Невысказанное

ЧАСТЬ 1: ДВЕ РЕАЛЬНОСТИ

Городок, затерянный на карте области, казался, навсегда застрял в промежуточной стадии распада. Не уютный советский анахронизм, но и не современное поселение – нечто серое и безвременное. Панельные пятиэтажки-«хрущёвки» покрывались трещинами, как высохшая земля. Дороги весной и осенью превращались в непроходимые болота, а летом – в пыльные тракты. В воздухе витала апатия, смешанная с запахом угольной пыли от местной котельной.

Квартира Геренских на четвертом этаже одной из таких пятиэтажек была зеркалом их внутреннего мира. Скромная, почти аскетичная обстановка: старая мебель, выцветшие обои, на стене в прихожей – портрет сотрудника МВД в форме, смотрящий строго и оценивающе на каждого входящего. Это был Степан Андреевич, отец семейства, капитан местного РОВД. Человек, чья жизнь была поделена на чёткие сектора: закон и беспредел, порядок и хаос, сильные и слабые. В его картине мира не было полутонов, и его шестнадцатилетний сын Юра неизменно оказывался на стороне слабости, хаоса и беспорядка.

Воспитание по методу Степана Андреевича было простым и эффективным. Любая провинность – от тройки в дневнике до невымытой за собой чашки – каралась незамедлительно и сурово. Сначала следовали крики, унизительные оскорбления, призванные сломить дух. «Тряпка! Ни на что не годное существо! В кого ты такой уродился?» Затем, если Юра не проявлял должной, с точки зрения отца, покорности, наступала физическая фаза. Подзатыльники, пинки, а иногда и нечто более изощрённое – молчаливые, методичные побои, после которых тело покрывалось сине-багровыми пятнами, а мальчик ночами ворочался в кровати, стараясь не вскрикнуть от боли и не выдать себя.

Анна, мать Юры, в свои тридцать четыре года выглядела на все пятьдесят. Её когда-то живой взгляд потух, плечи ссутулились под гнётом постоянного напряжения. Она стала тенью в собственном доме, существом, чьей задачей было сглаживать углы и предотвращать бури. Когда муж начинал «воспитывать» сына, она отводила глаза, принималась лихорадочно мыть посуду или вытирать пыль, её губы беззвучно шептали что-то, а по щекам катились тихие слёзы. Она была заложником этой ситуации так же, как и её сын, но её сопротивление давно сменилось покорностью.

Единственным спасением для Юры были его друзья – Костя и Таня. Их дружба была не столько проявлением душевной близости, сколько немым договором о взаимовыживании в этом сером, безрадостном мире. Они были разными, но их объединяло общее понимание того, что жизнь – это борьба.

Сцена в подъезде

Холодный октябрьский ветер гулял по обшарпанным лестничным пролётам, задувая через разбитое окно на площадке между третьим и четвертым этажами. Именно здесь, на холодных бетонных ступенях, часто собиралась их троица. Это было нейтральной территорией, не домом и не улицей.

– Опять твой старик тебя отмудохал? – Костя, прислонившись к стене, затягивался дешёвой сигаретой «Петр I», протягивая пачку Юре. От него пахло перегаром, потом и чем-то едким химией с уроков труда. – Смотри, в лице весь перекошенный. Движения скованные. Пиздец, а не отец.

Юра, сгорбившись, сидел на ступеньке ниже, отвергнув сигарету жестом. Его лицо было бледным, под левым глазом проступал свежий синеватый фингал, тщательно замазанный тональным кремом матери. Голова гудела, в виске отдавало тупой, ноющей болью от утреннего «урока».

– Было дело, – тихо ответил он, глядя на свои потрёпанные кеды. – Просто невыносимо иногда. Я уже молчу, стараюсь не провоцировать, быть тише воды, ниже травы. Но всё равно… Находит повод. Сегодня, например, засунул руки в карманы при разговоре. «Хули ты руки в брюки засунул, как бандит с района?» И понеслось.

– Да все они мудаки, – философски изрёк Костя, выпуская дым колечками в промозглый воздух подъезда. – Мой-то тоже не подарок. Вчера опять орал, что я бездарь и дорога мне только в ПТУ, на сварщика. А нахуй оно надо, это ебучее образование? Всё равно все работы – хуйня полная, за копейки вкалывать.

– А ты бы попробовал учиться, – в разговор встряла Таня, спускаясь по лестнице с верхнего этажа. На ней была поношенная куртка и джинсы с выцветшими коленями. Её острый, всё подмечающий взгляд сразу нашёл синяк под глазом Юры. Она не выразила сочувствия, её реакция была иной – жёсткой, почти мужской. – Мозгами поработал, а не хуйней страдал. Мог бы в IT пойти, там бабло нормальное. А не так, как наши предки, на заводе гробиться.

– Иди ты, Танька, со своими умными советами, – огрызнулся Костя, бросая окурок под ноги и раздавливая его каблуком. – Ты лучше скажи, дашь на бухло? А то до получки ещё ой как далеко, а скучно пиздец. Хоть забыться хочется.

– Сама без денег, блядь, – она плюхлась на ступеньку рядом с Юрой, доставая из рюкзака полбуханки чёрного хлеба и отламывая кусок. – Мамка опять все проёбала на эту свою работу-днюгу. Жрать нехуй уже, не то что на бухло. Дома пустой холодильник гудит.

Юра молча слушал их перепалку. Его собственный мир был зажат между молотом отцовской жестокости и наковальней окружающей безнадёги. Разговоры Кости и Тани были фоном, саундтреком к его жизни – грубым, циничным, но понятным. В их словах не было фальши, только голая, неприукрашенная правда их существования. Казалось, выхода из этого замкнутого круга не существовало. Школа, где он был серой, незаметной мышкой, боящейся привлечь внимание; дом, превратившийся в поле боя; и улица с её призрачными перспективами. Будущее виделось ему прямой дорогой в ту же серость, что окружала его сейчас. Он чувствовал себя птицей в клетке, бьющейся о прутья, но не видящей неба.

Иногда, в особенно тёмные ночи, ему в голову приходили страшные мысли. Мысли о том, чтобы всё разом прекратить. Но его удерживало не страх смерти, а смутная, неосознанная надежда. Надежда на то, что где-то существует другой мир, другой способ жить. Он ещё не знал, что ключом к этому миру станет тихая девушка из библиотеки.

ЧАСТЬ 2: ТИХИЙ УГОЛ. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Жизнь Юры в его собственных глазах была бессмысленной и жестокой последовательностью событий. Школа, дом, улица – три угла его личной тюрьмы. Единственным местом, где он мог укрыться от всего, где его не могли найти ни отец, ни требовательные учителя, ни надоедливые одноклассники, была районная библиотека имени Горького.

Это было захудалое учреждение на окраине townа, помещавшееся в старом одноэтажном здании дореволюционной постройки. Скрипучие деревянные полы, высокие потолки, заляпанные побелкой, и бесконечные стеллажи, уставленные книгами в потрёпанных переплётах. Воздух был насыщен особым запахом – смесью пыли, старых страниц и чего-то ещё, что Юра определял как «запах знаний». Он приходил сюда не ради учёбы, а ради спасения. Его убежищем был самый дальний угол читального зала, заставленный картотеками, за которым стоял маленький деревянный стол и два стула. Здесь его никто не трогал.

В один из таких дней, холодным ноябрьским вечером, когда за окном уже рано стемнело, а в библиотеке было тихо и пусто, его угол был занят.

За его столом сидела девушка. Она была погружена в чтение томика Марины Цветаевой, и тусклый свет от зелёной настольной лампы падал на её странно чистые, по местным меркам, светлые волосы, уложенные в аккуратный хвост. Это была Наташа. Дочь одного из «новых русских», владельца цеха по производству пластиковых окон, она училась в параллельном 9 «А» классе и в восприятии Юры казалась пришелицей из другого, лучшего, незнакомого мира. Он видел её мельком в школьных коридорах – всегда опрятную, в хорошей, модной одежде, окружённую такими же «благополучными» одноклассниками. Их миры не просто не пересекались – они существовали в разных плоскостях.

Юра, увидев её, замер на мгновение, затем развернулся, чтобы бесшумно уйти. Но в этот момент она подняла на него глаза. У неё были светлые, почти прозрачные серые глаза, в которых читалось спокойствие и любопытство.

– Извините, я не заняла ваше место? – её голос был тихим, ровным, без привычной для этих мест хрипотцы, надрыва или нарочитой грубости. Он звучал… мирно.

– Нет, всё в порядке, – смущённо пробормотал Юра, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Он неловко опустился на свободный стул напротив, уткнувшись в случайный том «Войны и мира», который взял с полки для вида.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.