- -
- 100%
- +
Михаил Меклер Переводчик
© Шарль Бодлер, 2023
© Михаил Меклер, перевод, 2023
ISBN 978-5-0059-9054-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Плач Икара
Complainte d’Icare
Любителям шлюх всё равно,счастливая, спокойная или сытая,но руки мои делают только одно,пустой воздух сотрясают скрытно.Благодаря дивным звёздам,что пылают в глубине небес,в моих глазах сияет грознопамять солнечных чудес.Смотрю на конец и начало востока,где медленно вращаются небеса.Поднимаюсь под взором неизвестного окаи чую, как крылья мои покидают телеса.Опалённый красой созвездия,я блаженства совсем не узнаю.Вот дам имя своё этой бездне,что знает смерть и могилу мою.Обиженная луна
Lune offensee
Наши отцы поклонялись луне на зло всем.Звёзды в милых платьях шли за ними в изумлениис голубых высот страны в светлый гарем.Там была древняя Синтея, свет моего уединения.Это счастье – видеть любовников в её постели,сверкая во сне прохладной эмалью своих зубов.Поэт разбивает лоб о проблемы в своей колыбели,как гадюки сцепляются, попав на травяной покров.Ты проходишь, как и прежде, по сумеркам до утра,в своём жёлтом плаще и тайной походкой,чтобы целовать увядшую Эндемиона благодать.Я вижу твою мать, этого нищего века дитя,склоняющую над своим зеркалом лицо украдкой,искусно припудривая грудь, которая вскормила тебя.Пустота
Vide
Пустота Паскаля была с ним и ночь и день.Это всё бездна, действие тоски, мечты и слова!Это поток штормового ветра паники, а я мишень,мои волосы встали вертикально снова.Вверху, внизу, кругом пустыня и бездна,пугают неотразимые просторы в тишине.Многообразный кошмар без выхода с местаБог прослеживает своей рукой в темноте.Я боюсь сна, как боятся глубокой ямы.Я вижу только бесконечность в каждом окне,в смутном ужасе, если кто это знает.Мой дух преследует стресс головокружения,завидует любой неподвижности везде,чтобы никогда не убегать от числа и бытия!Закат романтизма
Coucher de soleil du romantisme
Как прекрасно новое солнце при восходе,оно вспыхивает своим приветствием, как взрыв!Счастливые встречают это чувство благороднее,чем сон в глазах, когда заката следует порыв.Помню, я видел цветок, фонтан, борозду,сердце билось под взглядом обморочным.Бежим, ещё не поздно, к горизонту, на звезду,поймаем луч косой, летящий, беспорочный.Напрасно преследую призрака Бога.Ночь установила власть свою,полная дрожь и мрачный холод,запах гробницы тянет в тени,по краю болота, шатаясь, идут,редкие жабы и мокрые слизни.Спокойствие
Calme
Потерпи, печаль моя, и помолчи.Ты просила, вот она, ночь, впадает в дремоту.Тёмная атмосфера окутала холмы,принося одним мужчинам покой, а другим заботу.В то время мерзкое человеческое множествос угрызением совести играет в удовольствия.Мучительно под плетью радости и безжалостно,приходит грустная печаль из дальней области.Дай руку мне. Смотри, вот утерянные годысвисают с балкона из-под старой попоны,улыбаясь, вырываются из водной пучины.Под какой-то аркой умирающий свет дрожит,а длинный саван, тянущийся с востока, спит,слушай, дорогая, как наступает тишина в ночи.Уорнер
Le Warner
Каждый мужчина несёт своё имя,у него в душе живёт ядовитая змея.Восседая на своём троне, он говорит«Хочу» или «Нет!», а потом уже кричит.Зафиксируй неподвижный взгляд.Никси, или Сатиресс, произносит:«Думай о своём долге – и будешь рад».Делай детей и сажай деревья своитам, где будешь вечером. Зуб говорит:«Полируй мраморный фриз или стихи».Всё, что он любит, рассматривай своевременно,никогда не приходит момент такой,человек не слышит предупреждение мгновенноэтой невыносимой змеи порой.Крышка
Couvercle
Куда бы он ни шёл по морю или суше,под палящем солнцем или тёмным небом,слуга Иисуса, адепт, Цитерия его слушалаи призрачных нищих под сверкающим светом.Горожанин, или путешественник, или оседлый,его крошечный мозг быстрый или медленный,везде человек узнаёт ужас тайны очень близкои дрожащим глазом смотрит высоко или низко.Высоко в небе парит мнимая усыпальница,потолок с подсветкой для оперы и глухие стены,где каждый актёр ходит по залитой кровью сцене.Под страхом вольнодумцев отшельник надеется,на небе чёрная крышка гигантского котла,под которым бушуем мы, невидимые существа.Голос
Voix
Я был высотой с фолиант, а моя кроватьопиралась на книжный шкаф Вавилон.Там был латинский пепел и греческий прах,смешались вместе басня, роман, фельетон.Два голоса твердили уверенно, хитро и беспечно:«Земля – это пирог, наполненный сладостью».Это удовольствие вам будет бесконечным.Аппетит ваш станет сравним необъятности.Другой сказал: «Путешествуй во сне,за пределами известного и возможного!»Он пел, словно бриз с океана ко мне,как неизвестный призрак, выл ничтожно.Его ласкающий слух был всё же пугающим.Тебе я ответил: «Да, мой голос! Гораций!»Я бы назвал это исходом начинающим,увы, с тех пор из-за роковых декораций.Я отчётливо вижу странные миры воображения,существующие в пустотах без света.Это восторженная жертва моего зрения,змеи следуют и скользят по ногам где-то.Я приветствую с нежностью пророковпустыни и моря, отдаю им почести.Плачу на пирах и смеюсь на похоронах,вкус вина гадкий и полный горечи.Гляжу в небо и проваливаюсь в ямы,я часто ложь принимаю за факты.Голос утешает, сохраняй мечты своими,сумасшедшие лучше, чем мудрые, упиваются ими.Эпилог
Epilogue
Я тихо взобрался на вершину холма,откуда город виден был как на ладони.Чистилище и ад, больницы, публичные дома,тюрьма, где грех у наших ног цветёт в агонии.Ясно, что Сатана есть покровитель бед.Я не плёлся туда, чтоб напрасно поплакать,как старик, с любовницей своей навекя жаждал сохранить наслаждения запах.Сводница может сделать свежими вещи,если вы ещё спите в утреннем светеили порхаете в покровах ночного спокойствия.Гнусная столица, я люблю тебя! Да! Да!Куртизанки и сутенёры – все ваши удовольствия,это вульгарная толпа не поймёт никогда.Одобрение ужаса
Approbation d’horreur
В этом небе странном и бледном,похожем на измученную твою судьбу,в опустошённом сердце летают мысли бегло.Ответь мне: ты вольнодумец, мать твою?Ненасытный и жадныйдля мутного, неясного неба,не стони, как Овидий,изгнанный из рая и Рима.Расколотые небеса и берега сошлись,моя гордость отражается в тебе.Твои облака с трауром унеслись.Катафалки моей мечтыи ад отражаются в твоём свете,а сердце радуется от красоты.Навязчивая идея
Obsession
Великие леса пугают меня, словно громадные соборы.Ты ревёшь, как орган в душе, осуждённой где-то.Траурный процесс, где предсмертные хрипы хоромиздают звук вашего De Profundis, как эхо.Я ненавижу океан! Мой разум в его бурной магистраливидит себя, я слышу громкий смех его морей,наполненный звуками богохульства и рыданий,с горьким смехом побеждённых людей.Ты радовала меня и свою ночную звезду!Я знаю язык, на котором говорит их свет!Поскольку я ищу наготу, пустоту и тьму.Сами тени кажутся, что они от живых,в полотнах, где тысячи потерянных существхотят взглядом спрыгнуть с глаз моих.Мечта любознательного человека
Reve curieux
Ты пробовал когда-нибудь вкусную скорбь?Ты просил говорить тебе, что ты дерьмо?В моей душе странная болезнь и смерть.Ужасные желания соединились в целое одно.Тоска, надежда и никакой фракционной желчи,чем больше рокового песка, тем ещё большеострой и вкусной муки теснилось в моём сердце,отрывалось от мира и становилось всё дальше.Я был как ребёнок, жаждущий зрелища,ненавидел занавеску, как препятствие видеть.Вот и правда открылась леденящая.Я умер, ужасное утро окутало меня.Это всё, что можно было увидеть?Занавес поднялся, а я ещё ждал тебя.Парижская мечта
Константин Гис
А Constantine Guys
Reve parisien
Далёкий образ и неясный,этот страшный пейзаж,что не видит даже смертный,проснулся утренний ужас.Сон полон был чудес и пепелища!По единственному капризуоткрывшегося этого зрелищая запретил всю эту мазню.Художник должен гордиться мастерством.Я наслаждался своей картиной,очарован был однообразным трудомиз металла, мрамора, воды и глины.Вавилон лестниц и аркад,это был бесконечный дворец,полный бассейнов, и каскадпадающего золота, тусклый цвет.Тяжёлая катаракта сияла,как завеса из хрусталявисит в воздухе, ослепляя,стены из металла и камня.Не деревья, а колоннады,кружили спящие бассейны,куда смотрели милые наяды,на себя, как это делают жёны.По берегам розы в зелени,голубая раскинулась водана краю огромной Вселеннойдля миллионов лиг навсегда.Были неслыханные камни,волшебная волна тоже была,я поразился всем увиденным,огромные дрожали зеркала!Бесстрастный и молчаливый,я был под небосводом Ганга,сыпались сокровища из урныв бездну алмазного ранга.Я архитектор сего заклинания,сделал приручённый океан,точно по воле моего сознания,через драгоценный канал.Всё было глянцевым и ясным,переливались даже оттенкичёрной жидкой славыв кристаллах света и тени.Ни единой звезды нет и следаи солнца ровного, низкого в небе,чтобы осветить чудесные места,сияющие во внутреннем огне!Над переменными чудесамизависла страшная новинка!Всё для глаз, и ничего ушами,в тихой вечности была картинка.Я видел ужасы моей лачугии ощутил на себе постыдность,забота, проникающая в душу,глаза, отражающие невинность.Жестокие мрачные удары,часы пробили полдень,небо наливалось тенями,серый мир внезапно онемел.Лебедь
Cygne
Андромаха, я думаю только о тебеоколо узкого печального ручья,где безмерно величие вдовьего горя,зияет на выросшей из твоих слез траве.Вдруг мою память тронуло что-то,когда я сел на новую карусель.Старый Париж исчез куда-тоБыстрей, чем из сердца выходит хмель.Я вижу мысленно эти хилые кабинки,груды отёсанных столбов и капителей,сорняки, массивные глыбы зелёнки,безделушки на витринах магазинов в пыли.Там раньше был звериный острог.На рассвете пробуждался труд,под ясным небом ремонтники дорогиздавали в безмолвный воздух стук.Я увидел лебедя, вырвавшегося из клетки на мгновение,ударяя перепончатыми ногами по сухой почве,раскрыв свой клюв, в бездонной канаве, воочию,он волок по твёрдой земле своё белое оперение.Он судорожно купал в пыли свои крылья,сердце его рыдало по родным ручьям.Несчастный, странный, роковой символ,молния ударила к порывам дождя.Я вижу тебя, как правду Овидия,мужик преобразился в напряжениивзглядом к жестокой и ироничной синеве,обращаясь к богам со своим прошением.Париж. Ничего в моей тоске не меняется.Новые гостиницы, брусчатка, строй леса,старые пригороды, всё стало аллегорией, кажется,мои воспоминания стали тяжелей, чем небеса.В Лувре изображение угнетает меня и странников.Я думаю о большом лебеде, его безумных движениях,смешных, возвышенных, как у изгнанников,затем гложут бесконечная тоска и сомнения.Андромаха, выпавшая из объятийвеликого героя, имущество в руках гордого Пирра.В гробнице экстатическая грация в печали,это жена Елена и вдова Гектора!Я думаю о негритянке с чахоткой и голодной,Которая, не сводя глаз, тащится по грязи в саванне,ночуя под африканской одинокой пальмой,за огромной пеленой в густом тумане.Из потерявших то, что нельзя восстановитькогда-либо, навсегда, кто пьёт их слезы,сосёт грудь печали волчицы-матери итощих сирот увядающих, как мимозы!Так изгнание моего сердца в лесах,старая память звучит как стих.Я думаю о моряках, забытых на островах,о пленных, побеждённых и о многих других!Далеко отсюда
Loin d’ici
Это и есть святилище новое,где милая барышня меня манит,спокойная и всегда готовая,со своими пышными грудями.Её локоть на подушке лежит,хорошо слышен поток фонтана,это в комнате Доротея дрожитот ветра и воды на расстоянии.Рыдают и смешные поют песни,чтобы успокоить ребёнка страх,избалованного, хоть тресни,с головы до самых пят.Таким образом своими стихамиеё нежные поверхности везде проявляются,умащённые сладкими духами.И цветы, грациозно падая в обморок, изумляются.Раскопки
Excavation du squelette
Анатомические пласты,где спят древние книги,на причалах хорошо видны,как древние мумии.Рисунки с гравитацией мастерствахудожника из прошлогопередают красоту естества,несмотря на мрачную тему пошлого.Видно, как ужасные тайны раскрыты,содрана кожа с тел мужских,представлены батраков скелеты,копающих землю у ног своих.Крестьяне угрюмые и покорные,выдавленные из могилы, осуждены.Зачем они землю роют,это странный урожай, ты им скажи.Сгибая свой позвоночники каждое бесплотное сухожилие,фермерский сарай для них сколочен,труд заполняет заботой идиллию.Хочешь показаться чистым,ужасным, жёстким слишком.Судьба на костяном двореможет стать неуверенной себе.Пустота есть предатель,и смерть всегда лжёт нам,что где-то есть созидатель,навсегда новый нашим глазам.Всегда и везде до вечностиорудуй тяжёлой лопатой, руками,скреби по лезвию тусклой землипод босыми, окровавленными ногами.Семь стариков
Sept vieillards
Муравьиный город, мечтаний полный,прохожий на рассвете призрак встречает!Тайны повсюду, сок течёт, которыйв узких венах великого людоеда играет.Однажды на унылой улице, рано утром,здания стояли в холоде пассивно.Берега реки приветствовали вздутым обрывоми отражали душу актёра декоративно.Грязно-жёлтый туман затянул пространство,отправилась утомлённая душа на ночлег,напрягая нервы, я шёл словно герой по царству,сотрясаемый барабанной дробью телег.Старик в лохмотьях продолжал хромать,отражая цвет дождевого плеска.Его взгляд побуждал милостыню податьглазам его из злого блеска.Можно подумать, что его глазные зрачкипропитаны желчью, взор находился в холоде.Его длинная борода жёсткая, похожая на клочки,торчала, как у Иуды в древнем городе.Он не сгибался, был сломан его позвоночник.Сделав резкий прямой угол ногами,он фиксировал свою линию, тренируя копчик,принимая неуклюжую форму, перемещаясь шагами.Треногий ростовщик, или четвероногий больной,давил ногами мертвецов обезличенных,пробираясь по снегу и грязи, шёл домой,враждебный миру и совсем безразличный.Затем его двойник, тряпки, спина, палка, борода,никакая черта не отличала его столетнего близнеца.Они шли в ногу, будто два призрака из барокко,возникнув из одного ада, бредут до неизвестного конца.Был ли я участником печально известной игры,или то был злой шанс, который унижал тебя!С минуты на минуту я насчитал семерых —размножений этого зловещего старика!Кто улыбнётся моей тревоге,упираясь в неброскую дрожь,несмотря на их дряхлость в итоге,каждый из семи монстров был хорош.Мог бы я дожить до восьмого, ещё одного,более фатального, неумолимого повторения.Феникс жуткий с собственным отцом и сыном его.Я был спиной к этой одержимой процессии исступления.Пьяный видит вещи удвоенными.Я ковылял домой, хлопнув дверью, был в ужасе,больной, лихорадочно обеспокоенный,израненный тайной, абсурдом снаружи!Напрасно я пытался взять в руки командование,все усилия бесполезны, режим бури был таков.Моя душа, безмачтовая баржа, плясала отчаяннонад каким-то чудовищным морем без берегов!Путешествие
Voyager
Влюблённый в марки и глобус ребёнок готовприравнять Вселенную к его безмерному желанию.Как же прекрасен мир в свете прожекторов,мала и незначительна память в глазах признания!Как-то отправились мы путешествовать к несчастью,были наполнены огнём, следуя морским ветрам.Сердца были переполнены негодованием и страстью,успокаивая себя навстречу бесконечным волнам.Мы были рады, когда из-под ног уходила земля,от ужасов детства, позора и обречения.Будто в глазах женщины тонула астрологияи опасные духи Цирцеи тиранического значения.Оглушая собой, чтобы не быть дикими зверями,с пространством, светом и огненными небесами.Лёд, что жалил их, палящее солнце выживаниямедленно стирали следы своего желания.Настоящие путешественники всегда уходят,только двигаются их сердца, как воздушные шары,они, как свет от судьбы, никогда не уводят,не зная почему, всегда говорят: «Беги!»Те, кто свои желания видит в образах облачности,кто мечтает о безмерной чувственности,как солдат мечтает о пушках, смещая неясности,человеческий дух не генерирует глупости.Подражаем с ужасом волчкам и чашкам,в своих прыжках и даже во сне одиноко,любопытство мучает, и мы катимся дальше,будто ангел хлещет нас на солнце жестоко.Цель не остаётся прежней, странствуя по судьбе,и где бы ни находился ты, в каком царстве,безумная надежда никогда не устаёт и нигде,она мчится в поисках покоя в воздушном пространстве.С мостика гремит голос: «Сними кожу с глаз!»Наша душа следует к острову Икара.Голос сверху обезумевший зовёт нас:«Черт, да это камень!» – она кричала.На каждом острове смотрят дозорные,судьба обещает своё Эльдорадо.Воображение, вызывающее обряд оргий,находит лишь голый риф после торнадо.Вот бедный любитель химерических песков!Заковать бы его в кандалы и бросить в море,это пьяный моряк, открывающий земли веков,чей мираж наполняет бездну страданием и горем.Словно старый бродяга, бредёт он по тине,мечтает голову поднять в ослепительном рае.Его взгляд завораживает огонь Капуи,где освещённая свечами его лачуга встречает.Путешественники носят странные прозвища.Мы читаем истории в их глазах,покажите нам воспоминания и сокровища,чудесные драгоценности из звёзд на небесах.Желаем путешествовать без пара и парусов!Проецируйте наш дух на простынях, как полотна,облегчая скуку тюремных сказок и снов,ваше прошлое, самый дальний предел горизонта.Мы видели пляжи с песком,волны видели, звёзды, а такжебедствия и потрясения, шторм,нам было скучно, как и раньше.Великолепие солнечных лучей,блестит на отмелях фиолетовый цвет,слава городов меркнет на лоне ночей,как только угасает солнечный свет.В наших душах неугомонная тоскапогрузилась в отражение пламени неба.Самые величайшие сцены, богатые городабез приманок влекли нас на дальние берега.Наслаждение добавляет желанию силы,в котором наслаждение есть основа старого древа,пока кора утолщается, вы растёте до вершины.Ты звучишь, когда твои ветви жаждут коснуться неба.Мы приветствовали богов из слоновой кости,троны в блеске созвездий под главной звездой,дворцы и стены, скульптурные частистали бы банкирам мечтой роковой.Одежда, пьянящая своё видение,женщины с накрашенными губамижонглируют умными выражениямис ласками скользящих змей ночами.Что дальше, пацаны? Главное бы не забытьто, что мы увидели через этот мир, в этот мигпо роковой лестнице с низу до верха,утомительное зрелище вечного греха.Женщина, подлая рабыня, полная гордыни,глупая, обожающая себя без отвращения.Человек, жадный тиран, суровый, похотливый,раб того раба, полный извращений.Мучитель, который играет,мученик, который рыдает.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.