Башня пяти миров. Поверь, тогда полетишь – 2

Иллюстратор Виктор Богданов

Дизайнер обложки Виктор Богданов

© Виктор Богданов, 2025

© Виктор Богданов, иллюстрации, 2025

© Виктор Богданов, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-5207-4 (т. 2)

ISBN 978-5-0065-5206-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Дорогие ребята и товарищи взрослые, кто читает сейчас эти строки. Вы держите в руках продолжение книги «Поверь, тогда полетишь». Собственно говоря, вы и так это уже поняли, потому, что название прямо сообщает об этом, поясняя в скобках под основным названием: «Башня Пяти Миров (Поверь, тогда полетишь 2)». Тем, кто читал первую книжку, всё будет понятно с первых строчек, а тем, кто незнаком с ней, как раз и предназначено это предисловие. Ну, или как иногда говорят в телевизионных сериалах, это что-то вроде краткого пересказа предыдущей серии.

Итак, что же было в первой серии, или, по-нашему – в первой книжке?

Чтобы оторвать Павлика от постоянного сидения за компьютером, родители решили отправить его на все летние каникулы в гости к папиной тёте Лизе в далёкий, затерянный в дремучих лесах небольшой посёлок. Провести все каникулы где-то в глуши, где нет не только интернета, но даже сотовая связь ещё толком не добралась, веселого мало. Как будто оправдывая своё название, посёлок так и назывался – Глухолесье. Все протесты оказались напрасными, и папа привёз-таки Павлика к тёте Лизе и оставил там. Павлик думал, что без компьютера и интернета будет скукота скучная, но он ошибся. Почти сразу он познакомился с необычным мальчиком Эликом, который на самом деле оказался принцем из мира эльфов. Не тех эльфов, о которых писал писатель Джон Рональд Руэл Толкин в своей саге «Властелин колец» и других фантастических произведениях. У Толкина эльфы без крыльев, а Павлик повстречался с совсем другим эльфом – крылатым! Мало того, подружившись с Эликом и узнав, кто он на самом деле, Павлик стал замечать, что ему вдруг стали сниться сны, что он сам летает на своих крыльях, как и Элик.

Вот никак не мог предположить Павлик, что кто-то из его предков очень-очень давно тоже был эльфом и перешёл в мир людей. Ген далёкого предка, ген эльфа, внезапно пробудился в организме Павлика. Новые друзья-эльфы, Элик и Рэм, помогли Павлику подготовиться и получить свои крылья в положенный день, хоть это было совсем непросто. Но Павлик пересилил страхи и сомнения, шагнул с высоты и не разбился, а полетел!

Казалось бы – живи теперь и радуйся, летай на собственных крыльях не только в мире людей, но и в мире эльфов. Но, оказывается, это были не все приключения, что ожидали Павлика в Глухолесье. Что-то нехорошее случилось с магическим механизмом, который отделяет мир эльфов от мира людей, и оба мира вот-вот могут слиться в один. Чтобы не допустить слияния миров принцу Элику и Павлику необходимо устранить причину возможного слияния миров. К ним, конечно, присоединился в помощники и Рэмка – юный эльф-воин. Пришлось мальчишкам не только усиленно готовиться к своей миссии под руководством мудрого старого эльфа Меридогана, но и пройти сложный, полный опасностей путь, на котором пришлось отбиваться от свирепых и кровожадных шкундибаров (созданий, появляющихся в результате ошибок при произнесении магических заклинаний эльфами), и даже полетать верхом на живом драконе. Много ещё чего случилось с ребятами, пока они не устранили причину предстоящего слияния двух миров.

Как вы сами понимаете, всё закончилось хорошо. Два мира не слились в один, и наши мальчики получили признание и награды в мире эльфов.

Павлик остался в мире людей и научился убирать свои крылья, чтобы посторонние люди не обращали на него внимание. Ведь то, что некоторые живущие среди нас взрослые и дети на самом деле могут быть эльфами, всем на свете знать не положено. Но их всё равно можно узнать тем, кто знает признаки опознавания эльфов. Я знаю, а кто прочитал первую книжку, тоже может быть в курсе.

Всё, что произошло в то лето, рассказал мне сам Павлик, ведь он и сейчас живёт в соседнем подъезде моего дома, а я его рассказ переделал в книжку.

Вот, в общем-то, обо всём этом вы можете прочитать в первой книжке с названием «Поверь, тогда полетишь!»

Часть 1. Прямой наследник

Вот вы, наверное, думаете, что автор, когда поставит точку в конце книги, радуется законченной работе? Ну, вообще-то да, радуется. Ещё радуется, когда получит книжку из типографии – новенькую, красивую, и представляет, как читатели держат её в руках и тоже радуются, что сейчас откроют её и прочитают какие-нибудь интересные приключения. Или, может, не очень радуются, потому что читать их кто-нибудь (например, мама или бабушка) заставляют. Но автор всё равно надеется, что книжка и ему тоже понравится, только пусть откроет и начнёт читать. Ну, вот такие они все, авторы. Хочется им, чтобы их книжки читали.

Но не только авторы радуются, когда их книжки читают. Открою вам страшно секретную тайну: герои книг тоже радуются, когда кто-то открывает книжку и начинает переживать все их приключения, или просто увлекается ими, их жизнью. Ведь они, эти книжные герои, на самом деле живые! Да, да! Живые, как мы с вами! Вы скажете, что такое не может быть, потому что автор их придумал. Ну и что с того, что придумал? А, может, совсем не придумал, а подсмотрел кого-то из соседей и только дал ему другое имя. Может, какие-нибудь книжные Саши, Маши и Павлики на самом деле ходят с вами в один класс или играют с вами в одном дворе, только звать их могут по-другому. Так вполне может быть.

На одной встрече с ребятами меня спросили, как я придумываю книги? Так вот, скажу вам честно, я их не придумываю. Двойников реальных мальчиков и девочек, выбранных мной для новой книжки, в какой-то степени можно, конечно, считать придуманными. Они умеют немножко больше, чем настоящие ребята, и приключения у них бывают уж очень невероятные. Ну, так на то она и книжка, тем более, если книжка эта приключенческая или фантастическая – тут и герои должны соответствовать. Так вот, буквально с первых строчек книги, едва герои обживутся и осмотрятся куда попали, все они оказываются вдруг настолько самостоятельными, что прямо ужас какой-то! Я говорю «самостоятельные» потому, что не хочу называть их просто непослушными хулиганами, так как это будет непедагогично, но порой так и тянет назвать их именно ТАК. Но, вообще-то, на самом деле они ребята хорошие и ведут себя иногда слишком самостоятельно потому, что хотят рассказать вам свою историю лучше, красочнее и интереснее.

Проще говоря, и это как раз самый-самый большой секрет, это не я пишу книгу, придумывая приключения для её героев. Это они, герои книги, просто показывают мне свои приключения, а мне остаётся только записывать их похождения. Иногда они слишком увлекаются и рассказывают мне такие небылицы – что прямо хоть стой, хоть падай! Приходится их тогда приземлять на землю с высот парения разыгравшейся фантазии. Но, представляете, они начинают со мной спорить и доказывать свою правоту! Я говорю, что такого не может быть, а какой-нибудь десятилетний шпингалет с веснушками на носу посмотрит на меня так снисходительно и пожмёт неопределённо плечами, сказав, что это у нас, взрослых, так не может быть, а у них запросто и в порядке вещей. И вдруг понимаешь, что это на самом деле так. То, что кажется невозможным для взрослого человека, в мире девчонок и мальчишек обычное рядовое и ничем не примечательное дело. Даже стыдно становится, что сомневался сначала в чём-то или в чьих-то словах. И понимаешь вдруг, что что-то подобное когда-то давно происходило с тобой самим, и считалось в те времена вполне естественным делом, но вот вырос, повзрослел и забыл.

Вот так мы с моими героями вместе пишем новую книжку. Они рассказывают, а я записываю. Так что особой моей заслуги в приключениях героев вроде как и нет. Ну, если не считать трудов обычного записатора.

Так же случилось и в этот раз. Ну, почти так же. Сам не ожидал, что так получится. Но я не жалею и, скажу честно, даже рад, что поучаствовал в настоящем приключении!

1. Матик

Авторский тираж книги «Поверь, тогда полетишь!» доставил мне курьер. Первым делом я побежал на почту и отправил Павлику три экземпляра книжки. Рассчитал так: одну сестрёнкам-подружкам Павлика; одну тёте Лизе и одну для Элика. Для самого Павлика посчитал отправлять книжку в Глухолесье нецелесообразным. Отдам ему здесь, когда вернётся после каникул, а их ещё добрая половина лета и даже чуть больше. Вложил в бандерольку записку, чтобы Павлик позвонил мне, как только получит книжки. Всё, что обещал, сделал и на этом успокоился, засел за написание новой книжки под названием «Корректировщик» – это продолжение истории ребят… Ну, не скажу, пока не допишу, а то вдруг не получится чего-то…

Короче говоря, в повседневной жизни почти ничего не изменилось. А лето за окном играло всеми красками, какими только можно. Как-то незаметно отцвела сирень, а потом так же быстро засыпали пухом улицы и дворы старые тополя. В один из дней, возвращаясь с покупками из ближайшего магазина, учуял запах цветущей липы. Остановился и огляделся. Двор, который знал не один десяток лет, вдруг показался незнакомым. С удивлением посмотрел на когда-то тоненькие, посаженные жильцами тополя, вымахавшие выше пятого этажа. А вот берёзка, которую сам посадил когда-то, шумит свисающими длинными и тонкими ветвями, тоже выросла, но немного ниже тополей. Много машин стало. Владельцы потихоньку обживают газоны, устраивая для своих машин персональные парковочные места, укладывая на траву бетонные плиты. А вон площадка, где всегда мальчишки гоняли мяч. Даже ворота на своих местах, да вот только на поле всего три мальчугана… Когда-то были полнокровные футбольные команды, а сейчас редко можно увидеть на нём юных футболистов. Впрочем, может это сейчас так, потому, что многие уехали из города на каникулы? Хотя и в мае там было не намного больше игроков.

Почему-то стало немного грустно. А когда грустно, что полагается делать? Правильно – полагается грустить! Вот и я сел на скамейку у подъезда и загрустил. Спросите, о чём я вдруг загрустил? А я не знаю. Просто загрустил и всё! Вот сидел так один на скамейке и грустил. Долго грустил. Целых две или три минуты, пока не пискнул сигнал открывшейся двери подъезда, и оттуда не появилось незнакомое мне существо лет девяти или десяти. Скажу вам, всех представителей мальчишечьего племени в своём подъезде я знаю поимённо и чуть ли не с детсадовского возраста, а то и раньше. Но этот представитель племени юных охламонов мне был незнаком.

Буквально вижу, как возмущённо оскорбились некоторые читатели, в основном, конечно, взрослые. Как это я посмел незнакомого мальчика сразу причислить к охламонам, ведь в их понятии это бестолковый, ленивый, и к тому же неопрятно одетый человек. В общем – что-то этакое отрицательное. А вот напрасно возмущаются! Если разобраться, слово «охламон» совсем даже не оскорбительное и не несёт в себе чего-то отрицательного. Корни у этого слова греческие. Есть у них такое слово, как «охлос» означающее в переводе на наш язык «толпа» или «масса людей». Есть у них и слово «монос», означающее по-нашему «один». Вот и выходит, что «охламон» это просто «один из толпы» или «один из массы». Поэтому, если назвать человека охламоном, это совсем не значит оскорбить или унизить его. Проще говоря, охламон – это один из многих, или, коротко, «один из».

Ну, так вот: появившийся из дверей «один из…» вовсе не был похож на какого-то оборванца или неряху, часто ассоциируемых с вполне благородным и благозвучным словом «охламон». Этот представитель мальчишечьего племени был вполне интеллигентного и опрятного вида.

Худенький мальчуган был одет в новую белую футболку, заправленную в серые трикотажные шортики, по современной моде несколько длинноватые, белые носочки и такие же кроссовки. На левой коленке темнела недавно полученная болячка. Честно говоря, я в своей жизни очень редко встречал мальчишек, у которых не были бы ободраны коленки. Этот человечек не был исключением. Наиболее вероятная причина болячки была в руках мальчика – он вышел с самокатом.

Едва он посмотрел в мою сторону, у меня что-то ёкнуло в груди. На меня глянули необычайно большие для обычного мальчишки серые глаза с большими, как крылья бабочки, ресницами. Несколько растрёпанная причёска его скрывала уши, нос курносый, тонкие губы. Прикрыв глаза, я попытался прогнать наваждение, уж больно сильно мальчишка был похож на героев недавно законченной книжки. Именно такими большеглазыми были мальчишки-эльфы. Слишком я увлёкся своими книжными героями, что они мне теперь в каждом уличном ребенке видятся! Вот открою сейчас глаза, наваждение исчезнет и мальчишка будет самым обычным!

Открыл. Наваждение никуда не делось. То есть никакого наваждения не было, а мальчик был. Всё тот же большеглазый и красивый. Шальная мысль тут же прилетела в голову: «Интересно, а ушки у него острые или нет?» Но я тут же устыдился и прогнал её.

– Здрасьте! – звонким голосом поздоровался мальчик и улыбнулся обаятельной улыбкой.

– Здравствуйте, молодой человек! Позвольте поинтересоваться, вы кто?

– Я тут живу. Уже неделю целую.

– Во как! А я и не знал! Один живёшь или с родителями?

– Мама, папа, сестрёнка и я. Мы тут квартиру купили и переехали.

– Ага, понятно! В двадцать седьмой квартире, значит?

– Да.

– Ну и я тут живу. Можешь звать меня дядя Витя, а как мне тебя называть?

– Матик, – сказал мальчишка, ойкнул, смутился и тут же поправился: – Матвей, то есть… Это сестрёнка меня так называет, ну и мама тоже.

– Матвей – это хорошо! Имя такое солидное, настоящее мужское, – кивнул я и улыбнулся. – А Матик мне тоже нравится! Звучит красиво и ласково. Ничего, если я иногда тоже буду так к тебе обращаться?

– Можно, – чуточку подумав, кивнул мальчик. – Я привык. Да и ребята уже знают это.

– Да? Ты, похоже, время зря не терял. Уже со всеми во дворе перезнакомился? С кем-нибудь подружился?

– Нет, не со всеми. Люди же на каникулах, многие разъехались на лето. Вот август придёт, тогда со всеми познакомлюсь, а пока только с Витей с шестого этажа и с Настей с третьего.

– Да, сейчас многих нет в городе. Ну да ничего, успеешь ещё со всеми перезнакомиться. У нас во дворе ребята общительные и интересные. Не только в нашем подъезде, в соседних тоже хорошие ребята живут. Да сам скоро увидишь.

– Я понимаю, – опять кивнул Матвей. – Только без друзей время долго тянется. В старом доме у меня были два друга, мы с ними целыми днями вместе играли – было весело и интересно. А тут пока ещё новые друзья появятся!

– Ты же с Витей и Настей подружился вроде бы? Сам же сказал.

– Пока только познакомился. Витю вчера на дачу увезли, а Настя… ну, она же девочка, ей интереснее с моей сестрёнкой, чем со мной.

– Тогда сочувствую тебе. Остаётся только на самокате кататься, что полезно, так как на свежем воздухе и какие-никакие, но физические нагрузки, или в компьютере зависнуть, что совсем не полезно и даже вредно.

– Мама с папой тоже говорят, что вредно, если больше трёх часов в день.

– Правильно они говорят.

– Наверное. Поэтому я больше трёх часов за компьютером не сижу.

– Зато больше времени остаётся для прогулок и игр на улице. Или можно ещё книжку почитать. Ты читать книжки любишь?

– Если интересные только.

– Ну, это уж само собой разумеется – неинтересную книжку читать неинтересно. Что-нибудь сейчас читаешь?

– Я начал читать одну книжку, но она на компьютере, а мне больше трёх часов не разрешают. Поэтому не каждый день получается.

– А не пробовал бумажные книги читать?

– Конечно, читал! – возмутился мальчик. – Я, всё-таки, в четвёртый класс перешёл! У нас дома есть несколько книг. Только я уже всё прочитал, кроме толстых книг для взрослых, а новые мы давно не покупали. В магазине дорого, а в интернете дешевле, да ещё там можно бесплатно иногда скачать.

Ну вот, дожили… Десятилетний мальчишка знает, что в интернете можно бесплатно скачать… При таких знаниях с раннего детства разве можно ожидать, что настоящие бумажные книги будут покупать в магазине? Это вам не семидесятые или восьмидесятые годы прошлого века, когда за хорошей книжкой в магазинах очереди выстраивались. Другие времена, однако!

– Да, в электронном виде, конечно, дешевле, но зато бумажную книгу можно с собой в постель взять и под одеялом с фонариком читать, как мы читали когда-то.

– Зачем книжку под одеялом читать с фонариком? – удивился Матвей.

– Чтобы быстрее прочитать, потому что завтра утром её надо будет отдать другому мальчику или девочке из класса. У нас на хорошую книгу очередь была, кому когда читать.

– Да ну! Правда, что ли?

– Честное слово!

– Офигеть!

– Ну а что ты хотел? Интернета в те времена, когда я был таким, как ты, не было. И планшетов не было. И сотовых телефонов со смартфонами тоже не было. Много чего раньше не было из того, что есть сейчас.

– А что было?

– Было кое-что, чего сейчас нет. Но, Матик, об этом за пару минут не расскажешь. Ты же собрался покататься?

– Ага!

– Беги, катайся. Может, ещё с кем-нибудь из ребят познакомишься. А захочешь выбрать книжку почитать, настоящую, бумажную, приходи ко мне, у меня большая библиотека дома. Только обязательно спроси разрешение у мамы или папы, а ещё лучше приходи вместе с кем-нибудь из них – познакомимся.

Пообещав обязательно зайти, Матвей укатил на своём самокате. Приглашая его зайти за книжкой, я не был уверен, что он на самом деле забежит ко мне когда-нибудь. Ну не любят современные дети сейчас читать книжки так, как мы когда-то читали. А если и читают, то, конечно, больше электронные варианты, чем бумажные. Во многих семьях на самом деле может стоять выбор, что сегодня купить: книжку для ребёнка или что-нибудь из продуктов. Такие времена настали. Но, как говорится, было бы предложено, а примут предложение или нет – это уже их дело.

На следующий день я снова увидел Матвея, правда, издалека. Я отправился на прогулку, а он занимался на спортивном пятачке – есть у нас такое место во дворе, где с десяток разных тренажёров установлено. Видел меня мальчик или нет, не знаю. Через двор кричать как-то неприлично, а подходить и отвлекать его от занятия я не стал. А на третий день небо затянуло серыми тучами, и зарядил какой-то совсем не летний, а скорее похожий на осенний, дождик. Во второй половине дня дождик перешёл в ливень, а к вечеру вообще разразилась гроза.

Честно говоря, я люблю дождь. Не те струи воды, что называются дождём, а именно ДОЖДЬ. Да, вот так, как написал большими буквами. Тот дождь, что для людей лишь потоки льющейся с небес воды – только прикрытие, камуфляж настоящего ДОЖДЯ. Настоящий ДОЖДЬ – это живое существо, которое может рассказать о многом. Он может не только разговаривать с теми, кто способен его услышать, но даже петь и играть музыку. Надо только уметь слушать.

Настоящий ДОЖДЬ могут слышать почти все мальчишки и девчонки, если, конечно, сами захотят этого. А те, кто захотел услышать и смог это сделать, уже бонусом получают возможность разговаривать с ним и даже петь вместе песни. Да! И не возражайте мне, потому, что я знаю это наверняка! Способность слушать и беседовать с дождём пропадает у большинства людей, стоит им только вырасти. Или, вырастая, люди становятся менее любознательными, чем были в детстве, или, что скорее всего, просто забывают свои возможности за горой свалившихся уже взрослых проблем и забот. Но некоторые взрослые всё-таки могут слышать дождь и даже разговаривать с ним. Я тоже не забыл это умение, которым обзавёлся ещё мальчиком, и всегда рад поговорить со своим давним другом, когда он появляется за окном.

Вот и в этот раз шаловливый ветерок швырнул в моё окно горсть дождевых струй, довольно громко пробарабанивших по стеклу. Это было приглашение поговорить. Я вышел на лоджию и открыл одну из створок окна.

– Привет! Давненько тебя не было. Где пропадал?

– Дела были. Чего мне твой город мочить, когда вода на полях нужна. Вот теперь всё, что надо, взошло, можно и твой город помыть. А то, смотрю, запылились тут без меня.

– Ну а как же! Кому, кроме тебя, под силу всех умыть сразу?

– Совсем обленились! – проворчал Дождик. – Вот раньше, помнится, поливальные машины по улицам ездили, смывали лишнюю пыль и грязь. Деревья и трава умытыми были и водой напоенные. А сейчас что?

– А что сейчас?

– А сейчас ещё только июнь, а некоторые деревца уже засыхают, потому что никто их не напоит лишний раз. Ну и не лишний раз тоже не напоят. Раньше ваши дворники знали своё дело, не то, что нынешние!

– Тут ты всецело прав, друг. Но изменить это не в моих силах.

– Да знаю я. И в силах не в твоих, да и дело это не твоё. Не обращай внимания, это я так, по-стариковски ворчу.

– Когда это ты ворчуном стал?

– Долго живу, много видел, много сейчас чего вижу. А ещё больше слышу. Знаешь, интересно бывает иногда услышать о ком-нибудь знакомом. Так удивительно, порой, слухи переплетаются, что вроде бы предмет слухов в одном мире находится, а говорят о нём ещё и в других мирах.

Я усмехнулся в душе – это я уже слышал от Дождя, когда «Лабиринт Гроя» в некоторых местах обсуждать начали. Это ведь Дождь рассказал мне, что книжка эта неведомыми путями добралась до Запределья и стала там довольно популярной. Впрочем, неведомыми путями – это только с нашей точки зрения, а с точки зрения жителей Запределья ничего неведомого тут нет. Ну, черти – народ специфический, пронырливый, было бы странно, что они оставят без внимания книжку об одном из их мальчиков.

– Если ты опять про книжку о чертёнке, то эта новость совсем не новая. Наверное, ты на самом деле старым стал, раз одни и те же слухи дважды приносишь.

Дождик возмутился, протестующе застучал дождинками по стеклу и подоконнику, даже маленький вихрь бросил мне в лицо горсть капель. Но я не обиделся. Наоборот, улыбнулся и засмеялся. Такие пикировки между нами обычное дело.

– Ничего не старые слухи! Я бы сам не стал говорить тебе одно и то же второй раз. Это совсем другое и даже из другого мира. Но если не хочешь, могу не говорить.

– Говори уже, раз начал. Интересно, что ты там ещё услышал. Опять обо мне или о ком другом?

Желая слегка помучить меня, мой собеседник на некоторое время умолк, лишь мерно постукивал каплями по стеклу и подоконнику. Характер он выдерживал, понимаете… Но я тоже ждать умею, ведь не мальчик уже. Наконец, ему надоело испытывать моё терпение, и я услышал:

– Ты, вроде бы, мне друг, но почему не сказал, что написал новую книжку? Работаю я, значит, в значительном отдалении от сего места, можно сказать даже в другом мире, и, вдруг, слышу знакомое имя. Прислушиваюсь, а это, оказывается, обсуждают новую книжку одного товарища, который забыл сообщить о ней своему старому другу. Пусть тебе будет стыдно за это!

– Мне уже стыдно! Давай, не тяни уже! Что ты там нового услышал?

– О, друг мой! В одном городе есть дворец королевского семейства целого народа. Как я понимаю, ты сам никогда этот народ не видел, но сумел сочинить о нём книжку. Так вот я подслушал, что книга очень там всем нравится и королевский совет принял какое-то решение, чтобы укреплять связи между мирами.

– Какое решение-то?

– Тут я не уверен, что услышал всё правильно. Вроде бы они хотят то ли обмен послами устроить, то ли чего-то другое наподобие этого. В общем, там какие-то колдуны или волшебники чего-то придумали и могут отправлять их народ в ваш мир. А мальчик из вашего мира у них уже очень даже известный и даже популярный.

– В этом мире, конечно же, живут летающие люди, которых у нас называют эльфами, да?

– Можно подумать, что тебе было трудно догадаться, если я уже упомянул твою новую книжку.

– Это не трудно. Трудно поверить в другое.

– Во что это тебе трудно поверить?

– В то, что ты смог подслушать разговор летающих людей, которые на самом деле эльфы. Они же не по-русски там разговаривают, у них свой собственный язык есть. Синдарин называется. Ты разве знаешь язык эльфов?

Дождик помолчал, нервно бросая в стекло горсти брызг. Явно сердился. Потом я услышал:

– Вот по человеческим меркам ты взрослый, даже почти старый человек, но иногда ведёшь себя на уровне несмышлёного первоклассника. Неужели трудно понять за полсотни лет нашей дружбы и общения, что я знаю абсолютно все языки на этой планете? Все существующие и все давно забытые. Также сразу буду знать все языки, которые появятся в будущем. А поскольку на этой планете несколько разных миров со своими обитателями, то и языки жителей других пространств я знаю тоже. И не задавай глупых вопросов, типа «Почему?» Потому, что я дождь, а дождь идёт сразу на всех пространствах этой планеты, сколько бы их ни было. Планета-то одна! Эх ты! До элементарных вещей не додумался, хоть седая борода! Короче говоря – ты меня своим недоверием обидел, поэтому вторую часть того, что я услышал, сейчас я тебе не скажу!

– Извини, не подумал…

– Извиню, но не сейчас. Сиди теперь и думай, чего я мог тебе нового сообщить. Может, и додумаешься, хотя навряд ли. Всё, я ушёл!

И замолчал. Я пару раз позвал его, но он больше не отвечал, как будто по-настоящему ушёл. Но вода за окном продолжала литься с небес, и это означало, что никуда он не ушёл, просто сердится и показывает характер. Когда он так обижается, дозваться его невозможно. Сейчас начнёт злиться, я его знаю.

Словно в подтверждение этого дождь постепенно перешёл в ливень, а ещё через какое-то время где-то в отдалении начали мелькать молнии и погромыхивать. Скоро гроза захватила, как казалось из окна, весь мир.

Ночью тоже лил дождь, то затихая, то усиливаясь. Лёжа в постели и слушая мерный перезвон капель по подоконнику, я пытался сообразить, что же не сказал мне Дождь? Теперь он ни за что не скажет, пока не придёт в следующий раз. То, что он продолжает всё ещё идти за окном, не означает, что следующий раз уже пришёл. Это просто продолжается первый раз. Или первый дождь. Чтобы начался следующий дождь (или следующий раз), между дождями должен пройти хотя бы один день. Иначе, сколько бы дней вода ни лилась с небес с кратковременными перерывами, это будет один и тот же дождь. Вот ведь угораздило ему обидеться на какую-то ерунду прежде, чем хотя бы намекнул, что там ему удалось подслушать! Но, сколько ни напрягал мозги, ничего вразумительного в голову не приходило. Так и уснул, под перестук дождевых капель.

Утро выдалось серым и мокрым. Дождь продолжал сердиться и включил свой самый нудный режим, похожий больше на осенний, чем на июньский. Но делать нечего, упрямца не переубедить. Постоял у окна, наблюдая, как быстро бегут люди под зонтиками или в дождевиках, перепрыгивая через лужи на асфальте. Эх, был бы сейчас мальчишкой – обязательно выбежал бы под дождик! Но современные ребята не склонны к таким поступкам и экспериментам. Поколение растёт какое-то слишком рационально думающее: если нет видимой пользы или прибыли от беготни под дождём – ни за что не вылезут под него! А как же романтика? Побегать под дождём как раз из разряда обычной, не приносящей прибыли, романтики. Наверное, мир в будущем будет скучным из-за чрезмерного рационализма людей, и это, на мой взгляд, печально.

В положенное для прогулки время на улицу не пошёл. Взрослые – не дети, им резвиться под дождём не положено, окружающие не поймут. Вместо прогулки включил компьютер, немного поиграл. А чего такого? Взрослые тоже не против иногда поиграть в какую-нибудь игру, а я ничем от них в этом смысле не отличаюсь. Потом случайно открыл папку с файлами уроков по синдарину, которую смотрел, когда работал над книжкой про эльфов. Неожиданно для себя увлёкся, повторяя уже знакомые фразы на этом необычном языке и пытаясь составить новые с помощью словаря. Не уверен, что получалось всё правильно, но зато было интересно.

Тренькнувший дверной звонок отвлёк меня от попытки составить на языке эльфов какое-то заумное предложение. За дверью переминался с ноги на ногу Матик.

– Здравствуйте! – он немного смущённо взглянул на меня. – Вы говорили, что у вас много книжек разных и можете дать почитать.

– Конечно могу! Полагаю, на решение взяться за книжку повлияла погода на улице?

– Ага! В такую погоду не погуляешь, а дома делать нечего. Свою норму сидения за компьютером я сегодня уже выбрал.

– Что, кто-то из родителей дома и потому следят за временем?

– Нет, мама с папой на работе.

– Так ты можешь больше трёх часов за компом сидеть, всё равно никто не видит. Или боишься, что сестрёнка наябедничает?

– Ничего она не наябедничает. Просто я дал слово, что больше трёх часов в день не буду в экран пялиться. Если не буду его держать, получится, что я обманываю маму и папу, а это плохо и неправильно. Я всегда честно держу своё слово.

Аргумент серьёзный для такого мальчугана. Я даже взглянул на него с уважением и подтвердил, сделав многозначительное выражение лица, что слово всегда надо держать. Пригласив пройти в квартиру, закрыл дверь. Теперь мальчик нерешительно замялся в прихожей, сняв кроссовки и оставшись в одних жёлтеньких носочках, что сделал, к слову сказать, даже без намёка с моей стороны. Окинув его взглядом, снова поразился, как сильно он похож на мальчишек-эльфов из недавно вышедшей книжки! Скорее больше похож на Рэмку по возрасту и всем остальным приметам. Такой же лохматый, только не рыжий, а русый, даже больше соломенный цвет волос. И глаза серые вместо синих. А в остальном мальчишка точь-в-точь такой же! Даже подумалось, что вот под этим трикотажным костюмчиком, жёлтеньким под цвет волос мальчишки, обязательно должны бы быть крылья, причём наверняка такие же жёлтые. Ну, вот так мне тогда показалось.

Наверное тут поработал какой-нибудь чертёнок, но я сам того не подозревая, сделал приглашающий жест руками и вдруг сказал на языке эльфов синдарине:

– Креосо абарамин, селдо!¹

– Диола лле!² – тут же услышал в ответ от Матвея.

А потом… Потом была немая сцена, как у классика: мы оба застыли на месте с удивлением и недоверием глядя друг на друга.