- -
- 100%
- +
– А если тебе нужна бумага, так вот она, – продолжил орк. – Разрешение на ввоз в Лабрассу тела покойного Кристофуса Вассади подписано самим капитаном городской стражи.
Некоторое время ничего не было слышно: должно быть, стражник читал бумагу. Потом вновь послышался его голос:
– Все в порядке. Давай, проезжай.
У меня отлегло на сердце. Городские ворота мы миновали, и первая задача была решена успешно. Телега потряслась еще немного по городским улицам, а затем остановилась. Бургул позвал кого-то на помощь, гроб аккуратно сняли с повозки и занесли в дом. Его поставили на пол, а затем шаги удалились и стихли.
Щелкнули замки, крышка откинулась, и я увидел улыбающееся лицо Эрланы.
– Привет, Йоран! – поцеловав меня в лоб, произнесла она. – Рада тебя видеть!
– Даже в гробу? – с усмешкой спросил я.
– Не болтай глупостей, – погрозила она мне пальчиком. – На мой взгляд, Бургул придумал просто гениальное решение. У нас, эльфов, кстати сказать, это считается хорошим знаком. Значит, проживешь долго. Так что вылезай и рассказывай, что у тебя там стряслось.
– Вы бы хоть покормили меня с дороги, – проворчал я.
– Покормлю, не беспокойся. И не какой-нибудь бургуловой стряпней, на которую смотреть-то тошно, не говоря о том, чтобы есть, а обедом в лучших эльфийских традициях. Ты доволен? Тогда в общих чертах обрисуй ситуацию.
Я вкратце рассказал о встрече в Хагантане, письме принца и всех моих последующих злоключениях. Эрлана внимательно слушала, нахмурив свой очаровательный лобик.
– Да, плохи дела, – задумчиво произнесла она, когда мой рассказ подошел к концу. – На этот раз ты действительно попал в серьезную переделку.
– Тебе что-нибудь известно об этом ордене эонитов? Кто они такие и почему так нагло себя ведут?
– Ничего, что могло бы успокоить тебя, я сказать не могу. Орден прочно обосновался в Лабрассе и стремительно набирает влияние. Более того, Августин Лорен благоволит к рыцарям и все чаще прислушивается к их советам. А тут еще, судя по всему, возникли серьезные противоречия между эонитами и Наварусом Микато. Возможно, сильная и самостоятельная фигура канцлера мешает им укрепить свое влияние на императора. Так что ты Йоран, оказался в самом центре политической интриги. Я не знаю каким образом со всем этим связан принц Эмильен, но то, что в его письме содержится некая компрометирующая орден информация, для меня несомненно.
– А кто такой Верховный Стратег?
– Не знаю, друг мой. Это очень закрытый орден. Возможно, так они называют своего командора или магистра какого-нибудь.
– Ты говоришь, что император благоволит к эонитам. Выходит, я совершил ошибку, не отдав письмо Эмерли?
– Это зависит от того, с какой стороны посмотреть на твой поступок, – ответила Эрлана. – С точки зрения своего собственного благополучия, ты конечно просчитался. Орден несметно богат, и ты мог бы получить немалую выгоду от сотрудничества с ним. Но если исходить из понятий чести, а также блага империи, то твой поступок совершенно справедлив. Не стану скрывать, что Августин возлюбил эонитов не за их выдающиеся моральные качества. Имперская казна опустела давно, а орден щедро ссужал его золотом. Но, как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Деньги, к сожалению, были потрачены неразумно. Наварус Микато не раз противился расточительности Августина, но результатов это не принесло. Его Величеству казалось, что щедрость эонитов бескорыстна, что так будет продолжаться всегда, а канцлер по старости лет просто не справляется со своими обязанностями, раз в огромной империи не может найти средств на его грандиозные замыслы. Эти настроения весьма умело подогревали люди из ордена, в результате чего влияние Микато на императора стало стремительно таять. Сейчас это уже совсем не тот всемогущий человек, каким он был еще несколько лет тому назад. Он впал в немилость и, как я полагаю, рано или поздно эониты окончательно оттеснят его от власти.
– А каким образом во всю эту историю замешан принц Эмильен?
– Пока ничего не могу сказать на этот счет. Думаю, канцлер объяснит тебе все, если сочтет это нужным.
– Выходит, я ненароком примкнул к партии, заранее обреченной на поражение?
– Нет, ты примкнул к партии, которая пытается спасти Лоренваль. Эониты из каких-то только им одним известных соображений пытаются подорвать могущество империи. Они охотно финансируют безумные траты императора на роскошь, но ни гроша не дают на действительно необходимые вещи. Твой полк, кстати сказать, тоже пал жертвой их козней.
– Ты хочешь сказать, что это заговор?
– Вполне возможно, или где-то очень близко к истине, – вздохнула Эрлана. – И в твоем письме наверняка есть сведения, подтверждающие это.
– Но Эмильен еще почти мальчик, – возразил я. – Неужели ты думаешь, что он может до такой степени разбираться во всех тонкостях борьбы за власть?
– Он очень умный мальчик, – ответила Эрлана. – Наварус сам готовил Эмильена к тому, что когда-нибудь тот займет трон, и, надо сказать, изрядно преуспел в этом начинании. Ну, так как? Ты все еще хочешь отнести письмо канцлеру?
– Больше чем прежде, но хотел бы выслушать и твой совет.
– В общем-то, я уже высказала свое мнение. Эониты толкают Лоренваль в пропасть, Наварус Микато всеми силами пытается предотвратить это падение, а значит правда на его стороне.
– Что же, я все понял. Ты придумала, как мне попасть во дворец канцлера?
– Конечно.
– Опять в гробу?! – рассмеялся я. – Боюсь, что старика хватит удар, когда я неожиданно появлюсь оттуда!
– Нет, это будет уж слишком, – улыбнулась Эрлана. – Мы прибудем туда открыто и по официальному приглашению.
Я с удивлением посмотрел на эльфийку. Неужели Эрлана не понимает всей серьезности моего положения?!
– Сегодня вечером во дворце канцлера проходит бал-маскарад, – пояснила она. – Это очень удобный повод проникнуть туда, скрыв свое лицо под маской, а при таком стечении народа еще и абсолютно безопасный. Приглашение, кстати сказать, настоящее и выдано самим Микато.
– Так ты уже встречалась с ним?! – воскликнул я.
– Конечно, и часть из того, что рассказала тебе, узнала от него лично.
– И он не против того, чтобы посвятить меня в тайны двора?
– Наварус крайне нуждается в верных людях, – ответила Эрлана. – Кроме того, мы решили, что будет непорядочно использовать тебя вслепую. Ты повзрослел, Йоран, а потому имеешь полное право знать всю правду и самостоятельно решать свою судьбу.
4. Маскарад
Обедали мы втроем: я, Эрлана и Бургул. О моих делах не говорили – эльфы не любят смешивать прием пищи с разговорами. Тем более что приготовлено все было удивительно вкусно. Даже неприхотливый в еде Бургул был в полном восторге от того, что сумела наскоро приготовить Эрлана, не говоря уж обо мне, сильно истосковавшемуся по нормальной кухне за время путешествия. И когда она только все успевает?!
После обеда мы расселись по удобным креслам в гостиной, и я повторил свой рассказ, но на этот раз уже в деталях. Коснулся я и темы «Молчаливого Братства».
– Никогда не слышала о них, – покачав головой, произнесла Эрлана. – А ты, Бургул?
– Тоже ничем не могу помочь, – ответил орк. – На мой взгляд, это не так уж и важно. Наемные убийцы все одинаковы. Они исполняют заказ, а, следовательно, искать нужно того, кто за ними стоит.
– Кто за этим стоит, мне и так известно, – вздохнул я.
– Возможно, у Наваруса есть какие-то более точные сведения, – предположила Эрлана. – Он ведет борьбу с орденом, а стало быть, лучше нас знает своего противника.
Я обратил внимание на то, что она уже не в первый раз называет канцлера по имени, как хорошего знакомого, а значит их связь и в самом деле гораздо теснее, чем мне казалось ранее. Да и не стал бы Микато в столь щекотливой ситуации доверять кому попало.
– Когда у меня будет встреча с ним? – спросил я.
– Ближе к вечеру, – ответила Эрлана. – Во время бала он сам найдет способ устроить встречу так, чтобы его внезапная отлучка не привлекла внимания. Просил только, чтобы мы постоянно были у него на виду. Микато крайне заинтересован в скорейшем получении письма, но вынужден соблюдать осторожность. Я уже говорила, что его положение при дворе сейчас довольно шаткое.
– Да, конечно. Я понимаю его опасения. Мы встретимся с ним наедине?
– При разговоре буду присутствовать только я. Канцлер сам попросил меня об этом.
Эта новость порадовала меня. Я не так уж часто общался со столь высокопоставленными особами и до сих пор испытывал некоторый трепет перед ними. Так что присутствие Эрланы было для меня желательным и располагало к более откровенной и содержательной беседе. Я не знал, чем она закончится. Вполне возможно, что моя роль ограничится только доставкой письма, но судя по некоторым словам эльфийки, канцлер имел какие-то собственные планы относительно моей особы.
Ближе к вечеру мы начали готовиться к балу. Маскарады были давней традицией Лабрассы, поэтому костюмы и маски к ним готовились приглашенными заранее и подходили они к этой задаче со всей ответственностью. Одежда для костюмированного бала сильно отличалась от обычной. В первую очередь в ней поощрялась фантазия участника маскарада, его индивидуальность, необычность создаваемого образа. Рушились все общепринятые каноны. То, что в повседневной одежде могло показаться вызывающим, а то и вовсе неприличным, в маскарадном костюме только приветствовалось.
Стоит ли говорить, что в столице существовали даже отдельные ателье, которые занимались исключительно маскарадными костюмами и работали над их созданием лучшие портные Лабрассы. То же самое можно было сказать и о масках. Каждая из них была настоящим произведением искусства, на их украшение не жалели ни позолоты, ни драгоценных камней. Стоила вся эта роскошь огромных денег, и тот факт, что Эрлане удалось в столь короткий срок раздобыть два великолепных костюма и две не менее великолепные маски, для меня был подобен чуду и давал лишний повод для восхищения этой удивительной женщиной.
Костюмы изображали черного кота и белую кошку и составляли пару. Облегающие шелковые штаны и бархатный камзол кота были расшиты серебряной нитью, а почти воздушное платье кошки золотой. Соответственно маски были отделаны серебром с чернением и золотом с белой эмалью. Я даже представить не мог, сколько может стоить вся эта красота, уж всяко в разы дороже лакированного гроба, навязанного мне Бургулом, а потому не удержался от нескромного вопроса:
– За чей счет танцуем?
– Не беспокойся, – успокоила меня Эрлана. – Костюмы прислал мне канцлер. Он отлично понимает, что твое состояние не позволяет делать столь расточительные покупки, а потому взял все расходы на себя.
– Весьма благородно с его стороны, – с облегчением вздохнул я. – Что же, приступим к примерке?
Около шести часов вечера к дому Бургула подъехала крытая карета. Ее появление порадовало меня. Признаюсь честно, что пройти по городу в кошачьем обличии было бы для меня тяжелым испытанием. Это Эрлана радовалась возможности покрасоваться в каждом новом наряде, как ребенок, а мне, человеку военному, изображать из себя шута как-то не пристало. Ладно еще на маскараде, где все выряжены подобным же образом, но пройти по улице с привязанным хвостом и кошачьей физиономией, нацепленной на лицо – это уж слишком!
Оглядевшись по сторонам, я быстрыми шагами подошел к карете и распахнул дверцу перед Эрланой. Моя напарница величественно прошествовала к экипажу, и с достоинством приняв мою помощь в виде поданной руки, заняла свое место. Я тут же заскочил внутрь следом за ней.
– Не торопись так, Йоран, – шикнула на меня Эрлана. – Я понимаю, что ты опасаешься слежки, но излишней спешкой ты только привлечешь к себе внимание.
– Можно подумать, что вырядившись таким чучелом, я буквально растворился в толпе, – усмехнулся я. – Да и не в слежке дело. Эти штаны настолько узкие и тонкие, что иногда мне кажется, что их нет вовсе!
– Не говори глупости. У тебя красивые ноги, и облегающие штаны только подчеркивают их идеальную форму.
Спорить с Эрланой я не стал. По опыту знаю, что переубедить ее в чем-нибудь просто невозможно. Мы устроились на сидениях, и карета тронулась с места.
– Помни, что мы постоянно должны быть на виду у канцлера, – наставляла меня Эрлана. – И пожалуйста, не стой букой! Мы едем на маскарад развлекаться, вот и покажи это всем окружающим. Танцевать ты, к счастью для меня, умеешь неплохо, а это на балу самое главное.
Ехали мы не слишком долго. Вскоре карета остановилась перед воротами дворца канцлера, мы с Эрланой вышли из нее и предъявили стражникам приглашения, подписанные Наварусом Микато. Те мельком глянули в бумаги и кивком пригласили нас проходить. Честно говоря, беспечность стражи даже возмутила меня. При такой постановке дела под видом гостя во дворец легко мог проникнуть не только наёмный убийца «Молчаливого братства», но и какой-нибудь горный тролль или даже дракон, имей он при себе писульку с подписью канцлера. Хотя с другой стороны понять стражников тоже можно. Представляю, до какой степени им надоели напыщенные физиономии этих светских бездельников, раз они даже смотреть в их сторону не хотят!
Но не буду занудой. Расскажу лучше немного о самом Наварусе Микато, а потом и о его дворце. Личность канцлера была широко известна в Лоренвале, хотя особой популярностью в народе она и не пользовалась. Думаю, этому совсем не сложно найти объяснение. Во-первых – власть на то и существует, чтобы ее постоянно ругали. Ни для кого не секрет, что каждый из нас хочет жить лучше, но далеко не у всех это получается. А кто-нибудь из вас может сказать, что виной тому собственная лень, глупость или нерасторопность? Нет, конечно! Значит, истоки всех наших неудач следует искать в чем-то другом.
И здесь на ум сразу же приходит власть. Вот он, корень всех наших бед! Мы стараемся, из кожи вон лезем, чтобы обеспечить себе достойное существование, а бездарные правители сводят все наши усилия на «нет»! Причем каждый из нас точно знает, как сделать так, чтобы всем было хорошо, и только те, кто сидит на самом верху, не замечают очевидного! Не император, конечно! Его власть дана нам свыше, от богов, и спорить с этим бессмысленно. А вот все его ушлое, вороватое окружение только и делает, что вставляет палки в колеса своему народу и отнимает у него вполне заслуженное благополучие.
Все это с полным правом можно было отнести и к канцлеру Микато. Больше того, он занимал свою должность уже больше сорока лет, пережив двух императоров и побывав регентом при последнем, а значит и спрос с него был особый. Да и надоел он народу тоже. Все-таки четыре десятка лет, и все Микато да Микато.
Но так рассуждают обыватели, близко не знакомые с деятельностью канцлера. Мне же о нем известно пусть и не намного, но больше остальных. На мой взгляд, это выдающаяся личность, хотя и не без своих недостатков. Многие, к примеру, говорят, что Наварус Микато склонен к аскетизму в быту. Честно говоря, судя по его дворцу, я бы этого не сказал. Резиденция канцлера была огромна и уступала своими размерами и роскошью разве что императорской. Хотя понятие аскетизма у разных слоев общества тоже заметно отличаются. Как говорит мой досточтимый папаша Йон, у кого-то похлебка жидковата, а у кого-то бриллианты мелковаты. Мне сложно судить об этом, поскольку в высшем свете я еще не вращался и в домах столичной аристократии тоже бывал не часто. Возможно, с их точки зрения, канцлер Микато мог позволить себе и более комфортное жилье, но на меня и это всегда производило неизгладимое впечатление.
Фасады дворца были отделаны мрамором, причем количество примененных сортов я затруднился бы даже назвать. На первый взгляд не меньше пятнадцати, но скорее всего их было гораздо больше. По тщательности обработки деталей можно было предположить, что камнерезные работы были выполнены гномами. Возможно, их работе не хватало экспрессии, так свойственной эльфийским мастерам, но уж за выверенную точность каждого элемента декора можно было смело поручиться. В плане дворец имел «П» -образную форму, а с южной стороны его внутренний двор был огорожен величественной колоннадой и изящной чугунной решеткой, заполнявшей просветы между колоннами. В середине этого творения находились широкие ворота, через которые мы и прошли внутрь.
Гостей было много. От пестроты расцветок костюмов и причудливости их покроя просто рябило в глазах. На их фоне наши кошачьи одеяния казались чуть ли не верхом скромности, и это порадовало меня, поскольку самые экстравагантные из костюмов тут же становились предметом обсуждения, а в моем положении привлекать к себе излишнее внимание ну никак не стоило. Узнать кого-нибудь под масками для меня казалось совершенно невозможным, но это ничуть не смущало собравшихся на бал аристократов. Они как будто видели сквозь них и восторженными возгласами приветствовали своих знакомых.
Мы с Эрланой пересекли двор и по широкой мраморной лестнице вошли в огромный парадный зал. Несмотря на то, что еще не стемнело, здесь уже горели свечи, распространяя вокруг себя изысканный аромат. В их мерцающем свете костюмы гостей выглядели еще интереснее и загадочней. Негромко звучала музыка, но она пока лишь создавала ненавязчивый фон для праздника. Танцы еще не начались, так как все ожидали появления канцлера.
Мы расположились неподалеку от оркестра, и у нас появилось время осмотреться вокруг. В первую очередь меня интересовали те, кто хоть чем-то выделялся из беззаботно щебетавшей толпы, но таких оказалось немного. Да и вряд ли их сразу же можно было зачислить в шпионы эонитов. Возможно, эти люди просто находились в дурном расположении духа, а потому были не склонны к общению. Мне вдруг подумалось, что если шпионы здесь и присутствуют, то они точно также пытаются вычислить среди гостей меня, а потому решил начать ничего не значащий разговор с Эрланой. Она, тут же сообразив в чем дело, охотно поддержала мое полезное начинание.
Наконец появился и Наварус Микато. На нем была маска марабу, и узнал я его только потому, как оживились гости и как они склонились перед ним в почтительных поклонах. За канцлером, гремя на ходу многочисленными бубенчиками, шел старый шут Яго. Несмотря на почтенный возраст, он был еще очень подвижен и славился на всю Лабрассу своим острым языком, за который был прозван Колючкой. Лишь очень немногие знали, что шутовской колпак был всего лишь отличным прикрытием для одного из самых верных и доверенных людей Микато. Я сам узнал об истинной роли Яго при канцлере лишь потому, что однажды уже исполнял его секретное поручение, и шут сыграл в том запутанном деле немаловажную роль.
– Что-то я не вижу бурного веселья! – бодрым голосом проорал Яго. – Честное слово, господа, Вы как на похоронах! Если бы не эти странные костюмы, то я подумал бы, что вы пришли проводить в последний путь моего почтенного хозяина!
В нынешних обстоятельствах, когда могущество канцлера начало таять, шутка Яго носила двойственный характер, а потому сразу вызвала множество пересудов, шепотом передаваемых от гостя к гостю.
– Типун тебе на язык, Колючка, – криво усмехнулся Наварус Микато. – Я пока на тот свет не собираюсь. А что касаемо моих гостей, то они скорее уж пришли проводить туда тебя. Для похорон дурака дурацкая одежда, по-моему, подходит в самый раз.
– О, господа! Какая большая честь для меня! – с энтузиазмом воскликнул шут. – Столько знатных особ, и все пришли только для того, чтобы отдать дань памяти старине Яго! Благодарю Вас, господа, покорнейше благодарю! Но тут есть одна маленькая неувязочка, мой господин. Я, к сожалению, пока еще жив, и все эти благородные люди будут крайне разочарованы, не обнаружив на месте моего трупа. Но ради тебя, Наварус, и ради этих достойных людей я готов на все! Могу даже притвориться мертвым, чтобы сделать приятное твоим гостям!
И, не дожидаясь согласия канцлера, Яго подбежал к столику с яствами, раздвинул их в стороны и улегся плашмя прямо между тарелок, скрестив на груди руки. Некоторое время он старательно изображал из себя покойника, потом левой рукой быстро схватил пирожное, моментально засунул его в рот и вновь вернулся в прежнее положение.
– Как я выгляжу? – с набитым ртом спросил шут.
– Как и положено дураку, – с печальным вздохом ответил Микато.
– Ну, это ты брось! – разочарованно протянул Яго. – Об усопших не принято говорить плохо.
– Вот когда будешь настоящим покойником, тогда и выдвигай свои претензии, – возразил канцлер.
– Тогда я уже не смогу, – обиженным тоном ответил Яго. – Покойники, как тебе известно, не разговаривают. Так что мне сегодня представилась отличная возможность побывать на собственных похоронах, а ты сам можешь считать этот вечер репетицией. Вот я лежу на скорбном одре, и что же я слышу?! Дураком жил, дураком и помер? Нет, друг мой Наварус, так не годится! Придумай что-нибудь величественное и скорбное, такое, чтобы все собравшиеся проводить старика Яго в последний путь безутешно рыдали над его остывшим телом! Кстати, когда будешь хоронить меня по-настоящему, не забудь заказать этих пирожных. Мне они очень понравились.
– Договорились. Обязательно положу тебе в гроб целую коробку. Кушай на здоровье, Яго. А теперь вставай и займись своим делом. Гости пришли сюда танцевать, а не смотреть на твои убогие кривляния.
– Слушаюсь и повинуюсь! – воскликнул Яго, вскочил со стола и, прихватив с собой тарелку с пирожными, направился к оркестру объявлять первый танец.
Вечер подходил к концу. Мы с Эрланой не пропускали ни одного танца, стараясь все время быть на виду у канцлера, но тот пока также старательно делал вид, что не замечает нашего присутствия. На маскараде тем временем царствовал Яго Колючка, из которого шутки сыпались, как из рога изобилия.
Я впервые был на приеме такого уровня и, могу сказать смело, первый опыт для меня оказался удачным. Мало того, что здесь и в самом деле было весело, так еще рядом со мной весь вечер находилась Эрлана. Иногда я даже забывал, что прибыл сюда по важному и опасному делу, а потому просто наслаждался этим подаренным мне судьбой прекрасным вечером.
– А теперь мареска! – прокричал Яго и извлек из-за занавеси целую корзину матерчатых браслетов с бубенчиками.
В зале оживились. Мареска была одним из самых любимых танцев в Лабрассе, а бубенчики ее непременным атрибутом. Браслеты надевались на запястья и ими танцующие потряхивали в такт музыке. Говорят, что когда-то этот танец придумали эльфы, и как любое творение дивного народа, мареска имела свой магический смысл. Вроде бы, исполняли ее в засушливый период года для того, чтобы вызвать дождь. Не могу сказать, насколько действенным был подобный способ влияния на погоду, но сам танец людям очень понравился, и они стали исполнять его по праздникам. Мы с Эрланой конечно же оказались в первых рядах соискателей вожделенных браслетов.
– Хочу порадовать вас, – продолжил Яго. – Сегодня лучшие исполнители марески получат от нашего любезного хозяина ценные подарки. Его сокровищница будет открыта для вас, и вы сами сможете выбрать любую понравившуюся вещь, кроме тех, конечно, которые канцлер отдать не захочет! Как вам нравится такое предложение, господа?!
Гости ответили бурными изъявлениями восторга.
– А выбирать лучших будет знаете кто?! – таинственным полушепотом спросил шут. – Нет, вовсе не Микато! Он же ничего не смыслит в танцах, к тому же обязательно вручит приз исходя из каких-нибудь своих скучных политических соображений. Нет! Судьей будет человек абсолютно непредвзятый и неподкупный! Кроме того, он непревзойденный ценитель прекрасного, а уж танцев особенно. Как вы уже, наверное, догадались, это ваш покорный слуга Яго Колючка!
Танцоры радостно поприветствовали самозваного ценителя, предвкушая очередное развлечение.
– Приготовься, Йоран, – шепнула мне на ухо Эрлана. – Мы должны обязательно победить в этом соревновании. Думаю, именно ради этого оно и устраивается.
Что же, я был готов. Танцевать у меня всегда получалось неплохо, даже сам не знаю почему, а с такой великолепной партнершей, как Эрлана, мои шансы на успех были очень велики. Зазвучала музыка, и танцоры дружно двинулись по кругу, потряхивая запястьями. Яго Колючка зорко наблюдал за парами, то и дело отсеивая тех, кто, по его мнению, был не достоин главного приза.
– Лисичка, ну что Вы творите?! Вы же оттоптали своему партнеру все ноги! Попрошу Вас выйти из круга! Олень, ну что Вы топаете, словно горный тролль?! Так ведь и пол проломить недолго!
Танцоров оставалось все меньше, а на нас с Эрланой снизошло вдохновение. Мы танцевали так чувственно, что это не осталось незамеченным, и зрители даже начали аплодировать нам.
– Посмотрите-ка на этих кисок! – тут же отреагировал Яго. – Что они вытворяют! Какая страсть! Какой экстаз! И после этого эльфы будут утверждать, что мареска – это обрядовый танец для вызова какого-то там дождя?! Похоже, что они все эти годы морочили нам голову! Давайте, киски! Давайте! Вы в шаге от победы!