Сказки кончились

Глава 7

Слезы изо льда

Тео проснулся от тишины. Буря стихла, а его щеку жгло холодное пятно – там, где лицо Элизы прижалось к его плечу во сне. Её волосы, сине – чёрные, как крыло ворона, обвивали его тело, но не давали тепла.

– Ты… не замёрз? – её голос прозвучал хрипло, будто лёд треснул под солнцем.

– Потому что ты хотела, чтобы я выжил, – Тео коснулся её руки. На этот раз холод не обжёг пальцы.

Элиза отстранилась, и в её движении было что – то почти человеческое – неловкость, стыд. На полу пещеры, где упала её слеза, росла крошечная лаванда, пробившаяся сквозь лёд.

– Ты создаёшь жизнь, – прошептал Тео.

– Нет. Это… ошибка, – она сжала ладонь, и цветок смёрзся в стеклянный бутон.

– Спасибо, что грела меня, – произнес Тео, – давно я здесь?

Ответа не последовало. Лишь мутные глаза непрерывно следили за юным эльфом. Мальчик выбрался из своего укрытия и направился к выходу из пещеры. Буря утихла, даже светило солнце.

– Это же ты снег создаешь. И прошлую бурю тоже ты сделала? Специально? – мальчик подошел к высокой фигуре, и поднявшись на носочки протянул руку к лицу Северного Ветра.

Кожа у этой женщины была невыносимо холодной. И чем дольше Тео держал руку, прислоненную к Богине, тем холоднее ему становилось. Не выдержав, мальчик отдернул ладонь и вновь обратился к хозяйке пещеры:

– Меня, наверное, в деревне ищут. Но была такая пурга… может, они подумают, что я все – таки помер в ней. А сколько снега намело, даже искать тело никто не станет. Можно я останусь здесь?

Северный Ветер молчала.

– Я рад, что ты не против, – мальчик широко улыбнулся, – наверное, тебе печально столько лет находиться одной, я буду рядом.

***

Когда на следующие утро маленького Тео в деревне не обнаружили, родители начали волноваться и подняли на уши всю деревню. На эту шумиху, впервые за много лет, вышел слепой старейшина. Его персона привлекла всеобщее внимание. Родители мгновенно бросились к старику за советом.

– Наш сын пропал, целые сутки его уже нигде нет, его никто не видел, а ночью была буря… мы не знаем, что делать.

– Ничего не знаю о вашем сыне, уважаемые… но мальчик с кудрявыми волосами вчера отправился навстречу своему предназначению. Людям, решившим взять судьбу в свои руки, мешать не стоит. А ваш сын скорее всего погиб в ночной пурге, вряд ли вы даже тело его найдете. Мало ли, куда занесло бестолкового юнца.

Старейшина стоял на площади, его слепые глаза были обращены к горам. Родители Тео, окружённые толпой, требовали поисков.

– Ваш сын стал искрой в доме Богини, – голос старика перекрыл шум. – Вы хотите потушить её?

Толпа замерла. Кто – то из детей поднял с земли растоптанный лепесток лаванды – первый цветок за сто лет.

– Она слабеет, – старик собирался обратно в дом. – И скоро её метель станет дождём.

Родители Тео недоумевающе глядели вслед уходящему старейшине.

– Мудрейший сказал оставить поиски юного эльфа, – громко произнес глава деревни, – расходимся.

***

Весь день малыш пытался разговорить холодную Богиню, и все безуспешно. Но мальчик не отчаивался, он даже не замечал, что все это время разговаривает сам с собой.

Ночью, зарывшись в волосы Северного Ветра, Тео продолжал говорить:

– Я слышал о тебе с самого детства, но увидел впервые на празднике. Я был в восторге, именно в этот момент я решил найти тебя. Это очень похоже на сумасшествие или одержимость, но даже не верится, что я здесь, – мальчик говорил, а глаза богини становились яснее, – кажется, я уже отказался от родителей и всей деревни, ради того, чтобы быть здесь… но я не жалею об этом.

Мальчик повернулся на бок и почувствовал, как на щеку упало что – то тяжелое. Тео посмотрел наверх, лицо Северного Ветра нависло над эльфом, из глаз женщины падали слезы. Это были крупные, тяжелые и горькие капли, падающие прямиком на его лицо. Мальчик растерялся и замер, глядя на плачущую Богиню. Ему стало невыносимо больно. Тео кинулся к женщине, начал вытирать слезинки с её лица, но холод, исходящий от ледяной кожи обжигал руки эльфа. Через боль мальчик успокаивал свою Богиню. До тех пор, пока поток слез не прекратился, и они оба не уснули.

Много дней и ночей они провели вдвоем в пещере. Никто не искал юного беглеца. Тео разглядывал фрески на стенах – Элиза выцарапала их льдом: королевский сад, девочка с букетом, старуха с горящим платком…

– Это твои воспоминания? – спросил он.

– Сны, – она сидела, обняв колени, и казалась хрупкой. – Они приходят, когда холод теряет силу.

Он подошёл, держа в руках сферу изо льда – подарок Элизы. Внутри мерцал огонёк, как в обугленном коне.

– Почему ты не борешься? Проклятие можно снять!

– Тогда умрут эльфы. Они часть моего холода, – она указала на сферу. – А это – часть тебя.

Тео встряхнул шар. Искра вспыхнула, осветив надпись на стене: «Любовь не растопит лёд – она станет рекой, что унесёт его в море».

Время вместе с Северным Ветром протекало иначе. Казалось, прошло всего две недели, за которые Тео удалось вывести Богиню из укрытия, слепить с ней снежных статуй, как в легенде. Он нашел в пещере старую книгу по колдовству, прочитал и понял, что за проклятье лежит на ней. Тео разговорил женщину и заставил вспомнить собственное имя. Уговорил Элизу прокатиться на волшебном коне по имени Север (который все это время спал возле пещеры под слоем пушистого снега и просыпался лишь по велению хозяйки).

Все это время они проводили вместе, и мальчик очень привязался к своей Богини. Мирно протекали их дни, но однажды Тео проснулся от жгучей боли в костях.

Он вскрикнул и схватился за грудь – под кожей будто ломались и срастались заново ребра, становясь шире. Кости рук хрустели, удлиняясь, а мышцы натягивались, как тетива лука.

– Что… со мной? – его голос сорвался с детского дисканта на низкий, почти мужской тембр.

Перед глазами плясали черные точки. Он упал на колени, и кожа на спине лопнула от резкого роста – по льду пещеры растеклись алые капли.

Элиза впервые за века испугалась.

– Ты… воруешь мою силу? – её голос дрогнул.

Она рванулась к нему, но отпрянула – его тело горело, как угли.

Превращение длилось минуту, что казалось вечностью. Волосы вытягивались, золотые кудри спадали на широкие плечи. Детские щечки таяли, обнажая резкие скулы и угловатую линию челюсти. Даже глаза изменились – в зрачках появились жёлтые искры, как у весеннего солнца

Когда боль отпустила, Тео увидел отражение в ледяной стене:

Перед ним стоял не мальчик, а юноша лет восемнадцати.

– Это ты… сделала? – он повернул ладони, на которых исчезли царапины от детских игр.

Элиза отступила к стене.

– Нет. Это проклятие работает в обратную сторону. Ты забираешь то, что я потеряла… – её взгляд упал на свои руки. Кожа на них покрылась морщинами, будто за одну ночь она прожила десять лет.

Тео поднял обрывок своей детской рубахи – ткань не налезала даже на плечо.

– Значит… я становлюсь человеком?

Элиза не ответила. Она смотрела на первый светлый локон, выбившийся из её чёрных волос.

Глава 8

Река, уносящая зиму

По – утру Тео расчесывал бесконечно- длинные волосы Элизы и заметил первую прядь русых волос. Они выбились из чёрной гривы, словно луч света, прорвавшийся сквозь тучи. Он осторожно дотронулся до них, и она вздрогнула – её кожа, всегда холодная, как мрамор, теперь отдавала слабым теплом.

– Ты помнишь, как пахнет лаванда? – спросила она внезапно, глядя в стену пещеры, где когда – то висели ледяные фрески. Теперь они растаяли, оставив после себя мутные потёки.

Он покачал головой.

– А я вспоминаю… – дрожащим голосом произнесла Богиня.

– Неужели? Это же из прошлого! А жизнь? Жизнь до проклятья

Девушка положительно покачала головой и заплакала. Эльф взял её лицо в свои руки и осознал, что не чувствует холода.

– Ты теплая. Такая же как я, – на глазах Тео выступили слезы.

– Не может быть, – с тревогой в голосе произнесла девушка, – Где книга?

– Там нет ничего про твой случай. Ты преодолела проклятье?

– Такого быть не может! – руки девушки тряслись, крепко сдерживаемые в крупных ладонях Тео.

– Ты сильнее! Мы преодолели его! – с надеждой в голосе молил юноша.

– Я начала чувствовать эмоции… потом изменились волосы, теперь воспоминания из прошлой жизни… Мама, папа… И ведьма. Я должна была стать королевой! Много лет назад. Очень много лет назад…

– Ты справилась… – Тео хотел верить в спасение любимой Богини, – Ты смогла! Смогла! – Он качал Элизу в объятьях, прижав к своей широкой груди.

– Кажется, я умираю… – прошептала девушка.

– Нет! – голос юноши разнесся по ледяной пещере.

– В книге не сказано, как приходит конец тому, на ком проклятье, но сказано, что нет от него спасения.

– Почему ты решила, что умираешь? – Слезы не переставая текли по щекам Тео.

– Помнишь, ночью, когда ты решил на совсем остаться со мной, я заплакала? Это было впервые с того момента, как проклятье поглотило меня.

– Я отдаю свою жизнь тебе, ведь ты так быстро вырос.

– Нет! Зачем мне это? Я все отдам тебе! Забери себе мою жизнь, Элиза! – умолял эльф.

– Ты же знал, что никто не может снять с себя это заклятье, – ладонь девушки утерла слезы с лица Тео.

– Не оставляй меня одного! – С мольбой в глазах просил Тео.

Её, уже теплые губы накрыли влажный разгоряченный рот юноши. Губы Элизы дрожали, смешивая его слёзы со своим дыханием. Поцелуй длился мгновение и вечность одновременно. Когда она отстранилась, на её нижней губе осталась капелька крови – Тео нечаянно прикусил её, пытаясь удержать.

– Ты… никогда не слушаешься, – она коснулась ранки. – Даже сейчас.

Он схватил её руки, но тут же отпустил – её ладони стали прозрачными, как стекло. Сквозь них просвечивали кости, а между фалангами звенели капли, падая на пол.

– Забери всё! – Тео прижал её руку к своей груди, где сердце билось, как птица в клетке. – Мою жизнь, память, силу… Только останься!

Элиза рассмеялась.

– Ты не понимаешь? – она провела пальцем по его щеке. – Я уже внутри тебя. В каждом твоём вздохе. В крови, что зовёт тебя весной в горы…

Она потянулась к нему, но рука рассыпалась до локтя. Тео попытался собрать падающие капли, но они просачивались сквозь дрожащие пальцы.

– Перестань! – её голос впервые сорвался на крик. – Ты видишь это?

Элиза прижала ладонь Тео к своей груди. Под тонкой кожей, словно подо льдом озера, мерцало её сердце – синеватый кристалл, опутанный тонкими прожилками, как корни векового дерева. Но теперь в нём появились трещины, и сквозь них сочился свет, напоминающий весеннее солнце.

– Когда я создала первый снег, оно замёрзло, – её голос звучал тише шелеста листьев. – Но ты… растопил лёд.

Тео почувствовал, как кристалл пульсирует в такт его собственному сердцу. Их ритмы сливались.

– Я не просил этого! – он попытался отдернуть руку, но Элиза удержала её с силой, которой у неё не должно было остаться.

– Ты просил, – она улыбнулась, и трещины на сердце расширились. – Каждым своим словом. Каждым взглядом. Даже сейчас… – её пальцы дрогнули. – Ты просишь меня остаться.

Свет из трещин залил пещеру. Тео вскрикнул – тепло растекалось по его жилам, а в груди, будто расправляя крылья, билось что – то новое.

– Любовь – это не выбор, – прошептала Элиза. Её тело начало рассыпаться, как снег под дождём. – Это дар, который нельзя вернуть.

Она коснулась его груди, и ледяной кристалл исчез, оставив на коже Тео шрам в форме цветка лаванды.

– Ты… вложила его в меня? – он схватил её за запястье, но рука уже таяла.

– Нет. Оно само выбрало тебя, – её голос растворялся в воздухе. – Потому что сердца знают, где им биться.

Последним исчез её смех. В нём звенели капли первого дождя.

Снаружи грянул гром. Первый весенний дождь хлынул в пещеру, смывая остатки Элизы. Тео стоял на коленях, сжимая в руках пустое платье.

Где – то вдалеке заржал Север. Конь звал его – не в деревню, а в горы, где на вершинах ещё лежал снег. Туда, где дождь встречается с облаками, чтобы начать всё сначала.

***

Тео не считал дни. Время слилось в одно бесконечное «после». Он спал, завернувшись в платье Элизы, всё ещё пахнущий лавандой. Иногда ему чудилось, что её волосы касаются его щеки, но, просыпаясь, он находил лишь ледяные сосульки на каменной стене – слезы пещеры, оплакивавшей свою богиню.

Книгу колдовства он не открывал. Слова в ней меркли, как и его собственная магия. Лишь однажды, в порыве ярости, он швырнул её в стену, и страницы рассыпались.

В канун праздника Элиза явилась ему не как тень, а словно живая: с розовыми щеками и в платье, испачканном землёй от садовых работ.

– Ты всё ещё носишь траур? – она рассмеялась, и в воздухе запахло дождём. – Посмотри вокруг.

Они стояли на заросшем поле, где снег смешивался с фиолетовыми ростками. Вдали эльфы, уже не бледные, а с румянцем на скулах, строили дома с окнами.

– Ты дал им жизнь, а не отнял её, – она коснулась его груди, где под кожей пульсировал шрам – лаванда. – Но если продолжишь прятаться здесь…

Её голос оборвался. Небо потемнело, и поле покрылось льдом.

– У тебя два дня, – Элиза растворилась, оставив в его руке семечко.

Тео проснулся с криком. В пещере пахло тающим снегом. Север, чья шерсть теперь отливала серебром, бил копытом у входа, словно звал на дуэль с уходящей зимой.

– Прости, старый друг, – Тео прижался лбом к горячей шее коня. – Мне пора стать тем, кем она меня видела.

Деревня встретила его молчанием. Эльфы жались к стенам, шепчась о «чужаке с глазами как у Богини». Лишь дети, не ведающие страха, бежали за ним, тыкая пальцами в ручьи, что бежали от его шагов.

Старейшина ждал на площади. Его слепые глаза теперь сияли, как мокрый гранит.

– Ты носишь её сердце, – старик упал на колени, и первые подснежники проросли сквозь снег у его ног. – Но что принесёшь взамен?

Тео раскрыл ладонь. Семечко упало в грязь, и за миг вырос куст лаванды, окутав площадь ароматом.

– Новую легенду, – он повернулся к толпе, и эльфы замерли, услышав в его голосе эхо метели и шелест ливня. – Ту, где Богиня не умирает, а становится дождём. А мы…

Он сорвал цветок и вплел его в волосы ближайшей девочке.

– …учимся цвести.

К ночи Тео уже не было в деревне. Он скакал на Севере вдоль ручьёв, оставляя за собой аллеи из одуванчиков. В седельной сумке лежала книга колдовства – теперь её страницы покрывались новыми строками:

«Проклятие – это семя. Любовь – дождь. А искупление – урожай, что кормит тех, кто придёт после»

На последней странице красовался засушенный цветок лаванды. Он пах надеждой.

Февраль. Черный тюльпан

«Если найдёте этот дневник – бегите.

Они уже смотрят в ваши окна.»