Сентиментальное путешествие. Повести и рассказы

6

Странно, она не испытывала ни малейших угрызений совести, которыми щедро приправлена классическая литература. Хотя какие уж там угрызения. У нее еще в школе сложилось мнение, что, если что и испытывали героини, посмевшие уступить чувствам, так это не раскаяние, а терзания из-за лицемерных попыток ближнего и дальнего окружения заставить любыми средствами отказаться от своего счастья. Какая дикость! Бедные женщины, загнанные обществом в тупик, травились, бросались под поезд или с обрыва в реку, даже если и являлись лучом света в темном царстве. Хорошо все-таки, что сейчас не прежние времена.

Инга до поступления в университет жила в отдаленном провинциальном городе, где не было железной дороги. Последнее обстоятельство почему-то огорчало ее, хотя ей нравились тихие, спокойные улочки с красивыми старинными одно- и двухэтажными домами, построенные богатыми купцами до революции. Пять лет назад Инга еще тайком играла в куклы и не думала ни о каких мужчинах. Она росла замкнутой девочкой с независимым характером. Одноклассники ее почему-то побаивались и сторонились. Из подруг – только Кристина Летайкина, с которой сидела за одной партой. Родители у Кристины выбились в крутые бизнесмены. Но ни разница в карманных расходах, ни постоянные любовные похождения Летайкиной не мешали дружбе. Инга планировала поступить в техникум или местный заочный филиал московского института. А Кристина не строила никаких планов, говорила, что никуда не собирается, хочет пожить в свое удовольствие, но на следующий день после выпускного вечера, неожиданно для всех уехала в столицу.

Инга встретила ее в гастрономе спустя пару недель.

– Привет! – обрадованно произнесла она.

– Привет, – сдержанно улыбнулась Кристина.

– Ты как?

– Нормально только сегодня вернулась из Москвы. Подала заявление в университет. У меня там двухкомнатная квартира в Лужниках.

– Квартира? Откуда?

– Родители купили. Жарко, пива хочу.

Сознание Инги, впервые застигнутое врасплох классовыми противоречиями, забилось, как пойманная птичка. Она стояла в очереди впереди и спросила:

– Тебе какого взять?

– Ты бери себе, я сама куплю.

– Да ладно, у меня деньги есть.

– Я же сказала, не надо.

– А знаешь, мне нравится здесь. Если бы получить хорошую специальность и найти работу. Я не хочу в Москву

– А тебе никто и не предлагает, – в голосе подруги слышалось спокойствие превосходства и легкая насмешка.

После этой встречи и загорелась Инга уехать учиться в областной центр. На родителей рассчитывать не приходилось, а без хорошего образования сейчас даже в дворники не берут.

С Олегом они поженились, когда она училась на первом курсе, а тот уже заканчивал университет. Они жили в общежитии и познакомились на дискотеке. Он был ее первым мужчиной. После четырех лет супружеской жизни, она поняла, что сделала ошибку. Нет, Олег ее без памяти любил и мог быть настоящим мачо. У него были зажиточные родители в деревне, помогали деньгами и продуктами – то гуся привезут или курочку, то половину барана, то мешки с картошкой и яблоками, но все равно Инге приходилось во многом себе отказывать. А еще ее бесило, что он во всем слушался ее. Всю жизнь мечтала жить с подкаблучником! Его и на работе держали в черном теле, хотя он считался неплохим программистом. К последнему курсу стали разводиться и по новой удачно выходить замуж однокурсницы, успевшие обзавестись уже детьми. Чем она хуже?

На следующее утро после встречи с Петровым Инга искусно спровоцировала небольшую ссору с Олегом и на выходные одна отправилась домой к родителям. Как раз приехала из Москвы на новеньком «Мерседесе» Кристина. Созвонились, встретились в пиццерии. Летайкина рассказывала о ночных клубах, богатых друзьях, своем стилисте, любовниках. Замуж не торопится. Устроилась в солидную фирму недалеко от Манежной площади на две тысячи долларов в месяц. А Инге и похвастаться было нечем. Что это за зарплата – шесть тысяч рублей. Где справедливость? Если перевести в доллары, то получится, что ее доходы в десять раз меньше, чем у Кристины. Но сказала, что тоже живет замечательно.

В тот вечер, оставшись наедине, мать, заместитель главного бухгалтера большого, но еле теплящегося завода, спросила, как они живут с Олегом, и вместо обычного «нормально» услышала:

– Знаешь, мам, я наверно буду искать себе другого мужа.

– Ты в своем уме? Столько лет уже прожили вместе. О чем ты перед свадьбой думала?

– Я же говорила, что он не в моем вкусе, а ты – «стерпится – слюбится». Я бы нашла кого-нибудь покруче.

– Неизвестно, как бы он отнесся к тебе, а Олег тебя любит. Может, ты бы была несчастна с другим. Поверь, настоящая любовь не часто встречается. А в браке важнее, чтобы любил мужчина.

– Мама, не беспокойся, я знаю, как сводить с ума мужчин.

– Что ж, доченька, смотри сама и устраивай свою жизнь, – к ее удивлению, спокойно сказала мама. Она, как будто давно ожидала этого разговора. – Один раз живем. Только не спеши разводиться. Глядишь, все и сладится.

– А у тебя был любовник?

– Нет… то есть, был однажды. Не проболтаешься отцу? Ну, да он все равно не поверит. Дело давнее.

– Я его знаю? Кто он?

– Тебе прямо все секреты раскрой. Поселился в нашем городе художник, беженец с Кавказа. Горячий мужчина. Мы встречались несколько лет. Никто ни о чем так и не узнал. Потом он уехал.

– Ты его любила?

– Я бы так не сказала. Но он был дорогой мне человек. Звал замуж. Ты в школу только пошла. Я сразу сказала, что семью разрушать не буду.

Мать не стала рассказывать, что купила своему возлюбленному однокомнатную квартиру на окраине города, чтобы было где встречаться. Она тогда провернула аферу с оборудованием, завод все равно стоял. В те времена все воровали, кто мог. Денег была куча, но она могла только какие-то крохи тратить на семью, муж бы выгнал из дома, если бы узнал, откуда доходы. Так почти все и съела инфляция. Пропали и три тысячи долларов, которые она тайком хранила в оставшемся от ремонта рулоне обоев. Муж в ее отсутствие решил сделать уборку в квартире и выбросил рулон на помойку. Она на следующий день ездила за город на свалку бытовых отходов, но ничего не нашла. Может, все сгорело, а, может, привалило счастье какому-нибудь бомжу. Художник сильно ее любил, носил на руках, нарисовал портрет, но все равно тосковал по своей Фатиме, которая ждала его на родине… Потом было еще несколько мужчин. Они не оставили следа в ее сердце. Однажды она случайно встретилась в родной деревне со своей первой школьной любовью. Когда-то это был смешной рыжий парнишка. Он писал стихи и был от нее без ума. Но она отказала ему. Теперь оба жили в городе, он был уже женат, она замужем третий год, но у него снова проснулась старая страсть, а ее разбирало любопытство. Встретились днем на сеновале. Лучше бы она снова послала его. Удовольствие так себе было… Она и сейчас, в свои сорок семь встречалась с женатым мужчиной. Но обо всем этом ни дочери, ни кому бы то ни было еще рассказывать не собиралась.

– Как ты думаешь, а папа гулял когда-нибудь на стороне?

– Да ты что! Папа – человек с большой буквы. Производственник. Сама видела – почетных грамот куча. Мы с ним двадцать три года вместе. Он даже и не думал ни ком…

В глубине души Инге было немного обидно за отца. Но и мать, несмотря ни на что, не могла осуждать. Она их обоих очень любила.

7

Максим приехал на место за два дня до назначенной встречи, в понедельник, а не в среду, как планировал. Других билетов на симферопольский поезд в кассе не оказалось.

Он вышел из автобуса и осмотрелся. Безлесая гряда восточного Крыма прижимала утопающий в зелени поселок к небольшому заливу. Из-за дальней горы, которая напоминала припавшего к воде бегемота, показалось солнце, и море засверкало золотом и ультрамарином.

Улицы в этот час еще были пустынны, и шаги отдавались эхом. В ухоженных, поросших виноградником и фруктовыми деревьями двориках тоже никого не было. Наконец, в глубине одного двора Максим заметил изящную пожилую женщину, которая завтракала под навесом, держа спину величественно прямо, и открыл железную калитку. Крупные зеленые гроздья винограда свисали с переплетенной лозами металлической сетки над головой.

– Простите, я хотел бы снять комнату…

– Мест нет. Но я сегодня в десять уезжаю. И еще соседка вечером. Поговори с хозяйкой. Она на кухне, наверное.

Хозяйка, энергичная худощавая не старая еще женщина согласилась его поселить, предупредив, что на эту комнату претендовала еще одна девушка, которая хотела бы съехать от подруги с беспокойным ребенком. Мать подруги Юлия Александровна – как раз и уезжала сегодня.

– Ну, да ладно, в десять здесь будет Жанна, и мы решим, кому из вас подождать до вечера.

– Давайте сразу рассчитаемся, – предложил он. – Сколько с меня?

– По пять долларов в сутки.

– У меня нет долларов. Можно гривнами?

– Конечно. Сейчас посчитаю по курсу. – Хозяйка достала калькулятор и, пощелкав кнопками, назвала сумму. Потом каждую купюру проверила на детекторе в ультрафиолетовом свете.

– Какая полезная машинка! – произнес он.

– Видите ли, сейчас много фальшивок ходит.

Но все гривны, купленные в поезде у менялы, оказались подлинными. Он облегченно вздохнул.

– Я бы хотел погулять, пока освободится комната. Можно у вас оставить сумку?

– Да, разумеется. Не беспокойтесь, ничего не пропадет.

…На пляже уже появились люди. Он шел вдоль мокрой полоски берега, щурил глаза от солнца, поглядывая на загорающих девушек в откровенных купальниках. Легкая пена прибоя почти касалась сандалий. Ноги вязли в гальке, но ему нравились эти забытые ощущения – бодрящая нагрузка на мышцы, запах йода, размеренный шорох перекатываемых волною камешков. Надо же, еще вчера он был за тысячу километров от этого райского уголка, в пыльном городе среди раскаленного асфальта и камней. Нервная работа, постоянные проблемы, – все куда-то исчезло, и осталось только непривычное приятное умиротворение и легкий шорох прибоя. Он на секунду остановился – дальше весь берег был завален огромными валунами, оторвавшимися от подступившей к морю горы. Оглянувшись, он увидел, как на ладони, прижавшийся к бухте поселок и уходящую вверх змейку шоссе. Он неторопливо перепрыгивал с одной глыбы на другую, пока за изгибом горы не началась полоска галечного пляжа. За ней снова тянулись каменные дебри.

Дальше пройти было невозможно, разве что по морю. окинул взглядом гористый берег с остатками каменной крепости вдали и повернул назад.

Около десяти Максим подошел к дому. Юлия Александровна уже прощалась у калитки с хозяйкой. Рядом две девушки держали сумки, и стоял мальчик лет четырех.

– Вам помочь вещи донести?

– Нет, спасибо, не тяжело, – ответила Юлия Александровна. – Познакомьтесь, Максим, это Виктория, моя дочь, а это Жанна, я вам о ней говорила. Жанна – стройная, с независимыми манерами, в стильной пляжной юбке, топике и бейсболке – просто поразила его.

– Очень приятно.

– Жанна любезно согласилась подождать со вселением до вечера, – сказала хозяйка.

– Да, в той комнате тумбочка больше.

– А зачем вам большая тумбочка? – поинтересовался Максим.

– Видите ли, я пишу прозу. На большой поверхности удобнее.

– Вот как? Любопытно…

– Сколько сейчас времени? Я забыла свои часы дома, в Москве.

– Без семи десять, – ответил Максим.

– Ну, пойдемте, девочки, автобус ждать не будет, – сказала Юлия Александровна. Чуть задержавшись, она тихо проговорила. – Будьте начеку, Максим, Жанна очень умная девушка, рисует, сочиняет рассказы, она вас заболтает.

– Как это?

– Ну, она любит поговорить, – ответила женщина уклончиво.

– Это не страшно, я люблю слушать…

После обеда он увидел Жанну на городском пляже. Она загорала с Викой и ее капризным малышом. Максим расположился неподалеку. Потом ему надоело лежать, и он решил побродить по магазинам и купить чего-нибудь на ужин.

Вечером возле соседней двери лежали пляжные пластмассовые белые босоножки с двумя розовыми цветками на лямках, сброшенные как попало поодаль друг от друга носами навстречу. С хозяйкой босоножек увидеться не удалось.

После полуночи он проснулся от стука ее каблуков. Она открыла ключом дверь, потом снова закрыла, скользнула ее тень по занавеске, послышался стук удаляющихся шагов, чей-то веселый голос с улицы «мальчики, вы из Москвы?» Сквозь сон ему казалось, что он снова слышит совсем рядом ее шаги, но утром в семь, едва проснувшись, увидел, как она мелькнула в окне и скрылась в своей комнате.

В четыре часа пополудни Максим увидел в окно знакомую фигуру. Жанна направилась в душ в шортах и футболке с полотенцем на плече, завернула в умывальник, расположенный под одним навесом с кухней. Помыла туфли, поставив ногу на край выложенной из кирпича раковины, обложенной голубым кафелем. После душа вернулась в свою келью. Максиму захотелось с ней поговорить, и он вышел почитать газету за столиком у входа. Вскоре показалась соседка и заперла дверь. Она была в белой блузке, черно-бежевой тигриной расцветки длинной юбке и туфлях на высокой платформе.

– Как отдыхается? – спросил он.

– Нормально. Всталось только что, – последние слова он еле расслышал из-за шума ветра в залитом солнцем молодом саду.

– Здорово! Давно здесь?

– Неделю уже. В прошлом году я была в Эмиратах. Но мне тут больше нравится.

– В самом деле?

– Да. Я чувствую себя здесь уютнее.

– А уезжать скоро?

– Еще полмесяца побуду. А вы?

– А меня только на неделю с работы отпустили.

– Маловато, – посочувствовала она и ушла, стуча платформами по бетону дорожки.

Наконец, наступила долгожданная среда – день встречи с Солнцем. Максим проснулся и выглянул в окно. Утро было пасмурным. Мелкий дождик шумел в листве инжиров и грецких орехов, растущих перед окном, журчал струйкой с водосточного желоба, проложенного под крышей, и с брызгами разбивался о бетон.

«Неужели я ее сегодня увижу?» – с волнением, думал он. Когда завтракал на летней кухне, появилась Жанна в простых холщовых брюках маскировочного цвета.

– Доброе утро! – сказал он.

– Доброе утро. Вы не могли бы заварить свой кофе? Я хотела взять кипятку из чайника, попробую отстирать пятно на юбке.

– А от чего пятно?

– От вина.

– Тогда лучше холодной водой.

– Холодной я уже пробовала.

– Вы на танцах бываете?

– А откуда же я только что вернулась?

– Всю ночь напролет? С ума сойти! Очень любите танцевать?

– Да. В Москве надо куда-то ехать, а здесь все рядом.

– Как ваши рассказы – пишутся?

– Да, но медленно. Сейчас главное – впечатления…

– А вы не дадите что-нибудь почитать?

– У меня нет здесь ничего готового, а незаконченные вещи я не показываю. – Ну, ладно, пойду отсыпаться. Спокойной ночи, – пошутила она. На часах было около десяти…

Определенно, эта девушка ему нравилась. Да и она не давала понять, что он ей совершенно неинтересен. Приятно думать, что их кровати стоят в полуметре друг от друга, разделенные тонкой фанерной перегородкой. Если бы не назначенная на сегодня встреча, он бы предложил Жанне прогуляться по берегу моря, посидеть в кафе. В конце концов, ему хотелось, чтобы сбылось это странное предупреждение Юлии Александровны «будьте на чеку, Максим… она вас заболтает».

Дождь и не думал кончаться. Максим читал в комнате роман-фэнтези Перумова, поглядывал в окно. В четыре отправился прогуляться под зонтиком в центр курортного поселка, походил по рынку, где крымские татары продавали зелень, лук, картофель, виноград, арбузы и дыни. Потом прошелся по рядам палаток с товарами для пляжного отдыха – сланцами, купальными костюмами, шортами, кепками, очками для ныряния, зонтиками от солнца, но ничего, разумеется, не купил. Без четверти пять, он оказался на центральной улице, полого спускающейся к морю. Отсюда до автобусной станции было рукой подать. С гор текли равномерно распластанные по асфальту глинистые потоки. Приходилось выбирать места посуше. Касса уже закрылась, и около автостанции не было ни души. Он ощущал все возрастающее волнение. «Придет или не придет? Интересно, как она выглядит?» – вертелось в голове. Но до половины шестого никто так и не появился… «Ну и шуточки», – подумал он разочарованно.

Вечером половина поселка погрузилась в темноту. Хозяйка вынесла парафиновые свечи, несколько штук зажгла на летней кухне, где в это время ужинали три улыбчивые подружки из московской налоговой инспекции, пожилая пара из Житомира и военный летчик из Удмуртии с женой и дочерью-подростком, а остальные разнесла постояльцам по комнатам.

– Что случилось? – спросил Максим, который читал крымскую газету и прервался на самом интересном месте – объявлениях о продаже недвижимости на побережье. Не то чтобы он рассчитывал всерьез переселиться к морю, а так из любопытства.

– Подстанция сгорела из-за перегрузки, – объяснила хозяйка. – Трансформатор старый, а к нему еще обе дискотеки подключили.

– Куда же местные власти смотрят?

– Дискотеки принадлежат крымским татарам, они не особенно разрешения спрашивают.

Было необычно тихо. Не слышно грохочущей танцевальной музыки с побережья и трансляции футбольного матча по телевизору из соседнего ресторанчика под открытым небом. Максим поужинал на кухне, принял душ и улегся спать… Подстанцию отремонтировали только на следующий день.

В последний вечер перед его отъездом разыгрался шторм. На берег накатывали поблескивающие черные волны. Пахло водорослями, мокрой галькой. Над пляжами возвышались на бетонных основаниях залитые светом и огороженные металлической решеткой на расстоянии полусотни шагов друг от друга две дискотеки с ресторанами, барами и бильярдными. На ближней площадке сверкала иллюминация, гремела модная попса, сыпал шутками и приветами ди-джей, ритмично дергались молодые горячие тела. Максим заметил знакомую фигуру. Жанна забралась по ступенькам на небольшой пятачок, возвышающийся над танцполом, словно капитанский мостик, и делала красивые энергичные движения. С ней рядом танцевала Виктория и еще какая-то девица. Но обе терялась в блеске своей подруги. Потом они втроем спустились вниз и направились к бару, а их место на «мостике» заняли другие.

Максим заплатил три гривны молодому человеку у входа и попал на дискотеку.

Знакомая троица за стойкой пила баночное пиво. Он поприветствовал девушек, сел рядом с Жанной и заказал джин с тоником. «Ты сердце мое прости за любовь», – пела надрывно Савичева.

– Кажется, погода портится, – сказал он.

– Да, похоже на то, – ответила Жанна. – Даже отсюда слышно прибой.

– Как ваш рассказ?

– Продвигается. Вы не поверите, я пишу о вас.

– Обо мне? Не может быть. Вы же меня совсем не знаете.

– А воображение? Заметьте, какая любопытная сюжетная линия. Молодой мужчина из провинции… скорее всего, неженатый… приезжает в Крым и чувствует себя одиноко. Он не может познакомиться ни с одной девушкой, потому что ему нравится соседка, которая все время проводит в веселых компаниях. Ему хочется с ней поговорить, но она от него ускользает….

– Поразительно! Какая проницательность!

– Я польщена. Вы скоро уезжаете?

– Завтра утром. Может, погуляем? Это добавило бы несколько заключительных штрихов в ваш рассказ.

– А сколько времени?

– Без четверти десять.

– О, нет. Нас на десять пригласили в ресторан.

– Жаль. Но я рад за вас. Удачно повеселиться.

– Спасибо…

Максим проснулся от звука ее гулких шагов. Она проследовала в свою комнату. Оказывается, он читал книгу и заснул на кровати в одежде. Стрелки часов показывали за полночь. Хотелось пить. Отправился в ближайший киоск за пивом. На улице у калитки стоял в ожидании молодой парень с легко угадываемым имиджем подающего надежды столичного карьериста. Когда возвращался с откупоренной бутылкой «Черниговского», ему навстречу шагали, держась за руки, Жанна и этот парень. Так вот кого она «заболтала»!..

В маршрутке до Симферополя молодой водитель включил телевизор с видеоклипами модных песенок, которые каждую ночь крутили на дискотеке. Снова Иракли в заграничном туре Лондон – Париж вспоминал прежнее романтическое чувство, Савичева надрывно пела о прошедшей любви, «Звери» уверяли, что все только начинается, а Киркоров и Анастасия Стоцкая сладко постанывали «Хочу еще!». Перед ним проплыл весь отпуск от первого до последнего дня. Было грустно и хорошо одновременно.

8

– Ну как? – первым делом поинтересовалась Инга, когда Максим появился на работе.

– А, никак, – отмахнулся он. – Не пришла.

– Ну, ничего, появится в сети, я с ней поговорю.

– Нет уж, лучше я сам. У тебя теперь свой комп?

– Да, наконец-то. Кстати, круче, чем у тебя.

– Еще бы, моему-то уже три года. Поздравляю!

– Спасибо.

Спустя две недели Солнце снова появилась в сети после отпуска и все объяснила: «Извини, проспала».

«Эх, если бы знал, как ты выглядишь».

«Давай обменяемся фотками», – предложила она.

Когда он открыл полученный файл… когда пришел в себя от изумления… написал:

«Жанна, солнышко, как хотелось бы прочитать твой рассказ».

«Я не показываю незаконченные вещи», – и улыбающаяся рожица в конце фразы выглядела издевательски насмешливо.

Жанна сообщила, что осенью выходит замуж за москвича, с которым познакомилась в Крыму. Максим не удивился, но отчего-то стало грустно. По всей видимости, теперь рассказ о нем так и останется незаконченным.

В это время на его мониторе замигал внизу новый ник в синем прямоугольнике – «Иньес». Открыл сообщение.

«У тебя есть любовница?»

Из-за монитора напротив выглядывало озорное улыбающееся лицо. Застучали клавиши, и к нему пришла новая фраза:

«Пойдем покурим».

«Я недавно курил», – ответил он. – «Разве что за компанию»

Они вышли вдвоем в курилку в дальнем конце коридора около лестницы.

– Так есть у тебя любовница? – спросила Инга, раскуривая тонкую сигарету от поднесенной Максимом золотистой зажигалки.

– А зачем тебе?

– Интересно. Мне кажется, у тебя должна быть куча женщин.

– Ты преувеличиваешь. Была одна, и та уехала. Вышла замуж за немца.

– Поэтому ты такой грустный?

– Неужели заметно?

– Да. Ты любил ее?

– Кажется, я до сих пор ее люблю.

– А она тебя?

– Думаю, она была не равнодушна ко мне. Но в то время я очень мало зарабатывал. А Соня хотела всего и сразу. Она журналистка, уехала на заработки в Москву. Познакомилась с немцем на издательской выставке. Взяла у него интервью, а он предложил сняться для одного из своих журналов…

– Случайно не этот журнал я видела у тебя в столе? – спросила Инга и покраснела. – Извини, я не удержалась и без разрешения посмотрела, когда ты был в командировке. Откуда он у тебя?

– Соня подарила перед отъездом в Германию.

– Девушка без комплексов. Давно вы расстались?

– Пять лет назад.

– Ого! Тяжелый случай. А почему не заведешь новую возлюбленную? В городе столько красивых женщин.

– Мне трудно угодить. Не могу встречаться с кем попало. Хотелось бы, чтобы у нас совпадали интересы, чтобы она любила только меня и хоть немного нравилась моей маме.

– А маме зачем?

– Мы живем вдвоем. Мама уже на пенсии и преподает в школе русский и литературу. Она на всех моих знакомых смотрит через призму литературных героев… Ясное дело, мне небезразлично, как будут складываться отношения в доме. Вся загвоздка в том, что действительно стоящих девушек уже давно разобрали.

– Найди замужнюю.

– Для меня чужие семейные отношения – это табу. К тому же я не могу встречаться с женщиной, если не собираюсь на ней жениться.