Страна, которой нет

Тея вышла на балкончик лабораторного корпуса и, подавшись чуть вперед над перилами, старалась почувствовать на лице легкое движение воздуха, особенно приятное в это вечернее время. Красное светило уже опускалось за горизонт, уступая место целому параду разноцветных небесных тел. Особенно ей нравился небольшой спутник, свет от которого так романтично отсвечивал небесной бирюзой, навевая воспоминания из далёкого прошлого.

Теплый ветерок играючи взъерошил короткие волосы и умчался куда то, оставив после себя насыщенный вечерними запахами аромат от темнеющего вблизи лесного массива. Печально улыбнувшись, Тея поправила прическу, такую непривычную после роскошной гривы золотистых сильных волос. Теперь такая роскошь для неё стала недоступна. “Временно недоступна,” – поправила она себя и память тут же услужливо подсказала почему. Еще не так много прошло времени с того момента, когда он… Нет, ОН! Сильный, мужественный и просто красавец сказал, что ей не место в прайде, она, видите ли слишком агрессивна и энергетические затраты на её содержание становятся не оправданы.

“Гад, мерзавец и просто баран!” – вспыхнула с новой силой уже немного потускневшая обида. Коготки, по твердости соперничающее с алмазами, с силой вонзились в перила, оставляя на них глубокие неровные бороздки. “Забыл, когда мы прилетели спасателями на безвестную планетку, где одна единственная, прокравшаяся на станцию, стальная кошка изодрала в клочья этих пучеглазых ботаников, а ты трусливо дрожал, забившись в темный угол! Единственной преградой на её пути была я! Преградой перед твоей жалкой шкурой! Ну и еще перед несколькими яйцеголовыми, забившимся по щелям. Но мне это был безразлично, потому что я билась только за тебя! И когда эта тварь унижено уползла, поджав хвост, ты даже не не сказал ни слова, а я уж думала и не выживу от полученных ран…”

Но память и тут сразу же возразила: “А он мог? То была не дрожь, а конвульсии, ты же видела тот фарш, в который она его превратила? А кто потом, обколотый транквилизаторами, бежал с тобой на руках, распугивая всех на своем пути? А потом приводил в чувство медиков, от ужаса запёршихся в морозильнике с трупами и кричавшими оттуда, что там им спокойнее? А ведь они после этого еще долго просыпались по ночам с криком “мама!”, когда им во сне грезился этот кошмар.”

“Всё так!” – с досады Тея стукнула кулаком по перилам. От этого стало еще тоскливее, глаза предательски стали влажными.

Она бы еще могла вспомнить, что единственной подругой на той забытой богом планете стала та самая кошка, бившаяся насмерть за своих троих детенышей, чуть ли не последних оставшихся в живых представителей своего вида. Вида, почти истребленного в благих целях бездушными колонизаторами и добитого такими же исследователями. Как иногда ночами они сидели, не сводя глаз с бирюзовой луны и Тея делилась своим страхом за жизнь того, кто стал ей почему-то дорог, а кошка стирала языком её слезы… Как охраняла доверившиеся ей жизни и пообещала довершить кошачью месть, если ситуацию не придадут гласности. Но…

“Хрусь,” – жалобно подала снизу голос такая ненадежная и хрупкая перекладинка. “О нет, третьи перила за последнюю неделю! Начальник, этот самодовольный пузырь, теперь с потрохами съест,” – тоскливо подумала Теа и ей захотелось развеяться, чтобы хотя бы на миг забыть обо всем…

Словно поддразнивая, опять подул ветерок, и Тея снова ощутила ароматы лесных цветов, торопящихся поделиться ими со всеми, как будто боясь, что это ночь для них последняя. Но только теперь к нему примешивался манящий запах полусонной дичи, испуганной приходом времени хищников.

В один миг, окинув взглядом окрестности, Теа перемахнула через перила, упруго и мягко приземлившись на площадку под балкончиком. Быстрым шагом, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег, она поспешила по прогулочной дорожке, уходящей в глубь лесного массива.

Дорожка мерцала мягким светом, подсвеченная для удобства посетителей. Для их безопасности она была отгорожена от леса силовой мелкоячейстой сеткой, абсолютно прозрачной, но не позволявшей перешагнуть через себя ни в одну, ни в другую сторону.

На повороте Теа остановилась и обернулась, чтобы убедиться в отсутствии нежелательных свидетелей. Полукруглый корпус лаборатории чужеродно белел в сгустившихся сумерках. Маленькие огоньки, желтеющие по его периметру и на крыше, придавали ему вид чудного глубоководного аппарата, погружающегося в зеленую океанскую пучину.

Теа отвернулась, и, перейдя на легкий бег, стала быстро удаляться от скрывшегося за поворотом потонувшего островка цивилизации. Мысли отошли на второй план, уступив место чувствам. Аура леса уже начала просачиваться в подсознание, растворяя тревогу и отодвигая обиды. “Разве ты не видишь вечное перед собой? Всё суета, есть только мы, растворись в нас,” – шумели вековые деревья такой величины, что вселяли уверенность в своей первозданности и в последующей пристройке к ним остальной планеты.

“Сейчас, сейчас…” – шептала Тея, присматриваясь к только ей знакомым ориентирам. Защитное поле не было однородным, этим и воспользовалась девушка, в свое время высмотрев возможность для создания вполне приемлемой прорехи, незаметной для системы безопасности. Проведя более обоснованное научное исследование с помощью нехитрого инструмента, в котором любой специалист без труда бы опознал саперную лопатку, ей удалось подтвердить рабочую версию своей гипотезы и закрепить её практическим экспериментом. Опыт удался.

Быстро скинув с себя одежду, Тея достала из кармана халата небольшой сверток, моментально развернувшийся в прочный защитный комбинезон. Когда-то её очень далекие предки запросто обходились без таких новшеств. Но, годы эволюции, собираясь в века и тысячелетия, внесли свои коррективы, заставив расплачиваться за удобства цивилизации и за спокойный образ жизни.

С грацией ночного зверя девушка скользнула под сетку и замерла, прислушиваясь к звукам леса. Наступил такой чарующий час тишины, когда день уже ушел, сдав на милость ночи нагретые светом и полные жизни территории, а ночь еще не вступила в свои права, чтобы дать команду своим войскам.

Сунув узелок с одеждой в присмотренную заранее пустующую норку и прикрыв от чужого взгляда и поползновения мхом, Тея бесшумно заскользила в темноту, радуясь полной свободе и единению с природой. Она чутко улавливала малейшие звуки, а видеть в темноте ей помогал её третий глаз, безошибочно отображающий ауры живых существ и кое-что из неживой природы. Своеобразная обувь, с открытыми для коготков носами, предохраняла ставшие нежными пяточки, но нисколько не мешающая использовать грозно выглядывающие коготки.

Тея не выбирала направления, она вообще ни о чём не думала, превратившись в один сенсор, сканирующий и обрабатывающий информацию извне на уровне рефлексов: легкие шорохи, сменяющие друг друга запахи, застоявшиеся в воздухе, так приятно обдувающем лицо, и разноцветные отметки, легко распознаваемой живности. Вот под кустом затаился длинноухий зверек, напуганный криком ночной птицы, рядом на ветке замерла змея, раздумывая как бы ей подобраться к добыче, а в высокой траве заснула тревожным сном крупная птица… Все это мало интересовало Тею, у неё был особый интерес.

Грозный рык вдалеке предупредил о том, что на охоту вышел сильный хищник. Тея его хорошо знала: ловкий и быстрый для своих габаритов зверь был прекрасным соперником. Правда, последнее время он стал стараться избегать не очень приятных для него встреч, но Тея считала, что, подкормившись и отдохнув, он снова обретет былую уверенность и самомнение. Поэтому иногда она незаметно и понемногу помогала ему с дичью, поднимая её ему навстречу. С другой стороны завыли местные волки. По одиночке дохлые ребята, но в стае они не раз гоняли зазнавшуюся Тею. Правда, она с легкостью уходила по деревьям.

Сейчас её не интересовал никто, она просто наслаждалась свободным воздухом первозданной природы. Примерно через час, запыхавшись от взятого темпа, девушка остановилась у громадного дерева, макушкой упирающегося в самый космос. С восхищением глядя на гиганта, Тея приложила руки к его шершавой коре, ощущая живительную силу внутренних соков, наполняющих исполина. Его переполняла такая энергия жизни, что выплеснутая наружу, она заражала своей первобытной мощью, пробуждая древние, далеко упрятанные инстинкты. Хотелось петь, танцевать и кричать от восторга! В одно мгновение Теа взлетела почти до его вершины. Под ногами чернели макушки остальных деревьев, подобно морской бездне, полной таинственных обитателей. Теа закрыла глаза и, набрав полную грудь воздуха, закричала громко и протяжно, представляя себя далеким предком, предупреждающим о большой охоте и прислушалась, ожидая повторения от притихшего леса.

К её удивлению, в ответ, где-то недалеко раздался трубный вой не известного ей ранее зверя. Воздух завибрировал от мощных басов, расходясь по сторонам волнами леденящего кровь ужаса. «Это ещё что за диво-дивное?» – спросила она саму себя.

Обнаружить хозяина этого мощного голоса, спустившейся с дерева Тее, не составило никакого труда. Зверь совершенно не таился, ломясь сквозь чащу, как танк сквозь окопы противника. Он не принимал в расчет ни ветки, бьющие хлёстко и веско, ни кусты, встающие на пути колючими ежами. Тёмная масса надвигалась тяжело и неотвратимо, как сама неизбежность смерти, материализовавшаяся в этом мире.

Тея остро ощущала потребность в менёвре. Выстоять против такого монстра в лобовом столкновении мог бы только бульдозер. «Да и то не каждый,» – удивилась Тея, осознавая, какие отвлечённые мысли лезут в этот момент в голову, когда всё тело работает, как автомат. Ноги двигались, как заведённые, руки механически сдвигали ветки и, цепляясь за лианы, помогали ногам перепрыгивать мелкие препятствия. Даже голова параллельно была занята своим делом – поиском места предстоящей схватки.

Светлая проплешина полянки только на мгновение мелькнула среди чернеющих стволов, прикрытых балахоном пушистых веток, но выхваченная цепким взглядом Теи, сразу же была вплетена в витиеватый узор «хитроумного» плана. Снизив темп и притворяясь усталой, она поковыляла в её направлении, выманивая зверя из прикрытия леса.

Невелика хитрость! Но как часто сами мы прокалываемся на элементарных вещах, ища тайный смысл или сложное решение, и проглатываем то, что, кажется, лежит на поверхности, отказываясь верить в простоту подсунутой под самый нос наживки.

Вошедший в азарт зверь выскочил на край поляны, готовый разорвать загнанную жертву, но, уперевшись в спокойный вид изготовившегося к бою противника, настороженно замер, не понимая причин такой самоуверенности этого, сразу ставшим непонятным, существа.

Глава 2. Зверь

Больше всего зверь походил на пещерного медведя, коих Тее удалось насмотреться на картинках старых учебников и на видеограммах программ обучения. Рассказывали, что где-то они были заново выведены в непонятных целях, но встретить такого монстра здесь, в заповеднике? Пообещав себе обязательно прояснить этот вопрос, Тея не стала отказываться от поединка, хотя вид её соперника внушал животный страх. Только в холке он превосходил её по росту, а пасть могла перекусить её пополам!

Зверь в недоумении замер на краю поляны, его желтые глазки внимательно изучали непонятное для него существо, резко изменившее свое поведение, как только он вышел из-под прикрытия веток. Что-то было неправильно: пришедший хищник был слишком плюгав для дерзкой претензии на его территорию. Он потоптался на месте, принюхиваясь. Его сбивала с толку еще одна странность – отсутствие запаха, каким он его воспринимал в природе. Доминировал ни на что не похожий запах синтетики, сильно приглушавший запах самого тела.

Тея угадала сомнения зверя. Она дернула застежку и выскочила из комбинезона, сразу ощутив телом тёплый ночной воздух ещё не напитавшегося свежестью остывающего леса. Зато теперь все было натурально и по-честному.

Запах был не знаком медведю, но это ему и не требовалось, главное – всё пришло в соответствие с его пониманием мира, а то, что незнакомец так тщедушен, так это только его проблемы. Он не стал, став на задние лапы, пугать соперника своим большим ростом, грозным рыком и прочей морально-психологической атрибутикой встречи с достойным противником. Зачем такие эмоциональные затраты, когда можно просто задавить и разорвать!

Огромная темная масса молча и быстро стала приближаться к Тее, начавшей встречный разбег. В последний момент, когда уже казалось челюсти зверя ощутили вкус крови, Тея взлетела в прыжке над клацнувшими под ней зубами и, оттолкнувшись когтями от хребта медведя, перевернулась в воздухе, оказавшись за его спиной.

Медведю понадобилась еще пара атак, чтобы понять, что единственный солёный вкус, который он ощущает – это вкус своего пота, но никак не крови противника, а точечный массаж спины когтями этого странного существа и вовсе не добавлял приятных ощущений.

Тогда он изменил тактику и схитрил – приостановился после разбега и сразу же занес лапу для оглушающего удара. Но и на этот манёвр у Теи был достойный ответ – она моментально отскочила в сторону опорной лапы. Поняв, что его замаха не хватит, медведь попытался быстро, как ему показалось, сменить лапу для удара. Но этого мгновения хватило, чтобы получить удар в сухожилие со стороны именно с этой, ставшей на мгновенье «слепой» стороны.

Острые когти, способные пробивать толстые шкуры, в совокупности со способностью третьего глаза видеть особые точки противника, и ловкостью, позволяющей с филигранной точностью бить в них, делало ладдов самыми грозными хищниками своей планеты, а после выхода в космос, оказалось, что по реакции и поражающему действию, им вообще не нашлось равных среди разумных существ. Что, впрочем, принесло, в своё время, больше горя, чем какого-либо позитива…

Высокий уровень адреналина не дал медведю почувствовать боль, да и удар не был рассчитан на поражение, а вот контроль над лапой был временно потерян, что было неожиданностью для зверя, когда он заваливался на бок. Попытавшись вернуть устойчивость, хотя бы лежа на брюхе, он почувствовал на своем загривке седока, а затем, холодные иглы у основания черепа парализовали его движения.

Тея замерла, на мгновенье фиксируя этот трепетный миг победы, когда достигнут полный контроль над телом противника, и, сделав кульбит, оттолкнувшись от широкой морды медведя, с чувством победителя пошла подбирать комбинезон.

Медведь, сначала обалдевший от своей беспомощности, но постепенно приходящий в себя, теперь вообще перестал что-либо понимать – противник покидал поле битвы! Он рявкнул для острастки, скорее вопросительно, чем грозно. «Нет, нет, не претендую, все твое!» – крикнула в ответ Тея. Медведь издал рев посильнее и прислушался. Тея помахала ему рукой и быстро исчезла с поляны, чтобы не смущать зверя своим присутствием. Окончательно оклемавшийся медведь издал тот самый трубный рев, привлекший внимание девушки и поплелся заесть стресс к ранее разведанному пчелиному улью.

Тея не стала одевать комбинезон на вспотевшее тело, подставив себя освежающей ночной прохладе. Откуда-то потягивало сыростью, наводя мысль о близости водоема, что было бы весьма кстати. Направление подсказывал еле уловимый запах водяных растений, неосторожно выступивших из воды и подсыхающих на свежем воздухе.

Большая бесшумная тень на миг заслонила небо и быстро скрылась за верхушками деревьев, оставив за собой лёгкое колыхание верхушек и дуновение заблудившихся воздушных потоков, сразу же потерявшихся среди деревьев.

То, что это был флайер, девушка не сомневалась: «Поздновато что-то для визитов. Если только… Если только это не визит ко мне!» Эта мысль так её поразила, что она замерла, ожидая появление визитеров, но ночной лес жил своей жизнью, не обращая внимания на замершую Тею. Она уже хотела посмеяться над своими страхами, как тут же поняла – в лесу чужой!

У него не было ауры, что уже само по себе было признаком неодушевлённого существа. Наветренная сторона, так удачно выбранная им для засады, скрывала его запах. Он был тёмным пятном леса, которое можно было только угадать, пока оно перемещалось. А он ждал. Не успела Тея подумать о несерьёзной малочисленности неизвестных разбойников, как с другой стороны послышался хорошо различимый треск веток. «Порядок! Вот и загонщики,» – определила диспозицию Тея.

Судя по некоторым общим признакам, двое, хорошо различимых загонщиков, были той же породы, что и неизвестный в засаде. Тея опознала запах, приносимый ветром с их стороны.

«Модификация армейского киборга для спецопераций», – сразу же определила она. При его создании применялись высокостойкие композитные материалы, делающие его практически неуязвимым в рукопашном бою, но имевшие специфичный запах синтетических смол, не заглушаемых никакими отдушками. Для армейских нужд модель не пошла – оказалась недостаточно сообразительной и ловкой. Бластером такие выжигались на раз. А вот для криминала пришлись в самый раз. Их модифицировали под заказные убийства и со своей новой задачей они худо-бедно справлялись, гарантируя исполнительность и анонимность.

Тея попыталась связаться с базой, используя симбиота, как посредника при выходе в специально настроенный эфир экстренной связи лаборатории. Но, то ли сигнал был блокирован, то ли еще по каким причинам, но эфир был пуст.

«Ну что же, этого следовало ожидать, всё идет штатным порядком», – Тея не испытывала страха или растерянности, автономность в работе была её коньком. Проблема была в том, что после потери прайда, её энергетический канал упал до десятых долей процента, которых едва хватало на поддержание симбиота и на еду. Это означало, что выкручиваться из ситуации придется используя подручные средства: «А их у меня по пальцам пересчитать можно, – поиграв коготками, усмехнулась Тея. – Тем более, что против такого противника они не сильны.»

«Если я не ошибаюсь, то замысел заключался именно в рукопашной схватке, которую я обязательно бы проиграла, а медведь был доставлен для достоверности объяснения поломанного в той схватке тела, – рассуждала Тея. – Но это значит, что оружия у них нет.»

В принципе, вычислив засаду и план действия нападавших, Тея могла легко уйти, имея преимущество в скорости и маневренности, но тогда пропадала нить, позволяющая распутать клубок возникшей загадки. «Связь блокирована, значит флайер где-то рядом, ждёт отмашку от киборгов… Не дождётся! А давайте-ка сыграем в мою любимую игру!» – новый план рождался у Теи прямо на ходу.

Она сразу стала уходить в сторону от засады, давая возможность противникам сообразить, что загон не удался и сгруппироваться для плана «Б» – игры в догонялки.

Действительно, через некоторое время вся троица шумно ломилась через лес, пытаясь настигнуть беглянку. Снизив темп и сократив тем самым расстояние между собой и погоней до минимума, она вела их тому самому медведю, с которым у нее состоялся короткий поединок и у которого она должна была закончить свое существование по их плану.

Медведь, успевший подкрепиться медком, зарядившим его суперэнергией, искал точку приложения своей мощи, думая на ком бы отыграться за недавнее, хоть и непонятное, но все же поражение. Как назло, все в округе словно почувствовали его настроение, попрятавшись по норам, забравшись на деревья или просто удрав куда подальше. Его окружила полная пустота, приводящее в ярость своей безжизненностью. Поэтому появление шумной четверки было им воспринято с энтузиазмом. Стараясь не спугнуть наглецов, он предпочел действовать из засады, чтобы не создавать лишнего шума и использовать эффект неожиданности. Действовать холодно и расчетливо. Это была его излюбленная тактика, поэтому он решил не повторять ошибку, смущавшую его приключившимся конфузом. Особенность ситуации придавало то, что одно из приближающихся существ имело тот самый, ставший ненавистным, запах.

Будучи от природы мстительным существом, теперь он не смог бы отказаться от осуществления своего замысла, даже под угрозой смерти. Определив по звукам траекторию движения будущих жертв, медведь быстро и бесшумно прокрался в место, которое, как подсказывало ему его звериное чувство, они уже точно не минуют, если только не повернут в обратную сторону.

Он замер, слившись с поверхностью, и даже прикрыл глаза, чтобы их яростный блеск не смог выдать его место засады. Сжатый, как стальная пружина, в нужный момент он готов был взорваться безумным берсерком, круша всё, что попадётся ему на пути. Его план был безупречен, но не для всех.

Тея по-прежнему возглавляла гонку за лидером, ведя всю группу точно к месту встречи со зверем. Она прекрасно видела ауру затаившегося медведя, в которой преобладали алые тона, свидетельствующие о том внутреннем бешенстве, в котором тот пребывал. Её даже стали одолевать сомнения, что медведь лопнет от злости, не дождавшись своих жертв. «Но тут уж как повезёт», – усмехнулась она про себя, выходя на финишную прямую.

Бросок тёмной массы был так силён и стремителен, что Тея едва успела нырнуть в сторону, успев только удивиться такой необычайной прыти в таком крупном звере. Она сгруппировалась и покатилась клубком, пересчитывая на пути камешки и выпуклые корни, которым не нашлось места под землёй и утешая себя единственной мыслью, что тем, которые остались позади, пришлось намного хуже.

В этом она была права, но только не представляла насколько! Проутюжив троицу тараном ударом, медведь пустил в ход и челюсти, и передние лапы, и задние, слаженности работы которых позавидовал бы конвейер. Конвейер смерти… Он грыз и топтал, рвал и ломал, выпуская на волю всю накопившуюся злость, на которую только могла быть способна его звериная сущность. Ослеплённый яростью, он ещё долго не могу успокоиться, отводя душу на уже давно не подававших признаков жизни существах.

Глава 3. Флайер

Теа бесшумной тенью подходила к месту стычки с медведем, хотя и чувствовала, и слышала, что зверь ушёл. Она размышляла. Её занимало сейчас главное – флайер ожидал возвращения киборгов, чтобы забрать нежелательных свидетелей, если их так можно было назвать. Правда, с точки зрения минимализма общения, они скорее подходили под определение «улик», но это не меняло сути.

В условиях подавления связи, флайер не получил сигнала о гибели киборгов и по-прежнему считал, что они «в деле».

Флайер ждал. Но где? Понятно, что долго его ожидание не продлиться. В конце концов, там уразумеют, что произошла нештатная ситуация и тогда, так великолепно выполненная ею часть плана полетит насмарку.

Тея стала оглядываться, всматриваясь в темноту и одновременно понимая при этом тщетность своих действий. За густой листвой и прочей буйной зеленью можно было скрыть целый город, а не то что небольшой летательный аппарат.

Она тянула время, не сознаваясь себе, что у её плана была одна маленькая недодуманная деталь, на которой, как оказалось, и держался весь план.

«Всё почему, – ругала себя Тея, рассматривая место расправы над киборгами, – потому, что любой план – это не просто совокупность действий по-порядку, но и методы! Методы их реализации! Иначе это набор хотелок, не обязательных к выполнению по причине невозможности их осуществления».

«Да, не повезло вам, ребята», – переключилась Тея на то, что осталось от бывших киллеров. Она перевернула ближайшее тело. В основании черепа должен находиться чип слежения… На её счастье, он был сделан сменяемым, как элемент, подлежащий замене в случае его неисправности или в том случае, если он выработал свой ресурс. Откинув смотровую пластинку, Тея вытянула маленький цилиндр и уже повернулась к следующему объекту, как её сердце ухнуло вниз, в пятки и сразу же взлетело, забившись сильно и часто: перед ней стоял один из разбитых киборгов.

Вид его был ужасен. Одной руки не было вовсе, а другая была неестественно вывернута, ноги были на месте, но действовала только одна, а голова, вывернутая в сторону, косила на Тею единственным целым глазом. Видно было, что подойти стоило ему больших усилий, на которые ушла почти вся его энергия. Он упал перед Теей и, извернувшись, попытался схватить её за ногу повреждённой рукой.

«Вот настырный какой, – подумала Тея, суетливо отпихивая его руку, – Никогда не знала о такой их упёртости».

– Я… – киборг силился что-то сказать, но его подводила память, – Не помню. Я всё забыл…

– Что не помнишь? Что забыл? – обалдела Тея от такого начала.

Этого просто не могло быть! Продвинутый искусственный интеллект? Но зачем? Чтобы не скучно было сидеть в окопе и было с кем поболтать? Или травмировать противника проникновенными словами? «А может… – Тея гнала от себя прочь другие варианты, далеко не такие оптимистичные, – Нет, бред какой-то…»

– Что ты хотел сказать? Не молчи! – Она уже сама осторожно трясла киборга, опасаясь, что его голова вовсе может отвалиться.