Пробуждение

– Ах, жаль, что мы не в зале у станка, там бы мы так кружились, так кружились!..

– Ксанти, перестань! – Джулс не любила физкультуру, танцевать не умела, и с координацией у нее плохо, такое кружение для нее ― настоящее испытание.

– Джулс, ну дай же волю чувствам! Разве тебе не хочется взлететь?!

– Оливия, скажи ей хоть ты, пусть угомонится! Оставь меня в покое, пожалуйста, Ксанти! У меня голова закружилась

Но Оливия присоединилась и своим фирменным нетанцевальным шагом, расставив руки в стороны, начала выделывать неумелые па.

– Джулс, не старайся всегда быть хорошей, прилежной ученицей! – пропела Оливия.

– Оливия, и от тебя не дождаться помощи?! – Наконец высвободившись, Джулс встала посреди набережной, поправляя свои вьющиеся волосы до плеч.

– Ну… я сохраню нейтралитет. – Оливия едва сдерживала смех. – Тут главное – не впадать в крайности.

– Нет, вы как хотите, но я за порядок, стабильность и здравый смысл.

– Дорогая Джулс, а где же твой дух авантюризма?

Теперь Ксантия схватила обеих подруг за руки, и они побежали, пока не оказались в центре набережной, месте слияния двух рек. Красивая стела в память погибшим во время Второй мировой войны величественно возносилась над деревьями. Здесь же, у ее основания, – Вечный огонь, к которому люди постоянно приносили цветы. Вокруг стелы, где-то в глубине тропинок, обсаженных соснами и цветами, дубовые скамейки, которые так удачно вписались в природный ландшафт, приглашая присесть гуляющих здесь горожан.

– Какие тюльпаны! Девочки, посмотрите на эти краски!

Все втроем они подбежали ближе к стеле. Здесь царила феерия цвета – полукругом были высажены тюльпаны всех оттенков и форм: фиолетово-коричневые со светло-желтой каймой по краю заостренных лепестков, рубиново-красные, желтые с постепенным переходом к красному, темно-бордово-пурпурные с белой каймой по краю лепестков, были даже тюльпаны по центру лепестка – розовые, а по краям – абрикосовые. Самое яркое событие весны – знаменитые фестивали тюльпанов наконец-то отголосками пришли и в их город. Ксантия помнит, как однажды ее поразили тюльпаны… на фоне гор! Это был первый раз, когда они семьей приехали в Оттаву и попали на одно из огромных тюльпановых полей – там нельзя было пройти между рядами, только обойти поле по периметру. У нее до сих пор стоит перед глазами тот пейзаж: поля нежных цветов, над которым так пугающе и величественно возвышаются пики снежных гор.

– Нет, ну вы видели? Практически The Loop40, как в Оттаве. Только по-нашему. – Джулс одобрительно и гордо кивнула, уперев руки в пояс, еще раз медленно обходя высаженную композицию.

– Девочки, как вы думаете, меня бы пропустили на бал41 вот в таком маленьком тюльпановом платье? – Ксантия приложила два красных лепестка тюльпана к своей груди и один к молнии на джинсах.

– Ксанти, я бы не рискнула! – Оливия между тем спускалась на первый уровень набережной по длинным лестницам, ведущим вниз, чтобы подобраться еще ближе к воде.

– Да, вечером здесь не протолкнуться. На парковке прямо тюльпану негде упасть! – Джулс поспешила вслед за подругами.

Особенно эффектно набережная выглядела вечером. С наступлением сумерек автоматически включалась сначала декоративная подсветка у моста. А следом за ней, словно взлетная полоса, загоралась вся набережная, расцвеченная, как звездами, уличными фонарями. Даже ступени вдоль лестницы, ведущей на первый уровень набережной, были подсвечены. Обычно по вечерам здесь слышался гомон компаний, которые неизменно собирались у воды и даже двигались в такт волнам – то ли от веселья, а может, от выпитых напитков. Появлялись первые парочки. Но встречались и спортсмены: света фонарей вполне хватало даже для того, чтобы комфортно кататься на велосипедах, гироскутерах, роликах или просто бегать.

– Понятно – весна… все гуляют. Романтика, – сказала Ксантия с грустью в голосе.

– Надо будет как-нибудь сходить нам всем вместе в этот клуб. Ну, на открытии которого выступает Ксанти.

– Оли, сейчас туда нереально будет попасть!

– Джулс, так и скажи: ты просто не хочешь идти, – подколола подругу Ксантия.

– Думаю, мы подождем, пока наплыв желающих спадет, – продолжала дипломатичная Оливия.

– Девочки, если у меня к этому времени останутся силы танцевать, то непременно сходим! – Ксантия развела руками и посмотрела на Джулс, показав, что это неизбежно.

                                      * * *

Энергично влетев в зеркальный зал и сделав пару па, Ингрид приложила образец ткани и искусственную прядь волос к своим белокурым локонам:

– Девчонки, смотрите: на милитари у нас будут вот такие кожаные комбезы с телесными вставками и длинные хвосты. Правда стильно?

Эта талантливая и увлеченная Ингрид! Девушек особенно радовало, что помимо сценических костюмов она создала и тренировочную линейку для них: сумасшедшие легинсы, в которых батманы девушек взлетали до небес, эффектные топы «летучая мышь» и обтягивающие топы по фигуре с длинным рукавом которые не стесняли их пластику и грацию.

Ингрид застала танцоров, когда те стояли в центре зала в хаотичном порядке и разминались. Фоном играл легкий бит вместе с каким-то последним танцевальным хитом. На поворотах головы в сторону все вместе устремили свои взгляды на Ингрид, которая доставала из огромных крафтовых пакетов первые костюмы.

Кому, интересно, сшили первому?

Разминка повисла в воздухе.

– Девочки, продолжаем! Потом, после тренировки посмотрим. Валери, выйди, s’il te plaît42, проведи разминку.

Так бывает: когда Мари занята, кто-то из состава на время становится главным по разминке.

Мари широким шагом направилась к Ингрид.

Мне всегда интересны такие вот их обсуждения, когда они решают, какие будут костюмы, декорации. Жаль, что мы не можем присоединиться к ним сейчас и все посмотреть.

Валери вполне соответствует роли временного педагога – с классическим хореографическим образованием и горделивой осанкой, по привычке всегда становясь в первую позицию, она и сейчас четко отдает команды, делая наклоны влево и вправо.

– Девушки, теперь пошли плечи…

Тем временем Мари и Ингрид что-то бурно обсуждают.

– Mon Dieu43, Ингрид, это, бесспорно, красиво, – Мари трясет кусок искусственной кожи, вертит во все стороны, сжимает его, – но как ты будешь в этом делать махи?!

– Mais ma chère Marie44, смотри: вот тут, – Ингрид приложила кусок сетки к своим бедрам и протащила его между ног, – у нас будут такие вставки. За счет растяжения в этом месте это не стеснит наши движения! Просто tu peux y aller!45 Еще и какой соблазнительный эффект получится, а? – Явно довольная своей задумкой, она с сеткой между ног сделала в доказательство несколько высоченных махов.

– Я сдаюсь, – Мари вскинула руки вверх. – Заберите от меня эту креативную девушку!

– Так, mes grandes dames, – Мари вернулась в центр зала, – сейчас отрабатываем новую лексику, потом у нас усиленная растяжка, все помним, да, что сегодня занятие два часа?

– Мари, – Валери подняла руку, – можно я пораньше убегу сегодня? Всего минут на сорок…

Помимо того что они подруги, Валери преподает в младшей студии, и, конечно, Мари к ней благосклонна.

Конечно, Валери гибкая, что ей эта растяжка, не то что некоторым…

– Хорошо. Дальше! Смотрите: шаг один с затяжкой, потом два быстрых, и – раз! – Мари берет широкую амплитуду и в несколько шагов почти достигает станка и зеркала. – Вот сюда, бедро на эту сторону, comme ça46…

Каждая начинает повторять связку в своем темпе.

– Добавляем колено, и рукой – об пол, вот так! Нет, Софи, нужно не просто коснуться пола, а прямо ударить с силой, переноси вес тела вперед, да!

В зал вбежала Ингрид – теперь на ней стильный черный тренировочный топ-бандо и черные легинсы с вставками из черной сетки (сетки везде – в этом вся Ингрид!). Поправив белокурый хвост на макушке, она тут же пристроилась во вторую линию с краю и легла на пол, повторяя со всеми.

– Теперь выезд в диагональ – левая нога по максимуму вверх, не сгибаем ее в колене… да, нам здесь понадобятся наколенники. Все сегодня взяли?

У Реджины, Валери и Мари наколенники очень крутые – на липучках, с двойной защитой.

– Да, Реджина, Лея, очень хорошо, но вы сильно высоко ноги не поднимайте, чтобы были примерно наравне со всеми. – Мари улыбается. – Теперь перебираем руками: представили, как будто ведете мяч!

И тут я понимаю, что мы играем в баскетбол – вернее, танцуем его! Скажем честно: я терпеть не могу баскетбол. Я начала им заниматься, когда решила бросить танцы, – как-то на занятии Ноэми на меня накричала, и я сказала бабушке, что больше не приду туда. Но я быстро разлюбила этот вид спорта после того, как в четвертом классе во время игры сломала руку. Самоотверженно сражаясь за мяч, я получила подножку и сильный толчок от мальчика из команды соперников, упала на скользком полу – и дальше помню только резкую, пронзающую боль и неестественно вывихнутую руку. Наш физрук тогда даже не вызвал мне службу неотложной скорой помощи и решил сам «вправить» мне руку, дернув ее еще сильней. В ту ночь я отчаянно пыталась уснуть дома, но мне это так и не удалось – рука сильно ныла и очень распухла. Наутро я все рассказала родителям. Они отвезли меня в больницу, где доктор сказал, что еще бы немного – и руки мне не видать. «Мама… я не умру?» – были тогда единственные мои слова в больнице. Все три месяца в гипсе я чувствовала себя в школе изгоем – мне было так больно, что я не могу принимать участие в школьных танцевальных отчетниках, тогда как все остальные ребята из класса продолжали выступать, веселиться, жить обычной жизнью. Без меня. Но именно после этого случая я решила возобновить занятия танцами. Видимо, судьба сама нас ведет, пускай не всегда легкими путями.

– Пять минут на отработку этого куска, потом под счет – и под музыку!

– Ксанти, давай сначала, как там шаги?! Я забыла…

Ксантия всегда отрабатывала новые связки в паре с Кирой. Так сложилось. Отчасти потому, что они с Кирой были относительно новенькие в составе. Еще три года назад, когда остальные репетировали танцы, куда их не ставили, они часами стояли в углу зеркального зала и оттачивали один и тот же танец по десять раз за занятие. Этот танец исполнял основной состав вместе со всеми студиями, и в таком потоке – больше пятидесяти человек – их мелкие огрехи (да и их, собственно) вряд ли бы заметили, но Ксантии хотелось, чтобы все было идеально! На тех каждодневных одинаковых тренировках краем глаза она смотрела на «старичков». Ей всегда нравилось, как танцуют Мари, Валери и Реджина. Их звездная тройка привносила в танец характер, а в движения – страсть. Какая у них была подача! Как будто лучше танцоров в мире нет. Полутона, полувзгляды, их манерность… и они с Кирой: угловатые механические движения, в глазах вопрос: «А правильно ли мы танцуем?» – но зато энергии хоть отбавляй.

– Соединяем это начало с восьмеркой, которую раньше выучили. – Мари включила трек и встала в центре зала. – И-и… un, deux, trois!47

Они слаженно делают первый шаг, но дальше всё вразнобой.

Не могу уловить такт, музыка идет волнами и меняется каждую секунду. Быстро-медленно, вверх-вниз…

– Нет, стоп, так не пойдет!

– Почему такой странный трек, Мари? Qu’arrive-t-il?48 – Реджина в удивлении вскинула руки.

– Нет четкого ритма, да? – поддержала ее Валери.

– Девочки! – Мари улыбается. – А чего вы хотели? Попсу, как всегда?

– Признайся, это Райан постарался? – Валери загадочно улыбнулась и в упор посмотрела на Мари.

Райан – популярный в городе саунд-продюсер, который известен еще и тем, что неравнодушен к Мари.

– Он самый. Так, сейчас главное не это! – Мари поспешила сменить тему. – Важно, чтобы мы все уловили этот непривычный для нас темп.

Спустя десять минут к ним приходит слаженность.

А так даже интереснее, подумала Ксантия. Движения и ритм постепенно усложняются, не знаешь, чего ждать дальше от музыки и от танца. Эта непредсказуемость рождает драйв и увлеченность. И вот они уже идут более уверенным шагом, слышно, как их ладони синхронно ударяют о деревянный, немного шершавый пол зеркального зала. Запах пола и их разгоряченных тел пьянит. Теперь они – одно целое в этом пространстве, в этой музыке, в этом составе!

– Magnifique!49 Очень хорошо. Думаю, мы достаточно разогрелись, чтобы приступить к нашей любимой растяжке. Да-да, не надо кислых лиц!

– Тогда я побежала. – Довольная Валери послала всем воздушные поцелуи – и была такова.

– Да, давай. Mes filles50, перерыв пять минут. – Мари с Реджиной подошли к Ингрид, чтобы обсудить расписание похода всех танцоров к швее на примерку.

– Вот точно на свидание намылилась! – Кира расстегнула липучки у наколенников и отбросила их в сторону. – Пойдем попьем воды, Ксанти. Такая уж наша доля. Кому-то свидания, а кому-то пляски.

– А знаешь, меня это полностью устраивает…

– Да ладно? – Кира недоверчиво смерила подругу взглядом.

Девушки спустились по лестнице на второй этаж, где находились кулер с водой и дамская комната.

– Правда, Ки. Я счастлива. У меня есть танцы.

– Танцы тебя не поцелуют и не сделают еще много чего другого…

– Кира!..

– Точно тебе говорю. – Кира рассмеялась и удалилась в кабинку. – Знаешь, у нас будет вечеринка. У моего одноклассника. Хочешь с нами?

– Там строгий фейсконтроль?

– Нет, конечно. Всего-то и нужно, что прийти в пижаме и без нижнего белья.

– Хм… – смутилась Ксантия. – Ки, и часто вы так собираетесь?

– Когда родители у кого-нибудь уезжают. А вообще это бодрит, знаешь. – Кира вымыла руки, посмотрелась в зеркало и поправила волосы идеально наманикюренными пальцами. – Ты сидишь такая расслабленная, попиваешь какой-нибудь приятный напиток. Вокруг тебя много мужской энергии, и ты вроде невинная, ничего такого не делаешь. Но это дико возбуждает, когда понимаешь, что стоит только расстегнуть пуговицу… – она тут же принялась расстегивать молнию на своем тренировочном топе, – как может случиться что угодно!

– Я, пожалуй, воздержусь. А то правда еще не смогу себя контролировать. – Ксантия рассмеялась.

– Ксанти, жизнь одна!

– Да, я в курсе, Ки. Пойдем, а то нас потеряют.

Может, Кира и права. Действительно: почему все с кем-то встречаются, а я одна?..

Эту встречу Ксантия так трепетно и всей душой представляла, еще будучи подростком в летнем кемпе, когда на дискотеке на медленном танце оставалась без пары – худая и высокая, на голову выше сверстников. Родители отправляли ее туда каждый год, и именно там, в горах, утопающих в зелени, Ксантия и провела счастливо все свое детство. Жизнь в кемпе всегда просто кипела: танцы, театральные постановки, репетиции в тихий час в настоящем концертном зале, когда все остальные спят, спортивные соревнования, День Нептуна и королевская ночь, когда дискотека заканчивается не в одиннадцать, как обычно, а в час или два ночи, а перед ней – гала-концерт… В этом было такое счастье! Из четырех сезонов в кемпе некоторые, в том числе и Ксантия, приезжали на два, а то и на три. И по мере того как Ксантия взрослела, ситуация менялась кардинальным образом: ее худоба перешла в разряд аппетитной стройности. Четко обозначились талия, грудь и бедра. Длинноногая, с хрупкими плечами, она была похожа на балерину или гимнастку. Особенно когда собирала русые длинные волосы на затылке в конский хвост или шишку. Теперь в кемпе у нее был выбор. Яркая и энергичная, она приковывала взгляды парней, в большинстве своем старше себя. Неудивительно, что ее первой юношеской любовью стал диджей в этом самом лагере. Возлюбленный Ксантии был негласным секс-символом, на пять лет старше воспитанников самого старшего отряда – пятнадцатилетних девушек и юношей, которым порой легко можно дать на вид и восемнадцать, и двадцать. И Ксантия была в их числе. Тайлер, так звали диджея, был уверенный в себе до невозможности, с низким голосом, высокий, с выдающимся орлиным носом, что придавало ему особый шарм, и ходил он каким-то особенным, размеренным шагом. Он понравился ей сразу. Она верила, что мужчину делают мужчиной поступки, действия. Как вел себя он? Он постоянно был рядом с ней: на общих фотографиях отрядов, на репетициях, когда они с девчонками отпрашивались с тихого часа и репетировали в полутемном прохладном концертном зале, а он ставил им музыку. Иногда он приходил к ним в отряд пообщаться с коллегами-вожатыми, а она дико ревновала его к ним. А как-то раз после спортивных соревнований, когда начался какой-то сумбур с фотографированием, он просто сгреб ее в охапку и прямо перед фотокамерой очень нежно поцеловал где-то в область чуть выше губы. Вообще он относился к ней с родительской даже какой-то теплотой, по-взрослому. Она очень скучала по нему днем и с такой надеждой ждала каждой дискотеки, где они с девчонками всегда занимали на танцполе неизменное центральное место прямо перед диджейским пультом. На медленном танце она отказывала всем парням, все время глядя на него. Она знала, что, когда дискотека закончится, он, как всегда в конце, поставит медленную песню, потом выйдет из-за своего пульта, спустится по небольшим ступенькам, ведущим на танцпол, подойдет к ней и так тепло обнимет – и они молча, медленно будут то ли танцевать, то ли просто стоять обнявшись, а за десять секунд до конца песни он выпустит ее из своих теплых, крепких объятий и вернется за пульт, а она, как всегда, будет ночью плакать…

– Девочки-красавицы, где ходим? – Все уже разбились по парам.

– Подходим к станку, правая нога, держим. – Мари, скрестив руки, на груди ходила по центру зала.

Опираясь спиной о станок, крепко держусь за него обеими руками. Кира поднимает мою правую ногу вверх. Она ниже меня, поэтому ей не очень удобно это делать.

– Спина прямо! Колени не сгибаем! Десять… девять… восемь… семь… шесть… Поменяли ногу!

Смотрю на Лею и Реджину. Они смеются, как будто и не тянутся вовсе. Обсуждают какой-то последний фильм. Я же не могу ни о чем думать, кроме как о времени, когда моя нога коснется пола.

– Ксанти, расслабься, постарайся получать удовольствие, – советует «добрая» Кира.

– Ки, ты серьезно?! Подожди – вот встанешь сюда, я так оторвусь на тебе!..

– Mes dames, теперь то же самое, только в стороны!

Еще через двадцать минут мы уже садимся на стулья и вытягиваем ноги в на скамейку, которая стоит напротив. Наши партнеры по растяжке садятся к нам колени.

– Сидим десять минут!

Это уже полегче.

– Теперь changez!51 Alors52, а теперь я хочу увидеть ваши шпагаты. Правая нога…

Мари по очереди подходит к каждому и еще сильнее надавливает.

Кто-то опускается на локти – если растяжка позволяет, кто-то вообще сидит и еще заднюю ногу сгибает в колене или вообще садится на шпагат со стула (для этого нужна очень хорошая растяжка!), потом шпагат на левую ногу…

– Теперь – поперечный!

Самый мой нелюбимый.

Королева поперечного шпагата Ингрид опустилась на локти и помогает себе тем самым приблизиться к полу еще плотнее. Седьмая минута начинает мне казаться вечностью, мои колени начинают сгибаться, а ноги съезжаться…

– Всем терпеть! – как эхо, жестко звучит голос Мари.

Искры из моих глаз сменяются слезами. В тот самый момент, когда мое страдание достигает пика, в дверях показывается сначала пучок волос, а потом и сама его обладательница с гигантскими сумками, в которых лежат наши костюмы. Авери в своем репертуаре! Наконец-то теперь с полным правом можно собрать ноги вместе… но нужно еще и как-то встать… О, в первые секунды это кажется нереальным!

Тем временем из сумки Авери начали появляться один за другим серые платья из эластичной ткани по эскизу Ингрид с именными бирками. По залу пошел шепот – мы делаем ставки, кому в этот раз особенно «повезло». Дело в том, что единственное, что портило Ингрид удовольствие от творческого процесса создания костюмов, – это работа с «высокопрофессиональной» Авери. Задумка обычно сильно отличалась от воплощения, что очень расстраивало Ингрид. Авери не только обшивала весь основной состав, две студии и младшие группы, но и играла новые для себя роли балетмейстера группы, администратора и пиарщицы. Таковой ее сделала основательница группы, идейный вдохновитель Ноэми – на то время, пока она сама ездила по миру и вдохновлялась работами заграничных танцевальных гуру. Ноэми подсчитала, что это здорово оптимизирует расходы группы и даст новые ресурсы на концертную деятельность. Но результат от такой многозадачности доходил до абсурда!

– Авери, вам не кажется, что воротник уж слишком широкий… да и само платье… как бы это сказать помягче…. достаточно свободно…

Реджина смотрится на себя в зеркало. Взгляд ее становится все грустнее: высокая, с крепкими спортивными ногами, в этом просторном платье с широким воротом она больше напоминает мамонтенка, но никак не танцовщицу самой известной группы в городе.

– Реджина, ну что за капризы! Ничего, все поправим – здесь ушьем, тут подколем, и будет как влитое. Мне еще малышню всю обшивать. Снимай. Следующий! Девочки, разбираем, не стоим!

– Реджина, держись… – шепотом подбадривает подругу Софи.

Мы все одновременно сочувствующим взглядом оцениваем, как «прекрасна» Реджина в этом чем-то сером, и принимаемся примерять свои обновки, с ужасом представляя, что ждет нас.

– Да, а некоторым не помешает похудеть… – Мари медленно обвела взглядом присутствующих, посмотрела с особой выразительностью на Софи и Реджину, – чтобы не сильно выделяться на фоне других. – Она улыбнулась и перевела взгляд на меня.

Ну хоть в чем-то меня ставят в пример, если уж с растяжкой не везет.

Июнь

Новый клуб Sport-X действительно удивил: его создателям удалось передать настоящую спортивную атмосферу! Да, здесь чувствуется дух соревнований, спортивный драйв: светлый паркет и прозрачный пол, который больше походит на тонкий лед, переносят гостей то на баскетбольную площадку, то на ледовую арену перед важнейшим хоккейным матчем. На стенах – майки ведущих хоккейных игроков местного клуба. Далее идет вереница белых планшетов, на которых красуются уже футболки ведущих игроков страны и мира с автографами. По периметру вдоль стен – кабинки-столики, напоминающие настоящие трибуны, и удобные мягкие диваны и кресла, где можно поместиться целой компанией и обсудить успехи любимой команды. Это место просто создано и для спортсменов, и для фанатов спорта, и для простых болельщиков – здесь они точно почувствуют себя как рыба в воде. На так удачно предусмотренных над каждым столиком плазменных экранах идут прямые трансляции мировых соревнований. По тому, как старательно освещены ниши с фотографиями с чемпионатов по синхронному плаванию, гребле на байдарках и каноэ, победные кубки с соревнований по гольфу, бейсболу и баскетболу, видно, что они здесь главные: это национальная гордость, и она должна быть на видном месте. Есть даже клюшки с подписями энхаэловских игроков. Тут есть и танцпол-ринг, огороженный канатами, и настоящая диджейская «трибуна», как у спортивных комментаторов, а на втором этаже разместились столы с аэрохоккеем и боулинг. Если посмотреть наверх, то можно увидеть почти настоящие беговые дорожки на потолке, обозначенные светодиодами.

Теплым июньским вечером официантки и официанты в спортивной форме только успевают принимать заказы. Открытие оказалось настолько массовым событием, что за дверями образовалась длинная очередь, прямо как на хоккейный матч: люди толпятся в надежде занять место того, кто не приедет на игру. К огромному сожалению стоявших в очереди, сегодня они вряд ли сюда попадут. Именные приглашения получили только VIP-гости, ключевые спортсмены и спонсоры. Руководство опасалось, что зал просто не вместит всех желающих, – и оказалось право: все билеты были забронированы за месяц до открытия. Его специально назначили на начало лета – время, когда у большинства спортсменов закончился сезон и есть еще время, чтобы отдохнуть перед очередными сборами. А значит, сегодня здесь будет весь спортивный цвет города и страны. Зал полон, хотя до официального открытия еще больше часа.

– Можно я займу этот стул? – Мы приехали за час до нашего выступления. Помещение гримерки небольшое, находится рядом с диджейской. Стулья, несколько гардеробных вешалок, чтобы развесить костюмы, зеркало на стене.

– Давай, а я тогда рядом. – Кира плюхнулась на стул и тут же начала играть в своем смартфоне.

Ничто ее не может отвлечь, даже выступление, а ведь это первый наш выход такого масштаба!

Я раскладываю костюмы в той очередности, в которой мы сегодня выступаем. У нас шесть танцев, времени между ними достаточно, чтобы переодеться, – за это можно не волноваться. Только бы не упасть и не поскользнуться – я не стала клеить на подошвы лейкопластырь, как советовала Джулс, его было бы видно из зала.