Тайна серебристого лимузина

Enid Blyton

Five Have Plenty of Fun

Enid Blyton ® Famous Five ® Text copyright

© Hodder & Stoughton Limited

Все права защищены.

Illustration copyright © Hodder & Stoughton Limited

Enid Blyton’s signature is a Registered Trademark of Hodder & Stoughton Limited

First published in Great Britain in 1955 by Hodder & Stoughton

© Глебовская А. В., перевод на русский язык, 2019

© Оформление, издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2019

Machaon®

Глава 1

В Киррин-Коттидже

– У меня такое чувство, будто мы в Киррине уже целый месяц! – заявила Энн, вытягиваясь на тёплом песочке и зарывая в него пальцы ног. – А мы ведь здесь совсем недавно!

– Да, прямо удивительно, как быстро привыкаешь к Киррину, – согласился Дик. – Только вчера приехали, а кажется, мы тут уже целую вечность, – я с тобой согласен, Энн! Люблю здесь бывать.

– Надеюсь, такая погода простоит все три оставшиеся недели каникул, – добавил Джулиан, откатываясь подальше от Тимми – тот теребил его лапой, призывая поиграть. – Отстань, Тимми. Слишком ты прыгучий. Мы выкупались, побегали, поиграли в мяч – с нас пока хватит. Иди поиграй с крабами!

«Гав!» – недовольно ответил Тимми. А потом навострил уши, потому что услышал на променаде какой-то перезвон. И снова подал голос.

– Да, уж мороженщика-то Тимми ни за что не пропустит, – заметил Дик. – Хочет кто-нибудь мороженое?

Захотели все, так что Энн взяла деньги и пошла покупать лакомство. Тимми следовал за ней по пятам. Она вернулась с пятью стаканчиками, при этом Тимми всю дорогу на неё напрыгивал.

– Нет ничего лучше, чем лежать на горячем песочке, греться на солнышке, есть мороженое и сознавать, что впереди ещё целых три недели каникул, и не где-нибудь, а в Киррине! – восторженно произнёс Дик.

– Да, здесь сущий рай, – подтвердила Энн. – Вот только жалко, Джордж, что к твоему папе едут гости. Кто они? Ради них придётся наряжаться?

– Вряд ли, – ответила Джордж. – Ну вот, Тимми, разом слопал своё мороженое. Даже не распробовал!

– А когда они приедут? – поинтересовался Дик.

– Примерно в половине первого, – ответила Джордж. – К ланчу, но, по счастью, папа предупредил маму, что не хочет, чтобы за ланчем их осаждала толпа детей, а мама на это сказала, что мы можем прийти к половине первого, поздороваться, а потом отправляться с корзиной для пикника на все четыре стороны.

– Да, порой твоему папе приходят в голову светлые мысли, – заметил Дик. – Наверное, эти его друзья – тоже учёные?

– Да, он работает с ними над каким-то важным исследованием, – подтвердила Джордж. – Насколько я поняла, один из них – гений и придумал что-то такое, чего и в словах не описать.

– Какое-нибудь сверхсовременное открытие? – лениво спросил Джулиан, протягивая Тимми ладонь, чтобы тот облизал с неё остатки мороженого. – Космический корабль, на котором можно слетать на денёк на Луну, или новая бомба, или…

– Нет, кажется, это какая-то штука, которая может вырабатывать тепло, свет и электричество почти бесплатно, – сказала Джордж. – Я слышала, как папа говорил, что это самая замечательная и самая простая идея на всём белом свете и ему она ужасно нравится. Он назвал её «даром человечеству» и очень гордится своей причастностью к ней.

– Дядя Квентин у нас страшно умный, да? – заметила Энн.

Отец Джордж был дядей Джулиана, Дика и Энн, а они соответственно приходились двоюродными Джордж – или полностью Джорджине. Кузины в очередной раз приехали в Киррин, чтобы провести там часть каникул, последние три недели.

Отец Джордж и правда был очень умным. Но вот Джордж иногда думала, что лучше бы иметь самого обыкновенного отца, который играет с детьми в крикет и в теннис и не приходит в ужас от крика, смеха и дурацких шуток. Он всегда ворчал, когда мать Джордж приглашала в гости двоюродных родственников.

– Шумные, невоспитанные, крикливые дети! – заявлял он. – Запрусь в кабинете и буду там сидеть!

– Хорошо, дорогой, – отвечала его жена. – Так и поступай. Но ты же прекрасно знаешь, что почти весь день они проводят на улице. Джордж иногда необходимо, чтобы у нас гостили её сверстники, а лучше её двоюродных я никого не знаю. И Джордж очень любит, когда они приезжают.

Все четверо изо всех сил старались не мешать отцу Джордж. Он был человеком вспыльчивым и, разозлившись, орал во весь голос. При этом Джулиан сказал правду: дядя Квентин ведь не виноват, что он гений, а все гении – необычные люди.

– Особенно научные гении, из тех, которые, разозлившись, могут разнести на кусочки весь мир, – провозгласил Джулиан.

– Лучше бы он меня не разносил всякий раз, когда я хлопну дверью или когда Тимми тявкнет, – заметила Джордж.

– Это он чтобы не разучиться, – пояснил Дик. – Тренируется на тебе.

– Не говори глупостей, – нахмурилась Джордж. – Кто-нибудь хочет ещё искупаться?

– Нет. Но я с удовольствием полежал бы у самого моря, чтобы волны перекатывались сверху, – сказал Дик. – Здесь страшное пекло.

– Прекрасная мысль, – одобрила Энн. – Вот только когда тебе жарко, вода кажется особенно холодной.

– Пошли! – Дик решительно вскочил. – А то я сейчас свешу язык и начну пыхтеть, как Тимми.

Они подошли к воде и растянулись на мелководье. Энн взвизгнула:

– Прямо ледяная! Я так и знала. Не могу я тут лечь, буду сидеть!

Впрочем, скоро они уже все лежали среди мелких волн, которые то и дело набегали на песок – отлив уводил их всё дальше. Так приятно было чувствовать, что тебя поглаживают прохладные пальцы моря.

Вдруг Тимми залаял. Он не пошёл с ними в воду и лежал у края прибоя. Он считал, что валяться в море совершенно ни к чему. Джордж подняла голову.

– В чём дело? – удивилась она. – Вроде бы никто не идёт.

Но Дик тоже что-то услышал. Он поспешно сел.

– Ого, кажется, звонят, нас зовут. Похоже на колокол из Киррин-Коттиджа!

– Но ведь обедать ещё рано, – недоумённо произнесла Энн.

– Значит, пора, – рассудил Джулиан подскакивая. – Да чтоб тебя! Вот что бывает, когда оставляешь часы в кармане куртки! Как я мог забыть, что в Киррине время идёт быстрее обычного?

Он добежал до своей куртки и вытащил из кармана часы.

– Уже час дня! – завопил он. – Даже одна минута второго! Живее, мы опаздываем!

– Ух ты! – ахнула Джордж. – Мама рассердится на нас, ведь приехали эти учёные!

Дети похватали куртки и понеслись по пляжу. До Киррин-Коттиджа, по счастью, было недалеко, и скоро они оказались у ворот. Рядом стоял огромный автомобиль, одной из последних американских моделей. Но рассматривать его было некогда.

Дети тихонько пробрались в дверь со стороны сада. Мама Джордж бросила на них сердитый взгляд.

– Простите, тётя Фанни, – начал Джулиан, – мы виноваты. На самом деле виноват я. Ведь только у меня есть часы.

– Мы ужасно опоздали? – обеспокоилась Энн. – Вы уже сели обедать? Может, нам лучше взять корзинку и потихонечку уйти, никому не мешая?

– Нет, – ответила тётя. – К счастью, твой дядя всё ещё у себя в кабинете с друзьями. Я, конечно, ударила в гонг, вот только вряд ли они его услышали. А вам я позвонила в колокол, потому что подумала, они того и гляди выйдут, и ваш дядя будет недоволен, если вы не придёте поздороваться.

– Обычно папиным друзьям не до нас, – удивилась Джордж.

– Видите ли, у одного из них есть дочка, немножко помладше тебя, Джордж, – может быть, даже и помладше Энн, – ответила мама Джордж. – И он очень хотел с вами познакомиться, потому что со следующего семестра эта девочка будет ходить в вашу школу.

– Тогда нам, пожалуй, стоит умыться, – рассудил Джулиан, но тут двери кабинета распахнулись и вышел дядя Квентин, а с ним двое незнакомцев.

– Здрасте, это и есть дети? – спросил, останавливаясь, один из них.

– Они только что с пляжа, – поспешно пояснила тётя Фанни. – Боюсь, они не при параде. Я…

– Чтоб я провалился! – заявил незнакомец. – И вы ещё извиняетесь! Я таких славных детей никогда в своей жизни не видел – просто шшшудные!

Он говорил с американским акцентом и улыбался от уха до уха. Детям он сразу понравился. Их новый знакомый повернулся к отцу Джорж.

– Все ваши? – спросил он. – Вы наверняка ими очень гордитесь! Как они сумели так загореть? Вот бы и моя Берта так выглядела!

– Тут не все мои, – ответил дядя Квентин, которого эта мысль явно привела в ужас. – У меня только один ребёнок. – Он положил руку Джордж на плечо. – А остальные – племянники и племянница.

– Ну, должен сказать, парень у вас славный, – заявил американец, ероша короткие кудри Джордж.

Обычно она терпеть этого не могла, но, поскольку гость принял её за мальчика, только радостно ухмыльнулась.

– Моя дочка будет учиться в твоей школе, – обратился американец к Энн. – Присмотришь за ней немного? Она поначалу перепугается до полусмерти.

– Разумеется, – пообещала Энн, которой сразу понравился этот крупный громогласный американец.

Он был совсем не похож на учёного. А вот его спутник наоборот. Сутулый, в совиных очках и, как и дядя Квентин, постоянно таращился в пустоту и будто не слышал, о чём говорят вокруг.

Дядя Квентин решил, что болтовня слишком затянулась. Он махнул рукой, отпуская детей.

– Пойдёмте обедать, – пригласил он своих коллег.

«Учёный» сразу же пошёл за ним следом, а дюжий американец остался. Он засунул руку в карман и вытащил оттуда монету в один фунт. Протянул её Энн.

– Потрать на развлечения, – сказал он. – И поддержи мою Берту, ладно?

А потом шагнул в столовую и с громким стуком захлопнул дверь.

– Ого, что, интересно, скажет папа про такой хлопок? – съехидничала Джордж. – Симпатичный, правда? Видимо, это его машина у ворот. Второй-то и на велосипеде вряд ли умеет ездить, а уж водить машину и подавно!

– Дети, берите корзинку и ступайте! – торопливо произнесла тётя Фанни. – А мне нужно бежать проверить, всё ли в порядке.

Она сунула в руки Джулиану здоровенную корзинку с едой и ушла в столовую. Джулиан ухмыльнулся, ощутив её вес.

– Пошли! – позвал он. – Всё здорово! Корзинка что надо! Давайте обратно на пляж!

Глава 2

Ночное посещение

Через две минуты пятёрка уже снова была на пляже, и Джулиан принялся распаковывать корзинку. В ней лежали аккуратно завёрнутые бутерброды, пачки печенья, шоколадки. В отдельном мешке обнаружились спелые сливы, а ещё две бутылки лимонада.

– Домашний! – обрадовался Джулиан. – И совсем ледяной. А это что? Фруктовый торт! Надо же, целый фруктовый торт! Ух как нам повезло!

«Гав», – одобрительно подтвердил Тимми и засунул нос в корзинку понюхать.

Там, в обёрточной бумаге, лежали собачьи галеты и косточка, а ещё горшочек с паштетом.

Джордж развернула бумагу.

– Это я для тебя сложила, Тимми! – объявила она. – Так что скажи «спасибо».

Тимми принялся так пылко облизывать свою хозяйку, что она запросила пощады.

– Джу, брось полотенце! – взмолилась она. – Тимми мне всё лицо обслюнявил. Уходи, Тимми, хватит уже твоих благодарностей! Уходи, говорю! Как я намажу тебе галеты паштетом, если ты то и дело суёшь нос в горшок?

– Ты совсем избаловала Тимми, – заметила Энн. – Ладно, ладно, не смотри так свирепо, Джордж! Я знаю, его стоит баловать. Тимми, отойди подальше со своей косточкой – она вонючая!

Скоро они уже поглощали бутерброды с сардинками и помидорами, а потом – с салатом и яйцом. А после этого взялись за фруктовый торт и лимонад.

– Не понимаю, зачем люди вообще едят за столом, если можно устроить пикник, – заметил Дик. – Только представьте дядю, тётю и этих двух учёных, которые в такой-то день сидят в закрытом помещении и поглощают что-то горячее. Фу!

– А мне понравился этот большой американец, – вставила Джордж.

– Ага! И мы все знаем почему, – съязвил Дик. – Он принял тебя за мальчика. Ты когда-нибудь это перерастёшь, Джордж?

– Тимми сейчас пирог стянет! – ахнула Энн. – Джордж, живее, отгони его!

После обеда они растянулись на песочке, и Джулиан начал рассказывать длиннющую историю о том, какую шутку они с Диком сыграли однажды с классным руководителем. Он страшно обиделся, когда в нужном месте не зазвучал смех, и даже сел, чтобы разобраться почему.

– Все спят! – произнёс он с отвращением.

А потом склонил голову набок – Тимми же насторожил уши. До них долетел громкий рёв.

– Это американец заводит свою машину – да, Тим? – определил Джулиан.

Мальчик встал и увидел, как огромный автомобиль мчится прочь по прибрежной дороге.

День был таким жарким, что хотелось одного – лениться. И сегодня, когда пятёрка снова была вместе, друзья ничего не имели против. Вот позже им захочется строить самые разные планы, но первый день в Киррине как раз очень годился для того, чтобы вспомнить прошлое, подразнить Тимми, заново «прочувствовать» что к чему, – так это всё называл Дик.

Дик с Джулианом провели месяц за границей, а Энн уезжала в лагерь, после чего дома у неё гостила подруга. Джордж сидела в Киррине одна, и теперь пятёрка была страшно рада новой встрече – да ещё на целых три летние недели! К тому же в Киррине, у моря, с его прекрасным пляжем, отличным катанием на лодках и замечательным островком на другом конце бухты.

Как всегда, первые пару дней они провели, будто во сне, а потом начали планировать разные вещи.

– Ещё раз сплаваем на остров, – предложил Дик. – Мы там сто лет не были.

– Поедем на рыбалку в Омаровую бухту, – добавил Джулиан.

– Осмотрим пещеры на утёсах, – присоединилась к ним Джордж. – Я собиралась туда на каникулах, но одной как-то неинтересно.

На третий день – они как раз закончили заправлять постели – зазвонил телефон.

– Я возьму! – крикнул Джулиан тётушке и снял трубку.

На том конце раздался настойчивый голос:

– Кто это? А, Джулиан – ты ведь племянник Квентина, да? Слушай, скажи своему дяде, что я сегодня к ночи приеду – вот именно, к ночи. Скажи, что поздненько. Пусть меня ждёт. Это важно.

– А вы не хотите сами с ним поговорить? – удивился Джулиан. – Я его позову, если вы…

Но трубка умолкла. Джулиана это озадачило. Говоривший даже не представился – впрочем, Джулиан и так узнал его голос. Тот большой жизнерадостный американец, который приезжал к дяде пару дней назад! Что же случилось? И почему он так взволнован?

Он пошёл искать дядюшку, но в кабинете его не оказалось. Вместо этого нашлась тётушка.

– Тётя Фанни, – обратился к ней Джулиан, – мне кажется, что звонил этот большой американец – тот, который пару дней назад был тут к ланчу. Попросил меня передать дяде Квентину, что сегодня приедет к нам – причём поздно – и чтобы дядя не ложился и дождался его, потому что это очень важно.

– Ах ты, господи! – всполошилась тётя. – Так он, наверное, и на ночь останется? Но у нас сейчас нет ни одной свободной спальни!

– Этого он не сказал, тётя Фанни, – ответил Джулиан. – Простите, что не выяснил никаких подробностей, но, как только я сказал, что позову дядю Квентина, он тут же повесил трубку – прямо в середине фразы.

– Ну и загадка! – поразилась тётя Фанни. – Очень некстати. Где я его размещу, если он решит остаться? И наверняка с рёвом прикатит в полночь на этом своём лимузине. Надеюсь, ничего такого не случилось с той работой, которой твой дядя занимался в последнее время. Я знаю, что она просто ужасно важная.

– Может, дядя знает телефон этого американца, перезвонит ему и выяснит что к чему? – попытался помочь ей Джулиан. – А где сам дядя?

– Кажется, пошёл на почту, – ответила тётя. – Когда вернётся, я ему всё передам.

Джулиан рассказал о таинственном телефонном звонке остальным. Дик обрадовался.

– Я так и не успел толком рассмотреть его здоровенную машину, – признался он. – Так что, пожалуй, подожду, пока американец не приедет, не буду ложиться спать, а потом выберусь из дома и погляжу на неё. Спорим, там на приборной панели куча разных инструментов!

Дядю Квентина, судя по всему, телефонный звонок изумил не меньше, чем остальных, – но в том, что не удалось выяснить никаких подробностей, он считал виноватым Джулиана.

– И чего ему понадобилось?! – негодовал дядя. Можно подумать, Джулиан обязан был это знать. – Мы с ним ещё вчера обо всём договорились. Обо всём! У каждого из нас троих свой объём работы. Причём моя, как выяснилось, наименее важная, а самая важная – у него. Он увёз все документы, вряд ли что-то забыл. Притащится сюда посреди ночи – только этого не хватало!

Никто из детей, за исключением Дика, не собирался дожидаться приезда американца. Дик включил ночник у кровати, взял книгу и стал читать. Он знал, что, если не заставлять себя бодрствовать, то уснёт и тогда уж никакой шум его не разбудит.

Читая, он вслушивался, не загудит ли мотор машины. Одиннадцать часов – а вот и полночь пробило. До его слуха донеслись двенадцать ударов больших напольных часов в прихожей. Дядя Квентин точно не обрадуется столь позднему визиту.

Дик зевнул, снова перевернул страницу. Половина первого. Час ночи. Тут ему показалось, что снизу раздался какой-то шум, он открыл дверь спальни. Да – дядя Квентин прошёл в свой кабинет. Оттуда доносился его голос.

«Бедная тётя Фанни тоже, наверное, не ложилась, – подумал Дик. – Я слышу их голоса. А я того и гляди усну прямо над книгой. Выйду-ка я в сад, подышу свежим воздухом. Глядишь, и сон пройдёт».

Он набросил халат и тихо спустился с лестницы. Откинул засов садовой двери, выскользнул наружу. Немного постоял, прислушиваясь и гадая, каково это – различить рёв американской машины в ночной тишине.

Однако вместо этого он услышал на дороге шорох велосипедных шин. Интересно, кому взбрело в голову ездить на велосипеде посреди ночи? Уж не деревенскому ли полицейскому?

Дик стоял в темноте и ждал. На велосипеде сидел мужчина. Дик различил его силуэт – большую чёрную тень на фоне звёздной ночи. К огромному удивлению, мальчик услышал, что велосипедист слез; потом зашуршала живая изгородь – туда забросили велосипед.

А потом кто-то бесшумно прошёл по садовой дорожке к окну кабинета. Только там во всём доме горел свет. Дик услышал стук в окно, и оно тихо отворилось. В оконном проёме показалась дядина голова.

– Кто там? – спросил он полушёпотом. – Ты, Элбур?

Судя по всему, это он и был. Дик понял, что перед ним – рослый американец, приезжавший к дяде два дня назад.

– Я сейчас открою дверь, – сказала тётя, но Элбур уже перекинул ногу через подоконник.

Вконец озадаченный, Дик отправился в постель.

Вот ведь странно! Зачем американцу являться тайком среди ночи, да ещё на велосипеде, а не на машине? Мальчик заснул, всё ещё недоумевая.

Он так и не узнал, уехал американец или тётя Фанни постелила ему на кушетке внизу. Когда мальчик наутро проснулся, то даже не смог точно сказать, уж не приснилось ли ему всё это.

Спустившись к завтраку, Дик сразу же задал вопрос тёте:

– А тот человек, который звонил, приехал вчера?

Тётя кивнула.

– Только об этом ни слова. Никто не должен знать. Он уже уехал.

– Что-то важное? – спросил Дик. – Джулиану, когда он ответил на звонок, показалось, что да.

– Важное, – подтвердила тётя Фанни. – Но не в том смысле, в каком ты думаешь. Не спрашивай пока ничего, Дик. И к дяде не приставай. Он нынче с утра не в духе.

«Значит, что-то не ладится с его новой работой», – подумал Дик и пошёл предупредить ребят.

– Звучит занятно, – заметил Джулиан. – Интересно, что там приключилось?

К дяде Квентину они старались не лезть. Слышали, как он громко жалуется жене на что-то, как с грохотом опускает крышку письменного стола – он так всегда делал в плохом настроении; впрочем, вскоре он погрузился в работу.

Через некоторое время прибежала Энн, явно чем-то возбуждённая.

– Джордж! Я из нашей с тобой спальни, и знаешь, что я там видела? Тётя Фанни поставила в углу раскладную кровать – застелила её и даже одеяло положила! Там теперь ужасно тесно стало.

– Похоже, кто-то ещё едет погостить, – догадался Дик. – Причём девочка. Или женщина. Ага, наверное, гувернантка – она будет воспитывать вас, Энн и Джордж, чтобы вы вели себя, как подобает юным леди.

– Дурака не изображай, – огрызнулась Джордж, удивлённая и раздосадованная. – Пойду спрошу у мамы, что происходит. Не позволю я никого к нам подселять. Не позволю – и точка!

Она повернулась, чтобы уйти, но тут внизу открылась дверь кабинета, и её отец заорал на всю прихожую, призывая мать:

– Фанни! Скажи детям, что мне нужно с ними поговорить. Пусть придут ко мне в кабинет – и НЕМЕДЛЕННО!

– Ой, он, кажется, он очень сердится. Что мы такое натворили? – испуганно пролепетала Энн.

Глава 3

Досадные новости

Все четверо, а с ними и Тимми, спустились вниз по лестнице. Мама Джордж стояла в прихожей и как раз собиралась их позвать.

– А, вот и вы, – сказала она. – Думаю, вы и сами уже слышали, что вас зовут в кабинет. Я пойду с вами. И пожалуйста, если сможете – не скандальте. Мало мне того, что Квентин с утра шумит!

Всё это было ужасно загадочно. Какое отношение тётя Фанни имеет ко всей этой неурядице?

Пятёрка вместе с Тимми отправилась в кабинет. Перед камином их ожидал дядя Квентин, он был мрачнее тучи.

– Я могла бы и сама всё рассказать детям, дорогой, – начала было тётя Фанни, но он заставил её замолчать, бросив свирепый взгляд вроде того, каким их иногда награждала Джордж.

– Мне нужно вам кое-что сообщить, – начал он. – Помните моих друзей-учёных, которые приезжали на днях? Мы вместе работаем над общим проектом? Большого американца помните?

– Да, – ответили они.

– Он мне целый фунт дал, – похвасталась Энн.

Дядя Квентин, похоже, её не услышал.

– Так вот, – продолжал он. – У него есть дочь… как её там… какое-то дурацкое имя…

– Берта, – подсказала тётя Фанни.

– Не перебивай! – прервал её жестом дядя Квентин. – Да, Берта. Так вот, Элбура, её отца, предупредили, что девочку собираются похитить.

– Как похитить? – изумлённо выпалил Джулиан.

– Оказалось, он знает про наше секретное открытие больше, чем кто-либо на свете, – ответил дядя Квентин. – И он совершенно откровенно заявил, что, если эту его девицу – как там её…

– Берту, – в один голос произнесли дети.

– Если эту его Берту похитят, он, чтобы вернуть её, выдаст все секреты до последнего, – поведал дядя Квентин. – Фу! Ну он и тряпка! Предатель! Что за вздор – выдать важные секреты из-за какой-то дурацкой девчонки?

– Квентин, она его единственная дочь, и он её обожает, – напомнила тётя Фанни. – Я бы поступила точно так же ради Джордж.

– Все женщины – мягкотелые тетери, – заявил её муж, не скрывая отвращения. – Какое счастье, что ты не знаешь никаких секретов – ты бы их даже молочнику разболтала!

Это звучало так уморительно, что дети расхохотались.

Дядя Квентин злобно уставился на них:

– Ничего смешного. Я был потрясён, когда один из крупнейших учёных мира сообщил мне, что без колебаний выдаст все наши тайны врагу, если эту его… эту…

– Берту, – опять хором подсказали дети.

– Если эту его Берту похитят, – продолжал дядя Квентин. – Он приехал спросить, нельзя ли этой… этой Берте недельки три погостить у нас. А к тому времени мы закончим работу и все наши секреты окажутся в надёжных руках.

Повисло молчание. Вид у детей был недовольный. А у Джордж – откровенно разъярённый. Наконец она выпалила:

– Так вот зачем в нашей спальне раскладушка?! Мама, нам теперь что, целых три недели сидеть друг у друга на головах? Это ужасно.

– В кои-то веки я с тобой согласен, Джордж, – неожиданно поддержал её отец. – Только, боюсь, придётся вам с этим смириться. Элбур после этих угроз в таком состоянии, что вразумить его не получается. Хуже того, он пригрозил разорвать все бумаги и сжечь их, если я не соглашусь. А если он это сделает, вся наша работа насмарку.

– Но почему он решил отправить свою дочь именно сюда? – не унималась Джордж. – И повесить её на нас? У неё что, нет ни родственников, ни друзей?

– Джордж, не злись ты так, – стала успокаивать её мама. – Насколько я поняла, матери у Берты нет, отец всюду возит её с собой. В Англии у них нет ни родни, ни друзей, которым можно довериться. Отправить её в Америку он не может: полиция предупредила, что за ней проследят и там – а уехать отсюда вместе с ней прямо сейчас ему не позволяют дела.