- -
- 100%
- +
– Ты не должен был так рисковать, – прошептала она, принимая рис и осторожно положив его на стол. – Если тебя поймают…
– Я знаю, – перебил он, слегка улыбнувшись. – Но риск того стоил, если я могу хотя бы немного помочь тебе.
Девушка медленно открыла дверь, приглашая его войти. Он шагнул внутрь, ощутив, как его окружает атмосфера тепла и спокойствия, которой он не чувствовал уже очень давно. Она быстро зажгла маленькую лампу, и её мягкий свет озарил хижину, согревая его измученное сердце.
Юн Линь повернулась к нему, внимательно глядя в его глаза, словно пыталась прочесть всё, что скрывалось в его душе.
– Что будет дальше, Фэн Шао? – спросила она, голос её слегка дрожал от волнения. – Ты не сможешь вечно так жить. Рано или поздно придётся выбрать сторону.
Он вздохнул, опуская взгляд, и ответил после короткой паузы:
– Я уже выбрал, но пока не знаю, как поступить. Я не хочу быть частью жестокости, которую сам ненавижу, но страх за тебя и за других не позволяет мне действовать открыто.
Юн Линь приблизилась и мягко взяла его за руку, отчего он вздрогнул и взглянул на неё с удивлением.
– Что бы ты ни решил, я с тобой, – тихо сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Ты не один.
Фэн Шао почувствовал, как тепло разливается внутри, вытесняя страх и сомнения. Он осторожно прижал её руку к своему сердцу, желая навсегда сохранить это ощущение близости и доверия.
– Спасибо, – прошептал он едва слышно. – Теперь я знаю, ради чего бороться.
Они стояли так ещё несколько мгновений, пока тишина ночи обнимала их, укрывая от мира и его жестоких законов. И в эти минуты каждый из них ясно понял, что обратного пути уже нет – лишь вперёд, навстречу неизвестности и судьбе, которую они будут творить вместе.
Свет маленькой лампы мягко струился по комнате, заливая её тёплым, приглушённым сиянием. Тени на стенах покачивались в такт мерцанию огня, создавая ощущение уюта и защищённости. Юн Линь сдержанно подошла к столу, наливая горячий чай в две простые глиняные чашки. Пар от напитка медленно поднимался вверх, заполняя комнату лёгким ароматом трав.
Фэн Шао сидел рядом, тихо наблюдая за каждым её движением. Он чувствовал странную робость и волнение, словно впервые оказался рядом с девушкой. В душе мужчины поднималась волна противоречивых чувств – страха за неё, желания защитить и едва осознаваемой нежности.
– Выпей, это поможет тебе согреться, – тихо произнесла Юн Линь, протягивая ему горячую чашку.
Фэн Шао осторожно принял чашку из её рук, случайно коснувшись её пальцев своими. На мгновение оба замерли, чувствуя тепло и близость этого случайного прикосновения. Он поспешно отвёл взгляд, ощущая, как сердце учащает свой бег.
– Благодарю, – тихо проговорил он, стараясь подавить волнение. Сделав маленький глоток, он почувствовал, как напиток согревает его изнутри, и облегчённо вздохнул. – Ты всегда была такой заботливой?
Юн Линь улыбнулась, слегка покраснев от его слов, и опустила глаза, пряча волнение.
– Моя мать учила меня, что забота – это сила, а не слабость, – тихо сказала она. – Я хочу верить, что она была права.
Он внимательно посмотрел на неё, чувствуя, как его сердце наполняется теплотой. Он никогда не встречал никого, похожего на неё – с такой внутренней силой, нежностью и искренностью.
– Я тоже хочу в это верить, – признался он, слегка улыбаясь. – С тобой я впервые почувствовал, что можно быть сильным не только жестокостью и силой оружия.
Юн Линь подняла взгляд и встретилась с ним глазами. В них читалась тихая нежность и глубокое понимание.
– Значит, мы оба чему-то научились друг у друга, – улыбнулась она и слегка наклонилась ближе.
Сердце Фэн Шао на мгновение замерло от её близости. Всё его тело наполнилось трепетом, которого он никогда не знал раньше. Он медленно поднял руку, осторожно коснулся её щеки, словно боялся причинить ей боль или нарушить этот хрупкий момент.
– Я не могу обещать, что всё будет хорошо, – прошептал он, глядя прямо ей в глаза. – Но я обещаю тебе, что буду рядом, что бы ни случилось. Я буду защищать тебя ценой собственной жизни.
Юн Линь почувствовала, как слёзы наполняют её глаза от его слов, таких простых, но таких искренних и глубоких. Она положила свою руку поверх его ладони, слегка прижимая её к своей щеке.
– Я не хочу, чтобы ты жертвовал собой, – тихо сказала она. – Я хочу, чтобы мы жили, чтобы мы нашли путь и обрели свободу. Вместе.
Фэн Шао медленно наклонился, его дыхание слегка участилось от волнения. Он нежно коснулся губами её губ, чувствуя, как весь мир вокруг них исчезает, оставляя лишь тепло, нежность и ощущение единства, которого ему так долго не хватало.
Юн Линь ответила на поцелуй с робкой искренностью, осторожно и мягко прижимаясь к нему, будто пытаясь передать через этот жест всю глубину своих чувств. Затем они осторожно опустились на соломенную циновку, позволяя теплу и нежности захватить их полностью, забывая обо всём – о мире, о страхах, о суровой реальности, – и растворяясь друг в друге, словно две искры, вспыхнувшие среди мрака и холода.
В эту ночь они впервые позволили себе быть свободными, осознавая, что впереди ждут испытания и опасности, но больше не страшась их, ибо знали – теперь они не одиноки. Теперь они были вместе.
Лампа постепенно угасала, оставляя хижину в полумраке, озарённую лишь мягким светом угольков, тлеющих в очаге. Мир вокруг них становился всё тише, и казалось, что само время замедлило свой бег, стараясь не потревожить двух людей, впервые нашедших друг в друге опору и утешение.
Фэн Шао осторожно прижал Юн Линь к себе, ощущая, как её дыхание учащается и становится глубже. Он чувствовал, как хрупко бьётся её сердце, будто птица, только что обрётшая свободу и всё ещё не верящая в своё счастье. Его ладонь ласково скользнула по её волосам, бережно касаясь тонких прядей, будто стараясь запомнить каждый миг этого вечера.
– Ты уверена, что хочешь этого? – прошептал он, его голос был едва слышен, наполненный нежностью и трепетом.
Юн Линь подняла на него глаза, блестевшие от эмоций, и медленно кивнула.
– Я никогда ни в чём не была так уверена, – тихо сказала она, положив ладонь на его грудь, чувствуя, как быстро бьётся его сердце. – Я хочу быть с тобой. Сейчас и всегда.
Он тихо вздохнул, чувствуя, как его тело пронизывает тепло, нежность и желание, смешиваясь с глубокой благодарностью за то, что судьба позволила ему встретить эту женщину, увидеть её улыбку и почувствовать её тепло.
Медленно, осторожно, будто опасаясь потревожить этот хрупкий момент, Фэн Шао склонился над ней и вновь коснулся её губ – сначала легко, едва уловимо, затем всё смелее и глубже. Их дыхание смешивалось, а сердца стучали в унисон, будто музыка, известная только им двоим.
Юн Линь мягко обняла его за шею, притягивая к себе, позволяя их телам слиться воедино в тесном, тёплом объятии. Её руки медленно скользнули по его спине, ощущая под пальцами шрамы и напряжённые мышцы – следы той жизни, от которой он так хотел освободиться.
– Я боялся, что никогда не смогу снова почувствовать тепло, – прошептал Фэн Шао, осторожно отстраняясь, чтобы посмотреть в её глаза. – Ты дала мне то, о чём я даже не смел мечтать…
Юн Линь нежно провела пальцами по его щеке, ласково улыбаясь:
– Я всегда буду твоим теплом, твоим убежищем, куда ты сможешь вернуться, забыв обо всех бедах мира.
Слова эти окончательно развеяли последние сомнения, и они вновь слились в страстном, глубоком поцелуе, наполненном чувствами, которые давно рвались наружу, но были спрятаны за страхом и сомнениями.
Их дыхание стало горячим и частым, движения обрели уверенность и нежность, а мир за пределами хижины перестал существовать. Одежда медленно сползала с плеч, освобождая их тела, и в этот миг они забыли обо всём – о стене, о войне, о страхах и долге, которые мучили их столь долгое время.
Ласково прижимая её к себе, Фэн Шао ощущал, как её тело трепещет от прикосновений, как раскрывается навстречу ему, доверчиво и искренне. Юн Линь тихо вздыхала, наслаждаясь каждым прикосновением его рук, каждым поцелуем, которые были нежными и одновременно наполненными страстью.
Вскоре они полностью отдались друг другу, растворившись в любви и нежности, впервые ощутив, что жизнь может быть не только борьбой и болью, но и счастьем, которое рождается в объятиях любимого человека. Страсть объединила их сердца и тела, переплетая их судьбы навсегда, связывая крепче любых клятв.
Когда ночь начала уступать место рассвету, Юн Линь мирно уснула в его объятиях, положив голову на его плечо, чувствуя себя защищённой и любимой. Фэн Шао же, глядя на её спокойное лицо, понял, что теперь у него есть ради чего жить и за что бороться.
И эта ночь, полная нежности и страсти, стала началом новой жизни – жизни, в которой они были вместе, где каждое мгновение наполнялось смыслом и надеждой на лучшее, вопреки всему.
Глава 5: Зов свободы
Яркие лучи утреннего солнца пробивались сквозь густые ветви деревьев, освещая землю золотистыми пятнами и заставляя росу сверкать, словно драгоценные камни. Юн Линь осторожно пробиралась вдоль стены, стараясь держаться тени и оставаться незаметной. Её мысли были полны воспоминаниями о ночи, проведённой с Фэн Шао; сердце до сих пор стучало быстрее при воспоминании о его нежных прикосновениях и взгляде, полном искренности и тепла.
Внезапно её размышления оборвал резкий треск. Девушка, не успев среагировать, почувствовала, как земля уходит из-под ног, и упала вперёд, больно ударившись о землю и выронив корзину. Травы и коренья рассыпались вокруг, а сердце Юн Линь бешено застучало от тревоги.
Подняв голову, она с ужасом поняла, что угодила прямо в скрытую ловушку, устроенную неизвестными людьми у самой стены. Её дыхание прервалось, когда перед ней неожиданно появились несколько фигур, одетых в простые тёмные одежды. Их лица были скрыты под капюшонами, в руках они держали оружие и смотрели на неё настороженно и враждебно.
– Кто ты? И что ты здесь делаешь? – резко спросил высокий мужчина, выступая вперёд и откидывая капюшон. Его глаза сверкнули холодом и подозрением.
– Я собирала травы, – проговорила Юн Линь, стараясь, чтобы голос её звучал уверенно, хотя внутри всё сжалось от страха. – Я не причиню вам вреда.
Незнакомец приблизился и внимательно изучил её лицо, будто пытаясь прочесть её мысли. Наконец он чуть расслабился, заметив её корзину и рассыпавшиеся растения.
– Ты из деревни? – спросил он, голос его стал чуть мягче.
Юн Линь осторожно кивнула, всё ещё не сводя с него настороженного взгляда.
– Меня зовут Чжоу Ли, – наконец представился он, и напряжение на его лице чуть спало. – Мы повстанцы. Мы сражаемся против этой стены и императора, который построил её на крови и костях наших близких.
Юн Линь вздрогнула, услышав эти слова. Она много раз слышала шёпот о тех, кто тайно боролся против несправедливости, но до этого дня никогда не видела их вживую.
– Ты знаешь, сколько жизней эта стена забрала? – спросил он, пристально глядя ей в глаза, словно проверяя её на прочность. – Сколько семей разрушено? Сколько людей погибло под плетью надсмотрщиков?
– Знаю, – тихо ответила Юн Линь, сжав кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Мои родители погибли из-за неё. Я ненавижу её не меньше вас.
Чжоу Ли слегка улыбнулся, явно удовлетворённый её словами. Он помог ей подняться и внимательно осмотрел место вокруг.
– Ты можешь быть полезной нам, Юн Линь, – произнёс он с тихой убеждённостью. – Нам нужны люди, которые знают местность, которые смогут незаметно передавать сообщения и помогать нам разрушить эту стену.
Она замерла, почувствовав, как её сердце снова ускорило ритм. Мысль о том, что она может наконец-то что-то изменить, наполнила её смелостью и решительностью.
– Что я могу сделать? – твёрдо спросила она, глядя прямо в глаза Чжоу Ли.
Он кивнул одному из своих людей, который немедленно достал из-за пояса небольшой свиток и протянул его Чжоу Ли. Повстанец осторожно развернул его и продемонстрировал Юн Линь подробную карту строительства Великой стены и расположение солдатских постов.
– Нам нужно спрятать этот план в надёжном месте, – сказал он серьёзно. – Пока мы не будем готовы начать штурм.
Юн Линь молча взяла свиток в руки, чувствуя его вес и понимая, какая ответственность теперь ложится на её плечи. Она осторожно спрятала его в корзину под травами и твёрдо посмотрела на Чжоу Ли:
– Я не подведу вас.
Он коротко улыбнулся ей, удовлетворённо кивнув:
– Я верю тебе. Помни, Юн Линь: мы сражаемся не только за себя, но и за будущее, свободное от страха и жестокости.
Повстанцы тихо исчезли в густых зарослях, а Юн Линь, оставшись одна, медленно пошла обратно в деревню. Её мысли путались, сердце билось быстро и тревожно, но теперь она знала, что больше не будет наблюдать за страданиями людей молча.
Теперь она была частью этой борьбы – борьбы за свободу и справедливость.
Вернувшись в деревню, Юн Линь долго не могла найти себе места. Она сидела в тёмном углу своей хижины, взгляд её был прикован к корзине, где среди сухих трав и корней лежал спрятанный свиток с картой Великой стены. Тяжесть его словно давила на её сердце, наполняя душу страхом и сомнениями.
Она вздохнула, вспоминая взгляд Чжоу Ли – человека, который говорил о свободе с такой уверенностью и твёрдостью, что ей самой захотелось поверить в его мечту. Но внутри её сердца царила тревога: ей впервые предстояло сделать выбор, который мог повлиять на судьбу не только её самой, но и всех людей, живших вокруг неё.
– Что я делаю? – прошептала она, глядя на свиток, словно ожидая, что тот сам даст ей ответ.
Юн Линь понимала, что её действия подвергают риску и её, и Фэн Шао. Он был солдатом, его долг был связан с этой стеной, и если её поступок раскроется, это может разрушить их жизнь навсегда.
Её мысли оборвал звук шагов, приближающихся к её хижине. Девушка быстро спрятала свиток в рукав, с трудом сохраняя внешнее спокойствие. Сердце учащённо забилось, когда дверь распахнулась, и на пороге появился Фэн Шао, его лицо выглядело усталым и озабоченным.
– Юн Линь, – тихо произнёс он, закрывая за собой дверь и внимательно изучая её напряжённое лицо. – Ты выглядишь встревоженной. Что случилось?
Она опустила взгляд, стараясь скрыть свои эмоции и сдержать дрожь в руках.
– Просто устала, – сказала она тихо, избегая его взгляда. – Был долгий день.
Фэн Шао внимательно смотрел на неё, словно пытаясь заглянуть ей в душу, и сделал шаг вперёд, осторожно взяв её за руку.
– Юн Линь, я чувствую, что ты что-то скрываешь. Доверься мне. Что происходит?
Его голос был мягким и полным заботы, и это делало ей ещё больнее. Девушка подняла глаза, встретив его пристальный, искренний взгляд, и почувствовала, как слёзы подступают к горлу.
– Всё в порядке, – прошептала она, с трудом удерживая голос ровным.
Фэн Шао сжал её ладони в своих руках, словно пытаясь передать ей свою силу.
– Лучше горькая правда, чем неведение. Я здесь, с тобой, и что бы ни случилось, мы справимся вместе.
Юн Линь слабо улыбнулась.
– Просто устала, – повторила она мягко, отводя взгляд. – Всё хорошо.
Он ещё несколько мгновений смотрел на неё, словно надеясь, что она всё же решится сказать больше, но затем кивнул, явно не до конца веря её словам.
– Хорошо… – произнёс он тихо. – Но если что-то случится, ты обещаешь сказать мне?
Она легко сжала его пальцы.
– Обещаю.
Фэн Шао кивнул, но лёгкая тень сомнения всё же мелькнула в его взгляде. Он привлёк её к себе, заключая в крепкие, тёплые объятия, а она, закрыв глаза, уткнулась в его грудь, пытаясь запомнить это мгновение.
В его руках она чувствовала защиту и покой, но молчание становилось тяжёлым грузом, который она теперь несла одна.
Ночь опустилась над деревней плотным покрывалом, наполняя её тишиной, в которой слышалось лишь потрескивание угольков в очаге и тихое дыхание спящего Фэн Шао. Юн Линь же не могла сомкнуть глаз, её разум терзали тяжёлые мысли и бесконечные сомнения. Она сидела у окна, держа в руках платье, порванное после падения в ловушку у стены. Иголка в её пальцах двигалась механически, пришивая один край ткани к другому, а её взгляд рассеянно блуждал за пределами маленькой хижины.
Каждый раз, когда она смотрела на спящего Фэн Шао, её сердце болезненно сжималось от чувства вины. Она прекрасно понимала, что он рискует всем, чтобы защитить её. Но она не могла раскрыть ему всю правду о своих намерениях, боясь поставить его перед невозможным выбором. Юн Линь боялась потерять его доверие и любовь, став причиной его внутренней борьбы.
Наконец, закончив шить, девушка осторожно отложила платье в сторону и тихо подошла к двери. Она мягко приоткрыла её, всматриваясь во тьму, где вдалеке вырисовывался массив Великой стены – грозной и бесчувственной, словно хищное существо, готовое проглотить их жизни в любой момент. Глаза девушки наполнились тревогой и решительностью одновременно.
– Я должна это сделать… – прошептала она сама себе, крепко сжав кулаки. – Если я останусь в стороне, ничего не изменится.
Она не услышала, как за её спиной раздался тихий шорох, и вздрогнула лишь тогда, когда почувствовала на плече тёплую ладонь Фэн Шао.
– Ты опять не спишь? – тихо спросил он, голос его был полон мягкости и заботы.
Юн Линь резко повернулась, испуганно взглянув на него. В его глазах она прочла тревогу, смешанную с нежностью, и на миг ей отчаянно захотелось рассказать ему всё – каждую деталь своих планов, каждую тайну, которая так мучительно давила на её сердце. Но она снова промолчала, опустив взгляд.
– Просто не могла уснуть, – ответила она едва слышно, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно и спокойно. – Много мыслей…
Фэн Шао внимательно смотрел на неё, словно пытался прочесть в её лице скрытую правду. Он нежно приподнял её подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Ты не обязана справляться со всем одна, – сказал он мягко, но серьёзно. – Я всегда буду рядом. Ты можешь доверять мне.
Юн Линь почувствовала, как слёзы вновь наполняют её глаза. Она мягко улыбнулась и прижалась к его груди, обнимая его крепко, словно пытаясь удержать этот миг нежности и поддержки навечно.
– Я знаю, – прошептала она, закрывая глаза. – Но есть вещи, о которых я не могу рассказать даже тебе. Прости меня…
Фэн Шао глубоко вздохнул и осторожно погладил её по спине, словно пытаясь успокоить её и защитить от любых бед.
– Я верю тебе, – тихо сказал он, целуя её в волосы. – Но будь осторожна. Я не переживу, если с тобой что-то случится.
Юн Линь не ответила, лишь сильнее прижавшись к нему, и в глубине её души нарастала решимость: она сделает всё, что в её силах, чтобы остановить страдания, даже если это будет означать скрывать свои поступки от того, кого она любила больше всего на свете.
Они так и стояли в дверях, охваченные тревогой и надеждой, глядя на Великую стену, что возвышалась вдали, мрачная и безжалостная, словно символ той борьбы, которая только начиналась.
Глава 6: Тени за очагом
Тьма ещё цеплялась за края неба, плотная и холодная, как сырой плащ, когда Юн Линь открыла глаза. Угли в очаге едва тлели, отбрасывая слабые красноватые отблески на стены хижины. Рядом, на грубой циновке, тихо дышал Фэн Шао – его грудь поднималась и опускалась в ровном ритме сна, лицо, расслабленное и спокойное, казалось далёким от тревог, терзающих её душу. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к его дыханию, и каждый вдох его был как укол в сердце – острый, болезненный, полный любви и вины. Но время не ждало. За стенами хижины её звали тени, и она знала, что должна ответить.
Юн Линь медленно поднялась, стараясь не скрипнуть половицами. Холодный воздух коснулся её кожи, пробирая до костей, но она лишь плотнее запахнула старую накидку и скользнула к двери. Взгляд её на миг задержался на корзине в углу, где под сухими травами прятался свиток Чжоу Ли – тяжёлый, как камень, давящий ей на грудь с того самого дня. Она глубоко вдохнула, сжала кулаки и шагнула наружу, мягко прикрыв за собой дверь. Тьма обняла её, густая и влажная, пропитанная запахом земли и росы. Где-то вдали ухнула сова, и звук этот, резкий и одинокий, эхом отозвался в её груди.
Она двигалась быстро, бесшумно, вдоль тропы, вьющейся за деревней. Трава цеплялась за подол её платья, оставляя на ткани холодные капли, но Юн Линь не замечала этого – взгляд её был устремлён к старому колодцу, чей силуэт смутно вырисовывался в предрассветном сумраке. Камни вокруг него, поросшие мхом, блестели от влаги, а воздух здесь был тяжёлым, пропитанным запахом сырости и тайны. Она остановилась у края, затаив дыхание, и почти сразу из тени выступила фигура – невысокая, закутанная в тёмный плащ, с лицом, скрытым капюшоном.
– Ты поздно, – голос повстанца был хриплым, низким, словно шёпот ветра в сухих ветвях. Он шагнул ближе, и слабый свет звёзд мелькнул на его подбородке, покрытом щетиной. – Чжоу Ли ждёт ответа.
Юн Линь молча кивнула, чувствуя, как сердце ускоряет ритм. Она протянула руку, и мужчина вложил в её ладонь маленький свёрток – грубую бумагу, сложенную вчетверо, с едва заметной печатью из воска. Пальцы её дрогнули, принимая этот груз, но она быстро спрятала записку в рукав, под ткань, где та прижалась к коже, холодная и жгучая, как предчувствие.
– Патрули у стены, – коротко сказал он, не отводя взгляда. – Нам нужно знать их пути. Скоро. Не подведи.
– Не подведу, – ответила она тихо, но твёрдо, хотя внутри всё сжалось от страха. Она знала, что это значит – красться вдоль стены, считать шаги солдат, запоминать их тени. Но отступить было нельзя.
Повстанец кивнул, коротко и резко, и растворился в темноте так же бесшумно, как появился. Юн Линь постояла ещё мгновение, прислушиваясь к тишине, что обволакивала её, тяжёлая и внимательная. Затем, схватив старый кувшин, валяющийся у колодца, она набрала воды – холодной, звенящей, – чтобы её ложь обрела форму. Обратный путь показался ей длиннее, каждый шаг отдавался в груди, как удар молота, а записка в рукаве жгла кожу, словно уголь.
Когда она переступила порог хижины, небо уже начало светлеть, окрашивая горизонт тонкой полосой серого. Дверь скрипнула, и этот звук, резкий в утренней тишине, заставил Фэн Шао шевельнуться. Он открыл глаза, медленно, будто выныривая из глубины сна, и приподнялся на локте, глядя на неё. Волосы её были растрёпаны ветром, подол платья влажен и испачкан росой, а кувшин в руках дрожал, выдавая её напряжение.
– Юн Линь? – голос его был хриплым от сна, но в нём уже звучала тревога. Он сел, потирая лицо ладонью, и внимательно посмотрел на неё. – Почему так рано? Куда ты ходила?
Она замерла на миг, чувствуя, как горло сжимается от страха. Затем заставила себя улыбнуться – слабо, неуверенно – и шагнула к очагу, ставя кувшин на пол.
– Не могла уснуть, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но лёгкая дрожь всё же прорвалась. – Решила принести воды, пока тихо.
Она отвернулась, опустившись на колени перед очагом, и принялась раздувать угли, пряча лицо в тени. Пальцы её дрожали, подбрасывая сухие ветки в огонь, и пламя, вспыхнувшее с треском, осветило её бледные щёки. Фэн Шао молчал, но взгляд его, тяжёлый и внимательный, она чувствовала спиной, как тепло от очага. Он встал, босые ноги тихо ступили по земляному полу, и приблизился к ней, остановившись в шаге.
– Ты вся мокрая от росы, – сказал он мягко, но в тоне мелькнула тень сомнения. – И волосы… Что-то не так?
Юн Линь сжала губы, не поднимая глаз. Огонь плясал перед ней, жадный и яркий, но не мог отогнать холод, сковавший её внутри. Она знала, что он видит больше, чем она хочет показать, – его забота всегда была острой, как клинок, проникающий туда, где она прятала свои тайны. Но правда была слишком тяжела, слишком опасна, и она не могла позволить ей вырваться.
– Всё хорошо, – выдохнула она, заставляя голос звучать спокойнее. – Просто холодно было у колодца. Сейчас согреюсь.
Она подбросила ещё одну ветку в огонь, и искры взлетели вверх, рассеиваясь в полумраке. Фэн Шао смотрел на неё ещё мгновение, и в его молчании было больше вопросов, чем в словах. Но он лишь кивнул, медленно, словно принимая её ответ, хотя тень тревоги не ушла из его глаз. Он опустился рядом, протянув руки к огню, и тепло очага смешалось с теплом его близости. Юн Линь сжала кулаки, скрывая дрожь, и молча поклялась себе, что защитит его от правды – даже если эта ложь станет ещё одним камнем, что ляжет между ними.
Солнце поднялось высоко, заливая деревню жарким светом, пробивающимся сквозь листву и ложилось на землю золотыми пятнами. Воздух дрожал от зноя, пропитанный запахом нагретой травы и далёким гулом реки. Юн Линь стояла у порога хижины, перебирая в руках пустую корзину, её пальцы нервно теребили плетёные края. Фэн Шао сидел внутри, точил короткий клинок, и звук камня о сталь – ровный, ритмичный – наполнял тишину, как биение сердца. Она бросила взгляд на него через плечо: его лицо, сосредоточенное и суровое, было обращено к лезвию, но она знала, что он чувствует её присутствие, как зверь чует тень в лесу.