! А сейчас она вошла, держа под руку Ханну, как какая-то пенсионерка. Нет-нет, она не была прежней, это ясно!

Ксантия продолжала размышлять об этом и когда вышла из раздевалки вместе со стройной стайкой танцовщиц, во главе которой энергично вышагивала Мари. Ксантия одна также любила гулять здесь, по огромным залам Дворца, трогая величественные колонны, вдыхая запах истории, а иногда, пока никто не видит, крутить tours chaînés-déboulés31 в этих высоких, гулких и пустых залах, в которых казалась себе не иначе как влекомой ветром песчинкой. Сейчас же она чувствовала себя частью общего потока, предвкушая, как вскоре зазвучит музыка, заряженный ожиданием поток тел всколыхнется водоворотом движений – и вовсю закипит-забурлит работа над новой танцевальной программой!

Я танцую, сколько себя помню. Сначала у станка в младшей студии, куда в шесть лет меня привела бабушка и водила регулярно, не пропуская ни одного занятия. Тогда хореографию нам преподавала сама Ноэми. Этот запах свежевымытых деревянных полов в зеркальном зале! А как мы детьми носились по огромным лестницам за десять минут до начала тренировки, пока высыхали полы! В подростковом возрасте я перешла в среднюю, а затем в старшую студию. И какой восторг и восхищение я испытала, когда как-то раз, идя на тренировку, увидела случайно основной состав группы, возвращающийся после выступления. Какие это были костюмы! Мне тут же захотелось примерить их длинные асимметричные платья до пола на тонких бретелях, удлиненные туники с полупрозрачным низом и сетчатыми рукавами, узор которых напоминал татуировку, и «татуировочные» же прозрачные гетры из сетки. А на мужской половине – еще и бомберы поверх комбинезонов свободного кроя и спортивные шапки-бандо! Какие же они были невероятные! А черные стрелки и «смоки-айс»? А дивные длинные прямые волосы разгоряченных танцовщиц, собранные на затылке в конский хвост? Фантастика! Скинув платья в раздевалке, глянцевые от пота девушки непринужденно смеялись, выполняли различные battements32, пока я, ухватив одно из платьев, украдкой любовалась им, трогала и даже… даже нюхала его, словно бы физически ощущая аромат их недавнего сценического успеха…

А сегодня я – одна из них! Я оказалась в основном составе менее чем через полгода после этого случая. И какой это был экстаз и восторг, просто верх мечтаний любой девушки из старшей студии! Я стала одной из небожительниц после того, как на очередной тренировке Мари смотрела на всех как-то особенно пристально, а в конце занятия попросила меня задержаться и кинула: «Oh! très bien!33 Приходи в субботу в два».

– «Ха». Повернулись – и-и-и… Хлопок! Ингрид, жестче можно?!

Мари с сосредоточенным видом и сложив руки так, словно о чем-то задумалась, обходила танцующих, оценивая и взвешивая синхронность и резкость движений группы в целом и каждого в отдельности.

– Теперь закольцовываем – и повтор первого куска. Дыхание не задерживаем, mesdames, а то нам его не хватит. Впереди еще шесть танцев.

Не останавливаясь, лишь то и дело, чтобы не выбиваться из ритма, взглядывая то на Мари, то на танцующую рядом Киру, Ксантия чувствовала, что движется все более и более слаженно, и это упоительное ощущение длилось до тех пор, пока Мари не считала танец законченным.

– Bien!34 Теперь давайте отдельно поддержку: Валери, Лея и Софи. Остальные отрабатывают «открывашку». У вас есть полчаса.

Моя первая тренировка с основным составом должна была состояться в зеркальном зале Château-des-Arts. Это самый настоящий, классический танцевальный зал: с высокими потолками, двойным хореографическим станком из настоящего дерева, немного обшарпанным, что только придавало ему обаяние величественной старины. Ну и, конечно, зеркала, зеркала, зеркала – зеркала во всю стену. На фортепиано, стоявшем в углу, играл аккомпаниатор, специально выписанный для занятий по хореографии (которые у основного состава по обыкновению были два раза в неделю) из самой Оттавы.

Через замочную скважину в двери зеркального зала (где в отличие от студий всегда тренировался именно основной состав) я, задержав дыхание, чтобы не дай бог не быть замеченной, подсматривала за теми самыми звездными парнями и девчонками: такими высокими, подтянутыми, красивыми, но главное – до невозможности самоуверенными! Одни отрабатывали движения, вторые выполняли у станка grand écarts35 и battements, другие тянулись в шпагатах. Невозможно было поверить, что мне все это по силам. Я на мгновение засомневалась, что в состоянии открыть дверь и стать частью этой жизни. Я даже уже развернулась и хотела сбежать вниз по лестнице домой, а потом соврать, что не смогла прийти. Далее все было как в тумане: рука сама потянула за ручку двери, голос пропал, но откуда-то вдруг раздалось: «Здравствуйте, это я». На что я получила кивок от Мари, которая на миг отвлеклась от танцоров и кинула мне деловитое: «Раздевалка наверху».

Вот так, поднимаясь наверх, я стала на несколько пролетов ближе к встрече со своей мечтой. Тогда я даже представить не могла, насколько сильно это изменит всю мою жизнь…

– Mesdames, этот танец предлагаю развести на девятерых, там небольшая площадка. Итак, Реджина, Ханна, Валери – первая линия, Ингрид, Кира и Ксантия – вторая… Ингрид, ты встаешь по центру! Третья – Лея, Сандра и Софи!

Мари, прокрутив предварительно весь кусок в голове, протанцевала его, лишь слегка обозначая движения, а затем начала показывать остальным в деталях. Так она поступала обычно, отводя на усвоение нового куска не более трех минут. Ксантии нравилась эта скорость: она схватывала все на лету и, воспринимая танец каждой клеточкой своего существа, наполняла его своим темпераментом так, что была способна полностью, забыв обо всем на свете, раствориться в круговороте быстрых, точных и ритмичных движений.

– Да, вот так, Ксанти! – похвалила Мари. – Хорошая техника – четкость движений есть. – И продолжила, обращаясь к завороженно ожидающим ее слов девушкам: – Très bien! А теперь давайте под музыку. Раз, два, три, и-и-и-и…

– Arrêtez, mesdames, assez!36 – Мари недовольно нажала «стоп» на пульте музыкального центра, и динамики смолкли. – Все понятно, что музыку мы не слышим. Так не пойдет! Мы должны танцевать не под музыку, а в музыке. Чувствуем разницу? – Мари обвела глазами запыхавшихся танцовщиц. – Мы должны раствориться в ней, наполнить ее смыслом, то есть нашими движениями. Вам ясно?

Все с готовностью закивали. А Ксантии как никогда хотелось снова услышать музыку и – двигаться, двигаться, двигаться…

– Bien, bien! Так, еще раз поехали! – скомандовала Мари, и помещение вновь наполнили звуки скрипки и саксофона вперемешку с битом, отвечавшие трендовым веяниям в музыке, что в сочетании с яркими танцами участников группы рождало новую материю. – Раз, два, три… Пошла голова… Рука! Оп! Сначала небольшая затяжка – здесь не так резко, и только сейчас руки! И еще раз сначала три раза подряд. Mesdames, терпим, терпим!

Так прошел час интенсивной тренировки. И вот наконец они заслужили законный перерыв. Девять человек тут же улеглись в ряд на паркетном полу в тренировочном зале на четвертом этаже, подняв ноги и облокотив их на стенку, чтобы хоть как-то снять усталость. Сегодня они занимались в особенном зале, предназначенном в основном для бальников, – но Мари договорилась, чтобы здесь на время подготовки программы (так как времени требуется в разы больше, чем обычно, залов на всех не хватает, а дедлайны поджимают) мог тренироваться и основной состав. Зато здесь было больше места и, конечно, великолепный, до блеска отполированный старинный паркет – такого пола не было больше нигде!