- -
- 100%
- +
© Игорь Викторович Братченко, 2024
ISBN 978-5-0060-2519-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Это третье, дополненное новой главой, издание ранее вышедшей повести – в 2017 году, в сборнике прозы и в апреле 2019 года, отдельной книгой. Повесть вызвала много положительных откликов от астраханцев – «…легла на душу…» и потому, учитывая повышенное внимание к ней, представляем окончательную версию повести. Повесть «Брезентовый парус или каникулы в Астрахани» – книга о светлом и добром. Книга о доброте и любви, щедро полученных в детстве, и сопровождающих человека всю его жизнь, как камертон настраивая на правильный лад его душу и помыслы.
О повести
Юрий Щербаков, председатель Астраханского отделения Союза писателей России: «Жизнь астраханского понизового села позднего советского времени – стержень повести „Парус“. А видит её автор глазами школьника, „сосланного“ на всё лето к бабушке. И латанный-перелатанный брезентовый парус на бударке – не больше, не меньше, как символ ушедшей эпохи. Той эпохи, где по Астрахани лениво громыхали трамваи, а по Волге носились „Метеоры“ и „Ракеты“, где в ловецких селениях доживали свой век династии настоящих рыбаков, где на земле, освобождённой половодьем, сажали картошку, а на старых куласах и бударках ходили на острова за ежевикой. Что не говорите, а ностальгия – светлое чувство… Грусть по безвозвратно утраченному прошлому, по размеренной и спокойной жизни – у многих коренных астраханцев ворохнётся она в душах после прочтения повести Братченко».
Дина Немировская, поэт, литературовед: «Повесть о похождениях героя-подростка, прототипом которого отчасти стал сам автор, увлекает и кинематографичной манерой изложения, как это было отмечено в предисловии к книге Председателем Астраханского Союза писателей России Ю. Н. Щербаковым, и оригинальным неизбитым сюжетом, и умением смотреть на мир глазами подростка. Я отношу эту повесть к явным авторским находкам, а её автора считаю продолжателем лучших традиций астраханской прозы. Лично я прочла эту книгу взахлёб! Всё сетовала, что в Астрахани нет продолжателя традиций Юрия Селенского. Астрахань глазами 20-30-х годов сорванца Гошки Потехина („Не расти у дороги“) продолжил автор „Брезентового паруса“, передавший неповторимую атмосферу нашего города 70-х также глазами подростка, старшеклассника Славки. Честно говоря, давно в нашем городе не выходили книги прозы, которые хочется не только прочесть от корки до корки, но и перечитывать вновь. К книге повести и рассказов Игоря Братченко хочется возвращаться и перечитывать».
Из Шевченко в Астрахань
Ещё целый час и двадцать минут мне торчать в этом аэропорту, ожидая вылета. Притом, регистрацию ещё даже не объявляли. Торопись, опоздаешь… Вечно так! Мама поторапливает: «Опоздаешь! Живее-живее собирайся! Только до аэропорта тебе сорок минут ехать! А пока до остановки дойдём, пока автобус дождёмся…». «Лучше перебеспокоиться, чем недобеспокоиться!». Ну, вот и приехал. Броди теперь тут с сумкой. Плавься здесь от жары. Хорошо, что у бабушки не будет такого зноя – там сад, река и совсем нет асфальта и камней, от которых веет пеклом…
Вхожу в зал ожидания. Похоже, что все кресла в обоих залах заняты. Сидят, лежат… Одним словом – вокзал… Послонявшись меж рядами в поисках свободного местечка, прислонился к стене возле самого выхода. Работают кондиционеры. После духоты в автобусе, где врывающиеся потоки воздуха не приносят облегчения, а на зубах от них скрепит песок – здесь класс! Просто восторг. Дышится полной грудью. Если б только не эта толчея, да плачущие дети. Хаос, как в школе – крики, визги. Только устаешь от царящего напряжения и ожидания больше, чем от уроков. Наблюдать за людьми интересно, но мне эта толкотня изрядно уже надоела – постою-ка я снаружи. Неспешно направляюсь к выходу из зала ожидания, по пути обходя чемоданы и баулы пассажиров, ожидающих посадки или регистрации. В раскрываемую дверь дохнуло жаром, как от жерла вулкана, а яркое солнце, отражённое от выбеленного асфальта, стёкол киосков и уличных павильонов, на мгновение ослепило… Я даже подался назад. Но меня тут же толкают в спину: «Вы выходите или нет?» Маленький, лысый и нервный какой-то, с сумкой на колёсах…
Площадь перед вокзалом вся во власти солнца. Жарко, но свободно. В ближайшем киоске купил холодного сока и спрятался в тень. Стою, лениво потягиваю через соломинку живительную влагу. Перед зданием бродят рыжие приземистые коровы, мордами лезут в мусорные урны и жуют там всякую дрянь. Вон одна чокнутая коровёнка возле киоска разделывается с бумажным ящиком… Ну и пищеварение у них! Пассажиры не обращают никакого внимания на коров, как будто им тут место…
Один за другим взлетают лайнеры. Приятно смотреть им вслед. Будто здесь остаётся всё, набившее оскомину, а там – свобода! Там радость нового… Это, конечно, мои ожидания. Как только сяду в самолёт, и он оторвётся от взлётной полосы, родительская опека останется позади, точнее – внизу, под крылом самолёта… А там, впереди – бабушка… Её не стоит воспринимать слишком серьёзно – она ворчливая, но добрая… Правда, я два года как у неё не был, но не могла же она измениться и стать, например, злой. Это мы, вчерашние дети, изменяемся – растем, взрослеем, умнеем… А старики, как законсервированный продукт, и через десять лет с теми же привычками…
Так, мой рейс… В зале у стойки регистрации уже толкотня. Все нервные, потные – переживают чего-то. Маленькие дети вопят, их мамаши на руках качают, трясут, не забывая ногами подталкивать сумки к заветной стойке с огромными весами. Перевес… Доплатите… На посадку… Я спокойно занимаю очередь и с безразличным видом взираю на всю эту кутерьму. Без нас самолет не улетит.
Проходит ещё немного времени, и приятный женский голос объявляет посадку на самолёт АН-24, вылетающий из аэропорта города Шевченко в город Астрахань. Две стюардессы проверяют наши билеты и приглашают следовать за ними. По бетонной полосе, минуя ТУ с реактивными двигателями, возле которого в этот момент рокотал насосами автозаправщик, мы подходим к нашему воздушному судну. Часть вылетающих кинулась к грузовому отсеку загружать свой багаж, а я и те немногие, что путешествовали налегке, затопали, поднимаясь по посадочному трапу в салон.
Наконец-то суета улеглась, и все расселись по местам. Входной люк закрылся, и через ещё пару минут самолёт начал своё движение, выруливая на взлётную полосу. Вот он остановился, заняв необходимую позицию, и взвыл двигателями и лопастями, бешено рассекающими воздух.
Сквозь рёв винтов за бортом пробивается голос стюардессы: «Прощу всех пристегнуть ремни безопасности и не перемещаться по салону до полного набора высоты…» Усилившиеся обороты двигателей окончательно заглушили объявление. Самолет затрясся. Казалось, ещё чуть-чуть и развалится… Резко вдавило в кресло – мы понеслись стрелой по взлётной… Отрыв… соприкосновение… отрыв… Смотрю в окно, как земля удаляется под нами. Стремительно бежит тень самолёта. Шасси убираются. Всё становится маленьким и игрушечным. Тень от самолёта теряется где-то внизу. Самолёт делает крен-разворот. Вот и море засверкало впереди, медленно надвигаясь, заполнило весь горизонт. Редкие облака поплыли под нами. Вокруг звучат приглушённо голоса – уши заложило до неприятного… Но вот и компенсация – стюардесса раздаёт лимонад и леденцы…
За стеклом иллюминатора только бескрайнее море и облака… Солнце миллионами искр отражается в водах. Откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Монотонный гуд самолета приглушает сознание, убаюкивает… Будто издалека доносится голос стюардессы… Открываю глаза – вокруг возня… Зашевелились. Прибываем! Дети прилипли к окнам…
«Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги…». Под нами, конечно, не тайга, но очень зелено. Аккуратные прямоугольники возделываемых полей, дороги с бегущим по ним транспортом. Засверкала, извиваясь, река. Волга. В её водах отражались облака.
О! Внизу, рассекая воды и оставляя в кильватере волнистый след, скользит белое пассажирское судно на подводных крыльях. Ещё немного, и я сяду в такое же – «Ракету» или «Метеор» и помчусь по мутным волжским водам… Самолёт резко накренивается, выполняя манёвр, и начинает плавное снижение.
Прямо по курсу в иллюминаторе показались узнаваемые очертания аэропорта с бетонными полосами, здание вокзала, самолёты, заправщики… Наш лайнер заходит на посадку – тень его стремительно растёт. Мягкое соприкосновение и взревевшие двигатели… Практически ничего не слышно, но стюардесса что-то говорит, и до нас доносятся лишь обрывки фраз: «до полной остановки…», «не забываем в багажном…», «выхода экипажа» …. Лопасти пропеллера замирают. По салону волной пробежало нетерпение – все посматривают на выход, на свет, падающий из открытого люка.
Пошёл экипаж… Теперь и мы!
На выходе из салона по лицу скользнул ветер, сбивая длинную чёлку на глаза… Ну, спасибо, ветер-ветерок, хорошо же ты встречаешь гостей! На ходу поправляя взлохмаченные воздушным потоком волосы, спускаюсь по трапу на астраханскую землю.
Стюардесса останавливает рвущихся идти к зданию вокзала.
– Граждане пассажиры, не расходимся – сейчас прибудет транспорт, который нас доставит к зданию аэровокзала. Ждём, товарищи, ждём.
Мне видно, как от вокзала в нашу сторону направляется объявленный стюардессой транспорт. Минута, и он уже возле нас.
– А вот и аквариум прибыл.
Прокомментировал его прибытие молодой, полноватый мужчина с широкой улыбкой на лице.
– Дима, веди себя прилично. – Останавливает его худенькая женщина, видимо супруга. – Не надо так шутить. Тебя не поймут…
Пассажиры загрузились в прибывший транспорт, и мы плавно покатились к вокзалу.
Опережая всех, выскакиваю из этого «аквариума». Два шага… и я в здании аэровокзала. Толпа встречающих, обнимающихся и целующихся. Ловко обхожу все препятствия и иду к автобусной остановке… Ни одного автобуса. Таксисты наперебой предлагают услуги.
– На речной вокзал! – Бросаю сумку в багажник, а сам – на заднее сиденье. Чувствую себя королём, ну… или просто свободным человеком. Да здравствуют каникулы! У меня впереди два с половиной месяца свободной жизни. Ни уроков, ни учителей, ни родителей на горизонте…
Из аэропорта в город дорога прямая и длинная, как «взлётка», и засажена стройными рядами тополей. Такси мчится по тополиной аллее, обгоняя неспешный общественный транспорт, ветер врывается в приоткрытое окно, обдувая и наполняя душу невыразимым чувством свободы и восторга. Я не был здесь целую вечность – весь учебный год и потому смотрю по сторонам с восторгом человека, прибывшего после долгого расставания и теперь наслаждающегося своим присутствием в этом месте, в этом мире. Я наслаждался попадавшимися на дороге нам троллейбусами и трамваями, мотоциклами, снующими тут и там, шумом и гомоном этого города. Я счастлив вновь оказаться здесь, в этом городе у Волги, испещрённом водными каналами и изобилующим мостами через них.
Попетляв по городским улицам, мы выныриваем возле речного вокзала. Семнадцатая пристань. Рассчитываюсь с водителем и выхожу. Не спеша, иду по аллее к пристани. Торопиться не хочется. Такое чувство, что весь мир счастлив вместе со мной – все вокруг радостные, чуть ли не повизгивают от восторга. Недаром говорят, когда нам хорошо, то и весь мир ликует с нами, когда же плохо, то и замечаем мы только омрачающие нас события и подтверждающие некое, ранее составленное мнение и состояние. Я усмехнулся, припомнив слова своей одноклассницы Наташки: «Будь ты проще, сядь ты на пол, и к тебе потянутся люди».
Мимо пробегают дети, толкаясь, занимают очередь за мороженым. Сажусь на скамейку и озираюсь вокруг, смотрю на причал, реку. Слышно, как урчат двигатели крылатого скоростного судна – «Метеора». По трапу заходят пассажиры. От реки порывы ветра доносят запах влаги, свежести и… мороженого – мимо прошли мелкие девчонки, с удовольствием вылизывая и смачно откусывая краешки вафельного стаканчика. Проводив их взглядом, решаю купить и себе, благо, очередь только что рассосалась.
О, какое блаженство! Сладкое, холодное блаженство… Блаженство, тающее во рту и наполняющее душу невероятной истомой… Прикрыв глаза отдаюсь наслаждению вкусом. Астраханское мороженное вкуснее, чем у нас дома. Возможно, это из-за волжской воды. Откуда-то издалека, с одного из туристических теплоходов, ветер приносит обрывки песни: «Лето… ах, лето…». Приятный женский голос певицы ветром запутывался в кроны деревьев набережной, в птичий и пассажирский гвалт, растворялся в мутных водах реки.
Но, как и всё в этом мире, мороженое закончилось, приятно холодя у меня где-то внутри… Хотелось бы повторить, но опять собралась очередь, а я не люблю стоять в очереди… Всякий раз, когда вынужден оказаться в импровизированном списке на получение, возникает какое-то неприятное ощущение…
Нежданный гость
Так, хватит сидеть, пора в кассу. Надо брать билет и – вниз по Волге! В деревеньку, где старенькая бабушка… Гм-м-м… наверно, к моему приезду пирожки печёт. Вкусные, надо сказать пирожки у неё – большие, золотистые и с хрустящей корочкой… От этих мыслей внутри меня что-то перевернулось, а во рту такое началось… Я громко сглотнул и поспешно вскочил со скамьи – надо поторапливаться. Спускаюсь по трапу на палубу плавучего причала с кассами и залом ожидания.
Прохожу в кассовый зал речного вокзала, а там… Очередь! Да ещё какая очередь! Человек тридцать, а может быть, и сто… Нет, это не для меня… Я с невозмутимым видом никуда не спешащего товарища прошёлся вдоль очереди туда-сюда, задумчиво постоял, рассматривая огроменную картину, перекрывающую почти всю стену с таким же огроменным, но очень аппетитным арбузом… Да-с, арбуз… пока их ещё нет, а жаль. Астрахань у меня ассоциировалась с арбузами и рыбой. Рыбу я не любил, но вот арбузы… Собственно, кто не любит арбузы? Покажите мне такого человека, разве есть такие? Как можно не любить этот зелёный, полосатый, с сочной красной мякотью, мяч? На память сразу пришло воспоминание о прошлогодней поездке в Зензили к родственникам. Там меня возили на бахчу – арбузы в бескрайней степи. Огромные! Не такие, как на картине речного вокзала, но – огромные. Родственник угостил меня тогда арбузом прямо на бахче – просто разбил его рукой и извлек из него сладчайшую сердцевину. Да… экскурсии и путешествия – это хорошо, это познание мира. Должен ли я отказываться от познания? Здесь, в городе, у меня есть двоюродные сёстры студентки – пойду-ка я наведаюсь в гости! Так сказать, схожу на экскурсию. Всё будет веселее, чем в деревне…
А бабушка и пирожки подождут.
Выйдя с вокзала, решил идти пешком. Маршрут этот я знаю – уже бывал там… Да и деньги надо экономить – я и так лихо шиканул на такси… Улочки, улочки… Ох уж эти астраханские улочки! Петлял, петлял и, кажется, заблудился… Точно помню: по мосту через речушку, пара улиц, поворот направо и – пришёл… Нет же… Заблудился! Кругом одинаковые деревянные дома с некрашеными и покосившимися от старости заборами… Вроде бы она, эта улица, но какой дом? Ерунда какая-то… Они здесь что, все двухэтажные? Озираюсь растерянно по сторонам… Отчаянье хватает за горло… Самонадеянный тип! Мама говорит: «Язык до Киева до ведёт». Но кого и о чём здесь спрашивать?! У меня даже в голове помутнело от досады…
– Славка! Ты, что ли? Ты чего здесь?
Поворачиваюсь на голос. С противоположной стороны улицы идёт сестра Ирина и ехидненько так улыбается…
– К нам? А что не предупредил? Сюрприз? – Обнимает меня. – Ну, привет! Пошли штоль… Гость! Заблудился, да? А мы смотрим из окна: ты идёшь с сумкой… и мимо… потом обратно… Смешно…
– Да, какой там сюрприз?! К бабушке-то я успею! А так… Хотел вас навестить, по Астрахани побродить… Вот. Примерно так… Только каникулы начались, а меня уже в село сослали! Да и что мне там делать?
– Ну-ну… Горожанин. Приучайся к труду, белоручка. Бабушке поможешь – она скоро картошку сажать будет!
– Так я же понятия не имею, как это делается!
– Вот и научишься! – Оборвала меня кузина. – Заходи? Заходи!
Мы прошли пару домов в обратную сторону от моих метаний по улице и остановились у невысокого деревянного забора, крашенного зелёной краской. Она распахнула калитку, и мы оказались на уже знакомой мне по прошлому визиту территории.
По скрипучей деревянной лестнице поднялись на второй этаж. На окнах веранды висели цветастые занавески. Прямо в проходе, перед лестницей, стояли два картонных ящика с луком и картошкой. Перед дверью в квартиру, на старом, давно не крашеном полу, рядами выстроилась женская обувь…
– У вас что здесь, женский батальон расквартирован?
– Нет, умник! Обувь на все случаи жизни… Снимай ботинки и заходи!
Попав в квартиру, я оказался в помещении, исполняющем обязанности прихожей и кухни. За столом, справа у окна, почти напротив входной двери, сидела симпатичная брюнетка. Пила чай с печеньем. Печенье девушка держала двумя пальчиками, кокетливо отведя в сторону мизинчик. Она посмотрела на меня и, молча кивнув, изящно откусила печенье и зачем-то шумно отхлебнула чай…
– Вот, привела путешественника! – громко над моим ухом произнесла Ирина. Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел на неё. Она, улыбаясь, продолжила:
– Это Лариса, подружка моя… Чай пить будешь? Присаживайся!
Я, не найдя слов, кивнул и присел с противоположной стороны от кокетливой поедательницы печенья. Дорожную сумку опустил рядом со стулом.
– Сумку занеси в комнату. У нас не воруют!
– Смешно! Успею… Чай попью… с печеньем.
– А ты поторопись, его скоро не останется, – произнесла томно, с расстановочкой, Лариса и заулыбалась…
– Ничего, ещё купим.
– Слупим, – хихикнула Ирина. – Богатый Буратино какой! Мама с папой много денег дали, да?
– Причём здесь мама с папой? – Разозлился я. – Может, я их заработал… Макулатуру собирал! Вот…
– Богатый Буратино из страны чудес! Много макулатуры собрал наш герой, – посмеивалась Ирина, – и будет теперь девчонок печеньем угощать… и конфетами, наверное, – ехидничала сестра.
– Ладно… Пойду сумку пристрою в комнате.
У меня пропало всякое желание пить чай. С печеньем или без, но пить уже не хотелось. Мне было неудобно перед этой девчонкой… Сестра так и норовила показать, какая она взрослая и разумная, а я – и не взрослый, и не разумный… Я встал из-за стола. Взял сумку и вошёл в комнату… С тех пор, как я был здесь последний раз, в прошлом году, ничего не изменилось. Так же слева стоял сервант, справа диван, на полу палас… Лишь у окна появился новый постоялец – телевизор. Он был включён на малую громкость… И там, едва слышно, на фортепиано самозабвенно музицировал Элтон Джон.
– Ира, а где сумку положить?
– Возле дивана… К стене!
Бросив сумку возле дивана, я присел. Старый диван возмущённо заскрипел… Откинувшись на спинку, стал смотреть концерт. Девчонки на кухне о чём-то шептались и хихикали. Но я быстро о них забыл, увлёкшись музыкой. Музыканты сменяли один другого, яркие краски на экране вспыхивали, гипнотизируя и погружая в этот прекрасный мир праздника и веселья…
– Славик, мы сейчас купаться идём. – Вернул меня к действительности голос Ирины. – Останешься дома или с нами пойдёшь?
– С вами, конечно. Что мне тут сидеть?!
Да и разве я мог упустить такой момент? Только вчера я купался в Каспийском море, а сегодня уже в Волге…
– Тогда собирайся! Мы уже готовы.
Быстро переоделся и вышел на кухню. Девчонок там не было. Их шаги доносились уже снизу лестницы… Выскочив на веранду, крикнул им:
– А дверь, что запирать не надо? Где ключ?
– Не надо! Скоро Маринка придёт. К тому же Марья Ивановна, хозяйка, на первом этаже – дома. Она всё видит и слышит… – После этих слов девчонки засмеялись.
– Ну, давай, живей! Спускайся! Не отставай. Мы ненадолго идём… У нас особая миссия.
– А что за миссия?
А в ответ тишина и лишь хлопок ворот, как команда «на старт, внимание, марш». Я быстро слетел по лестнице и со двора выскочил на улицу, догонять девчонок. Они мелькали в свете лучей солнца, пробивавшихся сквозь крону деревьев. То, вспыхивая бело-жёлтым, то гаснув в вязкой синеве тени…
Догнав девчонок, прежде чем они свернули на следующую улицу, я, как истинный джентльмен, взял из рук Ларисы пакет с пляжным покрывалом. Солнце уже по-летнему припекало… И это радовало… Буду купаться в волжской воде и загорать под астраханским солнцем… и, несколько позже, – валяться в саду, в тени деревьев, лениво срывая яблоки с ветвей, клонящихся до земли… Ах да, сейчас, наверное, вишня! А яблоки зеленей зелёного. Ну ничего, и яблоки будут, и мои любимые абрикосы, которые местные почему-то называют сливой, а сливу – чернослив…
Пляж
– А вы куда? Разве не на пляж идём? – озадачился я, видя, что движемся в противоположную сторону от городского пляжа.
– Нет, не на тот! Увидишь.
Девчонки бодро шагали вперёд, а я за ними, и вскоре мы вышли на перекрестье улиц и остановились на трамвайной остановке. Старая часть города. Деревянные дома, улица, не укрытая асфальтом, но поросшая роскошной травой и, конечно, камышом. Казалось, что время здесь остановилось. И лишь проложенные трамвайные пути посередине свидетельствовали о техническом прогрессе человека. В конце длинного уличного тоннеля, из-за поворота показалось алое пятно движущегося вагона. Постукивая и полязгивая на стыках рельс, катился трамвай.
Этот вид транспорта для меня был экзотикой. И потому, всякий раз бывая в Астрахани, я никогда не упускал возможности прокатиться на нём – иногда просто садился на кольцевой маршрут и катался по улочкам города, рассматривая строения и людей. Прислушиваясь к их словам, к их говору, так значительно отличавшемуся от привычной мне речи.
Пассажиров в салоне было немного. Большая часть мест пустовала… С лязгом защёлкнулась дверь, и мы плавно покатились вперёд. В трамвае водитель, объявляя остановки, называл следующие… Люди входили и выходили. Шумной ватагой ворвались пацаны чуть младше меня, громко обсуждая фильм, идущий в местном кинотеатре. Строгие тёти сделали им замечание, и ребята притихли. Перешёптывались и насмешливо посматривали на ворчливых пассажирок. На следующей остановке вошли три девочки. Ух, ты-ыыы… Одна красивей другой! В Астрахани, видимо, столько смешалось национальностей, что их дети не могут не быть красивыми…
Ирина с подругой встали и подошли к выходу. Так, выходим, значит. Мы оказались в неизвестном мне районе города. Впереди, справа, виднелся мост. Трамвай отправился дальше и скрылся за его дугой и строениями. Мы же отправились к ближайшим домам, стоявшим несколько хаотично вдоль береговой линии реки. Попетляв по тесным улочкам, вышли на высокий берег, с симпатичным видом на реку и дома, утопающие в зелени садов. Внизу, прямо перед нами, песчаный берег с редкими отдыхающими. Небольшая компания играла в пляжный волейбол. Слышался смех играющих на пляже и купающихся в реке детей. Ветер издалека приносил звуки автомобильных клаксонов и редкие гудки кораблей и обдавал речной свежестью…
Спустившись на песчаный пляж, мы выбрали себе место и расстелили покрывало. Недалеко от нас на розовом покрывале загорали две приятные, изрядно уже позолоченные солнцем, девушки. Подставив красивые тела лучам, они прикрыли лица пляжными шляпками. Возле них сидел на песке молодой мужчина и что-то им говорил, широко улыбаясь. Одну из девушек заинтересовали его слова, и она, убрав шляпку с лица, с интересом на него взглянула. Улыбнувшись, привстала, повернувшись к нему лицом…
Сестра с Ларисой ушли купаться. Я же остался сидеть на покрывале в шортах, сняв только футболку. Среди играющих в мяч выделялся парень с красивой мускулатурой. Когда он отбивал мяч, мышцы его бугрились. Парень знал, что он объект внимания, и нарочно всякий раз поигрывал мышцами… Вот бы и мне такие! Все девчонки бы крутились возле меня… Вон и возле него девушка с красивой стройной фигуркой каждый раз прикасается к нему рукой и смеётся. Обращает на себя внимание. Я отвернулся от них и посмотрел на реку. Купающихся стало больше. Мне не сразу удалось выделить среди них Ирину с её подругой. Надо же! Они уже не одни… Возле них два парня. Один из них жестикулировал руками, что-то рассказывая. Девчонки смеялись…
Оглядев пляж, я не увидел ни одной своей ровесницы. Все уже взрослые, наверное, от восемнадцати и старше. Мне стало скучно и неинтересно. Откинувшись на спину, я смотрел в небо. В этот миг в голубом просторе набирал высоту самолёт. Мне тоже захотелось куда-нибудь улететь… Куда-нибудь в тёплые страны, где есть пальмы, попугаи и обезьяны. Туда, где океан шелестит волнами о берега атолла, и аборигены плавают в лодках, выдолбленных из целого куска дерева… Вот только акулы… Хм-м… Не нравятся они мне. А так – тропический рай… Моё воображение рисовало меня в набедренной повязке, с копьём в руках возле соломенной хижины… Из хижины выходит эбонитовая красотка с большими чёрными глазами и одаривает меня своей белозубой и лучезарной улыбкой…