Удар Кувалды
- -
- 100%
- +
На него легла чья-то тень, прямо над лицом возвысилась фигура азиата, который смотрел на него, скрестив руки на груди.
– Красуешься, да? – спросил он. – Такое страховать надо.
Кувалда молча поднял штангу ещё раз и опустил на стойки. Раздался громкий металлический лязг, скамья чуть пошатнулась. Майор сел, потряхивая руками и потирая ладони.
– Нормально, не переживай, – выдохнул он.
– Я за тебя и не переживал. Штангу уронишь, пол попортишь, – пожал плечами азиат.
– Говорю же, не переживай, – буркнул Кувалда, поднимаясь со скамьи. – Где остальные все? Где Румянцев?
Азиат стоял со скрещенными руками, из-за чего бицепсы казались ещё больше. Отвечать он не торопился, лишь пристально глядел на Краснослава.
– А тебе какое дело? Шёл бы ты отсюда, – уронил он.
Кувалда вздохнул и потёр переносицу. Каждый, буквально каждый встречный пытался спровоцировать его на драку. Тем или иным способом, с переменным успехом, но всё-таки пытался. Краснослав даже подумал, что у Сычёва такая специфическая внешность, но вызвал в памяти облик Славика и не нашёл ничего провокационного, он выглядел как самый обычный школьник.
– Нарываешься, да? – спросил майор.
Азиат пожал плечами, не желая ни подтверждать, ни оспаривать данный тезис.
– Снимай свою сбрую, выясним, кто тут босс, – произнёс он.
Краснослав снова вздохнул. Это было ожидаемо, но никакого желания бороться Кувалда не испытывал, наоборот, постоянные драки ему надоели.
– Боишься, – сделал выводы азиат. – Так я и думал. В прошлый раз ты был посмелее.
Долго раздумывать Кувалда не стал. Выбросил руку стремительным движением, и основанием ладони двинул прямо в лоб азиату, единственным ударом вышибая из него всё желание драться. Азиат зашатался, Кувалда аккуратно взял его за плечи и усадил на скамью.
– Давай, не бузи, – произнёс он, похлопал его по спине и отошёл, забросив на плечо тужурку.
Нужно было найти Исидору, но она, похоже, была где-то в городе, хотя Кувалда чётко приказал ей сидеть тут и не отсвечивать. Он поднялся обратно на улицу, окинул взглядом румянцевское подворье. Там ничего особо не поменялось, разве что дети теперь играли не в луже грязи, а скакали через резинку возле забора, где было посуше.
Местный сторожевой пёс поднял голову, гавкнул на Кувалду и тихо зарычал. Кувалда тут же зарычал в ответ, и пёс поспешил спрятаться в глубине своей будки. Майор удовлетворённо цыкнул зубом и тихо подошёл к играющим детям. Детей было четверо, два мальчика и две девочки, все разного возраста, но одинаково чумазые и бедно одетые. Скорее всего, дети местной прислуги.
– Ребята, здравствуйте, – неловко произнёс Кувалда.
Дети обернулись, увидели его и синхронно закричали высокими детскими голосами, разбегаясь в разные стороны. Краснослав остался на месте, удивлённо оглядывая себя. Ничего такого, что могло бы детей напугать, он не увидел, ни крови, ни следов борьбы, ни выпирающего оружия или чего-то такого. Впрочем, майор никогда с детьми дела не имел, и даже не представлял, как с ними общаться. Он задумчиво почесал подбородок и снова оглядел двор.
Привратник, который встретился с ним взглядом, криво ухмыльнулся, откровенно посмеиваясь над барчуком. Бабы, вышедшие к колодцу, хмуро косились на него, и о чём-то перешёптывались. Пожалуй, лучше было бы спросить у них.
– Милые дамы… – начал Кувалда, подойдя чуть поближе к ним.
В ответ милые дамы его буравили колючими неприятными взглядами.
– Не могли бы вы мне подсказать… – продолжил он, чётко осознавая, что наткнулся на стену непонимания и неприятия.
Он был для них чужаком, неизвестно кем, непонятным школьником, и бабы не знали, как себя вести. Поэтому приняли единственно верную тактику – вести себя холодно, но почтительно.
– Чево вам, барин? – спросила одна из них, самая смелая.
– Девушка здесь недавно поселилась, Исидорой зовут… – объяснил Краснослав.
Бабы многозначительно переглянулись, пытаясь спрятать улыбки.
– Справная девка, работящая! – воскликнула другая, но её тут же пихнули локтем в бок. – Ай, вы ж чего?
– Позовёте? – спросил Кувалда.
– Дуняша, сбегай, – приказали болтушке, та попыталась возразить, но в итоге всё равно пошла в дом, покачивая крутыми бёдрами.
Кувалда наконец смог вздохнуть с облегчением. Хоть что-то хорошее за день.
– А вы ей кто? – полюбопытствовали бабы.
– Друг, – ответил Кувалда, наблюдая, как они заулыбались. Наверняка уже напридумывали себе всякого. – Просто друг.
Бабы захихикали после такого уточнения, но продолжать диалог не стали, вернулись к своим делам, хватая вёдра и коромысла.
На крыльце показалась Исидора, одетая в длинное серое платье, какое носят небогатые мещанки, достаточно строгое, без декольте и вырезов, лишь слегка украшенное вышивкой и кружевами по краям. Простое, но стильное.
Завидев Кувалду, она чуть покраснела, но не стала скрывать чувств, широко улыбнулась и быстро спустилась с крыльца к нему. Краснослав сделал шаг навстречу, и революционерка, никого не смущаясь, обняла его за шею, ни с того ни с сего начиная плакать.
– Я думала, ты погиб, – тихо сказала она. – Я слышала, что было… Там, на проспекте…
Кувалда не ответил ничего, лишь стоял и ждал, пока высохнут её слёзы.
– Ты пришёл попрощаться, да? – вдруг спросила Исидора. И Кувалда мог поклясться, что услышал в её голосе страх.
– Нет, с чего ты взяла? – спросил он.
Она выпустила его из объятий, чтобы тут же снова крепко прижать к себе всего на мгновение.
– Ну… Ты пришёл… И молчишь… – робко сказала Исидора.
– Да? Разве? – удивился Краснослав.
– Да… – протянула Исидора, и Кувалда понял, что разговор пошёл совсем не в том направлении.
– Может, пойдём пройдёмся? – спросил он. – Здесь, или в центре. Там сегодня демонстрации, митинги. Может, увидим чего-нибудь.
Исидора утёрла слёзы краешком рукава и снова улыбнулась, будто из-за тяжёлых петроградских туч снова выглянуло солнце.
– Пойдём, – всхлипнула она, но это были всего лишь остатки слёз, девушка уже улыбалась, искренне радуясь обществу Кувалды.
Майор отставил локоть в сторону, Исидора ухватилась за него. Они прошлись по двору, не обращая внимания на насмешливые взгляды дворовых работяг. Привратник открыл им калитку, одарив напоследок кривой ухмылочкой. Они вышли на улицу, думая совершенно о разном, но в одном их мысли совпадали – идти так по улице почему-то было очень приятно.
Глава 8
Тихо перебрасываясь ничего не значащими фразами о погоде и новостях, они вышли к центру города, в котором продолжались демонстрации и беспорядки, кое-как сдерживаемые полицией и казаками.
Кувалда заметил, как блеснули глаза у Исидоры. И если майору происходящее совершенно не нравилось, то Исидора, похоже, была в восторге от речёвок, плакатов и лозунгов. Краснослав задумался, что могло толкнуть её в ряды революционного движения, да ещё и так глубоко. Вряд ли это была внешняя сторона и романтический флёр подпольной борьбы, но Исидоре, безусловно, это всё нравилось не меньше, чем сами идеи вождя и учителя.
Солнце ласково пригревало, девушка жмурилась от удовольствия, когда тёплые лучи касались её лица, но Краснослав не слишком радовался хорошей погоде. Лучше бы зарядил проливной дождь, чтобы все поскорее разошлись по домам. Но нет, как назло, небо было безоблачным и пронзительно голубым, и даже ветер едва-едва шевелил зелёные листочки на старых клёнах и тополях. Лучики играли на куполах церквей и отражались в стёклах домов, блестели в витринах и на роскошной позолоте. И именно золотой блеск одного из соборов привлёк внимание Краснослава.
На его фасаде блестел золотой глаз в треугольнике, из которого исходили лучи. Известный символ рептилоидов, который они наносили и на крылья истребителей, и на логотипы своих торговых компаний, и на банкноты подчинённых планет и стран. Кувалда остановился и уставился на всевидящее око, которое глядело на него в ответ холодным металлическим взором.
Он даже не обратил внимания ни на величественное здание собора, которое раскинулось по окружающему его парку, словно распростёртыми крыльями обнимая проспект, ни на грандиозные колонны, ни на позеленевшие бронзовые памятники. Только ненавистный рептилоидский символ. Они нисколько не стеснялись его использовать на завоёванных планетах, показывая, что наблюдают и следят за покорённым человечеством, и ничто не укроется от их взора. И даже на планетах, где рептилии правили тайно, этот знак показывал их могущество и влияние.
– Слава, ты чего? – спросила вдруг Исидора, легко подёргивая Кувалду за локоть.
Краснослав словно вышел из транса, выдохнул и разжал кулаки. Он указал пальцем на всевидящее око.
– Символ. Видела такой где-нибудь ещё? – спросил он.
Исидора чуть прищурилась, присмотрелась к фасаду храма, увидела треугольник с выходящими лучами. Похлопала ресницами, вспоминая, где в Петрограде были другие такие же треугольники. По всему выходило, что в городе их было достаточно, пусть они и не бросались в глаза.
– Да, кажется… – ответила она. – А что?
– Это плохой знак, – отрезал Кувалда.
Он огляделся по сторонам, выискивая в толпе возможных наблюдателей, и медленно пошёл к храму, намереваясь осмотреть его со всех сторон. Возможно, найдутся и другие признаки или зацепки. Пригодилась бы любая мелочь. Колоннада нависла над ними зловещей громадой, так, что приходилось высоко задирать голову, чтобы увидеть то, что было изображено на портиках, на самом верху.
С другой стороны нашлось ещё одно всевидящее око, только без позолоты. В целом украшения собора изобиловали тайными символами, но расшифровать их сейчас Кувалда не мог, поэтому просто запоминал всё увиденное.
Заходить внутрь они не стали, чтобы не привлекать ещё больше внимания. Да и вряд ли простые священники и дьячки могли что-то рассказать им, а к высокопоставленному духовенству Кувалду просто никто не пустит.
– Это, кажется, как-то со стройкой связано, нет? – спросила Исидора, когда они подошли с третьей стороны и снова увидели на портике серый каменный треугольник и лучи. – Что-то вроде гильдии архитекторов, или вроде того?
Краснослав покачал головой.
– Если бы.
Он боролся со жгучим желанием посвятить Исидору в тайну своего происхождения и многолетней борьбы, но помнил, что девушка очень долгое время находилась поблизости от рептилии, и Левский вполне мог внедрить в её подсознание психокод или медиавирус, активируемый при каких-то определённых обстоятельствах или триггерах. Стоило бы экранировать возможное излучение пси-волн хотя бы фольгой, но Кувалда чётко понимал, что Исидора примет его за сумасшедшего. Лучше было бы использовать металлическую мелкоячеистую сетку, а в идеале – научить Исидору использовать секретные техники Рода, но пока что это оставалось несбыточной мечтой.
– Это символ тайной организации, – максимально расплывчато попытался объяснить Кувалда. – Везде они называются по разному, но цель у них одна.
– Какая? – тихо спросила девушка, примерно догадываясь о возможном ответе.
– Поработить человечество, – сказал майор. – И они пытаются сделать это любыми способами. Уже очень давно.
Из уст Исидоры вырвалось грубое ругательство, она тут же покраснела до самых ушей, то ли от смущения, то ли от гнева.
– И я подозреваю, что Левский – один из членов этой организации. И не из последних, – добавил Краснослав.
Исидора тяжко вздохнула.
– Он рассказывал нам про свободу… Какой будет мир без царей и императоров, где все будут равны… – сказала она.
– Некоторые всё равно будут равнее, – пожал плечами Кувалда.
Они как раз вышли на набережную канала и пошли вдоль ажурных перил, украшенных императорскими вензелями.
– Ну, не знаю, – буркнула Исидора, до сих пор не желая расставаться с идеями рептилоида.
– Люди разные. Всех не уравняешь, – сказал Кувалда.
– А уравниловки и не надо! Просто дать каждому по потребностям! И взять с каждого по возможностям! – с жаром выпалила Исидора, явно повторяя чужие слова.
Краснослав усмехнулся. Взгляд его упал на дерущихся чаек, которые хлопали крыльями над серой водой канала, пытаясь вырвать друг у друга мокрую хлебную корку.
– Посмотри-ка, – он показал на них пальцем. – У людей точно так же. Все потребности не удовлетворишь, каждый будет грести под себя.
– Это чайки. А мы – люди. Воспитанные и умные, – победоносно заявила Исидора.
Кувалда снова усмехнулся такой наивности, но ничего отвечать не стал. Даже среди славяноруссов он встречал подобных людей, готовых вырвать последний кусок хлеба у ближнего. Что уж говорить про местных. Нет, воспитывать людей можно и нужно, но всё равно в каждом человеке дремлет хищник, способный отбросить любое воспитание.
– Ты же из дворян, верно? – перевёл тему Краснослав.
– Да, из Митавы, это в Курляндии. Баронесса Остерман, – улыбнулась девушка. – Мы ведь так и не представились как положено, хи-хи!
– Да, как-то не удалось. Я из боярского рода Сычёвых.
– Ваше благородие! – Исидора хихикнула снова и присела в изящном книксене.
Кувалда фыркнул, не скрывая своего отношения ко всей системе дворянских кланов.
– Мне плевать на древность крови. Заслуги важнее, – сказал он.
Исидора закатила глаза и вздохнула.
– Это просто шутка была…
– И как дворянку из Курляндии занесло в петроградские революционеры? – поинтересовался Краснослав.
Девушка помрачнела, не спеша с ответом.
– Долгая история. Не хочу. Не сейчас, – отрезала она.
– Ладно, ладно, – произнёс Краснослав.
– Ненавижу несправедливость, – сказала она, глядя на тротуар прямо перед собой.
Кувалда промолчал. Да, таких вербовать в бомбисты было бы проще всего. Чем рептилоид и воспользовался.
– Я тоже, – через некоторое время произнёс он. – Мир вообще несправедлив. Но мы можем сделать его лучше. И я знаю, как именно.
– Ты про эту тайную ложу? – спросила баронесса Остерман.
– В том числе. Их много. Они везде.
Исидора тихонько вздохнула.
– Знаешь, это звучит как полный бред. Но почему-то я тебе верю, – сказала она. – Сама не знаю почему.
Кувалда подумал, что всей правды он ей ещё не открыл. Вот что с лёгкостью можно было бы назвать полным бредом.
– Я буду рада тебе помочь, Слава, – сказала она. – Если я как-то могу…
– Можешь, – сказал он и посмотрел ей прямо в глаза. – Спасибо, Исидора. Я это очень ценю.
Глава 9
Через какое-то время они выбрались к набережной Невы, на водной глади которой качались десятки и сотни кораблей и лодок, пришвартованных к многочисленным пристаням. По серой быстрой воде туда-сюда сновали мелкие лодочки, разрезая серебристые волны. Ниже по течению дымили трубы броненосцев и крейсеров, парусные яхты виднелись в заливе косыми белыми пятнышками.
Краснослав и Исидора остановились у каменного ограждения. На другом берегу серой полосой виднелись бастионы крепости, над которыми высился золотой шпиль собора. Солнечные лучи играли и искрились на волнах Невы, от которой доносился свежий прохладный ветер, бросая в лицо мелкие брызги. Город, раскинувшийся на её берегах, внушал уважение своей величественной мощью и покорял красотами, и Кувалде было бы жаль отдавать его на поругание ящерам.
Они пошли вдоль набережной, навстречу прохладному ветерку, вниз по течению реки. От Зимнего по прежнему доносился запах гари, и Краснослав с сожалением посмотрел на выбитые стёкла и разрушенные проёмы, вокруг дворца уже вырастали строительные леса. Скучающие солдаты стояли в оцеплении по всему периметру, не подпуская никого к стенам Зимнего. Кувалда и Исидора обошли их стороной, быстро перешли через дорогу к Адмиралтейству, в прилегающий к нему сад.
В саду было хотя бы немного потише и поспокойнее. Пели птицы, тенистые аллеи петляли между деревьев, под ногами похрустывали мелкие камешки. Здесь не было демонстрантов, только несколько прохожих, да пара матросов из Адмиралтейства несла караул около самого здания.
– Куда мы идём? – спросила Исидора.
– Не знаю, – ответил Краснослав. – Просто гуляем.
Прямо напротив шпиля и арки с воротами бил фонтан, от которого веяло прохладой. Кувалда подумал, что, наверное, можно иногда так отвлекаться от несения службы и просто гулять по городу, отдыхая и не думая ни о чём. Тем более, что раньше ничего подобного он не видел. Города Империи Славяноруссов не смогли сохранить свой древний облик, превратившись в высокотехнологичные пространства из металла и пластика, а здесь, в отсталом мирке, архитекторы ещё старались сделать красиво.
Они зашли за угол Адмиралтейства, прошли ещё немного в сторону набережной. Внимание Кувалды привлёк памятник, и они двинулись к нему. Едва они приблизились, Краснослав понял, что никакого отдыха, гуляя по городу, ему не видать. Медный всадник, поднявший коня на дыбы, попирал змея копытом, и Кувалда ясно чувствовал – это не просто так.
– Это император. Пётр Великий, – произнесла Исидора, видя, как завороженно смотрит на него Краснослав.
На громадной скале, что вздыбилась, будто морская волна, бронзовый змей извивался под ногами лошади. А сам император простирал свою длань над городом, будто защищая свои владения. Кувалда обошёл его по кругу, заглянул в лицо всаднику, пытаясь понять, не был ли это ещё один славянорусс-попаданец, но по всему выходило, что нет.
В напряжённых мускулах бронзового жеребца чувствовалась скрытая мощь, что всадник вот-вот соскочит со своего постамента и помчится вдоль Невы. Краснослав восхитился мастерством неизвестного скульптора, сумевшего запечатлеть в бронзе такой момент.
Но куда важнее была змея под копытами. Просто так подобный мотив не используют, Кувалда знал это наверняка. Он твёрдо решил изучить этот вопрос подробнее. Похоже, в биографии царя можно было найти несколько зацепок или просто интересных фактов о рептилоидах.
– Пойдём? – спросила вдруг Исидора, которая уже утомилась ждать, пока Кувалда изучит памятник.
– Да, да. Идём, – опомнился тот, снова предлагая ей свою руку.
Но едва они прошли чуть дальше к набережной, как Кувалда увидел знакомые лица. Агния вместе со своими подружками стояла у самой Невы и крошила хлеб, наблюдая, как слетаются утки и чайки на угощение. Девочки смеялись и что-то громко обсуждали.
Краснослав остановился, как вкопанный. Раскрывать своё знакомство с революционеркой было бы слишком опрометчиво. Тем более, зная, какими сплетницами были подружки его кузины.
– Что-то случилось? Там твоя возлюбленная? – спросила Исидора, переводя взгляд то на Краснослава, то на девушек.
– Нет. Там моя сестра, – ответил он.
Баронесса Остерман нахмурилась, Кувалда чётко понял, что она ему не поверила. Как назло, в этот же момент одна из подружек сестры обернулась, увидела их, и тут же показала всем остальным. Агния уставилась прямо на Кувалду, Ядвига Грибовская уставилась на Исидору, остальные захихикали и начали перешёптываться. Они были слишком далеко, чтобы разговаривать, но всё было понятно без слов. Агния вопросительно подняла брови, Грибовская отчего-то расплакалась и поспешила уйти. Кувалда так и не понял, почему она плачет.
– Долго мы так будем стоять? – холодно спросила Исидора, отпуская локоть Кувалды.
Краснослав молча развернулся и они пошли в обратную сторону. Повисла гнетущая тишина, неловкая и тоскливая. Нужно было как-то продолжить беседу, повернуть её в другое русло, но Кувалда не знал, как это сделать.В боевых уставах Империи Славяноруссов не было ни слова про подобные ситуации.
В тишине они дошли до другого собора, ещё более монументального и громадного. Огромный купол возвышался над городом, статуи ангелов и святых грозно смотрели с высоты на панораму Петрограда. И почему-то Кувалда совсем не сомневался, что где-то в его убранстве точно так же спряталось всевидящее око рептилоидов.
Солнце начало катиться к западу, к серым водам Балтики, играя косыми лучами на золотом куполе храма. Исидора достала маленький серебряный брегет, откинула крышку.
– Мне, пожалуй, пора, – тихо сказала она.
– Может, я тебя провожу? Вечереет уже, – сказал майор.
Исидора помолчала мгновение, борясь с желанием согласиться, и в итоге покачала головой.
– Нет, Слава, спасибо, – сказала она. – Я сама.
Кувалда тоже помолчал пару секунд. Внутри скреблось какое-то паршивое ощущение, но майор не мог его объяснить. Он ощущал нутром, что где-то ошибся, что-то пошло не так, но не мог разобраться, что именно.
– Ну, я пойду. Пока, – неловко улыбнулась Исидора.
– Ты будешь там же, на Псковской? – спросил Кувалда.
Баронесса пожала плечами, будто сама пока не знала точного ответа. Краснослав кивнул.
– Рада была увидеться, – грустно произнесла Исидора. – Пока.
– До встречи, – ответил Кувалда, заставляя себя улыбнуться.
Девушка улыбнулась в ответ, развернулась и быстро пошла прочь. Майор несколько мгновений смотрел ей вслед, не понимая, отчего на душе так погано, а кулаки сами собой сжимаются до побелевших костяшек.
Он несколько раз вдохнул и выдохнул, отпуская эту ситуацию, но всё равно чувствовал себя полным идиотом. Он пошёл к собору, к площади, сунув руки в карманы брюк и раздумывая, что делать дальше. Остро хотелось набить кому-нибудь морду, но Кувалда понимал, что это глупое желание Славки Сычёва, а не взвешенное решение майора Имперских ВКС. Однако, легче от этого понимания не становилось, а набить кому-нибудь морду всё равно очень хотелось.
Ближе к площади и улицам снова начали появляться редкие демонстранты с плакатами и транспарантами, но уже не так много, как днём. Горожане начинали расходиться по домам, и на улицах остались только самые стойкие и активные.
Краснослав скользнул по ним взглядом, пропуская мимо ушей их усталые выкрики про свободу и равенство, свернул на тротуар, не торопясь, направился в сторону Императорской Гимназии. Как бы он ни пытался это игнорировать, но экзамен и в самом деле приближался со скоростью межзвёздного экспресса, и нужно было хотя бы узнать, чего от него ожидать. Семён, конечно, поможет и подскажет. Но уж точно не сдаст экзамены за него.
До Гимназии вела прямая дорога по центральным улицам, но желание подраться всё-таки пересилило. Кувалда свернул во дворы, искренне надеясь, что какие-нибудь агрессивные аборигены встретятся ему на пути.
Глава 10
Роскошные фасады и приветливые парадные сменились убогой обшарпанной нищетой дворов-колодцев и мрачными зевами чёрных ходов. Краснослав чувствовал затылком чьи-то подозрительные взгляды, но это были только дворники и кухарки, наблюдавшие из-за занавесок и открытых подвалов.
Смердящие арки, исписанные похабщиной, обвалившаяся штукатурка и ржавые решётки удивительно контрастировали с яркой жизнью центральных улиц. Но даже здесь Кувалда уже ориентировался, как у себя дома. Как назло, никто из местных не рисковал связываться с Краснославом. Базовое восприятие ауры, неосознанное и автоматическое, доступно каждому, а от ауры Кувалды сейчас просто сквозило опасностью. И от этого майор злился ещё больше.
Обычно неприятности находили его сами. А теперь, когда он откровенно нарывался, неприятности обходили его стороной, боязливо прикрывая лица. С одной стороны, Кувалда их прекрасно понимал. С другой, кулаки всё равно чесались.
Сквозной проход через арку оказался перегорожен решёткой, закрытой на большой амбарный замок и толстую цепь. Затылок кольнуло ощущение близкой опасности, и Краснослав довольно осклабился. Он медленно повернулся назад.
В арку вышли несколько человек. На местных жителей они не походили совсем, Кувалда мгновенно отметил дороговизну их одежды. Их было семеро, все носили примерно одинаковые тёмные костюмы и тонкие чёрные перчатки. Главный из них, высокий сухопарый мужчина, стоял посреди арки, покручивая в руках длинную трость. Пиджака он не носил, только жилет, из которого свисала золотая цепочка часов. Выход из арки перегородили полностью, загнав Краснослава в тупик.
Никаких эмоций на их лицах не отражалось. Ни самодовольного любования, ни предвкушения драки. Рядовые бойцы даже не переглядывались и не перекидывались фразочками, только равнодушно ожидали приказа.
Кувалда ухмыльнулся.
– Вячеслав Афанасьевич Сычёв, я полагаю? – мягко произнёс главный из них. Странный, едва уловимый акцент дал понять, что русский язык для него был не родным.
Краснослав медленно скользнул взглядом по каждому. Лица у всех были максимально незапоминающиеся и во всех отношениях средние, которые забывались сразу, стоило только отвести от них взгляд. Первой мыслью было, что это агенты Третьего Отделения, но нет. И их внешность, и их тактика разительно отличалась от секретной службы Императора. От них разило опасностью, словно от стаи албранских жуковолков.
– Он самый, – ответил Кувалда.