© Мария Богатырёва, 2025
ISBN 978-5-0067-2204-0 (т. 1)
ISBN 978-5-0067-2205-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВЕЛЕНИОН
ТАЙНА ПЕЧАТИ Книга первая
Мария Богатырёва
© Богатырёва Мария, 2025
© Богатырёва Мария, оформление, 2025
Веленион. Тайна Печати.
Все права защищены.
Любое воспроизведение, копирование или распространение текста книги, полностью или частично, без разрешения автора запрещено.
Анотация
«В мире, где магия давно стала лишь мифом, одна случайная встреча изменила её судьбу и пробудила Печать, что должна объединить другой Мир. Мир Велениона.»
Лина – обычная девушка из мира, где сказки о чародеях давно забыты. Но когда символ Света и Тьмы оживает на её коже, она становится Носителем Печати, за которую уже не одно столетие ведут войну два могущественных Ордена.
Теперь за ней охотятся те, кто называют себя защитниками, и те, кто мечтают подчинить её силу.
Свет давно научился лгать. Тьма – соблазнять.
А Печать возложила на неё ответственность, о которой Лина даже не мечтала – стать ключом к будущему мира, о существовании которого она вчера еще не знала.
Когда твоя жизнь превращается в поле битвы чужих амбиций, главный враг – не магия, а выбор, который ты сделаешь.
«Веленион. Тайна Печати» – первая книга саги о магии, скрытых истинах и силе, которая может не только разрушить старый порядок, но и зажечь искру перемен.
© Мария Богатырёва, 2025
ПРОЛОГ
*«Когда тени сдвинутся, имя забытое станет судьбой мира.»*
– Из Хроник Равновесия
В начале были Нити. Они родились вместе с Веленионом, словно дыхание мира. Две силы – Светлая и Тёмная – не знали вражды.
Из Нитей появились первые маги. Живые узлы равновесия. Они вели народы, направляя и оберегая. Наследниками правителей становились как по крови, так и по духу, избираемые за мудрость.
Но века шли. Власть меняла своих носителей. И вскоре они забыли предназначение и начали жадно хвататься за могущество. Свет стал требовать подчинения, Тьма – презирать ограничения. Гордыня разъела Ордена. Равновесие начало рушиться.
И тогда, в тени великого падения, явились Хранители – те немногие, кто ещё помнил истоки. Они видели, как правители с каждым поколением становились одержимыми завоеванием, как мир трещал по швам.
В час нужды боги – ушедшие, но не забывшие своё творение – открыли им Весть. Сквозь шёпот Нитей Хранители узрели Предначертание, сотканное из воли богов и неизбежности грядущего. Так родились Хроники Равновесия – не просто летопись, а Пророчество. Оно гласило: однажды Нити сольются не в согласии, а в отчаянии. Они создадут Печать – узел между Светом и Тьмой. И когда в мире родится Носитель, избранный судьбой объединить Свет и Тьму и достойный стать единым Правителем, Печать найдёт его.
Хранители записали Пророчество, которое не хотели слышать Правители, охваченные жаждой господства. Они уничтожили записи, решив, что миром правит не равновесие, а власть.
Но Истина не умирает. Она лишь ждёт. Хроники исчезли, их строки стали пеплом, но замысел сохранился в глубинах Велениона. И в тот день, когда появиться Носитель, выбор вернётся в этот мир. Тогда прошлое встретится с настоящим. Тогда Равновесие вновь потребует своё.
Пока же Веленион спал в неведении, незримая нить уже тянулась сквозь миры. В том далёком краю, где магия стала лишь сказкой, одна девушка шаг за шагом приближалась к своему часу. Она ещё не ведала, что её имя давно вплетено в забытые Хроники – и однажды эхо древнего замысла отзовётся в её сердце.
Глава 1. Начало истории
***
«Когда свет гаснет, тьма не побеждает. Она просто ждёт.»
– из записей Хроник Равновесия
Башня Ордена Света была тише могилы.
Ник стоял в круге рун, глядя, как в зал вводят связанную фигуру. Её шаги были тяжёлыми, почти надломленными. Но она держалась – гордая, с запрокинутой головой. Даже сейчас. Даже перед лицом конца.
Мира.
На ней не осталось следов Ордена. Лишь простое белое одеяние, тонкое, как покров для мёртвых. Волосы, когда-то сияющие в свете, спутались и падали на лицо, скрывая синие, как полночь, глаза. Глаза, которые всё еще любили этот мир.
– Ты знаешь, почему ты здесь? – голос Сайруса разорвал тишину как клинок. Мира молчала.
– Печать, что связана с твоей жизнью, несет гибель нашему миру. Мы не можем этого допустить, Мира. Видит Свет, мне очень жаль, что все так вышло.
Её губы дрогнули, но она ничего не сказала. Только посмотрела туда, где на коленях стоял Кай – в цепях, со свежей кровью на лице. Он из последних сил пытался её спасти.
Теперь он лишь стиснул зубы, когда Сайрус обернулся к Нику.
– Выполни свой долг, – тихо произнёс он. – Сделай это ради нашего мира.
Ник сжал рукоять светового клинка. Руки дрожали. Он смотрел на Миру, на ту, которая когда-то пела в садах Велениона, которая засыпала с книгами древних песен, на ту, которая была ему так близка. Была его другом.
– Ник… – голос Кая сорвался в тишине, словно последний шанс. – Нет… Не делай этого. Сайрус лжет!
Мира смотрела только на Ника. Спокойно. Почти ласково.
– Всё в порядке, – сказала она. – Пусть свет заберёт меня.
Слёзы стояли в его глазах, когда он сделал шаг вперёд. Всё в нём кричало нет, но защита Ордена была его долгом. Клинок дрогнул – и опустился. Всё кончилось за миг.
Мира упала без звука. Её тело казалось почти невесомым, когда лёгкие потоки рассыпались в воздухе. Свет в зале померк.
Кай закричал.
То был не крик боли – крик конца. Так кричит только тот, кого лишили смысла.
Цепи звякнули, когда он рванулся вперёд, но стражи прижали его к камню. Глаза Ника были полны ужаса и раскаяния.
– Ты… – выдохнул Кай, не в силах смотреть на него. – Ты убил её.
Ник молчал.
Он не мог спорить.
– Всё… – голос Кая дрожал. – Ты отнял у меня всё… Сайрус склонился к нему, холодный как сама ночь.
– Ты предал наш Орден. Предал Свет, предал нас. Заковать его. В тюрьму до конца дней.
Кай не слышал. Он смотрел только на тело Миры.
Он больше не чувствовал ни веры, ни долга. Лишь пустоту.
– Нет… – выдохнул он и, внезапно спокойный, посмотрел прямо ввысь. – Свет, что проливает кровь невинных, достоин лишь презрения. Я отвергаю его – навеки.
Он порезал ладонь о край оков, кровь струилась, стекая по пальцам.
– Я ОТРЕКАЮСЬ! СЛЫШИТЕ МЕНЯ? Я ОТРЕКАЮСЬ! – крикнул он так, что даже стены задрожали.
– Кай! Остановись, не надо! – прокричал Ник.
– Я ОТРЕКАЮСЬ!!! – Кай закричал с такой яростью и болью, которую Орден Света не видел и не чувствовал никогда прежде.
И в этот миг поток мягкого, но уже мёртвого сияния, вырвался из его груди, распространяясь по залу. Стражники попадали, будто их вытолкнули. Ник отшатнулся, прикрываясь рукой.
Сайрус замер, чувствуя, как уходит та часть Кая, что делала его частью Ордена. Свет ушёл.
Кай остался. Пустой и лишь тень на миг коснулась его сердца, словно проверяя, готов ли он стать чем-то другим. Этой тенью была свобода.
Стражники бросились к нему, но он уже сорвался с места. Опустошённый, лишённый всякой магии.
Он исчез в ночи, а за ним остался только шёпот Миры в стенах:
«Время нового Носителя еще придёт…»
Кай брёл по безымянным землям, где даже ветер звучал глухо, словно не смел тревожить забвение. Здесь не было путей. Не было карт. Только серый пепел, стелящийся до самого горизонта.
Он не помнил, как добрался сюда.
Последнее, что осталось в памяти – глаза Ника, дрожащая рука с мечом… и Мира, что больше не улыбнётся.
«Я убью его…»
«Я уничтожу Сайруса…»
Мысли Кая были ядовитыми, как кровь змея, грызущего собственный хвост, но гнев – плохой советчик. И всё же именно он вёл его вперёд.
Дни и ночи – или, возможно, месяцы – он скитался. Магия покинула его. Свет больше не отзывался. Кай чувствовал себя полым сосудом, наполненным эхом памяти.
Когда усталость обратилась в забытьё, он достиг руин, что помнили мир, давно стёртый из памяти Велениона.
Колонны, вросшие в скалы, словно кости павших титанов. Символы, обглоданные ветром и временем, лишь угадывались в их тени. А стены были покрыты словами, что пришли в мир, когда боги ещё говорили с Хранителями.
Он не знал, что заставило его остановиться. Пальцы легли на потемневшие знаки сами собой. И он прочёл:
«Тот, кто носит Печать – избран судьбой. Но если он падёт – Печать сломится.
Тогда три ключа откроют дорогу:
Кристалл – что разорвёт связь. Осколок – что соединит силу.
И плоть с кровью – связанного узами, что примет бремя и завершит круг. Так сила отойдёт не избранному, но тому, кто осмелится подчинить.»
Слова были выжжены в камне, как проклятье – не шёпот, а приговор. Кай отпрянул, и в ту же секунду сердце его забилось иначе, в такт новой мысли.
Вот она. Возможность. Не прощение – возмездие. За утрату. За её крик и кровь.
Он знал, куда идти. И знал, кому протянуть руку. Тому, кто не боится запятнать душу ради силы. Да. Они пойдут с ним. Они станут теми, кто поможет в возмездии.
Башня Ордена Тьмы встретила его, как волчья пасть. Чёрный камень словно поглощал каждый шаг. Стражи не преграждали путь – просто смотрели, как тени, что решают, достоин ли ты исчезнуть.
Кай остановился в тронном зале. Милена уже ждала.
Высокая. Неподвижная. Чёрные волосы обрамляли лицо, как корона из мрака. В её глазах было не презрение —
любопытство.
– Кай. Легенда Ордена Света. – Она не спрашивала – констатировала. Милена чуть склонила голову.
– Зачем ты здесь?
– За местью, – Кай не отвёл взгляда. – В знак моей преданности тебе, я принёс знание. И если ты умна – используешь его.
Он бросил к её ногам пергамент с истёртыми знаками. Милена медленно скользила взглядом по строчкам. Её губы тронула тень интереса.
– Кристалл. Осколок. Плоть. Ты веришь в это?
– Я верю в то, что Сайрус имеет больше силы, чем ты. – Кай сделал шаг вперёд. – Ты не победишь его в лоб. Но если ты заберёшь силу Печати… ты станешь тем, кого не остановить.
Милена замолчала. Тени в зале сгустились.
– Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе. – Это не был вопрос. – Но ты – ещё пахнешь Светом. Хотя магии в тебе я больше не чувствую, что ты сделал?
– Отрекся.
– Но Отречённые силу не теряют, они лишь перестают принадлежать Ордену.
Кай сжал зубы.
– Видно я слишком перестарался. Скажи, что я должен сделать, чтобы доказать тебе свою преданность.
Её улыбка была тонкой, как лезвие.
Она щёлкнула пальцами. Стражи вывели фигуру – мальчишка лет пятнадцати, грязный, испуганный, молчаливый. Пленник. Один из юных светлых магов.
Милена дала в руки Кая кинжал.
Кай не сразу понял. Он ожидал чего угодно. Битвы. Крови. Но не этого. Не… ребёнка.
Он стоял, сжимая кинжал, чувствуя, как внутри всё рвётся. Свет больше не говорил с ним. Но тишина… тишина давила.
Рука дрогнула. Он сделал шаг. Другой. И – вот оно.
Одним резким движением – без крика, без слёз. Мальчик упал, как кукла, из которой вынули душу. В зале не прозвучало ни слова. Милена подошла и положила руку на плечо Кая.
– Теперь ты – часть нас. Пора вернуть тебе силу.
Милена отступила, её пальцы скользнули по воздуху, словно приглашая тьму к танцу. Стражи молча опустились на одно колено – их тени вытянулись, как щупальца в полумраке.
– Положи ладони на знак, – её голос был властным.
Перед Каем на каменном полу вспыхнула руна – круг, вплетённый в символику древних заклятий. Он медленно встал на колени, положив окровавленные руки в самый центр.
Милена начала говорить. Слова были старыми, рваными, как дыхание умирающих звёзд:
– Свет отринут. Имя забыто. Сердце опустошено. Да вольётся Тьма, да напоит пустоту. Пусть пройдёт сквозь плоть, выжжет прошлое, чтобы родится новому.
Кай чувствовал, как руна под его ладонями нагревается.
Чёрная магия прошла по его венам. Она была не как Свет. Она не согревала. Она просто была. И Кай принял её.
В ту ночь он не спал. Смотрел в окно, где Веленион лежал в тенях.
– Я найду Кристалл. Я найду Осколок. И когда второй Носитель пробудится… Они заплатят. Ник. Сайрус. Все. Тьма не отвечала. Её голос был в нём самом.
Глава 2. Носитель. Пробуждение
***
«Печать выберет достойного. И путь назад его будет сожжён»
– из записей Хроник Равновесия
Ночь была тихой. Слишком тихой.
Лина брела по просёлочной дороге, словно спасаясь – от шума, от притворных лиц от собственных мыслей. Холод
вползал под кожу, а деревья шептали, будто знали её страхи.
Шум вечеринки, притворных улыбок и свет неонов остался позади. Здесь был только ледяной воздух и тени, что тянулись к ней, словно чувствовали приближение чего-то.
Она остановилась. Впереди – заброшенная детская площадка. Ржавые качели медленно покачивались, хотя ветер давно стих. Воздух стал плотнее, тягучим, как перед грозой. Лина ощутила, как по коже пробежал холодок. Мир затаил дыхание.
Всё вокруг будто потеряло краски. Листья на деревьях замерли, и даже сердце, казалось, билось не в такт привычной реальности.
Лина сделала шаг вперёд – и в этот миг пространство дрогнуло. Вспышка. Вибрация воздуха, будто сама реальность изменилась.
– Ты не пройдёшь. – Голос прозвучал глухо, спокойно.
– Расслабься, я здесь не ради тебя. – Голос второго был тёплым, почти ленивым, но в каждом звуке чувствовалась угроза, как в ласковом рычании хищника.
– Ты почувствовал энергию Веленеона…
– Как и ты.
– Эта земля – не место для наших игр.
Лина инстинктивно спряталась за ржавым фонарным столбом. На площадке – двое. Один – в сером, сдержанный, словно выточенный из льда. Другой – в чёрной кожаной куртке, напряжённый, как сжатая пружина.
Между ними – едва заметная энергия.
Она не верила своим глазам, но видела, как свет вырывается из руки одного, а тьма – из рук другого. Удары энергии сталкивались.
Один шаг назад – предательский хруст ветки. Оба замерли и обернулись.
Лина встретилась взглядом с тем, кто в сером – холодный, пронзительный взгляд. Затем – с тем, кто в чёрном —
тёмный, глубокий.
И в этот миг два потока – свет и тьма – сплелись в спираль, родив символ. Живой. Пульсирующий.
– НЕТ! – закричали оба.
Символ сорвался, как приговор.
Он вонзился в её грудь, и в ту же секунду нечто чужое и древнее заговорило в самой её крови.
Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в пустоту, – это собственное сердце. Один удар. Второй. А потом – только искра где-то внутри.
Запах больницы ударил в нос ещё до того, как Лина открыла глаза. Антисептик, таблетки… и что-то металлическое.
Сознание возвращалось рывками. Капельница тянула руку вниз, как якорь к реальности.
– Господи… Ты жива… – Женщина в пальто склонилась над ней, глаза бегали, голос срывался на полушёпот. – Ты лежала… как мёртвая… я думала…
Лина пыталась уловить смысл, но мысли скользили, словно пальцы по льду.
– Что… случилось? – голос был чужим, сиплым.
– Наверное, обморок, милая…
Обморок? Она видела как свет и тьма сплетаются в символ. Как что-то пробило её насквозь. Нет. Это был не обморок.
Врач появился почти сразу – с лицом человека, привыкшего к бессмысленным объяснениям.
– Как себя чувствуем? – дежурно спросил он, глядя на Лину.
«Как будто меня сожгли изнутри», – хотела сказать Лина, но выдала лишь:
– Нормально.
Он откинул бинт на её груди.
Под ключицей – знак. Тонкая спираль, вплетённая в кожу. Свет и тень одновременно.
Лина замерла. Символ… дышал. Едва заметно, в такт её сердцебиению.
– Странный ожог… – пробормотал врач. – Но ткани целы. Мы не понимаем, что это.
Она не слушала. В ушах шумело, как прибой. Символ отзывался на её страх – лёгким покалыванием, почти ласковым.
Что. Это. За. Чёрт.
Лина опустила глаза, закрывая знак бинтом, словно могла спрятать сам факт его существования.
Это просто бред. Или галлюцинация. Может, я сплю?
Она вцепилась в простыню, пытаясь найти опору в банальном. Белые стены. Тёплая постель. Но всё было не так. Мир треснул. То, что случилось, не укладывалось в привычную картину. Символ под кожей жил своей жизнью.
Что, если это не сон?
Паника сжала горло. Она чувствовала, как сердце уходит в пятки. Вопросов было слишком много. Ответов – ни одного.
Время тянулось вязко. Тишина палаты давила сильнее, чем любой шум. Лина лежала, не в силах даже думать – только слушала, как тикают невидимые часы.
И когда казалось, что весь мир забыл о её существовании, дверь резко распахнулась.
– Ну ты, конечно, умудрилась, – раздался голос Лиссы.
Лина даже не успела поднять голову, как подруга уже устроилась на краю кровати, ловко размахивая бутылкой воды и блестя фиолетовыми волосами, словно принесла с собой кусочек сумасшедшей радуги в стерильную белизну больницы.
– Что сказали врачи? – Лисса вскинула бровь. – Ты меня изрядно напугала…
Лина попыталась усмехнуться, но вышло криво.
– Поставили диагноз: «подростковая драма», судя по выражению лица доктора.
Лисса фыркнула, но быстро уловила, что за шуткой прячется нечто большее. Взгляд её стал серьёзнее.
– Ли… Что случилось на самом деле?
Пауза повисла тяжёлым грузом. Лина сжала простыню пальцами, словно искала поддержки.
– Я видела… – Лина сглотнула. – Что-то очень странное…
Лисса молчала. Ни смеха, ни скепсиса. Только внимательный взгляд, в котором плясали искорки интереса.
– Два парня. Они сражались. Свет и тьма… Это было как… – Лина запнулась, подбирая слова. – Как сцена из фильма, только я стояла в первом ряду. И потом… этот символ. Он появился из ниоткуда и влетел в меня.
Она дрожащей рукой отлепила бинт, показывая знак.
Лисса медленно потянулась, всматриваясь в узор. В её глазах промелькнула не просто удивлённая искра, а интерес, будто она интуитивно почувствовала важность происходящего.
– Ого… – прошептала Лисса. – Это… очень странно. Лина вскинула на неё взгляд.
– Ты не считаешь меня сумасшедшей?
Лисса улыбнулась – той самой своей кривоватой улыбкой, в которой всегда было больше поддержки, чем слов.
– Лин, ты забыла, с кем дружишь? Если кто-то и поверит в то, что ты описываешь, так это я. Вопрос не в том, реально ли это. Вопрос – что всё это значит.
Лина опустила взгляд на символ.
– Да уж… было бы здорово это понять.
– Тогда начнём с того, что умеем лучше всего, – Лисса подмигнула. – Лезть туда, куда нельзя, и искать неприятности.
– …Скажи только одно, – выдала Лисса, подперев подбородок рукой. – Они были красивые? Те два парня. Лина заулыбалась сквозь тревогу.
– Ты серьезно? Это тебя сейчас волнует? – рассмеялась она.
– Конечно! – улыбалась Лисса.
– Ну… Один был как герой из греческого мифа. Другой – как ходячее «не подходи, но интересно».
– Интересненько… – проговорила Лисса, словно представляя образы в голове. – Ну, что я могу тебе сказать, подруга, если все это было настоящим, то походу ты попала… Как минимум, в райский сад прекрасных мужчин.
– Спасибо за поддержку, Лисс, ты как всегда!
Они рассмеялись, оставив все переживание на пару минут позади.
Глава 3. Знак в пыли
***
«Когда знак ляжет на плоть, Печать затянет нитью судьбы. Искать знания – долг. Но в каждом ответе – новое бремя.»
– из записей Хроник Равновесия
Утро, после больницы, выдалось тяжёлым.
Лина не сомкнула глаз. Ночь прошла в тревожных обрывках мыслей, среди которых путались лица, свет и тьма, голос Лиссы и вспышка, что изменила всё. Символ под кожей пульсировал, напоминая о себе лёгким жаром.
Но университет не ждал. Жизнь, как ни в чём не бывало, требовала следовать расписанию. Лина на автомате прошла утренние ритуалы – кофе, попытка скрыть усталость, короткий обмен фразами с Лиссой.
И всё же привычный мир больше не ощущался настоящим.
Лина всю дорогу молчала, окутанная мыслями о вчерашнем вечере, когда, наконец, оказалась перед зданием библиотеки. Она была укрыта между серыми зданиями, словно забытая самим временем. Шаги звучали глухо, когда Лина, Лисса и Майк поднялись по стертым каменным ступеням.
Здесь всё было иначе. Густой, застывший воздух, тени в углах и запах старой бумаги, словно сама история прошлого хранилась в этом месте.
– Почему у меня ощущение, что за углом сейчас появится призрак библиотекаря? – шепнула Лисса, озираясь.
– Потому что ты пересмотрела сериалов про ведьм, – отозвался Майк, поправляя очки и лениво оглядывая стеллажи.
Он всегда был таким – спокойным, сдержанным, с лёгкой иронией в голосе, как будто любой абсурд можно было свести к здравому смыслу. Его растрёпанные волосы, джемпер с вытянутыми рукавами и неизменная чашка кофе в руках были уже почти его гербом.
Майк знал ответы на большинство странных вопросов, но никогда не лез вперёд, если не видел причины. Он держался в тени, но когда нужно было разложить хаос по полочкам – становился незаменимым.
– Надо найти учебники и, наконец, сесть за работу, – продолжил он, следуя за Линой и Лиссой.
– Говоришь так, словно тебе уже не терпится, Майк, – ухмыльнулась Лисса.
Лина их почти не слышала. Что-то звало её вперёд – за стеллажи, вглубь полутёмного зала. Она шла, словно на автопилоте, пока взгляд не зацепился за приоткрытую дверь без опознавательных знаков.
Остальное словно растворилось. Даже привычный голос Майка, который вполголоса бурчал что-то о «пылевых аллергенах прошлого века», направяясь совершенно в другом направлении на поиски нужных ему материалов.
– Лисс, пойдём туда, – Лина кивнула в сторону полутёмного зала.
– Ты серьёзно? Это ж комната «пыль веков», – пробурчала Лисса, но пошла следом.
Они миновали стеллажи, и Лина толкнула приоткрытую дверь.
Книги не просто стояли на полках, они, словно, смотрели.
– Ну и зачем мы сюда… Ай! – Лисса вскрикнула, когда тяжёлая книга с глухим стуком приземлилась ей прямо на голову.
– Ох! – Лина подхватила книгу, пока та не упала на пол.
– Ты как? Лисса потёрла макушку, криво усмехаясь:
– Отлично. Нападение древних фолиантов – новый уровень приключений.
Лина посмотрела на обложку и затаила дыхание. На переплёте – тот самый символ. Свет и тьма, сплетённые в завиток.
– Лисс… Это оно.
Лисса наклонилась, глядя на узор. В её глазах мелькнула тень удивления. Она протянула руку и замерла:
– Вот тебе на, не похоже на совпадение…
– Мы берём это с собой, – твёрдо сказала Лина.
Поздний вечер лёг на город серым покрывалом. Вернувшись домой, Лина и Лисса сидели в своей комнате. В воздухе пахло чаем, старой бумагой и чем-то… необъяснимым.
Книга лежала на кровати, словно живое существо, свернувшееся в ожидании. Лисса склонилась над страницами, водя пальцем по непонятным символам.
– Я ничего не понимаю из того, что здесь написано, – пробормотала она.
Лина сидела напротив, обнимая колени. Символ под ключицей еле заметно покалывал, словно откликаясь на каждое переворачивание страницы.
– Ты это видишь? – тихо спросила Лина, указывая на символ в книге. Лисса подняла взгляд.
– Ты о чём?
– Он… как-будто пульсирует.
Лисса задумчиво посмотрела на подругу, потом снова на странные руны.
– Ну, что я могу сказать… Либо ты становишься частью великой мистической истории, либо у тебя самые сильные галлюцинации века.
Они обменялись слабыми улыбками, но в комнате уже витала другая энергия – напряжённая, тягучая, как воздух перед грозой.
Лина осторожно дотронулась до символа на странице. В ту же секунду буквы дрогнули. Лисса ахнула – чернила будто поплыли, складываясь в новые узоры.
– Ты это видела? – Лина резко отдёрнула руку. Лисса кивнула, не сводя глаз с книги.
– Похоже, она реагирует только на тебя.
Тишина повисла между ними, наполненная осознанием: это не просто артефакт из пыльной коллекции. Это – ключ. Но к чему?
– Нам нужен кто-то, кто разбирается в подобных безумных штуках, – наконец выдохнула Лисса.
– Майк? – предположила Лина.
– Майк, – кивнула Лисса. – Если кто и может найти логику в этом хаосе, так это он. Лина закрыла книгу, чувствуя, как страницы неохотно отпускают её пальцы.
Лисса встала, потянулась и с деланным спокойствием сказала:
– Идем к Майку, отвлечем его от учебников и добавим головоломки.
Майк пролистывал страницы книги с привычным скепсисом, постукивая пальцем по столу. Лина молчала, глядя, как символ на странице вспыхивает для её глаз. Лисса сидела рядом и исподтишка тянулась пальцами к узору, будто не могла удержаться.
– Ну что, девочки, очередная затея с «тайнами веков»? – усмехнулся он, пробегая взглядом по непонятным символам. – Для курсовой – вы выбрали себе головную боль посерьёзнее, чем я ожидал.
Лисса обменялась с Линой быстрым взглядом.
– Ну да, – небрежно бросила Лина, стараясь держать голос ровным. – Решили копнуть что-то необычное. Влияние древних символов на культуру, всё такое.
Майк кивнул, полностью довольный таким объяснением. Он ткнул пальцем в один из узоров:
– Это больше похоже на протоязык или какую-то эзотерическую абракадабру. Ничего научного, конечно, но для красивой легенды сойдёт.
– Мы подумали, что ты поможешь хотя бы систематизировать символы. Вдруг найдём что-то похожее в базах данных или в твоих старых записях. Ты же когда-то увлекался чем-то нечитаемым…?
– Могу попробовать, – пожал плечами Майк. – Но сразу скажу: без шансов найти перевод. Такие вещи обычно оказываются либо шифром, либо художественным вымыслом. Хотя… – он усмехнулся, – для диплома сойдёт как «неразгаданная мистическая реликвия».
Лина кивнула, стараясь скрыть напряжение. Она уже понимала: Майк не видит того, что видят они с Лиссой. И лучше пока оставить всё как есть.
– Спасибо, что помогаешь, – тихо сказала она. Майк отмахнулся:
– Да ладно, вы же знаете, я не могу устоять перед странностями.
Он снова уткнулся в ноутбук, а Лисса, дождавшись момента, когда он отвлёкся, наклонилась к Лине и шепнула:
– Видишь? Он вообще не чувствует ничего. Лина сжала губы.
– Значит, держим лицо и играем в студенток, пока не узнаем больше.
– Знаете… – вдруг отозвался Майк, – есть один человек, который мог бы хоть что-то сказать по поводу этой ерунды, – пробормотал он, не отрывая взгляда от книги.
Лисса сразу насторожилась:
– Ты про кого?
– Один профессор. Вёл у нас курс по символизму и древним культурам. Немного странный, конечно… – Майк усмехнулся. – Но он фанат подобных вещей. Если кто-то и слышал о таких знаках – то это он.
– Тогда давай навестим твоего профессора, – ответила Лина.
Возможность узнать больше была слишком заманчивой, чтобы упустить её. Майк закрыл ноутбук и встал:
– Я напишу ему. Думаю, он будет рад встретиться. Тем более, если я скажу, что у нас есть «уникальный артефакт для исследования».
Лина кивнула, ощущая, как сердце забилось быстрее. Шаг за шагом, они приближались к разгадке… или к новой ловушке.
За окном кампуса была поздняя ночь, когда Лина и Лисса вернулись в свою комнату.
– Лин… – начала она, осторожно подбирая слова. – Ты вообще понимаешь, во что мы вляпались?
Лина молча смотрела на закрытую обложку. Символ под кожей больше не подавал признаков жизни, словно затаился.
– Пока нет, – тихо ответила она. – Но мне это совсем не нравится. Лисса кивнула, закручивая прядь волос на палец:
– Знаешь… Если Профессор скажет, что это просто красивая подделка, я даже обрадуюсь. Лина усмехнулась, но в её взгляде не было лёгкости.
– Я бы тоже хотела это услышать. И вообще, чтобы тот вечер оказался просто сном. Они переглянулись – в этом взгляде было больше вопросов, чем ответов.
– Ладно, – вздохнула Лисса, спрыгивая с подоконника. – Пора спать.
Сон подкрался мягко, унося остатки дневной суеты.
Сначала – вода. Тёплая, гладкая, как стекло.
Лина стояла босиком по колено в реке. Вокруг – лес, залитый серебром, словно луну расплескали по верхушкам деревьев. Тишина. Ни звуков, ни ветра.
Потом – он.
Парень. Высокий. Чёткие черты лица, белая одежда, будто сотканная из света. Лина узнала его. Заброшенная площадка. Тот день.
Он молча подошёл и взял её за руку. В этом прикосновении не было страха. Только покой.
Они шагали по воде сквозь отражения звёзд, пока впереди не выросла Белая башня – строгая, сверкающая, как ледяной шпиль.
Лина не знала, куда идёт, но не сопротивлялась. В этом сне она чувствовала себя больше, чем просто собой. Они не говорили. Она не знала его имени, но была уверенна – он знает её.
У самого берега он отпустил её руку, наклонился ближе и прошептал:
– Ты должна пойти со мной. Орден Света ждёт тебя. И исчез. Растворился в свете.
Лина осталась одна. Башня звала. Она сделала шаг вперёд… и тут жжение в области Печати пронзило тело. Резко. Остро.
Она застыла. Дыхание сбилось. Свет вокруг дрогнул.
«Вот чёрт, как жжёт-то…» – мелькнула мысль.
Лина открыла глаза. Комната утонула в темноте, за окном тускло горел фонарь. Сердце билось ровно, но в голове пульсировал один вопрос: кто он?
Лина отодвинула майку, взглянула на Печать – на месте.
– Ты проснулась? – донёсся шёпот Лиссы из темноты.
– Да… Просто странный сон.
– Ха! Ты вздыхала во сне так, что я уж подумала – приснилось тебе что-то горяченькое, – усмехнулась Лисса.
Лина смущённо улыбнулась в полумраке:
– Мне кажется сон, был не просто сном, Лисс.
– Так даже интересней. – Прошептала Лисса, снова проваливаясь в сон.
Первые лучи утреннего света пробрались сквозь занавески, окрасив комнату мягким золотом. Тишина уступила место городу, что просыпался – шаги во дворе, лай собак, редкие гудки машин.
Лина уже была на ногах. С волосами, завязанными в небрежный пучок, в оверсайз футболке, она стояла на кухонном уголке, держа в руках две кружки кофе. Решимость читалась в каждом её движении. Она вернулась в комнату и с лёгким стуком поставила одну из кружек на прикроватную тумбочку.
– Всё, просыпайся, Лисс. Мы идём к Майку и едем к его знакомому профессору. Я хочу знать, что происходит.
Лисса зажмурилась от света и громкости слов подруги, но кофе уже источал аромат, зовущий к жизни.
– Вот это «доброе утро», вот это я понимаю, – пробурчала она, сев и подхватывая кружку.
Профессор оказался совсем не таким, каким его представляла Лина.
Никаких растрёпанных седых волос, безумных глаз за толстыми линзами и мантии до пят. Дверь открыл мужчина в выцветшем свитере с вытянутыми локтями, с парящей кружкой чая в одной руке и раскрытой книгой в другой, которую он даже не подумал закрыть.
– Проходите. Осторожно… – рассеянно бросил он.
Квартира больше напоминала не жилище, а застывший во времени архив. Полки гнулись под тяжестью книг и свитков, повсюду – коробки, ткани, плетёные шкатулки. Стены утопали в картах, пожелтевших письмах и старинных фотографиях, где лица смотрели не в объектив, а сквозь время.
Лина шагнула внутрь с ощущением, будто переступила границу реальности. Майк уверенно шёл впереди, сияя гордостью – как проводник к великой тайне.
– Девочки хотят кое-что расшифровать, в книге, о которой я вам говорил, – сказал он, когда они устроились за массивным столом, исцарапанным временем и усыпанным пятнами чернил.
– Книга? – Глубокий голос профессора с хрипотцой зазвучал, как натянутая струна. Он вытянул руки, не касаясь стола.