На пределе

Эпилог

Великолепный вид на Тихий океан неожиданно исчез… Как тогда. Его закрыла пара ног в закатанных брюках и с босыми ступнями. Она склонила голову набок и прикрыла глаза от солнца, что уже валилось за горизонт.

– Скаут! – Это имя, о котором она не забывала ни на минуту, слетело с ее губ еле слышным шепотом.

– Польщен. Надо же, еще помнишь.

Он упал на колени… как тогда на песок. Брови сдвинуты, почти сошлись на переносице. И лицо его приобрело такое сердитое, но знакомое и любимое выражение.

– Что ты здесь делаешь?

– А ты как думаешь? Тебя ищу. Почему ты уехала?

– С острова? – Несколько смешавшись, она легонько покачала головой. – Я всегда собиралась сделать это после смерти папы. Мне надо было лишь закончить две вещи – дописать книгу и…

– Построить мост.

– Это было последним желанием отца. Он хотел оставить его в наследство жителям деревни после своей смерти. Когда работы закончились, мне нечего было больше там делать.

– Я думал, остров – твой дом.

Она задумчиво смотрела на прибой.

– Мне там труднее, чем отцу. У него были мама и я. Его жизнь была полной. У меня же семьи нет. А здесь меня ждала интересная работа. – Она снова взглянула на Скаута. Выразительно пожала плечами.

Но он все не успокаивался.

– Ты знаешь, через что мне пришлось пройти, прежде чем я тебя нашел? Я летал обратно на остров, проехал километры по этим адским дорогам в джунглях, боролся с жарой, насекомыми и всем остальным, и все, чтобы обнаружить, что ты уехала. – Он перевел дыхание. – Сегодня я прямиком из аэропорта отправился в университет, перевернул там все вверх дном и нагнал страха на твою ассистентку. У нее волосы… Ладно, проехали. Это несущественно. Я пытался убедить ее, что я никакой не маньяк, но все равно она позвонила, чтобы узнать, можно ли дать мне твой адрес. Я заставил ее ждать и не класть трубку, пока телефон не прозвонит сотню раз. Я догадался, что ты здесь.

– Вечерами я чаще всего сижу у воды и смотрю на закат.

Он взглянул на ее дом – маленькое, аккуратное строение, прилепившееся к скале где-то над их головами и выходящее на песчаный пляж.

– Здесь мило. Напоминает остров.

– Потому я его и купила. Продолжай рассказывать.

– Я пригрозил твоей ассистентке, что прибью ее, если она не даст мне твой адрес. После полутора часов смертельной гонки и двух неправильных поворотов я наконец добрался.

– И ты проделал все это, чтобы найти меня? Зачем?

– Почему ты согласилась спать со мной? – прямо спросил он.

В ее теперешнем состоянии она не посчитала нужным кривить душой. Его насупленные брови требовали искренности.

– Потому что я тебя люблю. – Он явно сомневался. Это растрогало ее безмерно. Она взяла его руку в свою и сжала. – Это вовсе не один из моих трюков, очередная ложь. Даю тебе слово. Я поняла, что я люблю тебя, когда мы направились к вулкану.

Он заговорил не сразу.

– Отчего ты мне не сказала?

– Потому что я знала, что ты все равно меня покинешь.

– И не хотела меня связывать.

– Верно.

– Я должен был уехать. Так я и поступил, Шанталь, – сказал он, повернув ее руку так, что теперь он держал ее ладонь в своей. – Я пытался объяснить тебе тогда ночью, но ты не стала слушать, помнишь? Ты полагала, что для меня ты просто местная девушка, с которой можно развлечься до отъезда домой. Ты была убеждена в этом и все же отдалась мне?

Говорить она не могла, лишь кивнула.

– Чего же это должно было стоить тебе! – произнес он, шумно вздохнув. Нагнувшись, он взял ее лицо в свои ладони. Она щеками почувствовала его мозоли. – Послушай меня. С Дженнифер все кончено. Я разорвал помолвку.

– О, как ужасно!

– Да, было неприятно. Но не мог же я продолжать заниматься с тобой любовью, если она все еще присутствует в моей жизни. Чтобы сэкономить время, я был резок.

– Что она сказала?

– Много чего. Но главное не в том, что она сказала, а в том, о чем она промолчала. Она долго распространялась о том, как это неудобно и стыдно, но она ни разу не сказала, что любит меня и что я разбил ей сердце. Послушай, – сказал он серьезно, – я вовсе не горжусь тем, как я с ней обошелся. Но у нас все равно ничего не получилось бы. Через несколько лет, а может, и раньше мы обязательно расстались бы. Все ее друзья разводятся. Это нынче в моде. Я подвернулся ей под руку, как и она мне, как раз в такой момент, когда мы оба решили, что пора обзавестись семьей. Так что не чувствуй себя виноватой, будто ты разрушила большую любовь. Если бы это было так, я не пошел бы вслед за тобой тогда из зала.

Шанталь хотела быть уверенной полностью.

– Она так тебе подходила.

– Да, это так, но я ее не любил. Я полюбил тебя. Не то место. Неподходящее время. Все не так. Но ты – женщина, которую я люблю. – Он приподнял ее за подбородок и поцеловал в эти необыкновенные скулы.

– Ты меня любишь?

– А ты сомневаешься?

Ее сердце пело от радости и счастья, но она все еще была не уверена насчет его планов на будущее. Как бы она его ни любила, но согласиться стать его любовницей, забавой, игрушкой она не могла.

– И что теперь будет?

– Ты выйдешь за меня замуж, принцесса. И у нас будут дети, потому что мне очень хочется смешать твои гены с моими.

Ее сияющая улыбка угасла через несколько секунд.

– Но как насчет твоей работы? И моей? Где мы будем жить?

– Все утрясется, – мягко заверил он. – Если мы достаточно сильно любим друг друга, мы сумеем все уладить.

На глазах ее выступили слезы. После стольких недель уверенности, что она никогда больше не увидит его, она поверить не могла, что вот он стоит рядом с ней на коленях и клянется в своей любви, которая может сравниться лишь с ее любовью к нему. Она дотронулась до его волос, его бровей, плеч, как будто хотела убедиться, что это все не снится ей в безумном сне.

– Я хочу периодически возвращаться на остров.

– Ежегодно, – пообещал он, явно уже обдумав этот вопрос. – На месяц. В дни наших семейных отпусков. Мы позволим нашим детям бегать нагишом по пляжу, научим их воспринимать дух другой культуры, наблюдать за вулканом, расскажем об их дедушке-французе и бабушке-полинезийке. Кроме всего прочего, я пообещал Джонни, что вернусь.

– Скаут, – прошептала она, приложив ладони к его худым щекам, – ты думаешь, у нас получится?

– Ты меня любишь?

– Всем своим существом.

– Тогда получится. – В его поцелуе было столько же уверенности, сколько и в словах. Он был жадным, страстным и заставил их обоих ослабеть от желания.

Волосы ее струились по спине. Он расстегнул ей рубашку и снял ее. Удивился, увидев бюстгальтер.

– Цивилизация, – мягко заметила она.

Когда ее грудь обнажилась под сиреневым небом, доступная песку, соленым брызгам и его поцелуям, он уложил Шанталь и спустя несколько мгновений уже лежал с ней рядом, обнаженный, сжимая ее в объятиях.

– Я люблю тебя всякую, но мне кажется, что прекраснее всего ты вот такая, естественная и без предрассудков. – Он стянул с нее шорты, встал перед ней на колени и поцеловал в пупок. – Знаешь, – произнес он с чувством, наклоняясь над ней, – я много времени провел в раю, но мне так ни разу и не пришлось заняться любовью на пляже.

Она обвила одной рукой его шею и потянула его на себя, прошептав:

– Мне тоже.