Конечная станция. Повесть

Часть 1

Зима. Декабрь.

С самого утра Галина хлопотала в кухне, готовила праздничные блюда для своей дочери. Маленькая Анечка, сидя на полу, доставала из коробки игрушки.

– Мама! Можно я возьму твою помаду? – кричала девочка из комнаты.

– Зачем тебе? – Галя шинковала лук и перекладывала в салатницу.

– Буду кукол лечить, – ответила Аня, раскладывая своих «подруг» на диване.

– Возьми, только, кроме как кукол, ничего не разрисовывать!

Анечка сняла платье с одной куколки и нарисовала на животе красной помадой полоску.

– Ой-ой, нужна срочная операция, – заголосила девчушка, натягивая медицинскую маску на своё лицо. – Не беспокойтесь, больной, больно не будет.

Аня вытащила из игрушечной аптечки пластмассовый шприц и сделала укол.

Наклеила пластырь кукле и посадила её на край дивана.

– Следующий! – скомандовал маленький доктор, – что у Вас?

У пациентки с жёлтыми волосами появилась царапина на руке с помощью волшебной помады.

– Нужна зелёнка! – Анюта взяла фломастер зелёного цвета.

Проделав нужные манипуляции, забинтовала широким бинтом, который она достала из пакета, где мама хранила и вату в придачу.

– Аня! – из кухни звала мама, – только прошу тебя не лазать в полки комода!

– Не-не, я не лазила, – Анюта разматывала бинт для третьего пациента.

Залечив игрушечных больных до неузнаваемости, девчонка принесла плюшевого мишку в кухню.

– У него ухо отклеилось, – положила его на стол.

– Анечка, посмотри на себя, – Галя была недовольна видом дочери, – у тебя все руки изрисованы. Я же просила быть аккуратной. Вечером праздник, а вот это всё не отмоется…

– А подарки будут? – Аня наслюнявила край кухонного полотенца и попыталась оттереть руки от фломастера и следов маминой помады.

– Будут. Горе ты моё. Пойдём в ванную мыться.

Семья Новиковых проживала в деревне Весёлое.

Николай – тридцатилетний разнорабочий. Работы в деревне не было, приходилось ездить в город на заработки, только получку он практически не довозил до дома – основную часть заработка пропивал со своими дружками.

Коля никогда не считался со своей семьёй, жил одним днём и ему было неважно, что будет завтра.

Галина устала бороться с мужем-пропойцей, да и уходить было некуда. Замуж вышла в двадцать лет по большой любви. Со временем мужа будто подменили. Бывали, конечно, у Коли трезвые дни, но это было очень редко. В такие дни в семье просто праздник: папа становился добрым и любящим, не кричал и не поднимал руку на жену.

Вот такая невесёлая была жизнь у Гали и её дочери в деревне с красивым названием.

– Скоро папа приедет, давай накрывать стол, – женщина открыла холодильник и достала нарезку, салатники и любимый Анин вишнёвый сок.

Через полчаса в дверь постучали.

Галя открыла. На пороге стоял муж во всей красе: расстёгнутая куртка, порванный рукав и всё лицо перекошено от «жгучей водицы».

– Опять? – Галина стояла перед невменяемым мужем в красивом чёрном платье.

– Куда собралась, стерва? – Коля не помнил о дне рождении своей дочки.

Часть 2

– Мама, не плачь, давай я тебе пластырь приклею, – Аня гладила мать по голове и дула на синяк на шее, который приобрёл цвет грязного пятна, – тебе больно?

– Нет, не больно, – Галина вытирала лицо руками, – сейчас поужинаем и будем ложиться спать.

Праздник не удался. Николай с ходу ударил жену по шее, решив, что она собралась на гулянку. Стараясь раздеться, упал на колени. Стянул куртку и бросил рядом. В одном ботинке дополз до кровати, кое-как взобрался на неё и захрапел, будто паровоз.

– Кушай, я сейчас налью тебе сок, – всхлипывала женщина, – не торопись.

– Почему папа всё время ругается? – недоумевала Анечка, накалывая на вилку непослушный горошек.

– У него неприятности на работе, наверное, вот он и сорвался.

Утром Николай разбудил жену криком.

– Что за хрень? Что с моей курткой? – рассматривал порванный рукав.

– Я не знаю. Ты пришёл в такой домой, – Галя вышла из комнаты, завязывая на ходу халат.

– Могла бы и зашить, – поворчал Коля и взял старую фуфайку, – на черта я тебя кормлю…

– Вообще-то я работаю, а ты денег не носишь, – женщина взяла куртку мужа, чтобы заштопать дырку.

– Тебе слова не давали! – рявкнул озлобленный Новиков, – сегодня не жди, ночевать буду в бытовке.

Галя почувствовала, как к горлу подобрался ком, всю грудь сдавило. Не выдержав, она заревела и побежала в ванную.

– Не могу так больше! Не могу! – открыла кран на всю мощь, чтобы дочь не услышала истерики.

Заливая лицо холодной водой, пыталась успокоиться.

– Ну вот, глаза распухли, – промокнув лицо махровым полотенцем, Галя посмотрела на своё отражение в зеркале.

По-быстрому сварив кашу, пошла будить дочь.

– Анечка, вставай, мне нужно на работу.

Девочка открыла глаза.

– Мамочка, я такой сон видела! – Аня вскочила с кроватки и обняла мать, – я взрослая и вся в белом, платье такое белое-белое! И на голове у меня корона белая! И я всем дарю счастье! Люди смотрят на меня и улыбаются!

– Хороший сон, – Галина взяла дочь на руки и понесла в ванную, – а теперь быстренько умываемся и завтракать.

Детский садик в деревне давно уже закрыт, и, чтобы ребёнка не оставлять одного, Галя вела дочь к соседке – бабе Маше.

Одинокая старушка радовалась, как маленький ребёнок, когда видела в окно идущих к ней соседей. Бабушка Маша всю жизнь прожила одна. В молодости семейная жизнь не сложилась. Муж её бросил давным-давно, а детей так и не нарожали.

– А кто это ко мне пришёл? Анечка пришла! – баба Маша улыбалась беззубым ртом, открывая дверь, – проходи, деточка, у меня как раз кисель сварился.

Аня перешагивала высокий порог дома, волоча за собой детский рюкзак с игрушками и карандашами.

– Баба Маня, я сегодня позже буду, мне ещё почту разносить.

– Иди-иди, милая, за нас не переживай, справимся.

Галина работала на почте три дня в неделю, когда приезжала машина из города с газетами и письмами. В остальные же дни женщина ухаживала за лежачей бабушкой Мариной.

– Ты чего такая зарёванная, Галь? – принесла посылку Катерина, – твой опять бузил? Как ты терпишь его? Давно бы уже выгнала.

– Не надо, Кать, он изменится, я знаю. Не всегда же мой Коля был таким, – вздыхала Новикова.

– И сколько ты ещё будешь это выносить? Я же вижу, вон синяк у тебя! Ну и глупая же ты, Галька! – Катя оставила коробку и ушла.

– Ничего, это временно, – прошептала Галя и принялась разбирать почту.

Вечером в дом Новиковых прибежала подруга Ира.

– Галька! Галька, открой! – тарабанила в дверь запыхавшаяся женщина.

Галя накинула вязаную кофту и вышла.

– Галька, мой приехал, говорит, бытовка горела на стройплощадке, где твой работает!

Часть 3

Галина не спала полночи. Волнение и страх за жизнь мужа не давали покоя. Она тихонько плакала в комнате, чтобы не разбудить дочь. Уснула лишь под утро.

Проснувшись, Галя встала, села на кровати и вспомнила о своём Николае.

– Я не верю, этого не может быть, – слёзы с новой силой потекли по щекам.

Женщина зажала рот подушкой. Потом поднялась, оделась и на автомате пошла во двор покормить кур.

Выходя из двери, она остановилась на крыльце, уставилась на сарай.

Неожиданно краем уха услышала скрип калитки. Обернулась. Во двор входил Николай. Галя тут же ринулась к нему.

– Коля! Коленька мой! – кричала и плакала женщина, обвив руками мужа за шею, – живой! Живой, мой родной!

– Сдурела? – Николай одёрнул руки жены с недовольным видом, – совсем с головой плохо? Что ты несёшь?

Новикова уставилась на мужа, не понимая, что происходит.

– Коля, мне сказали, что ваша бытовка сгорела, – всхлипнула женщина.

– Какая бытовка? Когда сгорела? – нахмурился Николай и двинулся к дому, – что за бред?

– Ты же сказал, что будешь ночевать там… – Галя вытерла нос, – я подумала…

– Глупая ты баба! Подумала она… – мужчина открыл дверь и обернулся, – есть, чё пожрать? Я тороплюсь.

Галька вбежала на крыльцо.

– Да-да, я сейчас.

Накрыв на стол, она села рядом с мужем. Смотрела с улыбкой, как он поедает котлеты и подумала:

«Трезвый, он сегодня трезвый, как хорошо!»

– Я устроился на другую работу, буду ездить вахтой, – жевал Николай, набив полный рот, – через две недели вернусь. Собери мне с собой вещи. Денег сейчас нет. Вы уж тут сами как-нибудь.

– Хорошо-хорошо! – засуетилась женщина, копаясь в шкафу, – Коля, а что сгорело-то?

– Не знаю, что у кого сгорело, меньше сплетни слушай.

Через час Николай Новиков уехал.

Галька просто воспряла духом. Она тихонько разбудила дочь, покормила её и отвела к бабушке Маше.

– Какая ты сегодня, – обратила внимание бабулька на лицо Гали, – прям светишься вся. Видно, хорошие новости узнала.

– Хорошие, – улыбалась женщина, – очень хорошие.

Галина пришла к старушке Марине. Пожилая женщина не могла сама себя обслуживать. Ноги не двигались, всё время лежала или сидела она с помощью посторонних. Женщина плохо говорила, но понять, о чём она рассказывает, можно было. Марина Игоревна очень любила кроссворды. Галя приносила ей толстый журнал с ребусами и загадками, бабушка их разгадывала за несколько дней.

Соседка бабули подменяла Галю, когда та находилась на почте.

– Здравствуй, бабушка Марина, я принесла тебе очередную порцию ребусов, – Новикова подала журнал и ручку. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – прошептала старушка, – Таня мне суп принесла и хлеба.

– Это хорошо, – Галя наблюдала, как бабуля что-то писала в клеточках кроссворда, – может, тебя переодеть нужно?

– Нет, Таня всё сделала, – не поднимала глаз Марина Игоревна, читая очередной вопрос из журнала.

– Баб Марин, – Новикова присела рядом, – тебе письма давно не было, как думаешь, может, твой Гришка на Новый год приедет?

– Не приедет, – женщина взглянула на помощницу из-под очков, – не нужна я ему.

– Да ну, не может такого быть, – пыталась подбодрить Галя старушку, – сын всё-таки.

Марина Игоревна тяжело вздохнула и отложила журнал в сторону.

– Сын… – женщина загрустила, – обидела я сына шибко.

– Не верю, – Галька удивилась, – ты? Я же тебя с детства знаю. Кого ты можешь обидеть?

– Не знаешь, – бабушка повернула голову в сторону окошка, – никто ничего не знает. Чужая семья – потёмки.

Мария Игоревна, сняв очки, принялась рассказывать свою историю.

– Обидела, глупая была, не понимала, что ближе родных нет никого. Я ж его одна ро́стила. Первого мужа схоронила, так всю любовь сыну отдавала. Со вторым мужем не сложилось, сам ушёл. Я ему время не уделяла, всё за сыночком носилась. Вырос мой Гришка в любви и заботе. А как узнала, что жениться собрался, меня такое зло взяло. Всё думала, как это так – я ж его берегла от всего, а тут любовь. Не понимала я, Галечка, что ему жить дальше, всё к юбке привязывала. Допривязывалась… Они ко мне приезжали часто, а я всё жёнку его корила: то не так и это…

Галя заметила слезу у бабушки на лице.

– Я ж хотела, чтобы он увидел, какая она неряха да растяпа. А он во мне врага почуял. Вот лежу теперь одна в хате и понимаю: потеряла я сына. Галечка, я же внука никогда не видела.

Старушка заплакала.

Вышла Галя от бабушки Марины с чувством подавленности. Ей стало очень обидно за женщину.

– Надо отбить телеграмму Гришке, – подумала Новикова и направилась за дочкой.

Часть 4

Вечером Галина прогуливалась с дочерью по улице.

– Мама, а скоро ёлку будем наряжать? – Анечка ловила падающие снежинки ручкой, одетой в варежку.

– Скоро папа приедет, принесёт нам ёлочку, и будем наряжать, – Галя наблюдала за дочерью.

– А бабушка Маша будет с нами праздновать?

– Не знаю. Она отказывается, говорит, что не любит Новый год.

– Как же можно не любить? – девочка остановилась и посмотрела на маму, – дед Мороз же подарочек ей принесёт, а она не любит…

– У каждого человека свои привычки.

– Плохая у бабушки привычка. Я её завтра позову к нам. Можно?

– Конечно, можно, – женщина улыбнулась, – а хочешь приготовить новогодний подарок?

– Какой? – Аня шагала рядом, прищуривая глазки из-за яркого солнечного света.

– Ну, можешь рисунок нарисовать или сделать поделку.

Вдоволь нагулявшись, мама и дочь вернулись в дом. Поужинав, сели на диван, Галя включила телевизор. Аня принесла карандаши и бумагу, принялась рисовать подарок для бабушки-соседки.

– Нарисую для бабушки, а потом для папы, – обернулась и посмотрела на маму.

– Хорошо, рисуй, – Галя пошла в ванную, чтобы набрать тёплой воды для Ани.

До Нового года оставалось четыре дня. Галина заранее закупила продукты для праздника: по банке консервированного горошка и кукурузы, копчёной колбасы, сок и бутылочку советского шампанского.

Сидя на рабочем месте, Новикова перебирала письма.

– Столько времени прошло, а от Гришки до сих пор нет ответа. Может, он телеграмму не получил? Хотя вряд ли. Видимо, так и есть, не хочет видеть мать. Не дай Бог таких детей, – Галина отложила письма.

Через некоторое время на почту начали заходить посетители. Кому газетку, кому открытку отправить. Забежала и Ирина – подруга Гали.

– Галка, в город еду. Говори, чё купить, меня муж ждёт! – запыхалась Ира.

– Для дочки подарок я уже купила, а Коле ещё нет. Только с деньгами сейчас туговато… – Новикова с надеждой посмотрела на подругу.

– Потом отдашь. Давай, быстрей думай. Слышь, мой сигналит? – торопила Ирина.

– Возьми, пожалуйста, свитер потемнее, пятьдесят второго размера.

– Запомнила! Ну, пока! – Ирка выбежала из помещения.

Николай уже давно не дарил подарки своей жене. Один раз сорвал при ней в школьном саду букет оранжевых лилий, когда у них только завязывались отношения.

Новиков считал подобные поступки глупостями, на которые способны только лишь сопляки или мамочкины сынки, а настоящие же мужики подарков не дарят.

Вот Ирке Прониной очень повезло с мужем. Максим носил жену на руках.

– Заботливый до тошноты, – любила приговаривать Ирина, скрывая, как сильно она гордится своей второй половиной.

Частенько Максим возил свою жену в город за покупками: то духи для неё выбирал, то платье. В этот раз семья Прониных отправилась за подарками для своих детей к Новому году.

– Максим, сейчас покупаем игрушки для Сашеньки и Людочки, а потом ты мне поможешь выбрать свитер для Кольки, – Ира рассматривала заводные игрушки на полках.

Сделав покупки в детском отделе, пара направилась в секцию мужской одежды.

– Может, этот? – Максим снял вешалку со штанги.

– Да не знаю я, – Ирка нервничала, – не было печали чужому мужику одёжу выбирать.

– А зачем согласилась?

– Подруга ведь, – Ира искала подходящую вещь среди множества расцветок, – да и где она у нас купит стоящее? Вот, она просила потемней, этот подойдёт.

Пронина взяла свитер и направилась к примерочной.

– Иди померяй, у вас один размер.

Ирина ждала, когда муж переоденется. К соседней кабинке подошла молодая женщина и протянула брюки через штору.

– Зай, вот эти посмотри, они покачественнее.

– Может, хватит? Я вспотел уже, – Ира услышала знакомый голос.

Мужчина выглянул из-за шторы и протянул своей спутнице рубашку.

– Мала, нужен размер побольше.

Ирка не могла оторвать взгляд от пары.

– Здравствуй, Коля, – выдавила из себя Пронина.

Разговора не получилось, Николай быстро ретировался.

– Максим, что это было? – Ирина сидела в машине с задумчивым лицом, – он же на вахте… Галя говорила.

– Ир, сами разберутся, не лезь. Не вздумай рассказывать подруге, может, ты не так поняла.

– Да что здесь понимать? – разозлилась Пронина, – кобель он! Алкаш и кобель! Галька слепая донельзя!

Максим остановил машину у дома Новиковых.

– Иди, отдай свитер и сразу назад.

Ирина молча вышла из автомобиля и направилась к подруге.

Галя открыла дверь с улыбкой на лице.

– Купила?

– Да, – Ирка сунула свёрток в руки Гальки.

– В дом заходи, – Новикова отошла в сторону, приглашая войти в дом.

– Галь, – Ира чувствовала, что просто обязана просветить подругу, – когда твой приезжает?

– Да вот должен был на днях, надеюсь, к Новому году вернётся.

– Галя, – Пронина топталась на месте.

Неожиданно послышался звук клаксона автомобиля.

– Мне пора, – Ира сошла с крыльца и обернулась, – если будет мал, я поменяю…

Дома Ирина не находила себе места.

– Подлец, какой же он подлец. Надо было всё выложить Гальке, – женщина мыла посуду, – тварь такая, он же ей жизнь испортил, а она…

– Хватит! – Максим ударил ладошкой по столу, – я уже сказал тебе – это не твоё дело! Потом сама крайней останешься!

Часть 5

Пока дочь спала, Галина аккуратно упаковала подарки в праздничный пакет.

– Надо Максима попросить, чтобы ёлку и для нас принёс.

Новикова спрятала пакеты в шкаф, включила телевизор. В это время шёл фильм с интересным сюжетом: мужчина ошибся квартирой, и его разбудила девушка, поливая водой из чайника.

– Бывает же такое, – хихикнула Галя, – судьба…

На следующий день муж подруги привёз из лесу небольшую ёлочку для Ани. Девочка рассматривала её со всех сторон, трогая колючие ветки.

– Мама, ну скоро будем наряжать? Пора-пора, – не терпелось девочке.

– Анют, видишь, ёлка вся в снегу. Она полежит немножко в сенях, оттает, тогда можно ставить, – Галина наблюдала, как её дочь радуется зелёной красавице.

Через несколько часов Новикова прибила деревянный крестик к стволу ели и поставила пушистое дерево на законное место – угол комнаты.

– Я буду подавать игрушки, а ты вешай, – сказала мама, поставив коробку с ёлочными игрушками на диван.

– Большие шарики вниз, а маленькие – наверх, – прыгала Аня возле ели.

Нарядив главную героиню к празднику, мать и дочь принялись вырезать снежинки из альбомных листов. После Аня клеила их на окна, намазав мыльным раствором.

– Мама, мы забыли снег! – девочка полезла в комод за пакетом с ватой.

Галя разложила вату под ёлкой.

– Ну вот, у нас всё готово. Ждём папу, чтобы он порадовался, как мы всё украсили.

Николай Новиков объявился только тридцатого декабря. Заходя в дом, он даже не поздоровался с семьёй. Молча поставил свою сумку у порога комнаты и полез в шкаф.

– Коля, а что ты делаешь? Ты уезжаешь? Мы думали, ты приедешь несколько дней назад, – жена стояла рядом, наблюдая, как Николай складывает свои вещи в дорожную сумку.

– В общем, я ухожу, – мужчина продолжал рыскать по полкам, не обращая внимания на Галю.

– Куда? – Галина не понимала, о чём речь.

– К другой, – Николай остановился и посмотрел на жену, потом перевёл взгляд на дочь, – здесь мне делать нечего. А это что?

Мужчина нашёл пакет в дальнем углу шкафа.

– Это подарок для тебя, – тихонько прошептала жена, медленно опускаясь на диван.

Коля открыл пакет и достал свитер.

– Ну, спасибо, – кинул подарок в сумку.

– Ты что такое говоришь? – до женщины дошло, что муж их бросает, – Коля, одумайся!

– Я всё сказал, бывайте, – Новиков взял сумку и широким шагом вышел из дома.

Галина обхватила голову руками.

– Мама, а папа успеет вернуться к празднику? – Аня держала в руках рисунок, который нарисовала для отца.

Женщина взглянула на дочь и громко заревела.

Новый год встречали втроём: Галина, Анечка и бабушка Маша.

– В голову не бери, всё нужно брать в другое место, здоровее будешь, – настраивала старушка Галю, – мужики – они что, сегодня в твоей постели храпит, а завтра под забором. Ты девка молодая, ещё устроишь свою жизнь.

– Бабушка Маша, что это такое творится? – Новикова украдкой вытирала слёзы, чтобы дочь не заметила, – разве я была плохой женой? Я и приготовить, и убрать…

– Не кори себя, ты ни в чём не виноватая. С мужика что взять? Как с козла молока, а ты, девка, береги дочь, она потом тебе благодарна будет. Только вот тебе мой сказ: никогда плохо об отце ей не говори, станет постарше – ей самой решать. А маленькие, как губки, всё впитывают. Так что, будет спрашивать об отце, отвечай так: мол, уехал на заработки, дорога дальняя.

Галина молча кивнула.

Первый месяц женщине было очень тяжело: она не могла сосредоточиться на работе, из рук всё валилось, да и с деньгами туго.

В феврале Галя получила весточку о разводе. Причина развода банальная – не сошлись характерами. В зале суда Николай при всех изъявил желание оставить дочь матери. Галина в свою очередь не стала рассказывать, что её муж пьянствовал и не приносил денег в дом. Она со слезами на глазах наблюдала, как новая пассия её мужа постоянно сдувала с него пылинки и держала Колю за руку. Новикова всем телом ощущала ненависть к разлучнице. В её груди нарастала волна злобы и презрения к этой даме.

Выходя из здания суда, Новикова сказала вслух фразу:

– Отольются кошке мышкины слёзы.

По возвращении домой Галя первым делом собрала оставшиеся вещи мужа: старые валенки, штаны, рубашки, которые лежали на печке. Изрезала всё на куски и бросила в топку. Оставшиеся инструменты в виде отвёрток, напильника, молотка и остальных мужских принадлежностей спрятала в сарае.

– Пригодятся, – отряхивала руки Галина.

Зарабатывала женщина очень мало, поэтому пришлось научиться гнать горькую. Местные мужики соорудили специальный прибор для этого дела. После Галина расплатилась первачком. За любую мужскую работу мужики с большой охотой принимали оплату стеклянными «деньгами».