Жан-Поль Бельмондо. Профессионал

«Я рос в артистической среде»

Жан-Поль Бельмондо родился 9 апреля 1933 года в Нейи-сюр-Сен, тогда пригороде Парижа, сегодня вошедшем в черту города.

Бывает, само детство, атмосфера в доме, люди, в нем бывавшие, определяют дальнейшую «профориентацию» ребенка. Скажем, есть много театральных династий. В кино тоже существует тенденция передавать эстафету. А вот в мире изобразительных искусств таких «кланов» немного. Впрочем, ясно, что первым делать карьеру, конечно, труднее без протекции. Жан-Поль может гордиться, что сделал себя сам, без чьей-либо помощи. Однако то, что его жизнь окажется связана с театром и кино, было в какой-то мере запрограммировано. Искусство составляло часть его жизни с детства. В мастерской отца, известного скульптора, профессора изящных искусств Поля Бельмондо (его имя теперь носит одна из улиц Парижа), бывали крупные художники, писатели, артисты Франции. Они вели оживленные дискуссии о современной живописи и скульптуре, театре и кино.

– Каких только знаменитостей я не встречал в мастерской отца, каких только бесед не слышал, – вспоминал в своей автобиографии Жан-Поль. – Здесь я приобрел больше знаний, чем за десятилетие учебы в школе».

Родители любили театр и часто отправлялись туда с детьми. Цирк тоже долгое время занимал воображение Жан-Поля. Бабушка по линии матери итальянка Розина Серрито была актрисой балета. Ее фамилией (только с одним «р») Жан-Поль много позже назовет свою кинокомпанию.

В детстве Жан-Поль проводил много времени в мастерской отца, который неоднократно пытался вылепить скульптурный портрет сына, но тот был слишком непоседлив. Месье Полю никак не удавалось заставить его позировать. Шустрый мальчик просто не мог оставаться на одном месте – он крутился как волчок, пачкал руки глиной, разбрасывал инструменты. Теперь-то спустя многие годы Жан-Поль, собравший полную коллекцию произведений своего отца, жалеет, что среди нее нет его скульптурного портрета.

Став постарше, он любил наблюдать в мастерской за сильными руками Поля Бельмондо, разминающими глину или орудующими резцом. Отца он боготворил. (Когда много позже Жан-Поль был награжден высшей кинематографической наградой Франции «Сезар» за фильм «Баловень судьбы» режиссера Клода Лелуша, то отказался от почетного трофея, потому что скульптор Сезар, создавший статуэтку, когда-то пренебрежительно отозвался о работах его отца. Так Бельмондо остался без «Сезара», а «Сезар» без Бельмондо). Позже Жан-Поль честно признавался, что в детстве он любил бывать в кабинете отца и по другой причине. Скульптору Полю Бельмондо часто позировали очаровательные полуобнаженные натурщицы. «Женщинами я начал интересоваться рано – лет с шести, – вспоминает Жан-Поль. – Особенно нравилась мне наша красавица горничная Жаннет, часто служившая моделью отцу. Когда она шла к нему в мастерскую, у нас с братом моментально появлялось множество вопросов к папе, и мы стремглав летели к нему».

В юности Жан-Поль тоже пытается лепить из пластилина, и Бельмондо-старший помогает сыну ваять разных зверюшек и фигурки людей. А вдруг малыш пойдет по его стопам? Какому отцу не хочется, чтобы сын стал продолжателем его дела? Но Жан-Поль быстро остыл к ваянию и пластилину. Ему было интереснее проводить время в играх со сверстниками. Летом, когда он уезжал в местечко Клермонтан, где находилось имение родителей, перед ним открывалась возможность поверховодить местными мальчишками. Под его руководством они объединялись в цирковую труппу и показывали нехитрые представления. При этом Жан-Поль был ковёрным. Ему долгое время очень хотелось стать клоуном. Он и сейчас подчас называет себя «шутом гороховым» и «Арлекино». «Ведь клоун, – говорит он, – любит зрителей, общается с ними, доставляет им радость. А они доставляют ему. Быть участником представления – значит любить аплодисменты…»

Всю войну и оккупацию мадам Бельмондо проживет с детьми в провинции, в Клермонтане. Они ничем не выделяются среди других жителей. Как и все переносят тяготы военного времени. Выстаивают в очередях за продуктами. Экономят на всем. Спасаются в подвале от бомбардировок союзников. Жан-Поль вспоминал, как однажды они с местными мальчишками наблюдали воздушное сражение. На их глазах немецким «Мессершмитом» был сбит американский бомбардировщик. Горящий самолет упал в лес. И тогда Жан-Поль с мальчишками побежали на место крушения, надеясь спасти летчиков. Они здорово рисковали, поскольку и немцы разыскивали сбитый самолет. К сожалению, летчики были мертвы. С помощью местных крестьян ребята предали земле их тела. Конечно, такое происшествие не могло не потрясти душу маленького Бельмондо…

Глава же семьи Поль Бельмондо провел эти годы в Париже, продолжая работать в своей мастерской. Он, человек искусства, считает себя выше войны, выше политики. Оккупанты его не беспокоят, его дело – творить: Немцы во Франции вообще заигрывали с людьми искусства, пытались приблизить их к себе, разумеется, в пропагандистких целях. Известного скульптора Бельмондо не раз приглашали в Берлин. Отказываться было опасно, но и прослыть «коллабо» тоже не хотелось. Об этом периоде потом будут сняты многие фильмы, написаны романы и пьесы. Кто-то из деятелей культуры Франции действительно перешел на службу к немцам, явно или тайно помогая им, но большинство все же оказались в рядах Сопротивления. Поль Бельмондо не относился ни к тем, ни к другим. Все время оккупации он работал в поте лица, соблюдая нейтралитет. Он не пошел на сотрудничество с немцами и избежал прозвища «коллабо». По окончании войны семья воссоединяется. Лучшие годы связаны у маленького Жан-Поля с XIV округом Парижа, где в доме № 4 по улице Виктор-Консидеран находилась квартира его отца, а поблизости, на авеню Денфер-Рошеро, – мастерская. Из-за своего неспокойного характера Бельмондо сменил множество школ, и в каждой как новичку ему приходилось утверждаться среди одноклассников. Как правило, с помощью кулаков. Сначала он посещал школу на улице Анри Барбюса. Но не продержался там и года. Родители переводят его в другое учебное заведение в VI округе, в так называемую Эльзасскую школу. Откуда его исключат за дурное поведение. В выданной ему учителями характеристике говорится, что он отличается невыносимым и вздорным характером. Учителя, увы, не увидели за мальчишеской бравадой желания защищать свою свободу, утвердить свою независимость. С пятнадцати лет Жан-Поль ходит в престижный Паскалевский коллеж в XVI округе Парижа – в этот район надолго перебираются его родители. Но и тут он не слывет паинькой, становится участником всевозможных шалостей и эскапад. Учится Жан-Поль средне, зато он первый в любой потасовке. Однажды в драке ему перебьют нос и всего в крови доставят в больницу. (Кстати, злополучная драка случилась сразу после урока философии, спорщики разошлись во взглядах на учение Сократа). Так что «боксерский нос» у него появился не в результате сражения на ринге. Но боксом он увлекается всерьез, особенно после того, как узнает, что кумир всех парижских мальчишек, чемпион Франции в среднем весе Марсель Сердан по прозвищу «Марокканский бомбардировщик», сокрушил непобедимого до этого чемпиона мира американца Тони Заля.

Позже Бельмондо не раз вспоминал об этом бое. Ночью 21 сентября 1948 года он, как и, наверное, все парижане, припал к своему радиоприемнику, слушая трансляцию боксерского поединка из США. Жан-Поль кусал ногти, переживая за своего любимца, ведь фаворитом встречи считали матерого Заля. Когда же в одиннадцатом, предпоследнем, раунде американец рухнул на настил ринга и на счет «10» не смог подняться, в Париже началось всеобщее ликование. «Вы не поверите, но от радостных криков и взрывов петард стены нашего дома качались! Казалось, началось землетрясение», – вспоминал Жан-Поль.

Конечно, юноша Бельмондо тоже мечтает стать чемпионом. Уже на следующий день после памятного боя 15-летний Жан-Поль пришел записываться в боксерский клуб под названием «l’Avia Club». «Поздновато тебе для бокса, парень», – сперва сказали ему тренеры, но потом, обнаружив у него недюжинный талант, стали заниматься с ним индивидуально. Жан-Поль, прошедший хорошую школу уличной драки, быстро прогрессирует на ринге. Он упорно тренируется по несколько часов три-четыре раза в неделю. Но очень скоро осознает, что и этого недостаточно, чтобы стать первым. Нужны серьезная физическая закалка, полная сосредоточенность на боксе, отказ от всех других увлечений. Но он не готов сузить свою жизнь до размеров ринга. Тем не менее, Жан-Поль многие годы исправно тренируется, участвуя в состязаниях по боксу разного уровня. Он завоевывает даже в одной из версий титул чемпиона Парижа в полусреднем весе.

Интерес к боксу у него сохранится на всю жизнь, да и в дальнейшем в кино ему придется не раз играть боксеров. Кстати говоря, именно занятия спортом, хорошая физическая форма позволят ему на съемочной площадке самому выполнять невероятно опасные трюки, которые приводили в настоящий восторг профессионалов. Неудивительно, что среди его друзей много каскадеров. А в жизни он не раз расправлялся кулаками со своими недругами и обидчиками. (Хотя Жан-Поль всегда был любезен с журналистами и критиками, однажды, не сдержавшись, мощным хуком отправил на пол писаку, сочинившего про него небылицу, задевающую его честь). Но это в будущем, а пока ему приходится не только тренироваться, но и учиться: огорчать отца и мать ему никак не хотелось. Это на улице он превращался в задиру и шалопая, а дома был добрым и заботливым сыном.

Казалось, молодой Бельмондо просто пышет здоровьем, но банальное медицинское освидетельствование ставит совершенно неожиданный диагноз: врачи обнаруживают у него зачатки туберкулеза, так называемое первозаражение. Обеспокоенные родители отправляют Жан-Поля в горы Оверни, в Алланш, славящийся своими целебными источниками. Целый год Жан-Поль живет среди местных крестьян, помогает им в сельскохозяйственных работах, ходит на танцульки, ухаживает за девушками, которым очень льстит внимание «настоящего парижанина». В те времена во многих французских деревнях по воскресным дням устраивались веселые гулянья и ярмарки. «Я регулярно отправлялся на них и участвовал во всевозможных конкурсах, часто выигрывая призы, – вспоминает Жан-Поль. – Я изображал из себя клоуна, пытаясь рассмешить собравшихся крестьян. Когда мне это удавалось, я был просто на вершине блаженства. Потребность смешить, дарить людям хорошее настроение родилось у меня в Аланше».

Труд на свежем воздухе, здоровая простая пища, целебная вода способствуют быстрому излечению. Вернувшись домой, возмужавший Бельмондо заявляет родителям, что намерен стать фермером и, как честный человек, должен жениться на крестьянской девушке, с которой переспал. Те не принимают его желания всерьез, видя в этом лишь попытку молодого парня самоутвердиться. Ему не перечат, но просят одного: сначала закончить учебу. Жан-Поль и сам понимает, что это необходимо, но куда больше внимания уделяет спорту – фехтует, играет в футбол (позже он некоторое время будет вратарем команды актеров), бегает, боксирует. И в дальнейшем он будет очень следить за своей физической формой. У него красивый атлетический торс, который Бельмондо любит демонстрировать зрителям в своих фильмах. «Такая форма, – скажет он, – очень укрепляет моральный дух, а тем более, если тебе наступают на ногу, ты можешь достойно ответить ударом левой».

Сдав кое-как экзамены на бакалавра, Жан-Поль оказывается перед выбором: стать фермером, чтобы обрести долгожданную независимость от родителей – и, значит, покинуть Париж, или заняться чем-то другим, например, попытать счастья в профессиональном боксе. И тут на распутье он понимает, что по-настоящему его влечет лишь актерское ремесло: истинную радость он испытывает только тогда, когда кого-то смешит или разыгрывает. Он говорит семье, что не прочь был бы поступить в Консерваторию драматического искусства, то есть получить актерское образование. Родители относятся к этим планам сына с пониманием. Поль Бельмондо всегда любил театр, у него много друзей среди актеров. Однако он считает, что в любом случае не мешало бы посоветоваться с опытным человеком. Для этого он призывает своего друга – одного из ведущих актеров «Комеди-Франсез», сосетьера Дома Мольера – Андре Брюно. Тот просит «малыша» приготовить басню Лафонтена. Жан-Поль выбирает ту, где речь идет о вороне, которой, как вы помните, Бог послал кусочек сыра. Представ перед дядюшкой Брюно, которого он знает с пеленок и которого не раз видел на сцене боготворимого в семье театра «Комеди-Франсез», он нисколько не смущается, отчаянно лицедействует, изображая то лису, то ворону. Но окончательный приговор Андре Брюно немилостив: абсолютно бездарен. Ему очень жаль и т. д.

Родители советуют Жан-Полю забыть об актерской карьере. Однако вскоре выясняется, что старшие Бельмондо не знают своего отпрыска. Он задет за живое. Непригоден? Так он докажет обратное! Короче, Жан-Поль поступает на театральные курсы известного Раймона Жерара. А тот, приглядевшись к ученику, настойчиво советует ему идти в Консерваторию драматического искусства. Если он серьезно хочет посвятить себя театру, это совершенно необходимо. Чтобы назло дядюшке Брюно попасть в труппу «Комеди-Франсез», без консерваторского образования у него ничего не получится.

15 октября 1951 года восемнадцатилетний Жан-Поль отправляется сдавать вступительные экзамены. У него уже нет прежней развязности, которая так покоробила Андре Брюно. Он уже познал свет рампы, играя в эпизодах, и даже выступил в роли волшебного принца в «Спящей красавице» на сцене самодеятельного театра. Вместе с другом по курсам Жерара, будущей эстрадной звездой Ги Бедосом, и замечательной Анни Жирардо они приготовили пьесу Анри Аге «Мой друг грабитель» и, играя ее в деревнях и маленьких городках, имели изрядный успех у неизбалованных зрителей французской глубинки.

Однако приемная комиссия не проявляет особого интереса к молодому дарованию, кумиру сентиментальных пастушек. На очное отделение его не берут, но предлагают стать «вольнослушателем». Жан-Поль расстроен, но назад пути нет, и он соглашается. И все же справедливость вскоре восторжествует: его несомненный дар перевоплощения будет оценен по достоинству. Не пройдет и года, как его возьмет на свой курс прекрасный актер и педагог (будущий главный администратор «Комеди-Франсез») Пьер Дюкс. Он увидит в Жан-Поле задатки великолепного комедийного актера и всячески направляет его по этому пути.

Отношения с Пьером Дюксом у Жан-Поля не были безоблачными. Тот не дает спуска своему недисциплинированному ученику, склонному к эпатажным выходкам. Он жестко требователен и не терпит разгильдяйства. Эти уроки Жан-Поль запомнит на всю жизнь. Видя, как молодой Бельмондо потешает однокурсников, изображая Тарзана, с воплями взбирающегося на карниз окон театрального зала, Пьер Дюкс лишь разводит руками. «С твоей внешностью, – говорит он, – не видать тебе ролей героев. Ты никогда не сможешь обнять женщину, не вызвав гомерического смеха в зале». Пророчество Пьера Дюкса не сбылось. Много лет спустя, когда Бельмондо спросили, каких прекрасных женщин он держал в своих объятиях, Жан-Поль скромно ответит: «В кино – всех». В этом перечне такие красотки, как Франсуаза Дорлеак, Урсула Андресс, Клаудия Кардинале, Мишель Мерсье, Катрин Денев, Роми Шнайдер, Жанна Моро, Милен де Монжо, София Лорен, Жаклин Биссе… Да и в жизни предлинный список его возлюбленных впечатляет.

Кстати, несмотря на «боксерский нос» и другие изъяны внешности Бельмондо ухитрился попасть в число «100 самых сексуальных звезд кино» по версии авторитетного журнала «Empire».

А пока он смиренно выслушивает «мэтра». «Я был обречен играть дебилов, – скажет он в одном интервью. – Если бы у меня были комплексы, я бы пропал».

К счастью, у него не было комплексов. Проходя стажировку в «Комеди-Франсез», он сыграл в клоделевской драме «Объявление, сделанное Мари», в вольтеровском «Кандиде», а потом пробует свои силы в оперетте Франсиса Лопеца «Андалусия» и с наслаждением играет в мольеровских «Скупом» и «Жорже Дандене».

«Нас побьют марсиане…»

В 1956 году Жан-Поль завершает учебу в Консерватории. На выпускном экзамене он должен показать отрывки из классической трагедии, классической комедии и современной комедии. Похвальный лист ему дадут только за одноактную комедию Жоржа Фейдо «Любовь и рояль». Он очень легко и смешно играл человека, разыскивающего эстрадную диву, в которую влюблен и не прочь сделать женой, но… попавшего в другой дом, где живет пианистка, принимающая его за потенциального ученика. На этом немудреном «квипрокво» и была построена пьеса.

Он, конечно, огорчен, что его усилия не увенчались первыми премиями. Суровое и несправедливое решение экзаменаторов перекрывало ему дорогу в «Комеди-Франсез». Утешала только реакция друзей: пока он неприличным жестом прощается со своими судьями, приятели на руках выносят его из зала. Публика тоже выражает неудовольствие. Даже газеты (в частности, «Энтрансижан») не проходят мимо «инцидента в Консерватории».

Естественно, что у него остался «зуб» на Консерваторию, тогда и сегодня – единственное высшее театральное учебное заведение Франции. В 1964 году уже признанным и популярным актером кино он очень резко отозвался о системе подготовки в ней актерских кадров. В «Нувель Обсерватер» его интервью было напечатано под хлестким заголовком: «Нас побьют марсиане…».

«Консерватория устарела, – в явном запале провозглашал Жан-Поль Бельмондо. – Она стала реликтом, где обучают играть одну классику. Прежде это предназначалось для маркиз и кумушек в вечерних туалетах. Теперь этого не достаточно. Теперь надо играть так, чтобы тебя захотели снимать на широком экране, чтобы с тобой считались на телевидении. Маркиз больше нет в зале. Да и сам труд актера сильно изменился. Чему учат в Консерватории? Произносить текст, доносить его до глухарей, сидящих в третьем ярусе. И все! Только не умению разговаривать нормально. Тебя учат орать ради того, чтобы приняли в „Комеди-Франсез“. Попробуйте так поговорить на киностудии, тотчас окажешься на улице. В Консерватории тебя превращают в калеку».